без различия национальности. Ясно, что разрушение национальных перегородок и тесное сплочение русских, грузинских, армянских, польских, еврейских и проч. пролетариев является необходимым условием победы российского пролетариата.
Таковы интересы российского пролетариата.
Но российское самодержавие, как злейший враг российского пролетариата, постоянно оказывает противодействие делу объединения пролетариев. Оно разбойнически преследует национальную культуру, язык, обычаи и учреждения «чужих» национальностей России. Самодержавие лишает их необходимых гражданских прав, притесняет со всех сторон, фарисейски сеет между ними недоверие и вражду, подстрекает их к кровопролитным столкновениям […]
Разделиться на отдельные национальные партии и создать из них «свободный союз», – отвечают федералисты-социалдемократы.
То же самое твердит «Армянская социал-демократическая рабочая организация».
Как видите, нам советуют не объединиться в одну российскую партию с единым центром во главе, но разделиться на несколько партий с несколькими руководящими центрами, и все это для усиления классового единства! Мы хотим сблизить друг с другом пролетариев разных наций. Что же мы должны предпринять? – Отдалите друг от друга пролетариев и достигните цели! – отвечают федералисты-социалдемократы».
Из статьи «Как понимает социал-демократия национальный вопрос?» Статья без подписи в газете «Пролетариатис Брдзола», № 7, 1 сентября 1904 г. Перевод с грузинского
Сталин И. В. Сочинения. Т1. С. 32-55.
№ 14
М. Цхакая:
Вопрос 6. Какие произошли изменения в составе Кавказского Союзного Комитета на протяжении 1903-1905 гг.?
Ответ: Самое важное событие, конечно, за 1903-1905 гг. было вступление в Союзный Комитет товарища Сосо (Коба), кооптированного мною вместе с другими товарищами, в большинстве из армян, но только они были не из Армении, а просто социал-демократами, работниками подполья из разных мест, даже из Астрахани, попавшие к нам в Тифлис из-за особого интереса к нашей работе. Так же попал из-за границы, по указанию или, быть может по совету товарища Ленина[509], т. Бобровский, под конспиративным именем т. Голованов.
Из ответов М. Цхакая на вопросы Грузинского филиала ИМЭЛ и диссертанта Иванова-Потемкина, июнь 1945 г.
РГАСПИ. Ф. 157. Оп. 1. Д. 27. Л. 15 (рукопись. Копия, машинопись с рукописной правкой: Там же. Д. 122).
№ 15
Эквтиме Сартания:
До 1904 г. партийные разногласия у нас еще не приняли массового дискуссионного характера. С 1904 года, по приезде из ссылки товарища Сталина, началась партийная дискуссия. Товарищ Сталин резко критиковал меньшевиков и последние очень боялись его критики.
– Коба своей критикой как дубиной бьет противников, – говорили припертые к стене товарищем Сталиным меньшевики. […]
Впоследствии такие дискуссии устраивались в доме Софрома Рачвели, Фира и в других местах. От нас на этих дискуссиях выступали товарищи Сталин, Шаумян, Бочоридзе и другие. Дискуссия велась по вопросам: гегемония или хвостизм, членство партии, отношение к легальному марксизму, экономизму, к газетам «Искра», «Рабочее дело» и др.
Из воспоминаний Эквтиме Сартания, записано в 1934 г. Перевод с грузинского
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 651. Л. 118-119.
№ 16
Наталья Киртадзе-Сихарулидзе:
Весной 1904 г. товарищ Сосо снова приезжал в Батуми. Тогда в Барцхане, в доме Илико Шарашидзе, он проводил дискуссии с меньшевиками.
Киртадзе-Сихарулидзе Н. Из воспоминаний о вожде //Батумская демонстрация 1902 года. С. 89.
№ 17
Сталин:
Но достаточно ли для члена партии только принятия партийной программы, тактики и организационных взглядов? Можно ли назвать такого человека подлинным руководителем армии пролетариев? Конечно, нет! Во-первых, всем известно, что на свете существует немало болтунов, которые с удовольствием «примут» партийную программу, тактику и организационные взгляды, но ни на что, кроме болтовни, не способны. Было бы осквернением святая святых партии назвать такого болтуна членом партии (т. е. руководителем армии пролетариев)! Да к тому же, наша партия ведь не философская школа или религиозная секта. Разве наша партия не есть партия борьбы? И если это так, разве не ясно само собой, что нашу партию не удовлетворит платоническое принятие ее программы, тактики и организационных взглядов, что она несомненно потребует от своего члена осуществления принятых взглядов? […]
До сегодняшнего дня наша партия была похожа на гостеприимную патриархальную семью, которая готова принять всех сочувствующих. Но после того, как наша партия превратилась в централизованную организацию, она сбросила с себя патриархальный облик и полностью уподобилась крепости, двери которой открываются лишь для достойных. […]
Ну, а как же партия может «регулярно» руководить теми лицами, которые не входят ни в одну партийную организацию и которые, следовательно, не считают себя безусловно обязанными подчиняться партийной дисциплине?
