Давайте прочтем список тех врачей, об освобождении которых сообщил Берия в своем коммюнике в “Правде”.
“На основании заключения следственной комиссии, специально выделенной Министерством внутренних дел СССР для проверки этого дела, арестованные ВОВСИ М.С, ВИНОГРАДОВ В.Н., КОГАН Б.Б., ЕГОРОВ П.И., ФЕЛЬДМАН А.И., ВАСИЛЕНКО В.Х., ГРИНШТЕЙН А.М., ЗЕЛЕНИН В.Ф., ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ Б.С., ПОПОВА Н.А., ЗАКУСОВ В.В., ШЕРЕШЕВСКИЙ Н.А., МАЙОРОВ Г.И. и другие, привлеченные по этому делу, полностью реабилитированы в предъявленных им обвинениях во вредительской террористической и шпионской деятельности и, в соответствии со ст. 4 п. 3 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, из-под стражи освобождены.
И в этом списке, как видите, Смирнова тоже нет. Бывший лечащий врач покойного Жданова – Майоров – есть, а врача Сталина – нет. Что же получается?
Получается, что до смерти Сталина и по “Делу врачей” Смирнов не арестовывался вообще. Следовательно, это он по вызову Игнатьева приезжал на дачу Сталина в ночь на 1 марта 1953 г. И, следовательно, Хрущев включил в доклад эпизод о “Деле врачей” с единственной целью – отвести подозрения от Смирнова: уверить тех, кто не в курсе дела, что Смирнова, дескать, арестовали еще до смерти Сталина, поскольку арестовали по его приказу. А те, кто был в курсе дела – две комиссии врачей (лечивших Сталина в последние дни его жизни и делавшие вскрытие) во главе с министром здравоохранения Третьяковым и тогдашним начальником ЛечСанупра Купериным, – отправились в 1954 году в Воркуту забывать то, что Хрущев требовал забыть обязательно. Надо думать, что лечащий врач Сталина присутствовал при смерти Сталина и что обстоятельства смерти Сталина, а возможно, и результаты вскрытия у врачей вызывали вопросы.
В том, что Смирнов арестовывался, сомнений нет, тут, понимаете, восстает логика: если бы против Смирнова не было подозрений и его никто не арестовывал, то зачем Хрущев о нем вспомнил? Он бы сразу вспомнил о Виноградове, скорее всего, не стал бы вообще вспоминать о деле, в котором подозреваемых выпустил Берия. Следовательно, Смирнова все же арестовали, но когда? После расправы с Берией его уже точно не арестовывали, в списках арестованных до назначения Берии министром МВД Смирнова нет, в списках врачей, освобожденных Берией, его тоже нет. Остается одно – Смирнова арестовал Берия. Всех врачей по “Делу врачей” отпустил, а его арестовал. И спустя три года Хрущев хочет представить дело так, как будто арест Смирнова, да, был, но на полтора месяца раньше и по приказу Сталина».
Юрий Мухин полагает, что Берия «арестовал того, кто имел доступ к ядам скрытого действия, и того, кто мог их Сталину дать: Огольцова и Смирнова. Исходя из библейской истины, «по делам его суди его», у нас должен возникнуть естественный вопрос: за что он их арестовал?»
Действительно, люди с таким жизненным опытом и такого профессионального уровня, как Хрущев, ничего просто так делать бы не стали. Манипуляции с фамилией Смирнова, приведенные Юрием Мухиным, как мы видим, действительно имели место, но нам пока до конца непонятен их истинный смысл. Действительно ли Берия репрессировал личного врача Сталина, неизвестно. То, что с самого начала болезни Сталина он старался помочь своему пациенту, Берия не мог не знать.
Суждение Юрия Мухина о том, что Хрущев включил эпизод с «Делом врачей» в свой доклад на XX съезде КПСС только «для одной цели – сообщить, что личный врач Сталина был арестован по приказу самого Сталина» и, следовательно, он не мог быть при последних часах его жизни и поэтому спрашивать его о чем-либо бесполезно, передержка. «Дело врачей» имело столь большой резонанс в обществе, что не говорить о нем было нельзя, тем более что одним из первых постановлений Президиума ЦК после смерти Сталина была реабилитация невинно арестованных врачей.
События советского времени постоянно напоминают нам о том бесправном положении, в котором мы все находились, и как в угоду амбициям отдельных политических деятелей или политических группировок нами произвольно манипулировали, используя гигантский пропагандистский аппарат и огромные репрессивные возможности государства. Кому бы сейчас пришло в голову заниматься исследованием того, как умер Сталин, если бы на этот счет было сделано вызывающее доверие народа правительственное сообщение. Непосредственные участники событий, связанных с болезнью и смертью Сталина, постоянно давали разноречивые объяснения. Путано они отвечали разным людям на поставленные по этому поводу вопросы. Потом появились свидетели «второго поколения» – их дети, родственники и другие лица, воспоминания которых теперь представляют самостоятельный интерес. Внесли свой большой вклад историки и литераторы. Однако полной ясности в обстоятельствах смерти Сталина как не было, так и нет.
