Не оставляло впечатление, что еще продолжает действовать какая-то реликтовая инструкция, запрещающая разглашать определенные результаты исследований этого института. Возможно, по этой причине сотрудники Института мозга лишены возможности не только отвечать на какие-либо связанные с их работой частные вопросы, но и даже обсуждать с посторонними лицами данные темы, безотносительно того, идет ли речь о мозге Сталина или, скажем, о мозге Клары Цеткин.
Известно, что в раннем детстве у Сталина была тяжелая закрытая черепно-мозговая травма. Он тогда долго лежал в Тифлисской больнице и пропустил год учебы. Не исключено, что она привела к органическому поражению определенных участков ткани головного мозга, которое сразу же было обнаружено специалистами этого института. Если так было на самом деле, то наверняка им должны были запретить распространяться о дефектности головного мозга «отца народов».
Не дай бог, чтобы такая информация попала к современным психиатрам, которые развивают идею о том, что ведущим компонентом, определяющим агрессивность поведения и жестокость поступков людей, является органическое поражение головного мозга – наследственное или приобретенное.
«Мы исследовали мозг 24 серийных убийц, – пишет профессор Александр Бухановский, принимавший участие в разоблачении серийного убийцы Чикатило, – и доказали: поражение мозга у них – врожденное».
Такие люди часто бывают успешными в своей профессиональной деятельности. Чикатило, например, положительно характеризовался армейским начальством. Его даже приняли в партию.
«Чикатило рыдал, корил свою судьбу и людей, которые его окружали. Он много говорил о своей жене, она была для него кем-то вроде святой. Он говорил о некоей потусторонней силе, которая им якобы руководила. Он даже высчитал те периоды, когда эта сила на него воздействовала».
Японские ученые предлагали большие деньги за возможность исследовать мозг Чикатило. «Такая идея исходила и от нас, – говорит Александр Бухановский. – Правда, не подкрепленная обещанием денег. Когда Чикатило был приговорен к высшей мере наказания, я обращался к начальнику Ростовского управления внутренних дел, чтобы мозг Чикатило был сохранен. Это ведь классический пример серийного убийцы, его мозг должен был стать предметом международных исследований… Но мне ответили, что есть установленная процедура смертной казни – выстрел в голову. И менять эту процедуру из-за одного случая никто не собирается».
Мозг Ленина, Сталина и других видных деятелей советского и российского периодов – это кирпичи, положенные в основание Института мозга. Зачем им расшатывать этот фундамент, вынимая их для всеобщего обозрения.
Так что тайна смерти Сталина остается неразгаданной. Те, кто пытается сейчас поставить вторичные клинические симптомы и патологоанатомические изменения, появившиеся у Сталина на фоне массивного инсульта впереди ведущего заболевания, могут ошибаться сами и вводить в заблуждение других.
В рамках рассмотрения двух конкурирующих гипотез о естественной или насильственной смерти вождя (если, конечно, нет таких людей, для которых это тайны не составляет) рано или поздно, все равно придется обратиться к мозгу Сталина. Это, пожалуй, единственный из оставшихся материальных аргументов, который, возможно, позволит сделать между ними окончательный выбор. Злой мозг Сталина и по сей день вносит смятение в умы россиян, как бы демонстрируя, что и через полувековой срок, прошедший после физической смерти вождя, его обожествленный образ все еще сохраняет власть над людьми. «Ты думаешь, что ты Сталин, – как-то сказал он своему сыну Василию, – или я Сталин? Он – Сталин!» И показал на свой фотографический портрет.
Перезахоронение тела Сталина
Еще с довоенных времен в народе ходила такая легенда, что Сталин глубокой ночью приходит в Мавзолей и часами просиживает там, глядя на светлый образ Ильича. По этому поводу есть такие строчки поэта А. Твардовского:
Проходит Сталин вдоль стены
Дорожкою особой,
Где елочки занесены,
Стоят рядком в сугробах,
И, снег стряхнув, проходит вниз,
И там три лампочки зажглись
У ленинского гроба…
И после смерти Сталин оказался рядом с Лениным. «Я много раз до этого бывал в Мавзолее, – писал Константин Симонов, – и привык к этому давнему восковому десятилетиями отделенному от нас лицу Ленина. А лицо Сталина здесь, рядом, было не только привычным, но и до ужаса живым… закрытый стеклянною крышкой живой человек, живой и грозный…»
Новому политическому руководству страны он сильно мешал. Они испытывали мистический страх даже перед мертвым вождем. «Его пытались убить умолчанием, а Сталин напоминал о себе тысячами своих бронзовых, мраморных, гипсовых копий, стоящих по городам и весям страны, географическими названиями, глухим ропотом поклонников» (В. Тендряков. «На блаженном острове коммунизма». «Новый мир», № 9, 1988).
Сталин находился поблизости, когда они стояли на Мавзолее по большим праздникам. Он приходил к ним в тревожных снах.
