Человек есть человек. И мы, знающие и видящие Сталина, удивляемся глубине и ясности его мышления, его работоспособности, его спокойной дальновидности, смелости в решениях, его скромности.
Его личная жизнь ограничивается небольшими потребностями интеллигентного, очень занятого человека нашей страны. У него нет особых требований или особых привычек. Он всегда одет в полувоенный, просторный, удобный костюм. Курит тот же табак, что мы с вами. Но для тех, для кого он мыслит и работает, он хочет побольше всего и получше, чтобы вкусы и требования росли у нас вместе с культурой и материальным благосостоянием. Он всегда весел, остроумен, ровен и вежлив. Каждый человек для него – Человек.
Вот он – на трибуне в громадном Кремлевском зале. В черных откинутых волосах – седина, тень от усов прикрывает улыбающийся рот. Приподнятые нижние веки темных блестящих глаз. Он глядит на бушующий зал, где приветствуют его от всей полноты любви, преданности, готовности молодые и старые представители 11 республик, 60 народов Советского Союза.
Он наливает немного нарзана в стакан. Не спеша отпивает несколько капель. Председательствующий сверху, за столом президиума уминает руками бурю возгласов и рукоплесканий. Сталин обернувшись, взглядывает на него, как бы прося дать, наконец, говорить. Затем платком трогает усы. Раскрывает зеленую папку. Брови его поднимаются двумя резкими изломами. Он начинает говорить негромко, как всегда, – спокойно, разделяя слово от слова, четко оформляя каждую мысль, находя наиболее ясную и простую формулировку, понятную каждому…
Он говорит почти без жестов. Лишь иногда складывает пальцы и, протянув руку, раскрывает их в сторону зала, будто выпуская на свободу мысль…
– Это значит, что эксплуатация человека человеком уничтожена…
Вот он приготовил острое слово, которое, как стрела, должно попасть в одну из полукруглых лож над входными дверьми, и он трет подбородок, глаза его смеются. И он заканчивает речь, протянув перед собой руки со сжатыми кулаками, – жестом борьбы, непреклонности и устремления:
– На новую борьбу для завоевания новых побед коммунизма».
И.В. Сталин высказался зато, чтобы по повести «Хлеб» был снят фильм, и придирчиво следил за съемкой фильма «Оборона Царицына», снял с демонстрации вторую серию картины. Прочитав пьесу «Иван Грозный», И.В. Сталин распорядился издать ее массовым тиражом, и это в трудные годы Отечественной войны. Придавая большое значение созданию исторически правдивого фильма об Иване Грозном, И.В. Сталин специально принял режиссера С.М. Эйзенштейна и артиста Н.К. Черкасова, беседовал с писателем А.Н. Толстым.
ТОЛСТОЙ Лев Николаевич (1828–1910), великий русский писатель, классик мировой литературы.
Л.Н. Толстой, отмечал В.И. Ленин, «гениальный художник, давший не только несравненные картины русской жизни, но и первоклассные произведения мировой литературы».
Произведения Л.Н. Толстого, поставившие кардинальные историко-политические и нравственные проблемы и обладающие большой художественной силой, были любимы И. В. Сталиным. Он несколько раз перечитывал роман «Война и мир», в том числе и в напряженные дни обороны Москвы в 1941. Толстой писал, что русские полководцы Кутузов, Багратион, в отличие от самонадеянного, проникнутого сознанием собственного величия Наполеона, храбры и спокойны, без всякого желания «казаться» делали свое дело, понимая неизбежный ход событий. Привлекало внимание описание Толстым Бородинского сражения. В книге сохранились пометы И.В. Сталина.
Силой нравственных отношений привлекали внимание И.В. Сталина романы Л.Н. Толстого «Анна Каренина» и «Воскресение».
В беседах с секретарем Союза советских писателей А. А. Фадеевым и заведующим Отделом культуры ЦК партии Д. А. Поликарповым часто И.В. Сталиным затрагивался один и тот же вопрос: почему стало выходить мало хороших художественных произведений. Они обычно ссылались на то, что одни писатели пьют, другие ждут, когда Литфонд даст ссуду для написания романа, третьи – ищут тему для романа, четвертые не закончили еще «сбор материала» для задуманного произведения…
Сталин сказал, что одному такому писателю посоветовал написать о женщине, которая замужем, имеет ребенка, но влюбляется в молодого, а тот отвергает ее, и женщина кончает самоубийством. И услышал в ответ: это банальный сюжет.
Тогда, говорил Сталин, он ему ответил, что на такой банальный сюжет Лев Толстой написал всемирно известный роман «Анна Каренина». Поэтому не надо выдумывать отговорки.
И сказал широко известную теперь фразу:
– Других писателей у меня нет для вас. Придется работать с теми, которые есть.
ТОМСКИЙ Николай Васильевич (1900–1984), советский скульптор.
Лауреат Сталинской премии (1941, 1948, 1949, 1950, 1953). Народный художник СССР. Герой Социалистического Труда. Автор скульптур С.М. Кирова, В.И. Ленина, портретов Н.В. Гоголя, С.Н. Сергеева-Ценского, И.Д. Черняховского и других.
