Резко отрицательно оценивая приход к власти в 1985 году М. Горбачева, Е. Чазов считает, что выдвижения М. Горбачева в генеральные секретари ЦК КПСС в 1985 году не произошло бы, если бы еще в 1975 году Ю. Андропов прислушался к руководителю «Кремлевской больницы» и повел дело к отстранению Брежнева от власти по причине поразившей Л. Брежнева тяжелой формы психастении (с. 113-119). Андропов не пошел на это, пишет Чазов, и «в конце концов страна потеряла конкретное руководство» (с. 113).
«Представляю историков, политологов, дипломатов, обществоведов, – пишет знаменитый врач, – которые сейчас в архивах ищут материалы и документы, которые бы позволили выяснить причины взлета и падения Брежнева, истоки того процесса, который в конце концов привел великую страну социализма к событиям апреля 1985 года. Уверен, что будут выдвигаться различные «глобальные» гипотезы крушения идей социализма и коммунизма, неспособность планового централизованного хозяйства обеспечить развитие страны (как будто до 80-х годов она не развивалась и не превратилась из «лапотной» России во вторую по своему потенциалу страну мира). Будут искать причины в тяготении широких масс к демократии и свободомыслию (вопрос только – почему это не произошло до апрельского 1985 года пленума ЦК КПСС?), возможно, будут доказывать, что истоки апреля 1985 года – в деятельности небольшой группы «диссидентов» из интеллигенции 70–80 годов (большинство из них и не предполагали, что так развернутся события).
Вероятно, эти ученые мужи не согласятся с моим видением событий, приведших к кризису середины 90-х годов. Но я, как и все врачи, прагматик и ищу всегда корни возникающих процессов в логике конкретных фактов и в действиях конкретных лиц» (с. 113).
«При существовавшей системе, мощном аппарате контроля, четко организованной иерархии власти революция могла произойти только «сверху». Так уж сложилось, что лидер, завоевавший власть, во многом определял курс страны. И может быть, не было бы апрельского пленума ЦК КПСС в 1985 году, сложись по-иному судьба руководства страны – если бы не наступила ранняя деградация Брежнева, если бы не был тяжело болен Андропов.
Нисколько не преувеличивая, могу сказать, что от нашей врачебной деятельности, от нашей активности и позиции будущее страны зависело в неменьшей степени, чем от расстановки политических и общественных сил».
И далее совсем не врачебный вывод:
«Не сами ли мы… породили «феномен Брежнева»? Не сами ли мы создали тот ореол гениального руководителя, в который в то время уже никто не верил? Не сами ли мы своим подхалимством позволили Брежневу уверовать в свое величие и непогрешимость? Вероятно, только у нас вот так могут создавать себе кумиров, которых потом сами же чуть не проклинают, но терпят до конца.
Что я четко уяснил из сложных политических коллизий, прошедших на моих глазах, так это то, что ради пользы страны и народа руководитель не должен оставаться на своем посту более десяти лет. Уйди Брежнев с поста лидера в 1976 году, он оставил бы после себя хорошую память» (с. 137).
Как видно из приведенного, Евгений Иванович хоть временами и преувеличивает значение медицинского фактора в политическом развитии общества, но сам же и успешно опровергает это суждение.
Следуя предложенной Евгением Ивановичем Чазовым логике, выстраивается такая цепочка причин распада Советского Союза.
Непрерывное 18-летнее нахождение на вершине власти Л. Брежнева, из которых последние 8 лет он находился в состоянии глубокой деградации личности, привело к тому, что к 1985 году высшее звено управления первой в мире страной социализма в целом деградировало настолько, что в апреле 1985 года к власти в КПСС, правящей в стране политической партии, пришел М. Горбачев.
В свою очередь, пятилетнее непрерывное нахождение на вершине политической власти Горбачева с его авантюрными идеями («перестройка», «ускорение экономического развития на базе физически и морально устаревшего технологического уклада», «новое мышление» в международной сфере и т. д.) привело к гибели не только Советского Союза, но и вообще материализации самой идеи социалистического общества на географической территории классической России в облике исторической Российской империи.
Многолетние размышления над этим вопросом привели меня к другому выводу: Советский Союз погиб (распался) в декабре 1991 года не вследствие конечно же предложенной логической гипотезы Е. И. Чазова. Как и экономика СССР зашла в тупик не вследствие того, что И. Сталин непрерывно управлял Советским Союзом (Россией) 30 лет, а Н. Хрущев, тоже непрерывно, – 11 лет (а Чазов считает, что максимальный срок управления одного человека не должен длиться более 10 лет), а совершенно по иным причинам, социального и политического характера.
Равно как и не следует искать причину репрессий в СССР в 1930-х и 1940-х годах только в чертах характера (и здоровья) Сталина.
