Батумская демонстрация
№ 27
Генерал А. А. Смагин:
26 февраля вечером управляющим завода Ротшильда было объявлено о сокращении работ и увольнении через 14 дней около 400 рабочих, из общего числа – 900. Это дало повод всем рабочим 27-го прекратить работу. На 28, 1 и 2 марта было предложено рабочим собраться для переговоров с помощником моим полковником Дрягиным и фабричным инспектором; рабочие на вызов не явились, 2 марта я приехал вместе с начальником жандармского управления и, ознакомившись с положением дела, вновь предложил собраться рабочим, на 3 марта удалось собрать около четырехсот. Выслушав заявления, нашел их незаконными, почему предложил на сегодня стать на работу, что ими не исполнено. За отсутствием значительного числа рабочих, 900 человек, сделано распоряжение выяснению и аресту вначале наиболее виновных, производивших беспорядки, заключавшиеся в угрозах и насильственном препятствовании рабочим, желавшим работать. Затем будут произведены аресты остальных для высылки на родину с воспрепятствованием возвращения Батум. Завод охраняется полицией и стражей. На случай крупных беспорядков приняты соответствующие меры.
Генерал-майор Смагин
Разбор шифрованной телеграммы начальника Кутаисского ГЖУ полковника А. М. Стопчанского[330] в Департамент полиции, 4 марта 1902 г.
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 230. ОО. 1902. Д. 4. Ч. 38. Л. «А». Л. 2-2 об. (старый шифр: Д4. 1898. Д. 4. Ч. 38. Л. «А»).
№ 28
Яков Куридзе:
Был вывешен приказ об увольнении многих рабочих. В вывешенных списках увольняемых – все сплошь передовые, самые лучшие рабочие. Мы страшно возмутились и решили не допускать произвола. Нашего Сталина в этот момент в Батуме не было, он выехал на несколько дней в Тифлис за типографским станком и шрифтом. Его отсутствие нас смущало, без него трудно было решиться на серьезный шаг. Однако сталинская школа говорила нам: «нужно действовать, нужно быть смелым».
Мы приняли решение предъявить дирекции ультиматум: или все уволенные принимаются обратно – или забастовка!
Дирекция ответила отказом, и на заводе вспыхнула забастовка.
К этому времени из Тифлиса подоспел Сталин. Он остановился у Ломджария. Я поспешил к нему, вхожу в комнату и не узнаю – он без усов и бороды. Мелькает мысль – «конспирация».
Я показал Сталину текст наших требований. Он одобрил и добавил пункт об оплате вынужденного прогула. Я усомнился в реальности этого требования, но Сталин рассмеялся:
– Не беспокойся, они напуганы и заплатят.
На другой день мы пошли на завод предъявить свои требования. Из Кутаиса приехал вызванный Ротшильдом по телеграфу генерал-губернатор Смагин. Он вышел к рабочим, прочел наши требования, рассвирепел и закричал:
– Разойтись!
Мы разошлись, но к работе не приступали.
В ту ночь арестовали тридцать двух рабочих нашего завода. Узнав об этом, Сталин предложил ответить на арест политической демонстрацией.
Куридзе Я. Г. «Солнце будет сиять для нас!» // Рассказы старых рабочих Закавказья о великом Сталине. С. 65-66.
№ 29
Теофил Гогоберидзе:
Нам передали, что губернатор требует, чтобы рабочие завода Ротшильда пришли к нему для переговоров. Тогда товарищ Сосо собрал группу передовых рабочих, которые должны были принять участие в переговорах с губернатором, и указал каждому из них, кто о чем должен говорить.
Пришли мы на завод. Вышел губернатор со своей свитой и обратился к нам: «Выберите одного, который расскажет о ваших нуждах». Тут рабочие назвали мое имя. Я описал губернатору невыносимое положение рабочих, их нужду и в конце произнес следующие слова товарища Сосо: «Сегодня заводские лошади не работают, но их все же кормят. Неужели человек не достоин того же отношения, что и лошади?» На это губернатор возразил: «Где это видано, чтобы рабочий не работал, а жалованье все-таки получал?» Я ему ответил: «Так было после того, как сгорел Путиловский завод. До тех пор, пока завод не был вновь выстроен, рабочие получали половину своей зарплаты».
После меня говорили Нестор Антелава, Петр Нинидзе и др. Выслушав всех нас, губернатор, погладив бороду, сказал: «Как ваш отец я приказываю вам завтра же стать на работу».
Сказав это, он повернулся и ушел.
Гогоберидзе Т. Нас учил побеждать товарищ Сталин //Батумская демонстрация 1902 года. С. 100-101.
№ 30
Теофил Гогоберидзе:
На следующий день вечером товарищ Сосо созвал на кладбище Соук-Су собрание. С наступлением темноты рабочие потянулись к Соук-Су на собрание. Товарищ Сосо напомнил рабочим свои слова о том, что разговоры с губернатором ни к чему хорошему не приведут. Он вновь стал разъяснять нам о связи между капиталистами и правительством и говорил о том, что должны делать мы, рабочие, в борьбе с нашими угнетателями.
Гогоберидзе Т. Нас учил побеждать товарищ Сталин //Батумская демонстрация 1902 года. С. 101.
