– В моей проруби маленькая рыба не ловится, – шутил Сталин, любуясь красавцем осетром.
Оказывается, этот опытный «рыболов» всегда держал в Енисее свой «самолов» (веревка с большим крючком для ловли рыбы). Осетр еле помещался на столе. Сурен и я держали его, а Иосиф ловко потрошил огромную рыбу. За столом завязался разговор.
– Что слышно из России, какие новости? – расспрашивал Сталин. Сурен рассказывал все, что знал о войне, о работе подпольных организаций, о связи с заграницей. Особенно долго шел разговор о войне.
Когда Сурен рассказывал подробности о суде над думской фракцией и о предательстве Каменева, Сталин ответил Сурену:
– Этому человеку нельзя доверять – Каменев способен предать революцию.
Беседа длилась долго-долго… Я рассматривала комнату, в которой жил Иосиф. В самой обстановке комнаты чувствовалось, как напряженно он работал. Стол был завален книгами и большими пачками газет».
КУРНАТОВСКИЙ Виктор Константинович (1868–1912), деятель русского революционного движения с 1889.
Участник русской революции 1905. Был приговорен к смертной казни, приговор заменили пожизненной каторгой, бежал.
В.К. Курнатовский – образованный марксист, стойкий последователь и ближайший соратник В.И. Ленина. Сыграл большую роль в распространении ленинских идей в Закавказье, переходе тифлисских социал-демократов к новым методам работы. По приезде в Тифлис летом 1900 установил тесные отношения с И. В. Джугашвили (Сталиным) и революционным меньшинством «Месаме-Даси». В.К. Курнатовский стал ближайшим другом и соратником Сталина.
КУРСКАЯ БИТВА 1943. 12 апреля 1943 в Ставке Верховного Главнокомандования под председательством И.В. Сталина состоялось совещание с участием заместителя Верховного Главнокомандующего Г.К. Жукова, начальника Генерального штаба А.М. Василевского, заместителя начальника Генерального штаба А.И. Антонова. Участники совещания пришли к выводу, что целью вермахта будет окружение и уничтожение войск Центрального и Воронежского фронтов в районе Курского выступа. Предполагалось, что в последующем немецко-фашистское командование попытается развить наступление в восточном и юго-восточном направлениях, считалось также возможным нанесение удара на северо-восток в обход Москвы. На остальных участках фронта, где противник не располагал силами, необходимыми для ведения крупных наступательных операций, предполагалось, что немецкие войска будут обороняться или вести отвлекающие маневры.
Хотя инициатива находилась у Красной Армии и она имела возможность первой развернуть наступление, Ставка ВГК избрала преднамеренную оборону с последующим переходом в контрнаступление. Переход к преднамеренной обороне был наиболее целесообразным способом действий в обстановке, сложившейся весной 1943. Сталин, Ставка создавали оборону с учетом того, что на вооружение противника поступили тяжелые танки и самоходные орудия. История военного искусства знает мало примеров, когда более сильная сторона переходом к обороне использует боевую активность врага, чтобы нанести ему поражение и добиться дальнейшего изменения соотношения сил в свою пользу. Сталин выступал за этот вариант потому, что его беспокоило, выдержат ли наши войска удар крупных масс фашистских танков.
На совещании 12 апреля был предусмотрен и другой вариант действий: переход советских войск в наступление в том случае, если противник будет откладывать наступление на Курск. По указанию И.В. Сталина продолжалась и разработка плана перехода в наступление первыми. Окончательное решение было принято Ставкой ВГК в конце мая – начале июня, когда полностью выяснились планы немецко-фашистского командования.
Хотя ожидавшиеся сроки вражеского наступления значительно оттягивались, решение о преднамеренной обороне Ставка ВГК последовательно проводила в жизнь. Командование Воронежского фронта выступило с предложением первыми предпринять наступление и нанести упреждающий удар по гитлеровцам. Сталин, Ставка это предложение отклонили. Жуков отмечал, что Сталин, как никогда, внимательно прислушался к мнению военных. У Сталина хватило тогда выдержки и нервов, чтобы не начать наступление преждевременно.
Во время Курской битвы было задействовано семь фронтов – Брянский, Западный, Центральный, Степной, Воронежский, Юго-Западный и Южный. Сталин приказал Жукову быть на Орловском направлении для координации действий Центрального, Брянского и Западного фронтов, Василевскому – координировать операции Воронежского фронта на южном фасе выступа.
На рассвете 5 июля разведка донесла, что гитлеровцы переходят в наступление. Командующий Центральным фронтом К.К. Рокоссовский спросил у представителя Ставки – заместителя Верховного Главнокомандующего Г.К. Жукова:
– Что будем делать? Докладывать в Ставку или дадим приказ на проведение контрподготовки?
– Время терять не будем, Константин Константинович. Отдавай приказ, как предусмотрено планом фронта и Ставки, а я сей час позвоню Сталину и доложу о принятом решении.
И.В. Сталин одобрил решение и приказал чаще его информировать.
