Маршал А.И. Егоров пал жертвой той сложной предвоенной международной обстановки и непримиримой борьбы с троцкистами, которую вела большевистская партия.
ЕЖОВ Николай Иванович (1895–1940), советский партийный и государственный деятель.
Участник Октябрьской социалистической революции. В Гражданскую войну – военный комиссар ряда армейских частей. С 1922 на партийной работе в Семипалатинском губкоме. В 1930–1934 заведующий Распредотделом и Отделом кадров ЦК ВКП(б). На XVII партсъезде избран членом Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б). С 1935 Ежов секретарь ЦК ВКП(б). С 1937 он Генеральный Комиссар Государственной Безопасности. В июле 1938 заместителем Н.И. Ежова был назначен Л.П. Берия, до этого работавший в Грузии. С 1938 Ежов стал наркомом водного транспорта СССР, но уже в декабре 1938 был освобожден от обязанностей наркома внутренних дел, однако оставлен наркомом водного транспорта. В 1939 Ежов был выведен из состава кандидатов в члены Политбюро ЦК ВКП(б), в которые был избран в октябре 1937. В апреле 1939 Ежова арестовали за фальсификацию уголовных дел и моральное разложение. В феврале 1940 расстрелян. В Большой Советской Энциклопедии (Т. 50. – М., 1957. С. 124) Н.И. Ежов назван «врагом народа».
ЕКАТЕРИНА II, Алексеевна (1729–1796), российская императрица (1762–1796).
И.В.Сталин, отмечал контрреволюционную роль русского царизма во внешней политике со времени Екатерины II до 50-х годов XIX столетия и дальше («царизм, как международный жандарм»). Он настаивал на необходимости более суровой критики реакционной политики царизма, особенно в национальном вопросе («Тюрьма народов»).
В книге «Взгляд в прошлое» Ю.А.Жданов пишет, что И.В.Сталин говорил: Величие Екатерины определялось ее способностью найти любовников среди сильных, талантливых людей, которые собственно и правили страной: Потемкин, Зубов, Орлов. Упомянул И.В.Сталин о польском короле Сигизмунде времен польской интервенции, признав его вполне непечатную кличку.
ЕМЕЛЬЯНОВ Василий Семенович (1901–1969), ученый металлург. Лауреат Сталинской премии (1942, 1951). Член-корреспондент Академии наук СССР (1953). Герой Социалистического Труда (1954).
Вспоминая весну 1940, в книге «На пороге войны» B.C. Емельянов пишет: «Вопрос о литых танковых башнях будет рассматриваться на этот раз уже в Политбюро. Отправляемся вместе с Носенко в Кремль.
В приемной главным образом военные из Автобронетанкового управления. Здесь же Тевосян – уже нарком черной металлургии…
Докладывал Ворошилов, держа в руке проект решения, подготовленного комитетом обороны. Сталин подошел к нему и взял листок. Прочитал его и, обращаясь к начальнику Автобронетанкового управления Я.Н. Федоренко спросил:
– Какие тактико-технические преимущества имеет новая башня?
Федоренко стал говорить о том, что литую башню можно изготовлять в литейных цехах, в то время как для производства башни старого типа требуются для штамповки отдельных деталей мощные прессы.
– Я вас не об этом спрашиваю. Какие тактико-технические преимущества имеет новая башня, а вы мне говорите о технологических преимуществах. Кто у вас занимается военной техникой?
Федоренко назвал генерала И.А. Лебедева.
– Здесь он?
Генерал Лебедев поднялся, Сталин повторил вопрос. Лебедев заколебался и начал по существу повторять слова, сказанные Федоренко.
Сталин нахмурился и сердито спросил:
– Вы где служите: в армии или в промышленности? Я третий раз задал вопрос о тактико-технических преимуществах новой башни, а вы мне говорите о том, какие возможности открываются перед промышленностью. Может быть, вам лучше будет перейти на работу в промышленность?
Генерал молчал. Я почувствовал, что решение о переходе на литые башни может быть не принято, и, подняв руку, попросил слова. Обращаясь в мою сторону. Сталин сказал:
– Я спрашиваю о тактико-технических преимуществах.
– Я об этом и хочу сказать, Иосиф Виссарионович.
– Вы что, военный?
– Нет.
– Что вы хотите сказать? – с недобрым выражением лица спросил Сталин.
Я достал из папки карточки с результатами обстрела брони и подошел к Сталину.
– У старой башни, сваренной из отдельных деталей, имеются уязвимые места – сварные швы. Новая – монолит, она равнопрочна. Вот результаты испытания обоих типов на полигоне путем обстрела.
Сталин посмотрел карточки, вернул их мне и сказал:
– Это соображение серьезное.
Он отошел в другой конец комнаты.
– Скажите, а как изменится положение центра тяжести танка при переходе на новую башню? Конструктор машины здесь?
Поднялся конструктор.
– Если и изменится, товарищ Сталин, то незначительно.
– Незначительно – это не инженерный термин, вы считали?
– Нет, не считал.
– А почему? Ведь это военная техника.
Я хотел высказать свое мнение и, подняв руку, громко произнес:
– Иосиф Виссарионович!
Сталин посмотрел в мою сторону, и вновь я увидел на его лице прежнее выражение.
