Эскадра между тем достигла точки поворота и приступила к выполнению маневра, который уводил её от возможной атаки со стороны острова.
— Закончен ремонт на взлетной палубе! — пришло сообщение по трансляции. — Возможен приём самолетов.
Взгляды присутствующих скрестились на Гаррисоне, но капитан авианосца только покачал головой.
— Пока на острове осталось ПВО, это будет чистой воды самоубийством!
— Но мы же накрыли там множество целей! Да и русские ракеты тоже нанесли удар по позициям противника на острове, — возразил кто-то из присутствующих.
— И среди пораженных целей были установки зенитных ракет?
— Ну…
— Вот когда будете на моём месте — тогда и принимайте решение! — резко возразил Гаррисон.
— Кэптэн! — это вмешался Вайсмюллер.
— Да, сэр!
— Поднять самолет! Мне нужна объективная картина происходящего! При наличии возможности — атаковать корабли противника!
— Но, сэр…
— Выполняйте приказ!
— Есть, сэр… — и капитан авианосца повернулся к пульту связи.
— Взрыв в районе цели номер два! — сообщила пост акустиков.
Впрочем, на мониторах это было и так заметно — неслабый столб воды ударил по второму «утюгу» из-под воды. Удар пришелся в район кормы и ощутимо толкнул громадное тело корабля. Да так, что выпущенные им снаряды легли здорово в стороне от цели.
— Это торпеда с подводной лодки! — усмехнулся капитан первого ранга Васильев. — У ваших торпед заряд существенно меньше!
— Угроза подводного нападения — отбой…
Нельзя сказать, что капитаны «черных кораблей» не оценили угрозу — скорость движения обоих «утюгов» увеличилась и к маневрированию они теперь прибегали чаще. Неизвестно, имелась ли там аппаратура обнаружения торпед, но с палубы открыли огонь автоматические пушки, обстреливавшие водную поверхность поблизости от бортов. Пытались ли они подобным образом предотвратить попадание торпеды или у них имелась какая-то иная задача, неизвестно. Но второй взрыв ударил спустя пару минут после первого.
И вот он имел уже куда как более серьёзные последствия — «парение» противника прекратилось, и он тяжело осел в воду, ощутимо накренившись на левый борт. При таком угле возвышения его орудия уже не могли доставать до кораблей эскадры. И поэтому «утюг» описал дугу, стремясь пустить в ход пушки правого борта. Правда, в процессе этого в него угодила-таки, наконец, ракета, запущенная с одного из кораблей эскадры.
— Усилить огонь! — тотчас же среагировал Вайсмюллер. — Защита противника не работает!
И корабли ударили!
Всем, чем могли.
— Зафиксировано два очага горения, — стараясь оставаться бесстрастным, произнес дежурный офицер. — Корабль противника изменил курс — идет прямо на нас.
То есть — прямо на авианосец. Капитан «утюга» не хотел уходить на дно, не поквитавшись с командиром эскадры.
С шипением сработала катапульта, выбрасывая в воздух самолет. Пилот, набрав высоту, заложил вираж, осматривая поле боя.
И тотчас же вспыхнул экран оповещения, а в наушниках прозвучал сигнал о работе локатора ПВО.
— Старт ракеты!
На этот раз пилот не стал испытывать судьбу, пытаясь уйти от неминуемой смерти. Хлопнули пиропатроны, сбрасывая фонарь кабины пилота, и в воздухе расцвел купол парашюта. Ещё оставалась надежда на то, что какой-то из катеров подберет его тогда, когда «гостеприимная» вода распахнет свои объятия навстречу.
Самолет, кстати говоря, не упал в воду самостоятельно. После того, как пилот покинул кабину, не успело пройти и нескольких секунд — и рванувшая в воздухе боеголовка осыпала фюзеляж снопом поражающих элементов. В воду рушились с неба уже пылающие обломки.
— Макс, — стиснул в руке микрофон фрегаттенкапитан Беренмайер, обращаясь к артиллеристу, — сосредоточьте огонь на корме противника! Там что-то хорошо горит, пусть этот праздник продолжается!
— Яволь, герр фрегаттенкапитан! — ответил капитан-лейтенант Больке.
Длинные тела пушек чуть шевельнулись, выискивая цель.
— Есть совмещение! — доложил штабс-боцман.
— Огонь! Отправьте ему рождественский подарок!
По цели вели огонь обе канонерки. Дистанция уже несколько подсократилась, и теперь снаряды противника падали в опасной близости от бортов. Но попаданий ещё не было, и артиллеристы кораблей работали в прежнем высоком темпе.
Д-д-дух!
И три тяжелых снаряда покинули стволы орудий.
Жизнь снаряда в бою коротка — несколько секунд. Иногда, если стрельба ведётся на большую дистанцию, чуть больше.
Но, в любом случае он успевает воспарить над морем, словно для того, чтобы обозреть корабли, которым таковое счастье недоступно. И вот уже оттуда, с большой высоты, разогнавшись изо всех сил, он устремляется вниз — туда, куда направила его воля наводчика и сила сгоревшего пороха.
Не каждый из них попадает в цель.
