«ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ СТАЛИН. КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ». Второе издание, исправленное и дополненное. Составители: Г.Ф. Александров, М.Р. Галактионов, В.С. Кружков, М.Б. Митин, В.Д. Мочалов, П.Н. Поспелов. – М.; Госполитиздат, 1947, – 243 с.
Краткая биография И. В. Сталина написана по решению Центрального Комитета ВКП(б) в Институте Маркса – Энгельса – Ленина при ЦК ВКП(б). Макет Биографии смотрел и правил И.В. Сталин. В беседе с авторским коллективом книги 23 декабря 1946 Сталин говорил:
«Очень много ошибок. Тон нехороший, эсеровский. У меня всякие учения, вплоть до какого-то учения о постоянных факторах войны. Оказывается, у меня есть учение о коммунизме, как будто Ленин, видите ли, говорил только о социализме и ничего не говорил о коммунизме. А я, видите ли, сказал о коммунизме. Дальше, будто у меня есть учение об индустриализации страны, о коллективизации сельского хозяйства и т. п., и т. п. На самом деле именно Ленину принадлежит заслуга постановки вопроса об индустриализации нашей страны, так же и относительно вопроса о коллективизации сельского хозяйства и т. п. Похвал много в этой биографии, возвеличения роли личности. Что должен делать читатель после прочтения этой биографии? Стать на колени и молиться на меня. Марксизму не воспитываете. Все дело рисуете так, что становись на колени и молись на того, о ком вы пишете: воспитатели чертовы… Нам идолопоклонники не нужны…
Вот вы пишете, что у меня есть учение о постоянных и временных факторах войны, тогда как в любой истории войн об этом написано. Может быть, у меня это сказано сильнее, определеннее, но и только.
У нас есть учение Маркса – Ленина. Никаких дополнительных учений не требуется. Рабов воспитывают люди…
А если меня не станет?.. Любовь к партии не воспитываете. Меня не станет, что тогда?.. То же касается и другого периода. Ведь такие люди, как Дзержинский, Фрунзе, Куйбышев, жили, работали, а о них не пишут, они отсутствуют… Нигде не сказано ясно, что я ученик Ленина. Не понятно… Но только где-то глухо об этом упоминается. На самом деле я считал и считаю себя учеником Ленина. Об этом я ясно сказал в известной беседе с Людвигом… Я ученик Ленина. Ленин меня учил, а не наоборот, никто же не может сказать, что я не ученик Ленина. Он проложил дорогу, а мы по этой проложенной дороге идем».
Вносимая И.В. Сталиным правка глубже раскрывала роль В.И. Ленина как организатора и вождя большевистской партии, основателя Советского государства, великого теоретика марксизма, учителя трудящихся всего мира. Сталин подчеркивал, что он действовал вместе с Лениным, был его учеником, преемником и продолжателем его дела. Сталин сплачивал вокруг себя крепкое ядро испытанных большевиков-ленинцев в годы революции, руководящее ядро партии после выхода Ленина из строя, которое отстояло великое знамя Ленина, сплотило партию вокруг заветов Ленина и вывело советский народ на путь строительства социализма; сумел за время Отечественной войны подобрать, воспитать и выдвинуть на ответственные посты новые руководящие военные кадры, вынесшие на своих плечах всю тяжесть войны с Германией и ее союзниками; определил задачи послевоенного мирного социалистического развития. В макете Биографии подчеркивалось, что ведущей силой партии и государства являлся Сталин, пользовавшийся всенародной поддержкой.
В макете своей Биографии И.В. Сталин вычеркивал слова составителей: «под руководством Сталина», «руководимый Сталиным», «работой съезда руководил Сталин», «под руководством товарища Сталина», «сталинское учение» и другие восхваляющие фразы, подобострастные комментарии. В макете было: «Начиная с конца 1921 г. Ленин вынужден был все чаще и чаще прерывать свою работу. Всю работу по руководству партией приходилось вести Сталину». Сталин вместо «всю» пишет «основную», вместо «приходилось вести» – «вел». Сталин зачеркнул в макете: «великую историческую победу над империалистами Германии и Японии советский народ одержал потому, что он живет, работает и сражается под знаменем Ленина, под водительством Сталина».
Правка и вычеркивания в макете своей Биографии показывают несостоятельность утверждений Хрущева, что Сталин лично гипертрофированно возвеличивал себя даже в собственно отредактированном биографическом описании,
После выхода в свет «Краткой биографии И.В. Сталина» один из составителей, М.Б. Митин, похвалялся, как они, авторы, возвеличили И.В. Сталина, не скупились на определения «гениальный теоретик», «выдающаяся работа», «бессмертные образцы военного оперативного искусства» и др. А после «Секретного доклада» Хрущева, когда XX партсъезд закончил работу, Митин говорил, что он и другие авторы возражали против вписывания Сталиным фраз о своей роли в строительстве и защите социализма, но их не послушал Сталин. Да, так было.
