Если указанные миссии в основном занимались разведкой приграничной полосы Советского Союза, то более активную и самостоятельную работу по выброске агентуры в СССР в это время вели только харбинская и сахалянская миссии. Харбинская военная миссия для разведывательной деятельности против СССР имела специальные кадры шпионов-диверсантов, главным образом из монархических белоэмигрантских кругов, а также вела подготовку шпионских кадров на специальных курсах (автотракторные курсы «Интернационал», «Прага» и др.).
Подготовленные кадры разведчиков забрасывались в СССР непосредственно харбинской ЯВМ или по ее заданиям соответствующими пограничными военными миссиями. После оккупации Маньчжурии деятельность миссии шла в двух направлениях: закрепление японцев на новой территории и разведка против Советского Союза для подготовки вооруженного вторжения.
С этой целью все политические партии и организации, одобрявшие японское вторжение в Маньчжурию, стали финансироваться японцами. Остальные закрывались, а их руководители высылались или арестовывались. Политические организации, пытавшиеся сохранить какую-то самостоятельность, разлагались, а иногда, по примеру вышерассмотренной татарской, и просто распускались.
Организации из числа русской эмиграции, готовые сотрудничать в подготовке интервенции против СССР, активно поддерживались японцами. Им ставилась задача по изучению России всеми возможными способами. ЯВМ в г. Харбине стала проводить работу по объединению российской эмиграции в одну организацию. Русских эмигрантов стали привлекать на службу в полицию, в отряды по борьбе с партизанами и хунхузами185 и в различные охранные отряды.
Харбинская ЯВМ постепенно расширила сеть своих отделений во всех провинциальных городах и ряде пунктов на границе с Советским Союзом. Перед вновь созданными миссиями были поставлены следующие задачи:
«1. Изучение положения на местах: внедрение японских советников в оставшиеся маньчжурские учреждения – банки, провинциальные и уездные управления, полицию.
2. Постановка широкой контрразведывательной работы с целью выявления настроений населения и пропаганды „нового светлого порядка“.
3. Организация разведывательной работы против СССР через маньчжурские организации и политические партии из русской эмиграции».
С первыми двумя задачами миссия справилась быстро, став оккупационным органом, контролирующим работу всех учреждений и всю общественную жизнь Маньчжоу-Ди-Го. В отношении разведки против СССР ЯВМ добилась такого положения, что вся эта работа оказалась в ее руках.
С 1936 г. главная миссия старалась открыто этой работой не заниматься, осуществляя ее через белогвардейские организации: Российский фашистский союз (РФС), монархическое объединение, казачьи союзы, особый отдел маньчжурской полиции, а также тех резидентов ЯВМ, которые ранее занимались разведкой. Миссия только направляла, контролировала и финансировала эту работу.
Использование белогвардейских организаций в разведывательной работе переплеталось с самостоятельной антисоветской работой этих организаций на советской территории. ЯВМ стремилась свести закордонную работу этих организаций только к сбору разведывательных сведений, тормозя какую-то бы ни было самостоятельную и тем более политическую работу партий на советской территории.
Миссия финансировала только те разведывательные мероприятия, которые были направлены на сбор разведывательных сведений. На проведение других мероприятий средства не отпускались, а в период 1937–1938 гг. проведение любых политических мероприятий на советской территории стало просто запрещаться. Самостоятельные переброски агентуры этих организаций на советскую территорию также запрещались.
В Харбине руководству РФС было заявлено, что проведением агитационно-пропагандистской работы на советской территории организация привлекла к себе внимание советской разведки, в результате чего в союз было внедрено много большевистской агентуры. Было предложено провести чистку своих рядов и отказаться от всякой политической работы.
К 1939 г. посылка агентуры на советскую территорию по линии фашистского союза, хотя бы даже и с ведома миссии, прекратилась совершенно. По линии руководства РФС через харбинскую миссию фашистская агентура посылалась в СССР до 1940 г. После чего с самостоятельной разведывательной работой антисоветских политических организаций было покончено. Члены этих организаций стали привлекаться к разведывательной работе только по линии ЯВМ.
Приблизительно с 1937 г. харбинская миссия взяла под свой контроль всех перебежчиков из СССР. До этого их судьбой ведало бюро министерства иностранных дел. Почти все они, за исключением тех, кто оставался для использования в разведывательной работе на месте, отправлялись в Харбин в специальный лагерь ЯВМ или в г. Синьцзин (столицу Маньчжоу-Ди-Го, бывший г. Чанчунь) в распоряжение особого отдела Главного полицейского управления.
До 1938 г. отношение к перебежчикам было хорошим. Их содержали в отдельных тюрьмах с полутюремным режимом или на специальных квартирах, неплохо кормили. После окончания следствия устраивали на работу, выдавали одежду, обувь и другие вещи первой необходимости, проявляли заботу об их благополучии. Никаким избиениям, пыткам на следствии они не подвергались. Все это проводилось в агитационных целях.
