Были представлены следующие данные о числе задержанных нарушителей по округам: Грузинский – 119, Армянский – 82, Азербайджанский – 198, Туркменский – 854, Таджикский – 368, Киргизский – 134, Казахский – 192, Забайкальский – 187, Хабаровский – 254, Приморский – 208491.
Особый интерес представляет отчет начальника Управления НКГБ по Хабаровскому краю С. А. Гоглидзе от 31 августа 1945 г. о результатах агентурно оперативной работы по японской линии за время Великой Отечественной войны, где был проведен анализ работы по борьбе с японской разведкой в направлении вылавливания ее агентуры, в парализации ее действий рядом профилактических контрразведывательных мероприятий.
Японцы в это время привлекали в качестве вербовочной базы китайцев, корейцев, белоэмигрантов, отдельных лиц из северных национальностей (орочоны, нанайцы, гольды) и изменников Родины.
Для заброски агентуры на территорию СССР использовали следующие каналы: нелегальную переброску агентуры через государственную границу и использование легальных возможностей (консульство, концессии).
Отмечалось, что наибольшую активность в своей работе против СССР японская разведка проявляла в 1942–1943 гг., то есть в годы наибольших своих военных успехов и усиленной подготовки к выступлению против Советского Союза. В этот период японская разведка забрасывала массовую агентуру на территорию СССР с задачей разведки пограничной полосы, военных объектов и дислокации частей Красной армии. Имели место отдельные случаи проникновения японской агентуры в глубь территории с целью разведки железных и шоссейных дороги в выявлении пунктов дислокации войск Красной армии. Подавляющее большинство этой агентуры выбрасывалось на короткие сроки: от одного до трех дней. При задержании, как правило, объясняли свой приход «поисками лучших условий жизни или бегством от преследования японцев». В процессе следствия устанавливалось, что эти доводы являлись легендой, полученной от японцев на случай задержания.
Переброска японской агентуры характеризовалась следующими цифрами:
Переброшенная за 1941–1942 гг. агентура никакой специальной разведывательной подготовки не проходила, хотя отдельные агенты, владеющие русским языком, имели задание при встрече с военнослужащими и населением на территории СССР рассказывать им о военных успехах Японии, расхваливать хорошие условия жизни и рекомендовать переходить на территорию Маньчжурии.
Начиная с 1943 г. в методах работы японской разведки произошли изменения. Продолжая работать столь же активно, японцы стали забрасывать агентуру более квалифицированную и хорошо подготовленную на курсах и в специальных школах ЯВМ. Агентов обучали топографии, фотоделу, искусству зрительной разведки, способам переправы через водные рубежи, знакомили с системой охраны границы. Значительное внимание уделялось тренировке и обучению стрельбе и метанию гранат.
Характерным в эти годы являлось то, что японцы усилили выброску агентуры из числа белоэмигрантов и изменников Родины. Как правило, такая агентура снабжалась фотоаппаратами, маскировочными средствами, продовольствием для длительного пребывания и была вооружена. Агентура из числа русских вербовалась в основном в крупных городах и представляла из себя деклассированный городской элемент, который в целях наживы и привольной жизни давал согласие на работу в японской разведке, некоторая часть агентуры вербовалась путем шантажа и обмана.
Так, например, 3 июня 1943 г. был задержан Киблис. Будучи деклассированным элементом, проживая в Харбине, в мае 1942 г. был завербован японской разведкой в качестве агента-разведчика. До перехода на территорию СССР он в г. Сахаляне около двух месяцев обучался на курсах разведчиков по специальной программе, изучал фотодело, оружие, топографию и пользование резиновыми плавательными средствами. Занятия проводили работники ЯВМ. После школы Киблис проходил специальную индивидуальную подготовку.
26 июня 1943 г. был переброшен на территорию СССР с заданием: пробраться на ст. Рухлове, откуда товарным поездом доехать до ст. Тыгда, а затем продолжать движение на север по ж.-д. ветке. По пути следования фотографировать все важные объекты, сооружения, представляющие интерес для разведки. Это задание он должен был выполнить в течение 15 суток и тем же маршрутом возвратиться в Маньчжурию. Для успешного выполнения задания был снабжен продуктами питания, имел при себе оружие, фотоаппарат с запасом фотопленок и деньги в сумме 500 рублей. На случай задержания Киблису была дана легенда, что он перешел госграницу в поисках «лучшей жизни». Он был предупрежден японцами о том, чтобы ни в коем случае, даже при физическом воздействии на него, не признавался в принадлежности к японской разведке. Киблис осужден на 15 лет.
Кроме того, японская разведка стремилась приобрести агентуру из пограничной полосы, для чего выбрасывала агентов-китайцев, ранее проживавших на территории СССР и владевших русским языком. Японцы внедряли свою агентуру в китайские партизанские отряды, переходившие на территорию Советского Союза.