Вот вопрос, о который разбивается формулировка первого пункта партийного устава, данная Мартовым, и который получает мастерское разрешение в формулировке Ленина, поскольку она определенно признает участие в одной из партийных организаций, как третье и необходимое условие для членства в партии.
Из статьи И. В. Сталина «Класс пролетариев и партия пролетариев», опубликована без подписи в газете «Пролетариатис Брдзола», № 8, 1 января 1905 г. Перевод с грузинского
Сталин И. В. Сочинения. Т. 1. С. 62-73.
№ 18
Из перлюстрированного письма неустановленного автора[510]из Парижа в Тифлис:
О наших внутренних разногласиях вы, конечно, знаете. Я всецело принял сторону «меньшинства». Дать уставу то толкование и то содержание, которое дают Ленин и «большинство» значит вспять к доисторическим временам, к тому милому порядку и к тому пониманию партийных задач, против которых я издавна боролся […] Если прежде из-за конспирации и из боязни проникновения в партию «оппортунизма» забывали все прочее и обращали Комит[ет] в инквизиторское учреждение, думая в то же время, что достаточно сказать рабочим, что их грабят, чтобы они охотно исполняли все причуды интеллигентов, то теперь, оказывается, эти взгляды опять выплыли наружу и претендуют обратиться в догмат, в священный догмат. Понятие партии заменено понятием организации – таков 1-й пункт. Устав, несколько смягченный и поправленный съездом и по предложению Мартова, но зато не удовлетворяющий Ленина и тех, иже с ним (см. протокол съезда партии и лиги).
«Социализм приносится в рабочую партию извне», – так провозгласил Ленин в своей брошюре «Что делать», – а доказательством этому чудовищному и нелепому положению служит якобы Англия, – а посему масса, как творческий элемент и, скажу я – единственно творческий элемент, – совершенно устраняется; ведь она в таком случае является только объектом для социал-демократических упражнений, но отнюдь не субъектом борьбы и движения. Борьба заменена борьбою за пролетариат. Рабочая масса в таком случае (принимаю формулу Ленина со всеми логически вытекающими из нее выводами) не более, как глина, единственное значение которой состоит в том, что из нее можно лепить социалистический горшок, точно так же, как из других слоев населения можно лепить только буржуазные горшки.
Но кто же будет лепить? Центральный] Ком[итет], по отношению к которому все местные ком[итеты] являются только его органами и щупальцами. Можно было ожидать, что ЦК будет выполнять положительную работу; что наконец-то будет правильно поставлен транспорт; что будут переизданы или вновь переведены обильнейшие материалы по марксистской литературе, с которыми у нас абсолютно никто не знаком; что будут организованы комитеты в тех местах, где они еще отсутствуют, но где в них ощущается крайняя нужда; что, наконец, ЦК удастся организовать если не демонстрации по поводу войны, то, по крайней мере, контр-манифестации против того сброда, который двинуло в ход правительство (а ведь это имело бы огромное значение, и судя по тому, как вся печать за границей интересуется внутренним состоянием России, такое открытое и одновременно происходящее движение открыли бы наконец Европе глаза на истинную подоплеку царизма), и всего этого ЦК не исполнил, точно так же, как и многого другого, потому что не в положительной работе его суть, и его назначение властвовать и командовать над комит[етами], которые должны доставлять ему даже полные формуляры всех своих членов (что значит дисциплина?!!! по-военному). Централизация нужна, необходима, но она понимается так, что все главные функции отходят теперь к ЦК. Что остается на долю местных? Неизвестно. То, что ЦК им оставит. Сам же он, имея безусловную власть над всей партией, этим самым поставлен вне всякого контроля. Чудовищно! и сугубо нелепо! На эту тему следовало бы гораздо и гораздо больше писать, но вопрос все-таки не будет исчерпан.
Из письма «Ильи Борисовича» (в сопроводительном письме назван Львом Борисовичем) из Парижа, найденного 6 августа 1904 г. при обыске в тифлисской лечебнице Гедеванова и предположительно адресованного Т. Чичуа
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 232. ОО. 1904. Д. 5. Ч. 11. Л. «Б». Л. 73-74.
№ 19
Ц. С. Бобровская-Зеликсон:
Моя встреча с товарищем Сталиным относится к очень отдаленному периоду, к 1904 году. Это было летом, приблизительно в августе месяце; точно не могу сказать, но это была вторая половина лета.
Приехала я в Тифлис из Швейцарии, будучи послана В.И. Лениным на работу в распоряжение Кавказского Союзного комитета.
В день моего приезда туда, уже при первой встрече, меня известили, что чуть ли не накануне или два дня тому назад в Тифлисе был огромный провал, большие аресты, положение очень тяжелое. Тут же узнала я, что сегодня […] произойдет партийное совещание при очень конспиративной обстановке.