– Буду в Ставке ждать развития событий, – сказал Сталин. Несмотря на то что удалось построить глубоко эшелонированную оборону и что в распоряжении войск были мощные средства удара по врагу, сразу было трудно определить результаты начавшейся контрподготовки.
В 2 часа 30 минут позвонил Сталин:
– Ну как? Начали?
– Начали.
– Как ведет себя противник?
Жуков доложил, что противник пытался отвечать отдельными батареями, но быстро замолк.
– Хорошо, – сказал Сталин. – Я еще позвоню.
Как потом стало известно, Рокоссовский всего на десять минут упредил немцев. Гитлеровский план операции под кодовым названием «Цитадель» терпел крах. Начавшееся наступление советских войск уже ничто не могло остановить.
Утром 9 июля на командный пункт Центрального фронта Жукову позвонил Сталин и, ознакомившись с обстановкой, сказал:
– Не пора ли вводить в дело Брянский фронт и левое крыло Западного фронта, как это было предусмотрено планом?
Жуков выехал на Брянский фронт. Сталин спросил:
– Когда можно будет начать наступление Брянского фронта?
Жуков ответил:
– Двенадцатого. Сталин согласился. В ходе Курской битвы 12 июля под деревней Прохоровка произошло самое грандиозное танковое сражение Второй мировой войны: с немецкой и советской стороны в нем одновременно участвовало свыше 1200 танков и САУ. Потери с обеих сторон были огромные. Сражение завершилось разгромом наступавшей немецко-фашистской танковой группировки.
5 августа 1943 в приказе Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина объявлялось, что в результате ожесточенных боев войска Брянского фронта при содействии войск Западного и Центрального фронтов освободили г. Орел, войска Степного и Воронежского фронтов освободили г. Белгород. В первый раз с начала войны 5 августа 1943 в 24.00 столица нашей Родины Москва салютовала доблестным войскам, освободившим Орел и Белгород, двенадцатью артиллерийскими залпами из 120 орудий. Так было положено начало почетному ритуалу знаменовать артиллерийскими салютами все крупные успехи советских войск.
Отмечая роль КВ. Сталина при разработке и осуществлении плана битвы на Курской дуге, Г.К. Жуков в мемуарах «Воспоминания и размышления» подчеркивал, что Верховный торопил его и Василевского с началом сражения, «нам стоило большого труда доказать ему необходимость не спешить с началом действий и начинать операцию только тогда, когда она будет всесторонне подготовлена и материально обеспечена. Конечно, при этом приходилось серьезно спорить и выслушивать от И.В. Сталина неприятные и незаслуженные слова. Но мы тогда мало обращали на это внимания».
«После смерти И.В. Сталина, – продолжал Г.К. Жуков, – появилась версия о том, что он единолично принимал военно-стратегические решения. Это не совсем так… Если Верховному докладывали вопросы со знанием дела, он принимал их во внимание. И я знаю случаи, когда он отказывался от своего собственного мнения и ранее принятых решений. Так было, в частности, с началом сроков многих операций. И на этот раз с нашими соображениями Верховный Главнокомандующий согласился».
В докладе, посвященном 26-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, 6 ноября 1943 г. И.В. Сталин заявил:
– Если битва под Сталинградом предвещала закат немецко-фашистской армии, то битва под Курском поставила ее перед катастрофой.
КУРЧАТОВ Игорь Васильевич (1902/ 1903–1960), советский физик. Действительный член Академии наук СССР (1943). Трижды Герой Социалистического Труда (1949, 1951, 1954). Четырежды лауреат Сталинской премии (1942,1949,1951,1954).
С 1925 И.В. Курчатов работал в Ленинградском физико-технологическом институте и в других учреждениях Академии наук СССР.
В 1942 состоялась беседа И.В. Сталина с группой ученых о возможности освоения космоса. В конце года под его председательством прошло специальное заседание ГКО по созданию атомной бомбы. На совещание были приглашены академики А.Ф. Иоффе, П.Л. Капица. Н.Н. Семенов, В.Г. Хлопин и молодой профессор И.В. Курчатов.
Выступивший академик А.Ф. Иоффе заметил, что для реализации такой задачи необходимо самое малое лет десять.
– Нет, товарищи ученые! – сказал И.В. Сталин. – Такой срок нас не устраивает, мы со своей стороны готовы пойти на все, чтобы работа у вас шла более высокими темпами… А сейчас мы должны определить, кто будет руководить атомным проектом, думаю, товарищ Иоффе справился бы с такой задачей.
Иоффе снял свою кандидатуру и предложил Курчатова. К тому времени в его лаборатории было открыто явление распада атомов.
Сталин долго пронзительно смотрел на Иоффе. Затем произнес
– А я такого академика не знаю.
– Он, товарищ Сталин, – ответил Иоффе, – не академик. Он пока лишь профессор, подающий большие надежды.
В пользу Курчатова снял свою кандидатуру и академик Капица, поскольку ему не разрешили привлечь к работе физиков-ядерщиков из лаборатории Резерфорда.