ГА РФ. Ф. 102. Оп. 199. Д7. 1902 г. Д. 175. Л. 41.
№ 3
Заведывающий Метехским тюремным замком:
Вчерашнего числа политическая арестантка Анна Краснова, находясь на прогулке в больничном дворе в начале 5-го часа пополудни, подбежала к форточке двери и стала кричать и смеяться с политическими арестантами камеры № 31, проходящими по церковному двору, выходя в то время из бани. На предложение постового надзирателя Василия Пугачева отойти от форточки и прекратить всякий разговор, Краснова вдруг, отойдя шаг назад, задрожала, пришла в ярость и намеривалась нанести удар надзирателю, но последний, как только Краснова замахнулась, обеими руками схватил за руки и с помощью подоспевшего надзирателя Склярова повели ее в камеру, при крике и страшном шуме, учинявшими[ся] Красновой.
Рапорт заведывающего Метехским тюремным замком начальнику Тифлисского ГЖУ генерал-майору Дебилю, 28 мая 1902 г. Копия, направленная Тифлисским ГЖУ в Департамент полиции
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 199. Д7. 1902 г. Д. 175. Л. 83.
№ 4
Подпоручик Кальвейт:
Доношу вашему высокоблагородию, что в 7 1/4 часов вечера часовой 6 поста рядовой Панченко, вызвав разводящего Тарасова, доложил ему, что на него бросили из окна куском гажи[368]. Ефрейтор Тарасов, расспросив, из какого окна бросили гажу, увидел там арестанта, который ругал часового и его площадною бранью и говорил: «Постой, мы тебе покажем, как докладывать на нас». Я выслал патруль, состоящий из ефр[ейтора] Азарова, рядового Кобыльникова и тюремного надзирателя Бондаренко, чтобы узнать, кто именно бросил кусок гажи и с какой целью. Оказалось, что гажа была брошена из секретной камеры № 25. Почему был брошен кусок гажи, неизвестно. Когда явился патруль, то арестанты продолжали ругать и грозить как часового, так и патруль. Очевидно, что арестанты замыслили что-нибудь против часового. Кусок гажи довольно большой, и им можно было при метком ударе сшибить с ног часового[369]. […]
Копия рапорта начальника караула при Метехском замке подпоручика 15 гренадерского Тифлисского полка Кальвейта дежурному по караулам, 29 мая 1902 г.
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 199. Д7. 1902 г. Д. 175. Л. 86.
№ 5
Ротмистр Ф. А. Засыпкин:
Представляя при сем копию с рапорта начальника караула при Тифлисском Метехском замке от 29 минувшего мая об оскорблении часового, имею честь донести Департаменту полиции, что подлинная переписка одновременно с сим мною препровождена на распоряжение прокурора Тифлисской Судебной палаты.
При этом имею честь присовокупить, что в упомянутой в переписке секретной камере №25 содержится политический арестант Севериан Джугели.
Из донесения заместителя начальника Тифлисского ГЖУ ротмистра Ф.А.Засыпкина в Департамент полиции, 5 июня 1902 г., № 2702
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 199. Д7. 1902 г. Д. 175. Л. 85.
№ 6
З. Чодришвили:
Его высокопревосходительству господину министру внутренних дел Арестованного Тифлисском Метехском в Турменом[370] замке от Захарии Чодришвили[371]
Прошение
Нахожусь я в одиночном заключении с 16-го февраля 1902 года при следующих условиях: пища очень мало и не сытная, дается в день раз только к обеду, прогулку позволяют до 20 минут и то под навесом, белья стирается арестантами и по не умению ими этой профессии остоются грязными и имеют мыльный вонь. В банью водят в месяц раз. В стенах каморы гнездятся клапы и другие больно кусающиеся насекомые. Потолочные доски известком покрашены и от ветхости при малейшии сотрясении опадает с потолка, и по тому в каморе всегда находится известковой пыли, которую приходится и дышать. Из-под пола от мышей распространяется ужасное зловоние. При все этом было одно окно, от которого можно было пытатся свежим воздухом, а теперь и его, окна, забили сплошным сщитом плотно сколоченных досок, оставив на вверху только менее одного квадратного аршина отверстию, и то закрыта деревянной рамой саженных стеклами, свет только в полдень проникаеться каморе, а воздуха совсем и не проходит, и таким оброзом лишили мне пытатся светом и свежим воздухом, этими необходимыми потребностями. Мне говорят, что будто потому забили окно, чтобы приходящие с той стороны реки Куры (берег находится не ближе 60 саженей) не видели арестованных, и также чтобы арестованные не переговаривались между собою. Что касается первому вопросу, для того можно было сделать по такой же форме и так же прибить проволочной сетки и не заслоняло бы ни воздуха и ни света, а для второго в этом еще лучше переговаривается, потому что голос проходит как в трубу.
Из прошения З. Чодришвили министру внутренних дел В. К. Плеве, 1 июня 1902 г. Рукопись
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 199. Д7. 1902 г. Д. 175. Л. 111-111 об.
№ 7
С. Джугели:
Его высокопревосходительству господину министру внутренних дел политического арестанта Севериана Моисеевича Джугели[372]
Прошение.
