146.
Важнейшим итогом этих процессов было признание того, что агрессия является самым тяжким международным преступлением, а лица, виновные в ее развязывании, подлежат суровому наказанию. Они декларировали и применили на практике те правовые принципы, которые вошли в международное право и были впоследствии одобрены ООН.
Глава IIНаправления деятельности и структура спецслужб Японии, осуществлявших подрывную деятельность против Советской России
После Октябрьской революции правительство Японии стало строить планы по отторжению Дальнего Востока от Советской России. При этом непосредственная роль в подготовке и организации вооруженной интервенции Японии отводилась японским спецслужбам. Они выступали в качестве орудия осуществления внешней политики островного государства.
Разведке поручалась подготовка и проведение мероприятий, облегчающих вторжение японской армии в пределы Советской России. Чтобы скрыть свои истинные намерения, японское посольство в Петрограде и консульство в Москве неоднократно заверяли, что их правительство не намерено вмешиваться во внутренние дела России. Однако, несмотря на эти заверения, японская разведка засылала на территорию Дальнего Востока свою агентуру, которая занималась шпионской и диверсионно-террористической деятельностью.
Спецслужбами Японии была подготовлена и осуществлена провокация, преследовавшая цель найти «подходящий» предлог для вооруженного вторжения в пределы советского Дальнего Востока. «Существо операции сводилось к тому, что 4 апреля 1918 г. японскими агентами было совершено убийство двух граждан японской национальности, которое немедленно было истолковано, как нежелание советских властей охранять жизнь японских подданных. На следующий день командующий японской эскадрой контр-адмирал Х. Като высадил во Владивостоке десант и публично заявил, что Япония берет на себя охрану порядка»147.
В период японской оккупации в г. Благовещенске, Владивостоке, Иркутске, Омске, Харбине и Чите японцами были созданы структуры так называемой специальной (особой) службы («Токуму-Кикан»). Во главе них стояли представители военной администрации, выполнявшие функции военных атташе Японии при правительстве А. В. Колчака и военной администрации на той или иной оккупированной территории, которые в переводе на русский язык стали именоваться японскими военными миссиями. Создание этих структур очередной раз подтверждало, что Япония готовилась к долгосрочной оккупации Дальнего Востока.
В подрывной работе ЯВМ активно использовали белогвардейские элементы, китайских, корейских и японских граждан, враждебно настроенных против Советской России и проживавших в то время в регионе. Для квалифицированного руководства агентурой, организации контрреволюционных восстаний и политического бандитизма в ЯВМ были направлены кадровые японские разведчики, работавшие раньше в царской России и хорошо владевшие русским языком.
«Основными формами подрывной деятельности в годы гражданской войны и иностранной военной интервенции на территории советского Дальнего Востока и Сибири японская разведка избрала шпионаж, диверсии, террор, заговоры и организацию повстанческой деятельности. Активную подрывную работу в этот период японская разведка проводила на территории Монголии и сопредельной с ней советской Бурят-Монголии»148.
В 1921–1925 гг. перед выводом своих войск с территории Советской России японские спецслужбы развернули мероприятия по массовой вербовке агентуры, рассчитывая использовать их в дальнейшей борьбе против Советского государства. Основные кадры для этих целей вербовались в среде белогвардейцев, бывших царских чиновников, купцов и др.
После вывода своих войск японцы продолжали строить экспансионистские планы относительно СССР. Так, в конце 1927 г. прикомандированный к командованию КГВ майор М. Канда представил в штаб КГВ и Генеральный штаб Японии доклад «Материалы по изучению подрывной деятельности против России», являвшийся программой разведывательных, диверсионных и подрывных мероприятий против Советского Союза. В первом разделе документа «Общие принципы подрывной деятельности против России» отмечалось: «В будущей войне подрывная деятельность будет играть чрезвычайно важную роль… Поэтому работа, включающая в себя подрывную деятельность против России, весьма многообразна, и эта деятельность должна охватывать весь мир».
Автор пятидесятистраничного доклада рекомендовал принять меры к обострению национальной, идеологической и классовой борьбы внутри Советского Союза. Предлагалось «подстрекать государства, лежащие на западных и южных границах Союза, угрожать ему таким образом, чтобы не дать возможности перебросить на Дальний Восток большую армию. При помощи экономической блокады мешать ввозу в Союз материальных средств и, в частности, предметов военного снаряжения». Предлагалось также разрушать транспортные сооружения (в первую очередь сибирские железные дороги), телеграфную связь, задерживать мобилизацию и концентрацию армии.
