Рохлин А. Из прошлого // Двадцать пять лет Бакинской организации большевиков. С. 76-77.
№ 13
Рыбкин:
Как известно, Бакинский комитет был против стачки, за которую агитировала Балаханско-Биби-Эйбатская группа. При этом комитет опирался на мнение рабочих. Нам было известно со слов Г[лебова] (члена ЦК), что капиталисты предлагали деньги за организацию стачки. Тем не менее стачка началась. Она прошла почти исключительно на экономической почве, хотя ее руководитель говорил, что хочет захватить г. Баку.
Из выступления Рыбкина на III съезде РСДРП 28 апреля 1905 г., засед.7
Третий съезд РСДРП. Апрель-май 1905 г. Протоколы. М., 1959. С. 140.
№ 14
П. А. Джапаридзе:
«Меньшинство» появилось в Баку в такой своеобразной форме, что сами приезжавшие «меньшевики» не называли Бакинскую группу (именующую себя организацией «Балаханских и Биби-Эйбатских рабочих») «меньшевистской». Я не буду долго останавливать внимание съезда, характеризуя названную группу, не буду говорить о тех прямо-таки «неприличных» и недопустимых приемах и средствах агитации, употребляемых руководителями группы; скажу, что группа эта во время бакинской стачки организовала поджоги, один из руководителей призывал к погрому, и вообще эта группа (в особенности руководители) так вела себя, что прямо дискредитировала партию.
В заключение я вам прочту один документ, если съезд разрешит (голоса: «читайте, читайте!» Читает).
«Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
Рос. Соц.-Дем. Раб. Партия Извещение
Организация Балаханских и Биби-Эйбатских рабочих извещает о следующем решении.
Ввиду того, что г. Констандянц, управляющий Кавказским товариществом, уволил служившего у него десять лет рабочего Н. совершенно беспричинно и, уволив, не выполнил данного им обязательства уплатить двухмесячный оклад жалованья в сумме 130 рублей, лишил Н. квартиры, воды и мазута и даже наглумился над Н., организация, входя в безвыходное положение оставленного с огромной семьей (в 10 чел.) без куска хлеба рабочего Н., постановила: предъявить к управляющему Констандянцу требование об уплате организации 1300 руб., т. е. суммы, в 10 раз большей неуплаченного жалованья рабочего. В случае же неуплаты тысячи трехсот рублей в течение 24 часов с момента вручения извещения, организация не остановится перед решительными действиями.
Организация Балаханских и Биби-Эйбатских рабочих
Баку, (11 апреля) 29 марта 1905 г.
Печ. 200 экз. Типография Балаханских и Биби-Эйбатских рабочих» Видите, товарищи, до каких геркулесовых столбов дошли «меньшевики».
Из выступления П. А. Джапаридзе (псевдоним Голубин) на III съезде РСДРП 6 мая 1905 г., засед. 20.
Третий съезд РСДРП. Апрель-май 1905 г. Протоколы. С. 355_356.
№ 15
Ц. С. Бобровская-Зеликсон:
Ярко запомнилось ночное заседание Стачечного Комитета[619] в глубине двора какого-то причудливого татарского дома, в квартире рабочего из городского района. Во дворе, огороженном высоким забором, мы расставили вооруженных часовых. Полиции не поздоровилось бы, если бы ей вздумалось забраться к нам в эту ночь. На этом ночном заседании, где кроме членов Стачечного Комитета присутствовали почти все члены Бакинского Комитета и активные работники из районов, были окончательно сформулированы требования забастовщиков, как политические, так и экономические (ни рукавицы, ни фартуки не были нами забыты). Настроение в эту ночь было бодрое, приподнятое. Хорошо было там, в этой рабочей квартире, несмотря на духоту, от которой одному товарищу, представителю от кондукторов городской конки, даже дурно сделалось. Заседали всю ночь. Рано утром разошлись небольшими группами, чтобы не бросаться в глаза.
Воспоминания Ц. С. Бобровской-Зеликсон, приложенные к статье: Невский В. Декабрьская забастовка 1904 г. в Баку //Пролетарская революция. 1924. № 2 (25). С. 68.
№ 16
М. Васильев-Южин:
Нужно заметить, что известной части нефтепромышленников длительная забастовка была на руку. Она окончательно губила более слабых конкурентов и давала некоторым фирмам возможность по высокой цене сбыть накопившиеся излишки нефти. Нельзя не упомянуть одного странного инцидента. Во время забастовки в Баку приехал представитель ЦК РСДРП Глебов (Носков). Однажды к нему на квартиру явились какие-то два субъекта, назвавшиеся представителями фирмы бр[атьев] Нобель, и предложили внести через него в пользу организации 30.000 рублей, но с непременным условием, что забастовка продлится еще недели две. При этом они заявили, что знают, кто он такой, знают, что он представитель ЦК РСДРП. Товарищ с негодованием отклонил сделанное предложение и сказал им, что он никакого отношения к указанной организации не имеет. В тот же день он переехал в другую гостиницу. Однако таинственные субъекты дня через два нашли его и там и предложили на тех же условиях уже 50.000 рублей. Само собой разумеется, что предложение их снова было отклонено. Была ли это провокация или беззастенчивое, но серьезное предложение определенной группы нефтепромышленников, осталось, кажется, невыясненным.