В 1970 на могиле И.В. Сталина установлен памятник работы скульптора Н.В. Томского.
ТОРЕЗ (Thorez) Морис (1900–1964), деятель французского и международного коммунистического движения.
По профессии горняк. В Коммунистической партии с 1920. Генеральный секретарь Французской коммунистической партии с 1930. Член Исполкома Коминтерна с 1928 в 1935–1943 член Президиума Исполкома Коминтерна.
В докладах на съездах партии, многих выступлениях М. Торез свои выводы подкреплял положениями, высказанными И.В. Сталиным. М. Торез поддерживал политику ВКП(б), Советского правительства. Он отмечал, что «полную ответственность за срыв переговоров с Москвой в августе 1939 г. и за последовавшие в результате этого события несут наши правители вместе с правителями Лондона». Что касается 1939 г., – говорил М. Торез, – то здесь у коммунистов есть все основания выступать в качестве обвинителей, а не в качестве обвиняемых. Он осуждал отвратительную клеветническую кампанию против Советского Союза и против ФКП.
Торез отмечал, что Советское государство и его славная Красная Армия под искусным руководством Сталина – друга, ученика и продолжателя дела Ленина – спасли мир от фашистского варварства.
Сталин, – подчеркивал Торез, – был выдающимся теоретиком марксизма, крупным организатором, стойким борцом за дело коммунизма. Более тридцати лет он находился на посту Генерального секретаря центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза.
После смерти Ленина он вел непримиримую борьбу против всех врагов марксизма-ленинизма: троцкистов, правых оппортунистов, буржуазных националистов. Его книга «Вопросы ленинизма» сыграла важную роль в воспитании коммунистов всех стран, под его руководством народы Советского Союза построили социализм и одержали победу во Второй мировой войне.
Что касается критики Хрущевым культа Сталина, то Торез отмечал: «однако это не сбило Коммунистическую партию Советского Союза с ясного ленинского пути, не изменило и не могло изменить характера советского строя».
ТРИБУЦ Владимир Филиппович (1900–1977), советский флотоводец.
Адмирал флота (1943). В Военно-Морском Флоте с 1918. В 1939–1947 командующий Балтийским флотом. В годы Великой Отечественной войны под командованием В.Ф.Трибуца Балтийский флот участвовал в обороне Таллина, в битве за Ленинград, способствовал разгрому немецко-фашистских войск в Прибалтике, Восточной Пруссии и Восточной Померании.
В.Ф. Трибуц пишет: «В январе 1938, когда я уже работал в штабе флота, меня вызвали в Москву. В день приезда поздно вечером мы вместе с наркомом ВМФ поехали в Кремль. Не зная причины вызова туда, я, конечно, волновался. После ожидания в течение некоторого времени нас пригласили в кабинет И.В.Сталина. Я видел его впервые. В кабинете находились и некоторые члены Политбюро. Сталин поздоровался с нами, потом, расхаживая по кабинету, он задавал вопросы, касающиеся обстановки на Балтике и в Финском заливе, интересовался состоянием нашего флота и флотов сопредельных государств, просил дать оценку некоторым классам кораблей, их боевым возможностям. На мой взгляд, это было что-то вроде экзамена. Я обратил внимание на знание Сталиным многих деталей военно-морского дела, особенно хорошо он был знаком с тактико-техническими данными наших кораблей. Потом Сталин поинтересовался моей личной жизнью, национальностью, образованием. Беседа была довольно длительной.
Вскоре мне сообщили об утверждении меня в должности начальника штаба Флота».
ТРИ ГЛАВНЫЕ ОПАСНОСТИ ПАРТИЙНОГО ПЕРЕРОЖДЕНИЯ. В 1925 слушатели Свердловского университета, а это были в основном молодые партийные работники, задали И.В. Сталину вопрос:
– Какие имеются опасности нашего партийного перерождения в связи со стабилизацией капитализма, если эта стабилизация продержится долго?
Выступая 9 июня 1925 перед слушателями Свердловского университета, И. В. Сталин назвал три главные опасности нашего партийного перерождения, как возможные и даже как реальные безотносительно к стабилизации капитализма.
Первая опасность – опасность потери социалистический перспективы в деле строительства нашей страны и связанное с этим ликвидаторство.
Характерную черту этой опасности составляет неверие во внутренние силы нашей революции; неверие в дело союза рабочих и крестьян; неверие в руководящую роль рабочего класса внутри этого союза; неверие в дело превращений «России нэповской» в «Россию социалистическую»; неверие в победу социалистического строительства в нашей стране.
Это есть путь ликвидаторства и перерождения, ибо он ведет к ликвидации основ и целей Октябрьской революции, к перерождению пролетарского государства в государство буржуазно-демократическое.
Вторая опасность – опасность потери международной революционной перспективы и связанный с этим национализм.
Среди характерных черт этой опасности непонимание того, что победа социализма в одной стране не может быть окончательной, ибо она не может быть гарантирована от интервенции, пока не победит революция хотя бы в ряде стран, непонимание того элементарного требования интернационализма, в силу которого победа социализма в одной стране является не самоцелью, а средством для развития и поддержки революции в других странах.