Свидетель А.А. Новиков — бывший командующий Военно-Воздушными Силами Советской Армии показал, что его незаконно арестовали и привезли к Абакумову, который, угрожая арестом всей семьи и расстрелом, потребовал рассказать о преступных действиях против Советской власти. Далее следовала серия изнурительных допросов. Через неделю Абакумов вновь вызвал Новикова и предложил подписать заявление на имя «высшей инстанции». Новиков подписал постранично все заявление.
Свидетели В.В. Карев и В.Н. Иванов — бывшие работники следственной части МГБ СССР показали суду о преступных действиях и произволе со стороны подсудимых. Комаров и другие — говорил В.Н. Иванов — постоянно фальсифицировали протоколы допросов и мерами физического воздействия вынуждали арестованных подписывать ложные показания.
Бывшие работники следственной части свидетели Хомич и Коровин приводили ряд фактов, раскрывающих систему фальсификации документов и показаний, установленных в следственной части и получивших название «черной кухни». Там, Абакумов и его сообщники подвергали обработке и подделке первые протоколы допросов и требовали от следователей проведения дальнейшего следствия в указанном им направлении. Получалось так, что Абакумов изобретал, какое преступление приписать человеку, а следователь должен был довести арестованного до такого состояния, чтобы он признал себя виновным в совершении этого преступления.
Свидетель Молочников рассказал о зверствах, творившихся подсудимыми. Его избивали резиновой палкой, кулаками, топтали ногами. Поскольку он отказывался давать нужные показания, избиения повторялись. Доведенный до отчаяния, на одном из допросов Молочников бросился головой в окно и пытался осколком стекла перерезать себе горло. В результате чудовищных пыток Молочников подписал протоколы допроса, на основании которых он был приговорен к 25 годам лишения свободы.
Свидетель А.И. Иванов был арестован в 1943 г. Леонов и Лихачев подвергли его жестоким истязаниям, избивали до потери сознания, затем приводили в сознание и снова били. В результате Иванов согласился дать требуемые показания, так как непрерывные избиения довели его до безразличия к личной судьбе. Свидетель рассказал о людоедских бреднях Абакумова и его банды, пытавшихся подвести под свои преступные действия «теоретическую базу», которую ему излагал следователь Путинцев на допросе. «Существует, — говорил Путинцев, — две категории преступников — это пойманные с поличным, которых легко осудить. Вторая категория — потенциальные преступники, люди, способные совершить преступления в будущем. Задача органов МГБ раскрыть и осудить таких преступников. Для их осуждения нужны факты. Чтобы добыть эти факты нужно применить особые методы. Два метода используются в следственной практике работников МГБ: первое — применение физического воздействия с целью разрушить нервную систему и сломить волю обвиняемого к сопротивлению; второе — применение мер психического воздействия с целью заставить человека потерять веру в своих сограждан, друзей, в себя» [9, л. 135–148].
18 декабря приступили к слушанию прений сторон.
Государственный обвинитель, генеральный прокурор СССР Р.А. Руденко говорил о том, что июльский Пленум ЦК КПСС 1953 г. разоблачил изменническую деятельность Берия. Материалами следствия доказано, что подсудимый Абакумов являлся его ставленником. Он, как и Берия, создал свой аппарат фальсификаторов и заплечных дел мастеров из людей, лично ему преданных. Эта группа была готова по его указанию совершить любое преступление. Абакумов изобличался в скрытии преступной деятельности Берия. Прокурор привел содержание ряда записок Абакумова после его ареста, адресованных лично Берия[50], в которых он сообщал, о чем его допрашивали и уверял Берия в личной преданности и выражал надежду на свое освобождение. Руденко доказал об участии Абакумова в преступлениях Берия против Серго Орджоникидзе и его родственников, а также в фальсификации следствия в отношении Жемчужиной, «Ленинградского дела» и дела работников авиационной промышленности и Военно-Воздушных Сил Советской Армии.
В целях компрометации одного из известных военачальников подсудимый Абакумов в декабре 1948 г. арестовал врача С.С. Юдина, обвиняя его в шпионаже. Юдина в течение 9 суток держали почти без сна, подвергали жестоким избиениям. Подсудимый Комаров во время следствия заявил ему: «Ваша беда, что вы ко мне попали. Я не человек, а зверь». Данная себе характеристика Комаровым со всей убедительностью подтверждена судебным следствием и показаниями свидетелей.
Абакумов скрывал от партии и правительства крупные провалы в работе органов государственной безопасности. Всеми обвиняемыми попиралась государственная законность. Абакумов более 7 лет содержал в тюрьме 38 генералов Советской Армии, не предъявляя им никаких обвинений.
В заключении Руденко потребовал приговорить Чернова и Бровермана к 25 годам тюремного заключения, а всем остальным: Абакумову, Леонову, Комарову и Лихачеву вынести смертный приговор.
Далее начались выступления защиты.
Отказавшись от государственного защитника, подсудимый Броверман изобличал Абакумова, Комарова, Леонова, Лихачева, превративших следственную часть МГБ СССР в застенок. Берия и Абакумов, говорил Броверман, осудили тысячи честных советских людей.
