И еще одна характерная черта передового рабочего-революционера: «Телия не походил и на тех «передовых» рабочих, которые изображают себя «социал-демократами от рождения» и, будучи, круглыми невеждами, потешно кричат: нам знания не нужны, мы – рабочие. Характерным свойством Телия было именно то, что он отрицал фракционный фанатизм, всем своим существом презирал слепое подражание, и до всего хотел дойти своим умом».
На этом конкретном примере И.В.Сталин показал то существенное, что характеризовало первых рабочих-революционеров: изумительные способности, неиссякаемая энергия, независимость, глубокая любовь к делу революции, геройская непреклонность и апостольский дар.
Еще будучи семинаристом, И.В.Сталин (Джугашвили) тянулся к рабочим, вел пропагандистскую работу в рабочих кружках, участвовал на нелегальных – рабочих собраниях. Отвечая 8 июня 1926 на приветствия рабочих Главных железнодорожных мастерских в Тифлисе, И.В.Сталин говорил: «Я вспоминаю 1898 год, когда я впервые получил кружок из рабочих железнодорожных мастерских… Здесь, в кругу этих товарищей, я получил тогда первое своё боевое революционное крещение. Здесь, в кругу этих товарищей, – я стал тогда учеником от революции. Как видите, моими первыми учителями были тифлисские рабочие.
Позвольте принести им мою искреннюю, товарищескую благодарность».
ПЕРЕПИСКА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА МИНИСТРОВ СССР С ПРЕЗИДЕНТАМИ США И ПРЕМЬЕР-МИНИСТРАМИ ВЕЛИКОБРИТАНИИ ВО ВРЕМЯ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1941–1945 ГГ. Издание содержит полные тексты всех имеющихся в Советском Союзе документов переписки И.В. Сталина с Ф. Рузвельтом, Г. Трумэном. У. Черчиллем и К. Эттли, а также их ответы ему с 1941 до конца 1945. Публикуемая переписка между главами правительств велась преимущественно путем обмена шифрованными телеграммами через посольства Советского Союза в Вашингтоне и Лондоне, а также через посольства США и Великобритании в Москве.
Это бесценные исторические документы, позволяющие проследить, как складывалась антигитлеровская коалиция, а равно отношения между лидерами «Большой тройки». В этих документах нашли отражение вопросы политики, военной стратегии, дипломатии, связанные с разгромом фашистской Германии и милитаристской Японии, построения послевоенного мира.
В первом документе – личном послании У. Черчилль пишет И.В. Сталину: «Мы все здесь очень рады тому, что русские армии оказывают такое сильное, смелое и мужественное сопротивление совершенно неспровоцированному и безжалостному вторжению нацистов. Храбрость и упорство советских солдат и народа вызывают всеобщее восхищение. Мы сделаем все, чтобы помочь Вам, поскольку это позволят время, географические условия и наши растущие ресурсы. Чем дольше будет продолжаться война, тем большую помощь мы сможем предоставить». Получив послание У. Черчилля 8 июля 1941, в ответном послании 18 июля И.В. Сталин пишет: «Мне кажется, что военное положение Советского Союза, равно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на Западе (Северная Франция) и на Севере (Арктика)». В ответном личном и секретном послании Сталину, полученном 21 июля, Черчилль увертывается: «Начальники штабов не видят возможности сделать что-либо в таких размерах, чтобы это могло принести Вам хотя бы самую малую пользу». И заверение: «Мы же в свою очередь будем тщательно искать другие способы нанести удар по нашему общему врагу». И такие увертки до лета 1944!
И откровеннее идет переписка с Ф. Рузвельтом. Направляя в июле 1941 в Москву своего друга и личного представителя президента США, Ф. Рузвельт писал И.В. Сталину: «Я уверен, что будут найдены пути для того, чтобы выделить материалы и снабжение, необходимые для борьбы с Гитлером на всех фронтах, включая Ваш собственный».
Послания И.В. Сталина посвящены усилению борьбы с фашизмом, укреплению союзнических отношений. Они дельны, требовательны и корректны. Так, в послании от 7 апреля 1945 президенту Ф. Рузвельту И.В. Сталин пишет: «Я никогда не сомневался в Вашей честности и надежности, так же как и в честности и в надежности г-на Черчилля. У меня речь идет о том, что в ходе переписки между нами обнаружилась разница во взглядах на то, что может позволить себе союзник в отношении другого союзника и чего он не должен позволить себе. Мы, русские, думаем, что в нынешней обстановке на фронтах, когда враг стоит перед неизбежностью капитуляции, при любой встрече с немцами по вопросам капитуляции представителей одного из союзников должно быть обеспечено участие в этой встрече представителей другого союзника. Во всяком случае это безусловно необходимо, если этот союзник добивается участия в такой встрече. Американцы же и англичане думают иначе, считая русскую точку зрения неправильной. Исходя из этого, они отказали русским в праве на участие во встрече с немцами в Швейцарии. Я уже писал Вам и считаю не лишним повторить, что русские при аналогичном положении ни в коем случае не отказали бы американцам и англичанам в праве на участие в такой встрече. Я продолжаю считать русскую точку зрения единственно правильной, так как она исключает всякую возможность взаимных подозрений и не дает противнику возможности сеять среди нас недоверие».