Васильев-Южин М. В огне первой революции //Пролетарская революция. 1926. № 2 (49). С. 127.
№ 17 Ц. Зеликсон-Бобровская:
В Баку настали дни, когда власть совершенно выпала из губернаторских рук. Накашидзе, на первых порах, потерял голову, но быстро опомнился и объявил город на военном положении: у всех застав военные посты, после 7 часов нельзя было выходить на улицу и т. д. Возбуждение в районах было огромное. Мы стали готовиться к демонстрации с вооруженным ядром. Стали спешно вооружать рабочих путем доставки оружия через Персию и другими путями. Вел какие-то переговоры Алеша Джапаридзе. Бекзадян суетился по этому же делу. Но в результате получилось какие-нибудь жалкие десятки револьверов.
Зеликсон-Бобровская Ц. Записки рядового подпольщика. С. 74.
№ 18
Боков И.:
На первом организационном заседании Бакинского Комитета от Закавказского Краевого комитета Российской социал-демократической партии большевиков был представитель т. Коба. Отсюда идет мое знакомство с ним. Это заседание было в 1905 г. весной, вскоре после декабрьской забастовки. […] Первое организационное заседание Бак. комитета открыл Мандельштам, а вносил коррективы Стопани и тов. Коба доложил о необходимости организации Бакинского комитета большевиков и о разграничении функций представителей по районам. Это предложение было внесено им. Вот почему на этом первом организационном заседании он произвел на нас всех впечатление как организатора, как стойкого большевика и на этом же первом заседании мы стали к нему как-то особенно относиться, он как-то среди нас выделялся. С этого дня т.Коба стал посещать районы, но большей частью он посещал Биби-Эйбатский р-н, потому что этот район меньше чем Балаханский, но больше имеет большевиков-ленинцев и вся организационная часть работников большей частью была от Биби-Эйбатского района. Тов. Коба особенно интересовался этим районом, с этого района больше всего было докладчиков на районных и межрайонных собраниях, в то время как из Белого города выделить политически подготовленных рабочих почти было нельзя.
Из воспоминаний Бокова Ивана Васильевича. Записано в марте 1937 г.
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 658. Л. 29-30.
№ 19
Боков И.:
Первое время тов. Коба вел себя слишком конспиративно, в районах больше 6 лиц не знали, кто он такой, знали, что фамилия его Коба и больше ничего, через кого он попадал в район, тоже не знали. Он был прикреплен к Биби-Эйбатскому району. Обычно он делал так. Конка шла до подъема на Баилов, дальше она не шла, он шел сюда пешком, но когда он поднимался на Баилов, то по прямой улице не ходил ко мне. Я жил в конце Баилова, он шел зигзагами, поворачивал с 1-й Баиловской на 2-ю, шел один квартал, потом спускался на 1-ю Баиловскую около меня и попадал ко мне. Уходя от меня, он не шел сразу на Биби-Эйбат, а возвращался обратно, на противоположную сторону, обходил ее и тогда шел на Биби-Эйбат. В большинстве случаев мы ходили по горе домой и вместе с нами он шел этим путем, но он никогда не шел прямо домой, а заходил сначала к кому-нибудь на квартиру. […] Я знаю, что ему часто приходилось ночевать у Вано Стуруа, в Черном городе, в Балаханах – у Мамедъярова, в городе на Каменистой ул. у Славы Каспарова. Постоянной квартиры у него не было, адреса своего он никому не давал. Когда необходима была встреча с ним, он или приходил внезапно, или же приходил к условленному месту, но в большинстве случаев он поступал так. Назначает, скажем, в понедельник в 10 ч., а приходит во вторник или в среду. В назначенный день он никогда не приходил. Одежду он не менял, наверно ее не было. На нем была знаменитая полосатая рубашка, в которой он часто бывал. Когда его встречаешь на дороге, он производит впечатление безработного человека или человека, озабоченного чем-то, который или ищет работу, или ждет помощи. Такое впечатление производил он. Это он делал искусственно, так как в этом районе было много рабочих, где свежий человек сразу обратил бы внимание на себя. Тов. Коба из района всегда старался уходить в то время, когда рабочие шли с вахты, в 2 ч. или в обеденный перерыв в 12 часов дня или в 5 час. вечера, тогда он терялся в рабочей массе и таким образом проходил.
Из воспоминаний Бокова И. В. Записано в марте 1937 г.
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 658. Л. 35-37.
№ 20
Георгий Стуруа:
Тяжелым воспоминанием этого периода моей жизни в Баку являются дни армяно-тюркской резни в начале 1905 года.
Однажды, ранним утром, я отправился с корректурой к Ашоту Хумаряну, который жил тогда на Спасской улице.
На обратном пути я наткнулся на углу Почтовой и Спасской ул. на отряд вооруженных мусульман, которые, приняв меня за армянина, захватили меня и намеревались убить.
Я старался доказать, что я – грузин, и к их расправе никакого отношения не имею. В доказательство я ссылался на своего домохозяина-тюрка и просил свести меня к нему и проверить. Надо сказать, что у нас с домохозяином были хорошие отношения и мы бывали даже друг у друга в гостях. […] Когда меня уже подвели к дому, навстречу выбежал мой домохозяин с криками: «Гурджи, гурджи» и бросился ко мне с распростертыми объятиями.