В 2007 году своими мыслями на этот счет поделился «с городом и миром» известный британский психиатр и политический деятель Дэвид Оуэн (р. 1938). 30 лет занимаясь в лабораторных условиях исследованием темы «биохимия мозга» и ни на один день не оставляя врачебную психиатрическую практику, Д. Оуэн всю свою сознательную жизнь занимался и политической деятельностью на самых верхних этажах власти: в 1968 году – министр здравоохранения Великобритании, в 1974-м – военно-морской министр Англии, в 1977–1979 годах – министр иностранных дел в кабинете министров Великобритании, а на момент написания настоящей книги является членом палаты лордов британского правительства. И все это время этот человек с такой потрясающей биографией, не афишируя своего, так сказать, хобби, изучал психологическое поведение сильных мира сего в Англии и в других странах как методом непосредственного наблюдения за их поведением в различных ситуациях (официальных и обыденных), так и с помощью научной литературы из-под пера своих коллег. Помогала ему в этом и ежедневная медицинская практика, и лабораторная работа.
Три десятка лет такой непрерывной работы позволили Д. Оуэну прийти к тем же выводам, к которым ранее пришел и Евгений Иванович Чазов: абсолютно здоровых, нормальных людей в среде выдающихся национальных лидеров просто нет. Все они в той или иной степени обладают теми или иными отклонениями в поведении и проявлении своего «я». Тот же И. Сталин, пришел к выводу Д. Оуэн, страдал от приступов паранойи, но это обстоятельство ничуть не мешало ему здраво-рассудочно управлять крупнейшей в мире страной, а обвинения, предъявляемые Сталину со стороны профессиональных западных историков в том, что все его преступления объясняются не чем иным, как приступами паранойи, образно говоря, не стоят и гроша, а попросту говоря, свидетельствуют лишь о профессиональном невежестве историков.
Прежде всего Д. Оуэн предпочел, что называется, рассчитаться со всей пишущей братией, невежественные опусы которой давно его раздражали. «Журналисты, – пишет британский психиатр, – и обычные люди с легкостью оперируют такими словами, как «сумасшествие», «безумие», «психопатия» и мегаломания, прилагая их – по отдельности или даже все сразу – с одной стороны, к несхожим между собой диктаторам вроде Адольфа Гитлера, Иди Амина, Мао Цзэдуна, Слободана Милошевича, Роберта Мугабе и Саддама Хусейна, а с другой – к демократическим лидерам: Теодору Рузвельту, Линдону Джонсону, Ричарду Никсону, Маргарет Тэтчер, Тони Блэру и Джорджу Бушу-младшему. Врачи же от части этих слов давно отказались, другие слова переопределили, третьи используют в очень узком смысле. Врачи не прибегают к понятиям «сумасшествие» и «безумие», пользуясь исключительно названиями конкретных психических заболеваний, если таковые выявлены. Понятие «психопатия» сужено ими до ряда специфических изменений личности, а мегаломания сведена к так называемому бреду величия. Как правило, профессиональный психиатр не обнаруживает какого-либо психического расстройства у лидеров, которых в обществе ничтоже сумняшеся называют сумасшедшими».
«Авраам Линкольн был одним из величайших президентов США», и выдающиеся психиатры, исследовавшие его характер, не находили у него признаков мании, но и у него «могло возникнуть гипоманиакальное состояние, характеризуемое повышенной работоспособностью. О гипоманиакальном состоянии заходит речь и в связи с Теодором Рузвельтом. Тот же диагноз ставится Никите Хрущеву» (с. 15–16).
Любопытно, что Сталина Д. Оуэн из вышеприведенного ряда выводит вон. Будучи 1 января 2012 года в Москве, Д. Оуэн дал интервью радиостанции «Эхо Москвы». На вопрос ведущей передачу Ольги Бычковой: «Много разговоров о том, что происходило с психикой Сталина – вы ведь пишете об этом в своей книге?» – Д. Оуэн, недолго раздумывая, ответил:
– Да, Сталин был очень интересной фигурой. В конечном итоге я пришел к выводу, что у него не было известных психических заболеваний. Депрессия – возможно. Или, к примеру, легкое расстройство личности. Однако заболеваний психиатрических, по моему мнению, у него не было.
Фактически подтвердив вывод Е. И. Чазова о том, что ошибки и преступления крупных национальных лидеров объясняются не психическими отклонениями, а благоприобретенными пороками, Д. Оуэн выдвинул гипотезу о том, что пороки эти проистекают от всевластия власти.
Чтобы понятнее объяснить такой синдром, британский ученый вводит в оборот понятие «гибрис» – опьянение властью.
Это явление, пишет он, заметили еще древние греки, они же раскрыли и содержание этого понятия, или, если угодно, дали толкование этой «болезни».
В начале своей деятельности, считает Д. Оуэн, ни один лидер не проявляет симптомы этой, так сказать, болезни. Наоборот, поначалу любой будущий лидер даже излишне скромен в общении с окружающими (о показной скромности И. Сталина в первые годы его политической деятельности в советское время были написаны многие тома публицистики и даже, так сказать, научных работ). Но по мере того, как лидеру удается стяжать славу и всеобщее восхищение необычайными успехами в преодолении трудностей, он начинает относиться к другим людям, к простым смертным, с пренебрежением. В нем развивается такая уверенность в собственных возможностях, что он мнит себя способным совершить что угодно. Непомерная самоуверенность приводит к н