В 1943 г. установлены также отдельные случаи переброски агентуры с целью внедрения ее в среду закордонной агентуры разведывательных органов Советского Союза. Забрасываемые с этой целью агенты имели задание идти на добровольное задержание; во время следствия создавать о себе хорошее впечатление и добиваться перевербовки себя нашими органами разведки. Весьма характерным являлось то, что почти все агенты японской контрразведки с целью подставы в ходе следствия по вопросам о причинах выхода на территорию СССР давали показания, что прибыли с целью разведки военных объектов. Впоследствии выяснилось, что задание на разведку военных объектов они получали в качестве «крыши», обеспечивающей успех подставы себя для перевербовки.
В 1944–1945 гг. количество перебрасываемой японской агентуры несколько уменьшилось. Однако это уменьшение произошло не за счет снижения активности японской разведки, а за счет повышения квалификации забрасываемой агентуры и оснащения ее различными вспомогательными средствами.
Так, в сентябре 1944 г. за нелегальный переход границы из Маньчжурии в СССР были арестованы: Сунь-Юнь-Гуй, он же Суньдика Владимир, 1942 г. р., уроженец Хабаровского края. В 1925 г. вместе с родителями переехал в Маньчжурию, по национальности гольд, и Ли-Фу-Чжан, 1919 г. р., уроженец Китая, до перехода в СССР оба проживали на конспиративной квартире японской военной миссии.
Следствием установлено, что Сунь-Юнь-Гуй завербован в агентурную сеть в октябре 1942 г. резидентом полицейского отряда корейцем Ли-Ха-Фа и использовался по розыску и поимке китайских партизан. В июле 1944 г. был привлечен для разведывательной работы на территории СССР и помещен на конспиративную квартиру. Ли-Фу-Чжан был завербован в начале 1944 г. и также помещен на конспиративную квартиру.
В течение августа Сунь-Юнь-Гуй и Ли-Фу-Чжан в числе других 8 японских агентов изучали фотодело, топографию, способы маскировки и стрелковое дело. По окончании подготовки их стали готовить к выброске в СССР.
3 сентября начальник военной миссии по карте объяснил маршрут их движения и дал разведывательные задания: на советской территории в районе гор. Викина пробраться к ст. Бикин, где по возможности сфотографировать военные сооружения и железнодорожное полотно, после чего вернуться обратно в Маньчжурию. Срок выполнения задания ограничивался 4 сутками. Сунь-Юнь-Гуй и Ли-Фу-Чжан получили указания в случае их обнаружения на советской территории большой группой пограничников покончить жизнь самоубийством. Если их попытается задержать небольшая группа пограничников, постараться ее уничтожить, а одежду и оружие захватить с собой при обратном возвращении в Маньчжурию.
В ночь с 10 на 11 сентября 1944 г. Сунь-Юнь-Гуй и Ли-Фу-Чжан были переброшены на территорию СССР, где были задержаны и осуждены492.
После разгрома фашистской Германии количество перебрасываемых японцами агентуры на территорию СССР заметно возросло. Эта агентура отличалась своей высокой разведывательной подготовкой и оснащалась вполне достаточными средствами для выполнения заданий разведывательного порядка. Повышение активности японской разведки объяснялось опасением Японии перед вступлением Советского Союза в Тихоокеанскую войну и желанием выяснить проводившиеся военно-мобилизационные мероприятия.
Оперативное обслуживание имеющихся в Хабаровском крае иностранных консульств: японские консульства в гор. Петропавловске-на-Камчатке, Александровске и Охе на Сахалине (до их ликвидации): Маньчжурское консульство в гор. Благовещенске; китайские консульства в городах Хабаровске и Благовещенске организовывались таким образом, чтобы пресечь шпионскую и другую враждебную деятельность личного состава этих консульств и выявить их связи среди населения.
В результате проведенных агентурно-оперативных мероприятий каких-либо активных форм, кроме разведки личным наблюдением, проводимой сотрудниками этих консульств, установлено не было. Введенная в консульство агентура, а также агентура, приобретенная из числа личного состава консульств, и установленное за консульством наружное наблюдение никаких шпионских связей с советскими гражданами не зафиксировали.
Была проведена контрразведывательная работа на концессиях, при этом учитывались большие возможности японской разведки по приобретению агентуры из числа работающих там советских граждан. Однако активность японской разведки там была ограничена. Установлено, что японцы для сбора разведывательных сведений использовали некоторых советских граждан втемную и только в отдельных случаях прибегали к вербовке. Показательным в этом отношении является дело японских агентов Махровского и Шванова.
Махровский и Шванов, имея близкие личные связи с японцами нефтяной концессии, в 1941 г. были завербованы бывшим чиновником японского вице-консульства японцем Осанай. Находясь в командировке на острове, они установили там наличие воинских подразделений, оборонные укрепления и по приезде в г. Оху сообщили об этом Осанай. Тогда же Махровский передал ему сведения о политико-моральном настроении населения в гор. Охе.