Семенов, будучи допрошенным по вопросу использования русских эмигрантов в борьбе против Советского Союза японскими властями, рассказал, что белая эмиграция являлась главным образом базой для антисоветской деятельности японской военщины. Из них набирались люди в школы и военные отряды, где там их обучали диверсионной и разведывательной работе.
В частности, ГЯВМ в г. Харбине был организован на ст. Сунгари-2, т. н. сунгарийский отряд, где проводилась военная и политическая подготовка русской молодежи, проживающей в Маньчжурии. Руководителем отряда первые годы был полковник японской армии М. Асано, а затем русский эмигрант полковник Я. Я. Смирнов. В 1938 г. той же миссией на ст. Ханьдаохэдцзы была создана т. н. «Полицейская школа». В школе обучалась русская молодежь из эмигрантов. Ей руководил полковник А. В. Попов324. За время существования отряда и школы в них было подготовлено до 4500 чел.
В 1932 г. в Харбине при РФС существовала школа диверсантов, которой руководили Родзаевский и 3-й отдел ГЯВМ в г. Харбине. Школа за время своего существования подготовила не менее 500 чел. Кроме того, по инициативе и по прямому указанию японцев были организованы Союз русских фашистов и Русская монархическая партия.
Русская монархическая партия оформилась в 1933–1934 гг. по инициативе японского капитана Х. Оноути, бывшего помощника начальника ГЯВМ в г. Харбине. Руководителем партии и ее идеологом являлся офицер царской армии Шепунов Борис Николаевич. Второй филиал монархической партии, но с ориентировкой на Кирилла был организован в Мукдене полковниками царской армии Генелиным и Н. Л. Жадвойном.
Японцы одновременно с организацией школ и отрядов проводили большую работу по влиянию на молодежь, вышедшую из рядов русских эмигрантов. Это осуществлялось мерами давления, материальной заинтересованности, воспитанием в организации, действующей под лозунгом «Мир – одна крыша». В этих целях Г. М. Семенову по заказу японских властей не раз приходилось писать письма о т. н. «новом порядке».
Арестованный бывший начальник БРЭМ г. Мукдена П. С. Корнилов на следствии об использовании японскими разведорганами в своих интересах БРЭМ показал, что эта организация непосредственно работала на японскую разведку. Он лично подбирал и рекомендовал кандидатов из числа белых эмигрантов для разведывательной работы против СССР, подбирал лиц для прохождения службы в отрядах полковника М. Асано, готовивших террористические и диверсионные кадры.
Арестованный руководитель отдела молодежи при БРЭМ г. Маньчжурия, агент ЯВМ В. В. Вдовкин325, 1921 г. р., русский, из семьи белоэмигранта, на допросе рассказал, что воспитание молодежи проводилось в антисоветском духе. Наиболее способная молодежь шла на работу в японскую разведку.
Из арестованных участников БРЭМ было разоблачено: резидентов – 3, агентов японской военной миссии – 39.
Резидент японской военной миссии А. А. Яскорский показал, что деятельность БРЭМ была под контролем японской военной миссии. Он лично был связан по долгу службы с представителем ЯВМ при эмигрантском бюро японцем К. Такахатой326, с которым, кроме официальных связей, сотрудничал негласно. Получал от него ряд заданий политического характера о политически неблагонадежных лицах, советских гражданах, перешедших в эмиграцию. Являясь резидентом ЯВМ, на личной связи имел агентов: Бауса Евгения Дмитриевича (начальник 1-го отдела БРЭМ); Перебоева Михаила (заведующего регистрационным отделом БРЭМ); Стрелкова Василия Петровича (секретаря БРЭМ); Сабурова (заведующего пекарней БРЭМ); Пшеничного (заведующего распределением товаров); Аршеневского327.
Арестованный советник ЯВМ при БРЭМ К. Такахата подтвердил, что из русских эмигрантов, которые его посещали, были Яскорский, Аршеневский, Баус, Перебоев, Сабуров, Стрелков и Пшеничный. Яскорский являлся агентом разведывательных органов, он передавал сведения, которые интересовали разведку по русским эмигрантам.
27 августа 1945 г. в Харбине был задержан начальник отдела захинганского БРЭМ Б. В. Генерозов-Мациевский328, 1914 г. р., уроженец Читы, русский, образование среднее, белоэмигрант, до прихода Красной армии работал начальником регистрационного отдела захинганского БРЭМ в г. Хайларе. В 1938 г. поступил на службу в японские разведывательные органы, занимался шпионской деятельностью против Советского Союза и являлся резидентом японской военной миссии. Он показал, что ему известен ряд лиц, являвшихся агентами японской миссии, а именно: Рудаков П. И., Лефеляев Л. А., Толпыгин В. А., Эпов Н. П. и Экеши. Все собранные ими шпионские сведения для японской разведки передавались ему, далее он их передавал в ЯВМ. Генерозовым-Мациевским руководил советник бюро Т. Бито, который являлся представителем ЯВМ.
Арестованный агент японской военной миссии П. И. Рудаков на следствии подтвердил, что в сентябре 1944 г. был вызван на квартиру советника БРЭМ Бито и завербован в качестве агента ЯВМ. После вербовки передан на связь резиденту ЯВМ начальнику регистрационного отдела БРЭМ в г. Хайларе Генерозову-Мациевскому.
Таким образом, все лица из руководящего состава БРЭМ являлись ставленниками японцев и ГБРЭМ, полностью находились на службе у японских разведывательных и контрразведывательных органов329.
Белогвардейские вооруженные отряды
Наряду с заброской агентуры в Советский Союз японская военная миссия проводила большую работу по подготовке вооруженных отрядов из числа белоэмигрантов на случай войны с СССР. Их создание было начато японцами еще с 1932 г. Начальник ГЯВМ в г. Харбине, генерал М. Комацубара поручил белогвардейскому генералу В. Д. Косьмину приступить к формированию из числа белогвардейцев вооруженных отрядов, которые должны были явиться началом создания в Маньчжурии белой армии. Они формировались на базе вольнонаемных охранных отрядов и волонтерских дружин из русских эмигрантов-белогвардейцев, активно использовались для борьбы с китайскими партизанами и охраны важных военно-стратегических коммуникаций и ж.-д. объектов.
Начиная с 1933 г. японцы приступили к формированию русских полицейских охранных отрядов. Последовательно они были созданы близ ст. Хайлин на Мулинских угольных копях, на ст. Ханьдаохэцзы, близ ст. Яблоня и в других пунктах Восточной Маньчжурии.
В 1937 г. начальником 3-го отдела ГЯВМ в г. Харбине майором авиации Х. Оноути было централизовано руководство всеми ранее созданными белогвардейскими отрядами путем их подчинения отделению главной военной миссии на ст. Ханьдаохэцзы. При данном отделении было открыто полицейское училище, в котором участники отрядов получали военную подготовку и обрабатывались в антисоветском духе.
Со временем русские воинские отряды начали деморализоваться, разлагаться и превращаться в бандитские группы. Попытки японцев навести в них порядок и дисциплину не увенчались успехом. