ю помощь.
Трояновский О. А. Через годы и расстояния. М.: Вагриус, 1997. С. 24–25.
№ 59
Сталин:
К выдаче: Роману Вацлавовичу Малиновскому, в СПб. № 134. 23 января 1913 года
Вена, 2 февраля 1913 г., «Василий» в С. – Петербург, Роману Вацлавовичу Малиновскому, Пески, Мытнинская, 25, кв. 10.
От Василия
Здравствуй, дружище. Я пока сижу в Вене и… пишу всякую ерунду. Увидимся. Прошу ответить на следующие вопросы.
1) Как дела с «Правдой». 2) Как у вас, во фракции, дела. 3) Как поживает группа. 4) Как чувствует себя А., Ш. и Би.[683] 5) Как чувствует себя Алексей.
Обо всем этом ничего определенного не знает Ильич и волнуется. Если у тебя нет времени, пусть Б. немедля напишет. Передайте Ветрову, чтобы он не печатал «национ. вопроса», а переслал его сюда. Адрес: Вена, Шленбрунер Шлеестрассе, № 30, 7. Г.Трояновскому. Статью нужно прислать по возможности сегодня же. – Письмо Б-ны в Вену получено. Галина шлет ей и тебе привет. Галина говорит, что оставленное ей тобой письмо она передала Ильичу для передачи тебе, но Ильич, очевидно, забыл передать тебе. Я буду скоро у Ильича и постараюсь отобрать у него для пересылки тебе. Привет Стефании с реб[ятами][684]. Твой Вас.
Копия перлюстрированного письма Сталина Р. Малиновскому, 20 января/2 февраля 1913 г., Вена. Вх. 178 х – 23 янв. 913 г.
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 47. Л. 1 (подлинник).
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 881. Л. 236–237 (фотокопия).
№ 60
А. А. Трояновский (?):
Вена, 4 февраля 1913 г., «А.Т.» в С. Петербург, Редакция «Просвещение». Коломенская ул., д. 30, кв. 11.
Дорогой Т Ждем с нетерпением номера, а его нет. Почему не пишете. Если есть недоразумения, если есть препятствия, тормозы, почему не сообщите. Если номера в январе не будет, будет скандал. За это время «Наша Заря» вышла уже два раза и выйдет еще третий. Надо все сделать, чтобы номер вышел, мы предполагали в середине февраля выпустить № 2. Надо, чтобы было так. Если в деньгах задержка, телеграфируйте. Торопитесь, торопитесь, торопитесь. […] Ждем статьи Сталина о национ. вопросе, почему не шлете ее. Получили ли телеграмму. Не печатайте ее, а пришлите немедленно сюда.
Из перлюстрированного письма А. А. Трояновского (?) в редакцию «Просвещение», 22 января/4 февраля 1913 г., Вена. Вх. 190 х – 24 января 1913 г.
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 881. Л. 261 (машинописная копия, снятая при перлюстрации).
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 243. ОО. 1913. Д. 5. Т 1. Л. 10 (машинописная копия, снятая при перлюстрации).
№ 61
Ольга Вейланд:
Мы жили на южной окраине города, недалеко от Шенбрунна […] вокруг которого раскинулся замечательный парк. На улицах, прилегавших к парку, движение было небольшое, шума было мало. Наша квартира находилась в небольшом тупике Schonbrunners-chlosstrasse во втором этаже.
Мы приготовили для товарища Сталина комнату, выходившую окнами в этот тупик. Комната была светлая, солнечная. В ней стоял большой письменный стол, была полка с книгами, кушетка.
Иосиф Виссарионович сразу внес оживление в нашу эмигрантскую жизнь. […]
Те несколько недель, которые товарищ Сталин провел у нас, полностью прошли под знаком изучения национального вопроса. Товарищ Сталин, если можно так выразиться, буквально жил национальным вопросом. Он работал над ним не только тогда, когда сидел в библиотеке или дома за рабочим столом.
Товарищ Коба втянул в изучение национального вопроса всех окружающих. Кто читал Отто Бауэра, кто Каутского. Все разговоры, которые у нас велись в то время, и за обедом в нашей маленькой кухне, и во время небольших прогулок по парку, все беседы с заходившими к нам товарищами были посвящены этому вопросу. Маленькая шестилетняя Галочка, дочка Елены Федоровны, которая любила пошалить со взрослыми, недовольно говорила: «Опять про нации!..»
Однажды товарищ Коба предложил мне перевести ему отрывок из немецкого журнала «Neue Zeit» и мы пошли в его рабочий кабинет. Я волновалась, опасаясь, что не сумею сделать перевода так, как нужно, но с первых же слов успокоилась: товарищ Сталин спокойно и терпеливо подсказывал мне отдельные слова, выражения. Меня поражало, что он сам знал наперед, о чем дальше будет речь.
Однако эта напряженнейшая теоретическая работа не превращала товарища Сталина в человека, безразличного к окружающим. Иосиф Виссарионович относился с товарищеской внимательностью ко всем нам. Он очень любил играть и шутить с Галочкой. С какой доброй улыбкой он наблюдал ее детские хитрости. И как заразительно и громко смеялся, когда Галочка недоверчиво смотрела на него в ответ на обещание привезти ей с Кавказа «зеленый шоколад».
Однажды после ужина, когда мы сидели за овальным столиком в кухне, разговор, против обыкновения, завязался не по национальному вопросу.