Абакумов отверг предъявленные ему обвинения и показания свидетелей, заявив, что обвинительные материалы против него сфабрикованы М.Д. Рюминым. Он подробно рассказал об избиениях его в тюрьме, содержании в кандалах и камерах-холодильниках. Заявлял, что не несет ответственности за создание дела работников авиационной промышленности, дел генералов, «Ленинградского» и других, так как все аресты по этим делам совершались по указаниям «высшей инстанции». На обязанности Абакумова лежали только исполнительские поручения.
По утверждению Абакумова, он ничего не знал о нарушениях следствия, не несет ответственность за работу Особого совещания. Отрицал свои преступные связи с Берия, Кобуловым и Меркуловым.
После выступления защитников суд заслушал последние слова подсудимых. Лихачев, Леонов и Комаров заявили, что они не враги, а невольные соучастники и исполнители вражеских дел Абакумова, просили суд учесть это при вынесении приговора. Абакумов, ссылаясь на «высшие инстанции», пытался уйти от ответственности совершенные преступления.
В 10 часов утра 19 декабря был объявлен приговор ВК ВС СССР. За совершенные преступления перед партией и советским народом суд приговорил: Абакумова, Леонова, Комарова и Лихачева к высшей мере наказания — расстрелу с конфискацией лично принадлежащего им имущества; Бровермана к 25 годам и Чернова к 15 годам лишения свободы с последующим поражением в правах на 5 лет каждого и с конфискацией лично принадлежащего им имущества [9, л. 149–159].
21 декабря 1954 г. Е.Л. Зейдин и Р.А. Руденко направили в ЦК КПСС на согласование проект сообщения ТАСС об итогах судебного процесса по делу В.С. Абакумова и других. Однако он не был утвержден. После доработки, 22 декабря 1954 г. Политбюро ЦК КПСС приняло решение опубликовать 24 декабря сообщение о прошедшем процессе. В нем был кратко отражен приговор по делу [9, л. 168–170].
24 декабря 1954 г. была подготовлена докладная записка сотрудников Административного отдела в ЦК КПСС, высказавших свои замечания и предложения по прошедшему судебному процессу. По их мнению, судебный процесс наглядно показал, что В.С. Абакумов и его сообщники пробрались в органы государственной безопасности при помощи врага народа Л.П. Берия и выполняли его преступные замыслы. В Следственной части МГБ СССР сидели малограмотные люди, они не знали статей Уголовного и Уголовно-процессуального кодекса, но умели хорошо орудовать кулаками дубинкой. Вместе с тем, ряд лиц, являвшихся пособниками в совершении преступлений, не были привлечены к ответственности. Административный отдел считал целесообразным поручить И.А. Серову и Р.А. Руденко провести расследование и рассмотреть вопрос об их ответственности.
По мнению сотрудников Административного отдела, суд показал, что в грубейших извращениях социалистической законности был серьезно повинен бывший генеральный прокурор СССР Г.Н. Сафонов, военные прокуроры Н.П. Афанасьев и А.П. Вавилов, которые не осуществляли прокурорского надзора в МГБ СССР и своевременно не информировали ЦК партии и правительство о грубых нарушениях законности. За попустительство в нарушении законности, предлагалось привлечь их к партийной ответственности.
Выдвигалось предложение, укрепить следственное управление центрального аппарата и отделы на периферии органов государственной безопасности партийными, юридически подготовленными работниками [9, л. 171–173].
Исходя из изложенного, можно констатировать, что предъявленные В.С. Абакумову обвинения постоянно видоизменялись. После его ареста, он обвинялся в нарушении социалистической законности при ведении следствия по ряду дел, ведущихся в Следственной части по особо важным делам МГБ СССР.
В первом обвинительном заключении, он стал обвиняться в совершенно надуманных преступлениях: в том, что изменил Родине, мешал партии и правительству вести борьбу с врагами народа ограждая их от провала, в том, что не увидел «заговора врачей», не смог выявить шпионов в «ленинградском деле».
После смерти Сталина и ареста Берия следствие по делу Абакумова пошло по совершенно другому сценарию, стали выявлять связи бывшего министра с «бандой Берия». Во втором обвинительном заключении было исключено обвинение по делу «врачей-вредителей», которые к этому времени были реабилитированы. Однако прибавились обвинения в фальсификации Шахуринского дела и дела П.С. Жемчужиной. По сравнению с первым заключением, уже не было упоминаний о том, что Абакумов, расследуя «Ленинградское дело» не выявил там шпионов, появилось обвинение, что он его также фальсифицировал.
После того, как Берия и Рюмина расстреляли, появился третий сценарий обвинительного заключения, по сравнению с предыдущими он был также изменен. Абакумову стали ставить в вину то, что он проводил преступную линию Берия по злодейскому истребление кадров. Совместно с Берия на протяжении ряда лет попирал советские законы и игнорировал директивы партии и правительства. Фальсифицировал материалы следствия, направленные на компрометацию руководителей партии и правительства.