Переписка лидеров трех стран завершается документами окончания войны с Японией. В личном и секретном послании Президенту г-ну Г. Трумэну от Премьера И.В. Сталина говорится: «Получил Ваше послание от 18 августа.
1. Я понимаю содержание Вашего послания в том смысле, что Вы отказываетесь удовлетворить просьбу Советского Союза о включении северной половины о. Хоккайдо в район сдачи японских вооруженных сил советским войскам. Должен сказать, что я и мои коллеги не ожидали от Вас такого ответа.
2. Что касается Вашего требования иметь постоянную авиационную базу на одном из Курильских островов, которые, согласно Крымскому решению трех держав, должны перейти во владение
Советского Союза, то я считаю своею обязанностью сказать по этому поводу следующее. Во-первых, должен напомнить, что такое мероприятие не было предусмотрено решением трех держав ни в Крыму, ни в Берлине и ни в какой мере не вытекает из принятых там решений. Во-вторых, требования такого рода обычно предъявляются либо побежденному государству, либо такому союзному государству, которое само не в состоянии защитить ту или иную часть своей территории и выражает готовность ввиду этого предоставить своему союзнику соответствующую базу. Я не думаю, чтобы Советский Союз можно было причислить к разряду таких государств. В-третьих, так как в Вашем послании не излагается никаких мотивов требования о предоставлении постоянной базы, должен Вам сказать чистосердечно, что ни я, ни мои коллеги не понимаем, ввиду каких обстоятельств могло возникнуть подобное требование к Советскому Союзу. 22 августа 1945 года».
И. В. Сталин 23 декабря 1945 пишет Г. Трумэну: «Согласен с Вами, что народы Советского Союза и Соединенных Штатов должны стремиться работать вместе в деле восстановления и поддержания мира и что следует исходить из того, что общие интересы наших обеих стран выше отдельных расхождений между нами».
ПЕРЕСЫПКИН Иван Терентьевич (1904–1978). советский государственный и военный деятель. Маршал войск связи (1944).
Участник Гражданской войны. В 1939–1944 нарком связи в СССР. В Великую Отечественную войну одновременно заместитель наркома обороны СССР – начальник Главного управления связи Красной Армии. В 1946–1957 начальник войск связи Сухопутных войск.
Вспоминая выступление по радио И.В.Сталина 3 июля 1941, И.Т. Пересыпкин пишет:
Сначала предполагалось, что выступление должно состояться в студии, находившейся в здании Центрального телеграфа на улице Горького. Но потом спросили у связистов:
– Можно ли организовать трансляцию речи Сталина из Кремля?
Мы сказали:
– Можно.
После этого мне поручили обеспечить эту трансляцию по радио и по московской радиотрансляционной сети.
В то время мы, конечно, не располагали такими техническими средствами, которые имеются в распоряжении современного радиовещания и телевидения. Связисты всю ночь напряженно трудились, чтобы осуществить трансляцию. Надо было оборудовать комнату, подвести туда кабели, установить микрофоны и многое другое.
В пять часов утра 3 июля мы с известным советским диктором Юрием Левитаном были уже на месте. В шесть часов пришел туда И.В. Сталин. Он был одет в свой обычный серый костюм военного покроя. Поздоровавшись с нами, он спросил:
– Ну как, все готово?
– Да, все готово, – ответили мы. Сталин сел за небольшой столик, на котором были установлены микрофоны. Рядом с ним стояли бутылка боржоми и стаканы.
Ю. Левитан объявил по радио о предстоящем выступлении И.В. Сталина. Наступил самый ответственный момент. Заметно волнуясь, Сталин начал свою речь. С огромным напряжением мы с Левитаном, как и все советские люди, слушали его речь.
ПЕСНИ О СТАЛИНЕ. В Советском Союзе воспевали героев революции и социалистического труда, героев Гражданской и Отечественной войн, любовь к своей Советской Родине, Ленину и Сталину. Советская художественная культура воедино соединила профессиональное песенное искусство с народным творчеством. Песни стали выражением советского социалистического быта, их отличала народность содержания и высокая духовность, ясная идейная направленность.
Широко известные песни о Сталине написаны советскими поэтами – Вас. Лебедевым-Кумачом, М. Исаковским, А.
Сурковым, М. Рыльским, А. Жаровым, Я. Шведовым, Л. Ошаниным, С. Васильевым, С. Алымовым, А. Пришельцем и другими, композиторами А. Александровым, Дм. и Дан. Покрасс, И. Дунаевским, М. Блантером, И. Дзержинским, Л. Ревуцким, А. Новиковым, Д. Васильевым-Буглаем, В. Захаровым и другими. «Песня о России» (слова М. Исаковского и А. Суркова. Музыка В. Захарова):
Ленинским словом и сердцем согрета,
Сталинской мудрою волей крепка.
Красной звездою, звездою Советов