Арестованный бывший начальник дойтасенского жандармского отделения подпоручик жандармерии Асада Тацудзи на допросе показал:
«…Моя практическая деятельность как начальника жандармского отделения заключалась также в организации контрразведывательной работы среди военнослужащих японской армии и местного населения.
Подчиненный мне аппарат через свою гласную и негласную агентуру выявлял среди военнослужащих японской армии и местного населения лиц, недовольных затяжным характером войны с Китаем, распространителей антивоенных брошюр и листовок, общественно-политические партии и организации, проводившие враждебную Японии политику, и их членов, а также агентуру советской разведки, дезертиров и членовредителей»267.
13 октября 1945 г. начальник УКР «Смерш» Забайкальско-Амурского военного округа сообщил в ГУКР «Смерш» НКО СССР об особых охранных отрядах, созданных командованием КГВ на территории Маньчжурии. Эта информация дополнила предыдущую:
«В процессе следствия по задержанным нами руководящим сотрудникам разведывательных и контрразведывательных органов Маньчжоу-Го: генерал-лейтенанту Ооки Сигеру268, начальнику Главного жандармского управления штаба Квантунской армии; майору Минаи Муненао269, начальнику отделения контрразведки и пропаганды при 2-м отделе Генштаба Квантунской армии; подполковнику Ямагучи Тосихиса270, бывшему помощнику начальника 2-го отдела Генштаба Квантунской армии; полковнику Оомари Санхико271, японскому советнику при „бюро безопасности“ и организатору особых охранных отрядов; Такахата Кунисига, переводчику 2-го отдела штаба Квантунской армии и японскому советнику при БРЭМ в п. Каучензы, установлено, что в декабре 1944 г. по инициативе начальника штаба Квантунской армии генерал-лейтенанта [Ю.] Касахара на заседании штаба было принято решение создать особые охранные отряды на территории Маньчжурии с задачей в мирное время: нести охрану общественного порядка, вести разведывательную и контрразведывательную работу против СССР и МНР, а в военное время: уничтожать советские авиадесанты, вести малую партизанскую борьбу в тылу частей Красной армии, проводить диверсии на коммуникациях и террор против командного и рядового состава советских войск».
Работа по созданию охранных отрядов была возложена на полковника японской армии С. Оомари. Он в декабре побывал в ряде пограничных районов Маньчжурии в целях изучения базы для создания особых охранных отрядов. Проект по их созданию был утвержден начальником штаба КГВ генерал-лейтенантом Ю. Касахарой, а впоследствии – командующим группировкой генерал-полковником О. Ямадой. В начале января 1945 г. Касахара выехал с докладом в Токио, где с некоторыми поправками проект был утвержден начальником ГШ японской армии генералом Ё. Умэдзу.
Предусматривалось создание 20 батальонов общей численностью до 40 тыс. чел. Комплектование личного состава намечалось провести из чинов полиции Маньчжоу-Ди-Го, жандармов и сотрудников военных миссий, офицеров и солдат КГВ. Батальоны должны были быть численностью по 2600 чел. каждый, из них 50 % японцев и 50 % китайцев.
Дислокация отрядов намечалась в Южной Маньчжурии при штабе 3-го фронта, находившегося в г. Мукдене; в Северной Маньчжурии при штабе 4-й армии, находившейся в г. Цицикаре; в Восточной Маньчжурии при штабе 1-го фронта, находившемся в г. Муданьцзяне.
Каждый батальон состоял из 7 рот, а рота – из 3 взводов. Каждый отряд имел свой штаб, состоявший из начальника и 11 офицеров, кроме того, имелось интендантское отделение из 4 офицеров, медицинское, ветеринарное, отделение снабжения вооружением и боеприпасами, каждое из двух человек. К штабу придавались стрелковый взвод и обоз. Штабы охранных отрядов подчинялись тем фронтам или армии, которым они были приданы.
В мирное время полицейская служба должна была вести работу по охране военных и других стратегически важных объектов; контрразведывательную агентурную работу среди населения и разведывательную работу против СССР и МНР.
В военное время планировалось несение полицейской службы по охране общественного порядка в районах военных действий. Батальонам, где командирами были работники военных миссий, вменялось в задачи ведение разведывательной и контрразведывательной работы; уничтожение советских авиадесантов; борьба с китайскими партизанскими отрядами; диверсионные акты в районах, оставленных КГВ; нападение на отставшие небольшие подразделения Красной армии и отдельных бойцов.
Формирование охранных отрядов началось в начале июня 1945 г. По приказу командующего КГВ жандармское управление выделило из своего состава в охранные отряды около 28 тыс. чел. В начале формирования батальоны достигали численности не более 500 чел. Офицерский состав охранных отрядов проходил подготовку на краткосрочных курсах по следующей программе: тактика ведения партизанской войны, методы контрразведывательной работы, формы и методы работы полицейских и жандармских органов. Преподавательский состав комплектовался из сотрудников 2-го отдела жандармского управления и общества «Кио-Ва-Кай». Начальником курсов был полковник С. Оомари.