«Почему он так смотрит на меня?» – подумал я.
А Сталин отвернулся и прошел дальше в противоположный от меня угол комнаты. Я сел.
И вдруг шепот сидящего сзади от меня разъяснял все:
– Никогда не называйте его Иосиф Виссарионович – это он позволяет только очень узкому кругу близких людей, для всех нас – он Сталин. Товарищ Сталин.
Вдруг обернувшись к конструктору и не спуская с него глаз, Сталин спросил, как изменится нагрузка на переднюю ось танка.
Конструктор, встав, тихо сказал:
– Незначительно.
– Что вы твердите все время «незначительно» да «незначительно», скажите, вы расчеты делали?
– Нет, – тихо ответил конструктор
– А почему?
Конструктор молчал. Сталин положил на стол, находившийся у него в руках листок с проектом решения и сказал:
– Я предлагаю отклонить предложенный проект постановления как неподготовленный. Указать товарищам, чтобы они с такими проектами в Политбюро не входили. Для подготовки нового проекта выделить комиссию, в состав которой включить Федоренко, его, – он указал на наркома автотракторной промышленности С.А. Акопова, – и его, – палец Сталина указывал на меня».
ЕНУКИДЗЕ Авель Сафронович (1877–1937), участник трех российских революций. В 1918–1922 секретарь Президиума ВЦИК, в 1922–1935 секретарь Президиума ЦИК СССР.
В 1935 Енукидзе был обвинен в моральном и бытовом разложении, причастности к «кремлевскому заговору». 21 марта 1935 опросом членов Политбюро был принят «проект сообщения Политбюро ЦК, выработанный тт. Сталиным, Молотовым, Кагановичем и Ежовым «О аппарате ЦИК СССР и тов. Енукидзе». В сообщении Политбюро говорилось, что при попустительстве А. С. Енукидзе в аппарате ЦИК СССР образовалось несколько молодежных контрреволюционных групп из бывших княгинь, дворянок, детей белогвардейцев и других «враждебных элементов». Многих из них «тов. Енукидзе лично принял на работу и с некоторыми из них сожительствовал». Члены групп ставили своей целью «организацию террористических актов в отношении руководителей Советской власти и партии, и в первую очередь в отношении товарища Сталина». 22 мая 1935 Енукидзе в письме в Политбюро признал справедливыми выдвинутые обвинения.
На июльском пленуме 1935 Енукидзе был выведен из состава ЦК партии, исключен из членов ВКП(б). Енукидзе был переведен на другую работу – директором Харьковского областного транспортного треста.
В 1937 г. Енукидзе арестовали, суд приговорил к расстрелу. В 1960 реабилитирован посмертно.
ЕРЕМЕНКО Андрей Иванович (1892–1970), советский военачальник. В Красной Армии с 1918. Участник Гражданской войны. Герой Советского Союза (1944). Маршал Советского Союза (1955).
14 октября 1941 г. А.И. Еременко, доставленному в Центральный военный госпиталь имени Мандрыки, сделали операцию. Ночью 15 октября его навестил Сталин. Вспоминая об этом, Андрей Иванович пишет: «Он спросил меня о делах на фронте и обстоятельствах моего ранения и пожурил за то, что я не берег себя».
С особой теплотой вспоминает А.И. Еременко встречу с И.В. Сталиным во фронтовой обстановке в период подготовки летом 1943 г. Смоленской операции. Верховный прибыл на Калининский фронт, возглавляемый Андреем Ивановичем и готовивший удар по врагу силами левого крыла, 5 августа в село Хорошово. Вот короткие фрагменты из дневниковой записи об этой встрече.
«…Товарищ Сталин, ходивший до того по комнате, остановился посредине и принял от меня рапорт.
– Здравствуйте, товарищ Еременко, – произнес он мою фамилию с ударением на первом слоге и подал мне руку. – Здравия желаю, товарищ Сталин! – ответил я.
Он улыбнулся как-то просто и тепло, приветливо потряс мою руку и, пристально глядя на меня, сказал:
– Вы, по-видимому, до сих пор обижаетесь на меня за то, что я не принял вашего предложения на последнем этапе Сталинградской битвы добить Паулюса. Обижаться не следует. Мы знаем, знает весь наш народ, что в Сталинградской битве вы командовали двумя фронтами и сыграли главную роль в разгроме фашистской группировки под Сталинградом, а кто доколачивал привязанного зайца, это уже особой роли не играет. На эти, по сути дела, слова благодарности я ответил:
– Сталинград теперь уже история, а творец ее – наш народ, партия и вы лично, товарищ Сталин.
В этом месте Сталин вставил реплику:
– Все на Сталина валят, Сталин да Сталин. Это неправильно. Я, конечно, давал директивы, но вы же непосредственно там командовали и руководили этой битвой. Победил, безусловно, советский народ, во главе с великим русским народом, но им нужно было руководить.
После разговоров о кадрах и об оперативном искусстве товарищ Сталин внимательно посмотрел на карту, которую полтора часа назад я прикрепил к стене:
– Ну, теперь докладывайте, как вы спланировали Смоленскую операцию, – сказал он и, улыбнувшись в усы, с ехидцей добавил: – Вы Смоленск сдавали, вам его и брать.
Я ответил, что постараюсь выполнить приказ».