На самом деле на макете собственной биографии Сталин вычеркнул многочисленные восхваляющие фразы, подобострастные комментарии. Его правка в макете второго издания книги «Иосиф Виссарионович Сталин. Краткая биография» опубликована в шестнадцатом томе Сочинений И.В. Сталина. 16-й том Сочинений издан в 1997 г. профессором Р.И. Косолаповым.
ИСААКЯН Аветик Саакович (1875–1957), армянский советский поэт.
Лауреат Сталинской премии (1946). Академик Академии наук Армянской ССР (1943). В 1911–1936 жил в основном за рубежом. В связи с 60-летием И.В. Сталина написал стихотворение «Великому Сталину», одно из лучших произведений советской литературы. Автор стихов «Посвящение И.В. Сталину в честь его семидесятилетия». Воспевал возрожденную за годы Советской власти Армению.
В годы Великой Отечественной войны создал много патриотических стихотворений, например, «Бранный клич», «Сердце мое на вершинах гор», «Вечной памяти С.Г. Закияна». Многие стихи А.С. Исаакяна положены на музыку, поются в народе.
ИСАКОВ Иван Степанович (1894–1967), Адмирал Флота Советского Союза (1955).
В Военно-Морском Флоте с 1918. В 1938–1946 заместитель наркома ВМФ, в 1946–1950 начальник Главного штаба и заместитель Главнокомандующего ВМФ. Лауреат Сталинской премии (1951).
Вспоминая строительство одного крупного военного объекта, важного предприятия на Севере, И.С. Исаков говорил, что «дорога к этому объекту никуда не годилась. Сначала там через болото провели шоссе, которое было, как подушка, и все шевелилось, когда проезжали машины, а потому, чтобы ускорить дело, не закончив строительство железной дороги, просто положили на это шоссе сверху железнодорожное полотно. Часть пути приходилось ехать на машинах, часть – на дрезинах или в железнодорожном составе, который состоял всего из двух грузовых вагонов. В общем, ерунда, так дело не делается.
Руководитель комиссии не имел касательства к Наркомату путей сообщения, поэтому не был заинтересован в дороге. Несмотря на мои, члена комиссии, возражения, докладывая Сталину, он сказал, что все хорошо, все в порядке, и формально был прав, потому что по линии объекта, находившегося непосредственно в его подчинении, все действительно было в порядке, а о дороге он даже не заикнулся. Тогда я попросил слова и, горячась, сказал об этой железнодорожной ветке, о том, что это не лезет ни в какие ворота, что так мы предприятия не построим и что вообще эта накладка железнодорожных путей на шоссе, причем единственное, – не что иное, как вредительство. Тогда «вредительство» относилось к терминологии, можно сказать, модной, бывшей в ходу, и я употребил именно это выражение.
Сталин дослушал до конца, потом сказал спокойно: «Вы довольно убедительно, товарищ (он назвал мою фамилию), проанализировали состояние дела. Действительно, объективно говоря, эта дорога в таком виде, в каком она сейчас есть, не что иное, как вредительство. Но прежде всего тут надо выяснить, кто вредитель? Я – вредитель. Я дал указание построить эту дорогу. Доложили мне, что другого выхода нет, что это ускорит темпы, подробностей не доложили, доложили в общих чертах. Я согласился для ускорения темпов. Так что вредитель в данном случае я. Восстановим истину. А теперь давайте принимать решение, как быть в дальнейшем».
Это был один из многих случаев, когда он демонстрировал и чувство юмора, в высшей степени ему свойственное, очень своеобразного юмора, и в общем-то способность сказать о своей ошибке или заблуждении, сказать самому.
Надо сказать, что он вел заседания по принципу классических военных советов. Очень внимательно, неторопливо, не прерывая, не сбивая, выслушивал всех. Причем старался дать слово примерно в порядке старшинства, так, чтобы высказанное предыдущим не сдерживало последующего. И только в конце, выловив все существенное из того, что говорилось, отметя крайности, взяв полезное из разных точек зрения, делал резюме, подводил итоги. Так было в тех случаях, когда он не становился на совершенно определенную точку зрения с самого начала. Ну, речь идет в данном случае, разумеется, о вопросах технических и военных, а не общеполитических. На них я, к сожалению, не присутствовал.
Когда же у него было ощущение предварительное, что вопрос в генеральном направлении нужно решить таким, а не иным образом, – это называлось «подготовить вопрос», так, кстати, и до сих пор называется, – он вызывал двух-трех человек и рекомендовал им выступить в определенном направлении. И людям, которые уже не по первому разу присутствовали на таких заседаниях, было по выступлениям этих людей ясно, куда клонится дело. Но и при таких обсуждениях, тем не менее, он не торопился, не обрывал и не мешал высказать иные точки зрения, которые иногда какими-то своими частностями, сторонами попадали в орбиту его зрения и входили в последующие его резюме и выработанные на их основе резолюции, то есть учитывалось тоже, несмотря на предрешенность, – в какой-то мере, конечно.
Сталин в гневе был страшен, вернее, опасен, трудно было на него смотреть в это время и трудно было присутствовать при таких сценах. Я присутствовал при нескольких таких сильных вспышках гнева, но все происходило не так, как можно себе представить, не зная этого. Вот один такой случай.