2 и 3 августа 1945 г. в г. Чанчуне под его руководством было проведено совещание командиров батальонов охранных отрядов по вопросам: тактика ведения боя с регулярными частями Красной армии; формы борьбы с парашютными десантами и китайскими партизанами; функции работы отрядов по сохранению спокойствия и общественного порядка в районах военных действий; формы и методы ведения разведывательной и контрразведывательной работы в батальонах, где командирами являются сотрудники военных миссий.
Батальоны 1-го отряда дислоцировались в г. Мукдене, Чанчуне, в районе г. Ванемяо, в пос. Анто, Пука, Сихэ. Батальоны 2-го отряда – в г. Гаонань, Цзямусы, Муданьцзян, Энкичи и Токе. Батальоны 3-го отряда – в г. Харбине, Санго, Цицикаре, Хайларе. Командирами отрядов являлись: 1-го – генерал-майор М. Кубо272; 2-го – полковник К. Имаи; 3-го отряда – полковник Сато273.
После начала военных действий Советского Союза с Японией появились первые военнопленные. В ходе их допросов подтвердилась и дополнилась информация советской контрразведки о задачах спецслужб Японии, структуре имевшихся разведывательных подразделений, направлениях деятельности и их руководителях.
Так, арестованный старший сотрудник разведывательного отдела муданьцзянской ЯВМ Х. Ямазаки 8 августа 1945 г. рассказал, что направления работы агентурной разведки военных миссий в Маньчжурии против СССР менялись в зависимости от изменения международной обстановки:
«В 1942 г., когда германские войска имели успех, работа велась в направлении разложения советских войск на ДВК. С этой целью перебрасываемой агентуре давались фотографии, получаемые из Харбина, рисующие „хорошую“ жизнь советских перебежчиков в японском плену, что, конечно, не соответствовало действительности. Кроме фотографий, забрасывались листовки, призывающие офицеров и солдат КА переходить к японцам. Одновременно велась и военная разведка.
В 1943 г. японская разведка ставила себе задачу получить полные данные о состоянии советских укреплений на ДВК, дислокации войск, переброске военных грузов и т. д. Для этого агентура, перебрасываемая в Сов. Союз, снабжалась фотоаппаратами.
В этом случае мы агентуре не давали никаких легенд, т. к. последняя бросалась за короткие дистанции (на 2–3 дня и меньше).
В отношении агентурной разведки в этот период из Центра поступила директива о сокращении до минимума работы на агентах-двойниках. Это объяснялось тем, что на них затрачивалось много времени, а пользы от них получалось очень мало. В директиве прямо говорилось, что агентов-двойников можно больше потерять, чем добыть.
В 1944 г. и до самого окончания войны с Германией Японией велась очень осторожная политика в отношении Советского Союза, и это обстоятельство нашло свое отражение в деятельности разведывательных органов. Так, в этот период в директивах из Главной военной миссии прямо говорилось, что „сейчас нельзя раздражать Советский Союз“, поэтому о выброске агентов с диверсионными заданиями не могло быть и речи.
Перед агентурной разведкой ставилась задача не увлекаться массовыми забросками агентуры на территорию Советского Союза, а за счет этого лучше подготовить меньшее количество агентов, но достаточно квалифицированных и надежных.
С окончанием войны с Германией мы снова начали увеличивать количество перебросок разведчиков с целью получения данных о возможной концентрации советских войск на Дальневосточных границах»274.
27 августа 1945 г. допросами бывшего японского генерального консула Маньчжоу-Ди-Го в г. Чите С. Мацудайры, командующего 3-м фронтом КГВ генерала Д. Усироку275 и инструктора-офицера разведывательных курсов при ЯВМ в г. Хайларе Е. В. Батенёва были уточнены имевшиеся данные о японских разведорганах «Токумукикан» – органе специальной службы сухопутной армии.
По словам арестованных, военные миссии свою разведывательную работу проводили главным образом путем заброски в Советский Союз агентуры, которая по выполнении разведывательных заданий возвращалась обратно в Маньчжурию. Агентура в большинстве своем состояла из русских эмигрантов и лиц, в разное время нелегально перешедших границу СССР в Маньчжоу-Ди-Го.
В аппаратах ЯВМ все руководящие должности занимали только японцы, остальной состав сотрудников в большинстве своем состоял из русских. Вся агентура, завербованная для разведывательной работы, проходила подготовку на разведывательных курсах, которые существовали при миссиях, срок обучения на курсах продолжался от 3 мес. до одного года. Миссии наряду с проведением разведывательной работы руководили деятельностью существовавших на территории Маньчжоу-Ди-Го всех русских антисоветских белогвардейских организаций и русской фашистской партии, руководители которых состояли на службе у японцев. При них были созданы агитационно-пропагандистские курсы для подготовки агитаторов и пропагандистов, которые должны были проводить антисоветскую работу среди русской эмиграции.