Эти страхи ярко описал Александр Проханов («Господин Гексоген». Часть третья. Операция КАМЮ. М.: Ад Маргинем, 2002):
«В смуглом сумраке, на постаменте, накрытый хрустальным колпаком, освещенный красноватым светом лежал Сталин. Золотые пуговицы мерцали на военном мундире. Желтоватая кисть руки, выступая из широкого рукава, покоилась на груди. Седые усы были подстрижены и расчесаны. Пепельные волосы аккуратно уложены. В глазных впадинах, где были крепко сомкнуты веки, скопились коричневые тени. Он казался живым, спящим, с телесным цветом смуглых выбритых щек, розоватых, накрепко сжатых губ. В склепе было прохладно, работали неслышные вентиляторы, шла циркуляция воздуха. Приборы поддерживали температуру, давление, влажность. Казалось, лежащий под стеклянным куполом вождь был усыплен, подключен к искусственному дыханию, к искусственному кровообращению…
Сталин в стеклянной гробнице был живой. Дремал под легкий шум вентиляторов, в дуновениях прохладного воздуха, слегка освещенный рубиновым ночником. Голова его морщила подушку. Эполеты золотились на праздничном кителе. Наступит момент, когда вспыхнет яркий электрический свет, люди в белых халатах поднимут стеклянный колпак, сделают в желтую руку легкий укол. Сталин вздохнет, откроет глаза, начнет подниматься. И на Красную площадь, на гранитный брусок Мавзолея, приветствуя толпы новых, народившихся поколений, шеренги белоснежных спортсменов, колонны рокочущих танков, выйдет вождь, улыбаясь, помахивая рукой. И синее небо наполнится серебром голубиных стай…»
Время нахождения Сталина в Мавзолее было сочтено.
Много версий о том, как был перезахоронен Сталин. Достоверно известно лишь то, как принималось это решение.
Вечером, накануне дня закрытия XXII съезда КПСС, Хрущев собрал в своем кремлевском кабинете доверенных лиц и предложил им обсудить вопрос о выносе тела Сталина из Мавзолея. Его идея была такова: «Захоронить тело Сталина на Новодевичьем кладбище, где лежат его жена и родственники». Узбекский партийный лидер Мухитдинов пытался было возразить, что, мол, «у нас на Востоке тревожить тело усопшего – большой грех». Анастас Микоян сорвался и выпалил: «Не навязывай нам на съезде, Нуриддин, свои мусульманские обычаи!» Тогда Мухитдинов сказал, что если и перезахоранивать Сталина, то только за Мавзолеем. Большинство присутствующих сошлись во мнении, что на Новодевичьем кладбище могиле Сталина действительно не место, поскольку ее придется постоянно охранять от злоумышленников. Эта идея потом нашла свое отражение в известном фильме «Покаяние». Вспомнили, что за то время, пока Сталин находился в Мавзолее, на саркофаг вождя шесть раз (зафиксировано охраной) покушались бывшие «зэки» и родственники невинно расстрелянных. Различными металлическими предметами они били по сверхпрочному стеклу. Если после этого на нем появлялись мелкие сколы и царапины, то в Австрии (за 200 тысяч рублей) приходилось заказывать новую крышку саркофага. Хрущев был вынужден согласиться с доводами большинства. Тут же наметили комиссию по перезахоронению в составе пяти человек во главе с Н.М. Шверником. Членами комиссии стали: Мжаванадзе – первый секретарь ЦК Компартии Грузии, Джавахишвили – Председатель Совета Министров Грузии, Шелепин – председатель КГБ, Демичев – первый секретарь Московского горкома партии и Дыгай – председатель исполкома Моссовета.
Хрущев явно намеревался проделать эту операцию «руками грузин». Но Мжаванадзе его перехитрил. Наутро, на заключительное заседание XXII съезда КПСС, он явился с перевязанным горлом, театрально надсадно кашлял и совсем не мог говорить. Хрущев тоже был мастером театральных эффектов. Сначала на трибуну выпустили старую большевичку Д.И. Лазуркину, просидевшую около десяти лет в сталинских лагерях. Многим делегатам съезда Лазуркина была хорошо известна тем, что еще в 1955 году она направила в ЦК заявление, в котором описала, каким зверским истязаниям ее подвергали в НКВД.
Растроганная женщина поведала делегатам съезда о том, что ей приснился вещий сон, в котором она «как с живым» разговаривала с Ильичем, который пожаловался, что ему «неприятно» лежать рядом со Сталиным. «Правильно!» – поддержал ее репликой Хрущев. А дальше покатилось по накатанному. Выступил первый секретарь Ленинградского обкома партии Спиридонов. За ним – первый секретарь Московского горкома партии Демичев: «Московская делегация …целиком и полностью поддерживает предложение… о выносе саркофага с гробом И.В. Сталина из Мавзолея». Под конец заставили высказаться грузинского делегата Гиви Джавахишвили. В этой ситуации он был вынужден «согласиться с предложением о переносе праха Сталина в другое место».
«Съезд строителей коммунизма» открытым голосованием единогласно постановил: «