Кому верить
В.И.Сталин. Сын Сталина с самого начала считал, что его отца отравили. В «Письмах к другу» Светлана Аллилуева написала: «Увидев отца мертвым, Василий сразу же вслух высказал свою догадку, слух о которой прокатился по Москве. Это утверждение он повторял и позже, в самых разных компаниях. Высшее руководство, пришедшее к власти, объявило слова Василия пьяным бредом».
На всякий случай 28 апреля 1953 года В.И. Сталина арестовали. В объяснительной записке членам правительства министр внутренних дел СССР С. Круглов среди прочих прегрешений В.И. Сталина, явившихся основанием для его ареста, указал, что он: «допускал враждебные выпады и антисоветские клеветнические измышления в отношении руководителей КПСС и Советского государства, а также высказывал намерение установить связь с иностранными корреспондентами с целью дать интервью о своем положении после кончины И.В. Сталина».
В.М. Молотов (публикация С.П. Красикова).
«Когда Молотову был задан вопрос:
– Могло ли быть, что они (Маленков, Берия и Хрущев) отравили Сталина, когда распивали с ним чай в последний день перед болезнью? – он ответил без тени сомнения:
– Могло быть. Могло быть. Берия и Маленков были тесно связаны. Хрущев примкнул к ним и имел свои цели….
– Но Хрущев в своих мемуарах утверждает, что единственным человеком, заинтересованным в смерти Сталина, был Лаврентий Берия.
– В создавшейся ситуации заинтересованным в смерти Сталина был и Г.М. Маленков. Не Берия разгонял сталинскую охрану и подводил под арест Власика и Поскребышева, а именно Г.М. Маленков, но, как хитрый лис, делал это руками Берии, чтобы комар носа не подточил. А стоило Сталину уйти к праотцам, тут же состряпал дело против Берии и избавился от него».
Л.М. Каганович (публикация Ф. Чуева):
«– Кажется, что Сталина убили?
– Не могу сказать.
– Молотов к этому склоняется. Знаете, что он мне сказал?
– Что?
– На мавзолее 1 мая 1953 года. Последний раз, когда Берия был, он сказал Молотову:
– Я его убрал.
– Берия не мог на себя нарочно наговорить, чтобы придать себе вес, – говорил Молотов.
И еще Берия сказал:
– Я вас всех спас!
– Над Молотовым тоже висело…
– Может быть.
– А вы не допускаете, Лазарь Моисеевич, что, поживи Сталин еще немного, и могли с вами расправиться, с Молотовым…
– Не могу сказать. Нельзя так: если бы да кабы…»
А.М. Иванов (автор книги «Логика кошмара». М., 1993) считает, что в сталиниане первую премию «в области фантастики» следует присудить племяннику Кагановича Стюарту Кагану за уже упоминавшуюся книгу «Кремлевский волк»: «В отрывке из этой книги, опубликованном в “Неделе” (1991, № 45), излагается жуткая история о том, как Булганин, Молотов, Ворошилов и Каганович сговорились подсунуть Сталину яд под видом лекарства. Лекарства Сталину будто бы давала племянница Кагановича Роза, которую редакция “Недели” называет последней женой Сталина! Этой Розе в книжке Фишмана и Хуттона посвящена целая глава под названием “Салон Розы Каганович”, но попытка украсить Сталина этим цветком относится к концу 30-х годов, и Роза довольно быстро начисто исчезла с кремлевского горизонта. Представить себе, чтобы Сталин в 1953 году, при его тогдашних настроениях, подпустил к себе какую-нибудь Розу с лекарством, абсолютно невозможно». Так что попытки обнаружить в смерти Сталина «еврейский след» и создать для него свою Фанни Каплан безуспешны.
Леонид Млечин («КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы». М.: Центрполиграф, 2001) утверждает: «Но никакой Розы Каганович никогда не существовало, сам Лазарь Каганович до самой своей смерти оставался преданнейшим слугой Сталина и был настолько труслив, что в жизни не посмел бы ему возразить. Но есть люди, готовые поверить, что так и было».
«Женщина по имени Роза, – пишет Николай Зенькович, – в роду Кагановича была, она приходилась Лазарю Моисеевичу племянницей и перебралась с мужем и сыном из Ростова в Москву после войны». И добавляет, что… «несколько человека, участвовавших в похоронах Сталина, независимо друг от друга рассказывали автору этой книги (Н. Зеньковичу), что они видели женщину в черном, шедшую за гробом генералиссимуса. Она держала за руку девочку, похожую на того, кого хоронили.
По другим рассказам, это был мальчик. И звали его Юрой. Мальчишка очень походил на грузина. Мать его куда-то уехала, а он остался жить в семье Кагановича.
Поведавший эту историю человек уверен: хотя сестра или племянница Кагановича в действительности не была женой Сталина, ребенок от него у нее был.
Сама она якобы была очень красивой и очень умной женщиной, которая сумела понравиться Сталину. Их близость вроде бы и стала непосредственной причиной самоубийства Надежды Аллилуевой, жены Иосифа Виссарионовича».
А вот выдержка на эту же тему из книги Бориса Илизарова «Тайная жизнь Сталина» (М.: Вече, 2002):