Большинство из них ждет холодная вода, которая с одинаковым равнодушием принимает в свои объятия всё, что ей достается. Снаряд или человеческое тело… корабль или утлая лодчонка, не сумевшие удержаться на поверхности — ей всё равно.
Но двум стальным «подаркам» от немецких артиллеристов сегодня повезло — они достигли именно той цели, куда их и отправили.
Проломив металл палубы, они устремились вниз — в недра корабля. А внутри неумолимо работал механизм взрывателя, отсчитывая доли секунды до того, как он должен выплеснуть затаённую до времени ярость взрывчатого вещества.
Общеизвестно — немцы хорошие механики. И на этот раз они снова подтвердили своё высокое мастерство.
Взрыв вывернул палубный настил, разбросав вокруг пробоины искалеченные тела членов экипажа и изуродованные детали механизмов. А вслед за тяжелым ударом разрыва, вскрывшим палубу, эхом прозвучал и второй взрыв — на этот раз около борта, куда проник второй снаряд.
Как иногда говорят — в образовавшуюся пробоину легко мог проехать грузовик.
Но откуда ему взяться в море?
Грузовики, как известно, по воде не ходят…
И поэтому, ввиду отсутствия автомашины, внутрь корабля хлынула вода — вот её-то как раз хватало…
Но всё же это был достаточно большой и прочный корабль. Несмотря на поразившие его торпеды и почти десяток тяжелых снарядов, он не вышел из строя и не прекратил огонь. На его корме полыхал пожар, делая невозможной стрельбу из одной из башен, он сам опасно накренился на борт и принял изрядное количество забортной воды. Но — остальные его орудия вели стрельбу, а мощные механизмы влекли «утюг» вперед.
Угроза была слишком очевидна — и русские эсминцы раздались в сторону. Противостоять столь грозному противнику в бою на коротких дистанциях никто из них не мог — пара удачно положенных снарядов… и эсминец можно было отправлять в капитальный ремонт. Если ещё удастся дотащить его до порта…
На таких расстояниях их маскировка уже не обеспечивала обман глаз наводчиков противника. Если уж артиллеристы «черного корабля» ухитрялись попадать и со значительно большего расстояния, то вблизи вообще было нечего ловить.
Но оставались ещё и ракето-торпеды!
И поэтому, разойдясь в сторону, словно отступая перед непобедимым врагом, оба эсминца дали залп всеми имеющимися установками.
Палуба «утюга» словно взорвалась!
В отличие от своего, потопленного в Севастополе, систершипа, этот корабль был буквально утыкан малокалиберной артиллерией и реактивными бомбовыми установками. И это было понятно — «гости» сделали выводы из полученной ими информации…
В сторону атакующих ракето-торпед протянулись трассы скорострельных автоматов, а в воде, ставя стену перед подводными убийцами, рванули снаряды РБУ. Специалисты эсминцев тотчас же засекли работу вражеской РЛС — противник тоже не лаптем щи хлебал…
А акустики услышали в воде сигналы систем противодействия торпедному нападению. Капитан «утюга» понял какие-такие ракеты вдруг начали падать в воду неподалёку от его корабля. И если раньше подобные действия (подрывы под днищем) были совершенно необъяснимыми, то теперь всё встало на свои места.
Из восьми выпущенных ракето-торпед до цели дошла только одна.
Она ударила «черный корабль» в правый борт, сделав там ещё одну пробоину. Скорость зловещего «гостя» снизилась — но незначительно. Добавился крен на правый борт — и этим всё вроде бы и ограничилось. Во всяком случае, если смотреть снаружи…
А вот ответный снаряд разворотил надстройки эсминца, вынудив того резко отвернуть в сторону.
Вокруг «утюга» встали водяные столбы — 152-мм орудия русского крейсера бросили на чашу весов всю свою мощь. Последний козырь русско-немецкой эскадры.
Их было немного — всего четыре. Но зато боезапас для них был разработан специально для противодействия кораблям «гостей». Высокоскоростные, с реактивными ускорителями, снаряды имели неплохую бронепробиваемость. И пусть они не отличались высокой точностью попадания, зато урон могли нанести весьма серьёзный.
И нанесли — ещё одна из башен «черного корабля» прекратила огонь.
Задымил и отвалил в сторону второй эсминец — на его палубе разгорался пожар.
А окутавшийся в свою очередь дымкой маскировки крейсер, легко скользнул в сторону, обходя противника сбоку. Из дымки вырвались огненные стрелы — ракето-торпеды на борту ещё имелись…
— Есть совмещение! — коренастый штабс-боцман энергично кивнул, как бы подтверждая свои слова действием.
— Огонь! — негромко произнес фрегаттенкапитан.
Борт развернувшегося к новому противнику «утюга», представлял собой неплохую мишень…
— Пробоина в левом борту, — сухо оповестил динамик. — Кормовая ракетная установка выведена из строя. Поступление забортной воды в жилые отсеки.
— Аварийно-спасательной партии принять меры по устранению полученных повреждений! — капитан первого ранга Хазин внешне оставался невозмутимым.
— Есть!
Крейсер накренился на правый борт, выполняя поворот.
Отлично, мы его завели!
Пышущий жаром орудийных стволов, зловещий «гость» наваливался на неразумного противника.