№ 31
Полковник А. М.Стопчанский:
По агентурным сведениям, полученным ротмистром Зейдлиц, 27 минувшего февраля на местном кладбище было совещание рабочих под руководством 4 лиц, каких, агент за темнотою ночи не мог заметить, а ввиду слабого знания грузинского языка – не мог в точности объяснить, о чем шла беседа.
Из донесения начальника Кутаисского ГЖУ полковника А. М. Стопчанского в Департамент полиции, 22 марта 1902 г., № 486 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 226. ОО. 1898. Д. 5. Ч. 59. Л. «А». Л. 4.
8 марта
№ 32
Князь Г. С. Голицын:
26 февраля вечером управляющий заводом Ротшильда вывесил объявление о том, что через 14 дней, т. е. 12 марта, будут подлежать увольнению за сокращением работ на заводе 389 рабочих. 27 февраля все рабочие завода, узнав об том распоряжении, прекратили работы и разошлись […] С прибытием второго марта утром Батум кутаисского военного губернатора, ему удалось третьего марта собрать около 400 рабочих этого завода, выслушать их заявления, которые генерал-майор Смагин признал незаконными […] В ночь на 8 марта было задержано 30 рабочих; в полдень 8 числа толпа около 300 человек явилась к полицейскому управлению с требованием освободить задержанных; прибывший на место помощник губернатора, объявив толпе, что требование ее незаконно и не будет удовлетворено, предложил разойтись, что толпа исполнить отказалась, заявляя: «Освободите задержанных или задержите всех, всех нас». Никакие увещания не имели успеха, почему, при помощи роты местного гарнизона, к семи часам вечера поместил всю толпу в пересыльном пункте, где на случай могущих быть беспорядков находилась одна рота; рабочие наружно были спокойны, но вызывали опасения возможных беспорядков; из полученных сегодня, 9 марта, дальнейших донесений из Батума оказывается, что около полудня большая толпа народа пыталась освободить задержанных и, не слушаясь увещаний, бросилась на роту, вызванную, чтобы очистить улицу от толпы.
Из телеграммы главноначальствующего гражданской частью на Кавказе кн. Г. С. Голицына министру внутренних дел Д. С. Сипягину, 9 марта 1902 г. На телеграмме помета: «Доложена его величеству в подлиннике»
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 230. ОО. 1902. Д. 4. Ч. 38. Л. «А». Л. 15-16.
№ 33
Поручик Ольшевский:
8 […] марта в 12 часов дня толпа забастовавших рабочих заводов (преимущественно Ротшильда), числом около 400 человек, двинулась по улицам гор. Батума к тюрьме без каких-либо демонстративных действий и остановилась на площади около тюрьмы.
Все рабочие поголовно, в присутствии […] ротмистра Зейдлица, батумского полицмейстера и прокурора Кутаисского окружного суда, заявили помощнику кутаисского военного губернатора, что они просят освободить из тюрьмы захваченных полицией 32 человек из числа забастовщиков, предназначенных к высылке на родину. В случае же неуважения их просьбы, просили посадить и их в тюрьму вместе с товарищами. Полковник Дрягин разъяснил толпе незаконность ее желания.
Толпа настойчиво, но без всяких насильственных действий и при соблюдении полной тишины требовала освобождения арестованных полицией 32 человека.
Полиция начала только отыскивать забастовщиков, и эти 32 человека] были первою партиею арестованных на предмет высылки их на родину.
Вследствие того, что толпа не расходилась и упорно просила освободить товарищей, полковник Дрягин распорядился вызвать роту, квартирующую в Батуме, 7 Кавказского стрелкового батальона. Когда появилась рота и полковник Дрягин предложил роте разъединить толпу на несколько частей для удобства переговоров, но толпа, не поняв действия солдат, схватила за штыки некоторых из них. Нижние чины по команде офицеров сейчас же отступили назад, тем более, что из Александровского сада со стороны публики полетели камни в солдат и стоявшую администрацию. Один из городовых, стоявший в стороне ротмистра Зейдлица, обнажил шашку и нанес легкую рану в голову одному рабочему, о чем ротмистр Зейдлиц передал бывшему на месте происшествия прокурору Кутаисского окружного суда. Других случаев никаких не было.
Затем полковник Дрягин предложил толпе отправиться в казармы пересыльного пункта, на что толпа изъявила свое согласие при условии, чтобы с ними были отправлены на этот пункт и 32 человека арестованных полициею, на что полковник Дрягин после 3 часов увещаний согласился; означенная толпа рабочих и 32 рабочих, выпущенных тут же из тюрьмы, окруженные нижними чинами, тронулись в путь и благополучно дошли до пересыльного пункта, где и были размещены по казармам и охраняются караулом.
Такая мера принята полковником Дрягиным ввиду неимения мест в Батумской тюрьме.
Так как забастовавшие рабочие все почти жители Озургетского, Сенакского и Кутаисского уездов, то высылка их на родину не представляет никакой существенной меры, ввиду того, что они на другой же день являются вновь в гор. Батум.
В общем забастовщиков свыше 1200 человек – людей, почти умирающих с голоду и упорно не желающих приступить к работам.
Донесение адъютанта Кутаисского ГЖУ поручика Ольшевского в Департамент полиции, 10 марта 1902 г., № 398