Хотя я арестован без всяких улик; хотя не признаю себя виновным решительно ни в чем предосудительном; хотя обладаю крайне слабым и расшатанным здоровьем (страдаю сильным хроническим катаром желудка, сильной одышкой, крайней слабонервностью, геморроем и др., присутствие коих во мне вполне признается и местным старшим тюремным врачом) и хотя семейство мое лишено всяких более или менее надежных средств к существованию, – несмотря на все это, а также на то, что я неоднократно обращался с прошением к кому следовало, об ускорении моего дела, – до сих пор, вот уже четвертый месяц (арестован я 16 февраля сего года), дело мое не только не приходит к концу, но как видно, пока и не начиналось по-настоящему. А между тем в Тифлисском Метехском тюремном замке, в котором я заключен, мне приходится жить при таких стеснительных и невыносимых условиях, от которых вся жизнь моя висит на волоске[373].
Из прошения Севериана Джугели министру внутренних дел В. К. Плеве, 1 июня 1902 г. Рукопись
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 199. Д7. 1902 г. Д. 175. Л. 112-113.
№ 8
В. Цабадзе:
Его превосходительству господину министру внутренних дел Арестованного Василия Захарьева Цабадзе[374]
Прошение.
Обращаясь вашему превосходительству, надеюсь, что моя нижеследующая просьба не останется без вашего благосклонного внимания:
1) За 9 коп., которые дается мне в сутки на прокормление, при нынешней дороговизне съестных продуктов, ни в каком случае нельзя удовлетворять даже сотую долю тех потребностей, какие имеет последний нищий.
2) В сутки для прогулки дается 20 минут, тогда когда по закону полагается самое меньшее 1 час.
3) И без того жалкую мою камору обратили в настоящий карцер: единственное окно, откуда я получал свет и воздух, забили ящиком, и кто знает, какая бывает летом на Кавказе жара, тот может представить положение заключенного, кругом в запертой и закрытой комнате, – это настоящий ад, душно и темно, и дышать нечем.
Доводя до вашего сведения все вышеизложенное, покорнейше прошу распоряжения вашего превосходительства об улучшении питания, увеличении времени для прогулки и снятии с окна ящика.
Прошение В.Цабадзе министру внутренних дел В. К. Плеве,
1 июня 1902 г. Рукопись
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 199. Д7. 1902 г. Д. 175. Л. 114.
№ 9
А. С. Тер-Кахоянц:
Его высокопревосходительству господину министру внутренних дел арестованного в Тифлисском Метехском тюремном замке Асатура Тер Степановича Кахоянца[375]
Прошение.
Я сижу в тюрьме при величайших лишениях, в самой отвратительной обстановке. Теперь меня лишили воздуха и света, загородив окна деревянными[376] щитами. Я не зверь и сидеть при таких условиях не могу. Поэтому покорнейше прошу сделать распоряжение о снятии с моей камеры этих щитов.
Асатур Тер Степанович Кахоянц
1902 Тифлис 2-го июня
Прошение А. С. Тер-Кахоянца министру внутренних дел В. К. Плеве, 2 июня 1902 г. Рукопись
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 199. Д7. 1902 г. Д. 175. Л. 110.
№ 10
Л. Мамаладзе:
Его высокопревосходительству господину министру внутренних дел арестованного в Тифлисском Метехском тюремном замке Леонтия Отаровича Мамаладзе[377]
43. Прошение написано корявым детским почерком.
44. Так в тексте.
45. Прошение написано корявым детским почерком.
Прошение.
Меня содержат в тюрме[378] уже более 13-ти месяцев[379]. Условия заключения самые скверные: всюду гниль, нечистота, плохая пища дается всего один раз в день. Я человек рабочий, но только на половину был способен к работе: на службе в тифлисском трамвае мне раздробило левую ногу и теперь я болею. Но начальство, верно, решило, что я мало страдал, поэтому еще вдобавок лишило меня последнего, что у меня оставалось: оно отняло воздух и свет, загородив совершенно окно, так что я должен потерять последнее здоровье. Лошадь в хорошей конюшне лучше живет теперь, а я ведь человек. Потому покорнейше прошу ваше высокопревосходительство сделать распоряжение о снятии щита с окна моей камеры.
Прошение Л. Мамаладзе министру внутренних дел В. К. Плеве, 2 июня 1902 г. Рукопись
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 199. Д7. 1902 г. Д. 175. Л. 116.
№ 11
Ротмистр Ф. А. Засыпкин:
Допрошенный 10 сего июня часовой Манук Аветисьянц показал, что, находясь на посту с наружной стороны Метехского тюремного замка, он между 6 и 7 часами вечера 8 сего июня заметил, что первый начал ломать щит арестованный в камере, находящейся прямо против постовой будки, почему он стал подавать свистки и в то же время арестант, начавший ломать щит, начал что-то кричать, на этот крик стал отвечать что-то арестованный в камере, находящейся над указанной выше камерой и тоже у себя стал ломать щит; следом затем остальные начали тоже ломать щиты, причем арестант, начавший ломать первым и его сосед с левой стороны стали кричать часовому «не подавай свистка» и бросать в часового кирпичами; тогда часовой, не целясь, по направлению окон произвел выстрел, после чего ломка прекратилась; в суматохе часовой лиц не заметил, но предъявлением часовому окон установлено, что первым начал ломать щит содержащийся в камере № 7 Петр Скоробогатько, в соседней камере № 6 помещался Михаил Гурешидзе, бросавший вместе с Скоробогатько кирпичами в часового, а над камерой №7 помещена камера №26, в коей содержится арестованный Давид Копанадзе. Ввиду того, что названные Гурешидзе и Скоробогатько препятствовали часовому исполнить его долг и оскорбили такового действием, протоколы о том передаются вместе с сим г. прокурору Тифлисской Судебной палаты. К утру 10 сего июня все щиты были возобновлены и в тюрьме сохраняется полная тишина и порядок.