Товарищ Сталин нам много и интересно рассказывал о своем прошлом. Особенно мне запомнилось, с каким чувством он говорил о гибели товарища, с которым он вместе сидел в тюрьме[685]. Товарища этого он очень любил. Мы все взволнованно слушали его. Поражало, что у товарища Коба, который уже в течение многих лет вел жизнь революционера-профессионала, связанную с опасностями и лишениями, никогда не проскальзывало даже намека на то, что ему подчас приходилось вести очень трудную жизнь. Он так говорил о своей прошлой и предстоящей работе, как будто этой стороны дела даже и не существовало вовсе.
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 647. Л. 434–437 (копия, машинопись[686]).
№ 62
Трояновский О. А.:
Однако большей частью разговоры были посвящены[687] воспоминаниям о 1913 годе, когда Сталин жил в квартире моего отца в Вене и писал там свою брошюру «Марксизм и национальный вопрос». Создавалось впечатление, что это было счастливое для него время и ему доставляло удовольствие вспоминать о нем. Он спрашивал, как чувствует себя отец, вспоминал о его первой жене Елене Розмирович, о ее дочери Гале, которая в те далекие годы была совсем маленькой девочкой.
Сталин рассказал несколько историй, относящихся к своему пребыванию в Вене. Он частенько водил Галю погулять в парк и каждый раз покупал ей сладости. Однажды, когда девочка достаточно к нему привыкла, он предложил ее матери пари – куда пойдет Галя, если ее одновременно позовут она и он. Естественно, она пошла к Сталину, видимо рассчитывая, как обычно, получить очередную порцию сладостей. Может быть, я сужу слишком строго, но мне показалось, что эта история отражает циничный взгляд Сталина на людей, каждого из которых нетрудно тем или иным способом подкупить. Когда, вернувшись в Москву, я рассказал отцу про эту историю с Галей, он отмахнулся несколько пренебрежительно со словами: «Он при мне рассказывал эту историю по крайней мере три раза. Может быть, это действительно было».
Трояновский О. А. Через годы и расстояния. С. 161–162.
№ 63
Ленин – Каменеву:
Трояновский поднимает нечто вроде склоки из-за статьи Кобы для «Просвещения»: «Национальный вопрос и социал-демократия». Скажите-де, что дискуссионная, ибо Галина – за культурно-национальную автономию!!
Конечно, мы абсолютно против. Статья очень хороша. Вопрос боевой и мы не сдадим ни на йоту принципиальной позиции против бундовской сволочи.
Возможно, что «обойдется», но. tenez vous pour averti![688]
Из письма В. И. Ленина Л. Б. Каменеву, 12/25 февраля 1913 г.
Ленин В. И. ПСС. Т 48. С. 169.
№ 64
Вице-директор Виссарионов:
Департамент полиции препровождает при сем вашему высокоблагородию для соображений при розыске вырезку из № 30 (от 12/25 января 1913 года) газеты «Социал-Демократ», заключающую в себе заметку по вопросу о национализме в связи с программой Российской социал-демократической рабочей партии.
[Приложена вырезка из газеты со статьей Сталина «На пути к национализму. Письмо с Кавказа»]
Отношение вице-директора Департамента полиции Виссарионова и заведующего особым отделом Еремина начальнику Тифлисского ГЖУ, 22 февраля 1913 г., № 95364
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 243. ОО. 1913. Д. 5. Ч. 79. Л. 1.
№ 65
Сталин:
С.-Петербург, 17 февраля 1913 г., Вена (XII), г-ну Трояновскому, Шленбруннер-Шлесстрассе, № 30, т. 7.
Ну-с, друзья, приехал. Пока ничего определенного не могу сообщить. Вакханалия арестов, обысков, облав, – невозможно видеться с публикой, нужно подождать до 21 февраля. Успел видеться только с шестеркой. Результат – «приветствие работницам» 7 депутатов. Представьте себе, Маньков подписался (прочие отказались; им было предложено с ехидною целью, так сказать, в целях «динства», хе-хе, и вдруг неожиданность, – Маньков согласился). Все бывает. С Ветровым увижусь завтра. Закупорился черт, никак не найдешь. С «Правдой» дела идут. 35–40 тысяч тиража. «Луча» – 10.000. Для «Луча» не мало, хе-хе. Наши сплошь заболели[689]. Нужны здоровые люди до зарезу, до глупости.
До следующего письма. Привет Галиной. Галочке пришлю шеколад. Жду с нетерпением латышку – хочу поехать с ней в Ригу, одному поехать скучно.
Копия перлюстрированного письма Сталина А. Трояновскому, 17 февраля 1913 г. Вх. 553х -18 февраля 1913 г.
ГА РФ. Ф. 102. Оп. 243. ОО. 1913. Д. 5. Ч. 57. Л. «Б». Л. 21 (машинописная копия, снятая при перлюстрации).
№ 66
Вице-директор Виссарионов:
Департамент Полиции сообщает вашему высокоблагородию дальнейшие агентурные сведения о лицах, принадлежащих к местной социал-демократической организации […]
2) Помянутый в записке вашего высокоблагородия от 13 февраля за № 2756 «Коба», в установке Джугашвили, вернулся в Петербург; настоящее его местожительство неизвестно, но имеются сведения, что он останавливался в Петербурге по адресу: Большой Сампсониевский проспект, д. № 16, кв. 63[690] […]
Отношение вице-директора Департамента полиции Виссарионова в Петербургское ОО, 20 февраля 1913 г., № 95238