Второй раздел доклада был посвящен разработке важнейших мероприятий по подрывной деятельности на территории Восточной Сибири. В нем предусматривалось ведение антисоветской агитации и пропаганды, засылка на советскую территорию антисоветских групп, чтобы мешать в военное время действиям частей Красной армии. Предлагалось «в связи с развитием общего военного положения создать на русской территории антисоветское правительство и побудить свергнуть советскую власть одновременно в Сибири и на Кавказе». Предусматривалось «сделать Внешнюю Монголию антисоветской».
По поводу организации разведывательной сети на советской территории в докладе указывалось: «В том случае, если нельзя будет устроить официальные разведывательные органы, необходимо отправлять в Россию японских разведывательных агентов под видом дипломатических чиновников. Если же и это будет невозможно, то тогда нужно будет отправлять переодетых офицеров».
В приложении к докладу были разработаны «Важнейшие мероприятия мирного времени на Дальнем Востоке в связи с подрывной деятельностью против России». Среди этих мероприятий предусматривалось создание за границей белоэмигрантских организаций для враждебной деятельности против Советского Союза.
В соответствии с положениями доклада майора Канды разведывательный отдел Генштаба начал практическую разработку мероприятий подрывной и диверсионной деятельности против СССР149.
Последовательная подготовка Японии к войне с СССР была сформулирована премьер-министром Японии Г. Танакой и изложена в документе под названием «Меморандум Танаки». Впоследствии, после того как сведения о меморандуме стали известны, японцы попытались отмежеваться от него, заявляя, что это провокация. Однако есть и другая точка зрения.
С начала 1928 г. Япония стала усиленно готовиться к военной интервенции в Маньчжурии, преследуя цель создания необходимой сырьевой базы и приобретения удобного военного плацдарма для осуществления своих захватнических намерений в отношении Китая, МНР и Советского Союза. В этой связи перед разведкой ставилась задача по получению наиболее полной информации о возможной позиции Советского Союза в вопросе японской интервенции в Маньчжурии. «Одновременно разведка использовалась для оказания необходимого влияния на позиции высших правительственных и военных инстанций по вопросам внешнеполитического курса, который бы обеспечивал невмешательство СССР в предстоящие события в Северо-Восточном Китае»150.
Необходимо отметить, что первая ЯВМ в Маньчжурии была создана еще в 1915 г. в г. Харбине. Формально ее назначением была поставка японских товаров в Россию в период русско-германской войны. На самом деле она создавалась для проведения разведывательной работы против китайских властей в Маньчжурии, против русских властей на КВЖД и непосредственно России, а затем и Советского Союза. Для этих целей миссия организовала свои резидентуры во всех крупных городах Маньчжурии и на границе с Россией, а затем проделала большую работу по осуществлению планов на «мирное завоевание Маньчжурии», пресечение всякого иностранного, в т. ч. и русского, влияния.
Через организованный в Маньчжурии «Татаку»-банк и правление Южно-Маньчжурской железной дороги (ЮМЖД) скупались различные китайские предприятия, фабрики и другое недвижимое имущество. Все это укрепляло японское влияние.
Во время Гражданской войны в конце 1920 г. под давлением ЯВМ в г. Харбине китайские власти пропустили через Маньчжурию в Приморье отступавшие из Забайкалья войска атамана Г. М. Семенова и генерала В. О. Каппеля. С появлением русской эмиграции миссия стала поддерживать возникавшие из этой среды антисоветские организации, предоставляя им средства для издания антисоветской литературы и финансирования их деятельности.
С переходом правления КВЖД в руки советских властей миссия через свою прессу начала проводить «травлю» белоэмигрантов и советских граждан. Создавала различные конфликты между китайскими властями и советской администрацией на КВЖД. Взяла на себя роль посредника между китайскими властями и белогвардейцами в деле организации и использования против советских войск отрядов белоэмигрантов. Только в силу того, что белогвардейцы не согласились выступить под командованием китайских генералов, эти отряды не были использованы.
В 1929 г. ЯВМ в г. Харбине, подготавливая захват Маньчжурии, усилила антисоветскую кампанию среди белогвардейских организаций, активизируя их деятельность. На службу в качестве агентов принималось большое количество русских эмигрантов, которые были устроены на работу сторожами, шоферами, курьерами и дворниками в различные японские фирмы. Под этим прикрытием они занимались распространением слухов о якобы готовящейся Советским Союзом оккупации Маньчжурии.