В 1939 г. всех перебежчиков, перешедших в Маньчжурию, ЯВМ стали активно использовать в разведывательной работе. Если раньше использовались для вывода на советскую территорию только отдельные лица, то в этом году перебрасывали почти всех. Как правило, им давали задания маршрутной разведки. Режим для находившихся под следствием стал строже, но пытки применялись в исключительных случаях.
Позже в период 1940–1942 гг. переходивших в Маньчжурию из СССР делили на настоящих перебежчиков и советских агентов, засылавшихся под видом перебежчиков, а с 1943 г. всех стали рассматривать только как советских агентов. Пытки стали применяться ко всем без исключения. Признавали только сознавшихся советских агентов, отношение к которым сразу менялось в лучшую сторону.
Для использования в разведывательной работе оставляли тех, кто был знаком с приграничными районами сопредельной советской территории. Были известны случаи обмена перебежчиками между хайларской и сахалянской ЯВМ, когда первая передавала второй перебежчика, знакомого с Амурской областью, а обратно брала перебежчика, знавшего Читинскую.
Японская военная миссия в своей структуре и деятельности претерпевала постоянные изменения и реорганизации. Так, в 1937 г. по инициативе сотрудника миссии Мацуда при харбинской ЯВМ был образован отдел по изучению советских средств связи (радио, телеграф, телефон). Этот отдел обрабатывал и систематизировал все добытые материалы о средствах связи. Его сотрудники лично опрашивали всех перебежчиков, работавших в СССР по этой линии.
В 1937 г. при харбинском бюро министерства иностранных дел Маньчжоу-Ди-Го был организован отдел военной миссии по изучению советской прессы, где работало много русских эмигрантов. В том же 1937 г. при особом отделе железнодорожной полиции был организован отдел по изучению советского ж.-д. транспорта, который просуществовал до 1941 г., после чего был переведен в харбинскую ЯВМ. Также в 1937 г. при особом отделе железнодорожной полиции организовался отдел ЯВМ по подслушиванию советских радиопередач. В 1944 г. и этот отдел был переведен в ИРУ КГВ. С 1937 по 1940 г. при почтово-телеграфных конторах имелись отделы по перехвату советских радиотелеграфных передач. Позже они также перешли в непосредственное подчинение харбинской ЯВМ (ИРУ КГВ).
Задачи разведывательной работы ЯВМ расширялись. До 1937 г. миссию интересовали главным образом войска и военные объекты. После 1937 г. проявился интерес ко всем отраслям экономики СССР, а особый упор делался на изучение топографических особенностей местности сопредельной территории.
Для проведения разведки на территории Советского Союза в 1939 г. при харбинской миссии стали организовываться различные разведывательные курсы и школы для русских эмигрантов. На них мобилизовывалась русская молодежь из числа учащихся различных учебных заведений, служащие учреждений и фирм. В 1940 г. окончившие эти школы и курсы стали прибывать на места, при миссиях организовались отделы агитации и пропаганды (АПО). Их сотрудники стали интересоваться политическими и экономическими сторонами жизни населения, мероприятиями ВКП(б) и советского правительства, а также местных властей, настроениями населения, характеристиками руководящего партийного и советского актива и пр.
Позже в ЯВМ прошла еще одна реорганизация, признаками которой явилось то, что увеличились штаты сотрудников японской национальности, прошло частичное сокращение штатов сотрудников русской национальности (за счет неспособных и не желающих работать в ЯВМ). Прошло увольнение второй и третьей категорий внештатных русских сотрудников ЯВМ (периодически привлекавшихся к разведывательной работе). Были реорганизованы: 3-й и 4-й отделы харбинской ЯВМ. Пополнились кадры разведывательной агентуры, сведенной в «партизанские» отряды, за счет демобилизованных из русских воинских отрядов.
Японская военная миссия стала главным оккупационным и разведывательным органом в Маньчжурии. В свою очередь, харбинская миссия являлась руководящим органом для всех других миссий в Маньчжурии и подчинялась, в свою очередь, штабу КГВ. По линии оккупационной деятельности ЯВМ руководила всей жизнью населения, в т. ч. и русской эмиграции, которая полностью от нее зависела.
Все маньчжурские учреждения в своей деятельности отчитывались перед ЯВМ. Это происходило на совещаниях, каждую неделю с приглашением губернатора, начальников полицейского и жандармского управлений, представителя командования гарнизона и глав всех государственных учреждений. На совещаниях под председательством начальника миссии разбиралась проделанная тем или иным учреждением работа, давались указания. По линии разведывательной работы ЯВМ занимала руководящее положение по отношению ко всем другим разведывательным органам Маньчжурии, направляя и контролируя их деятельность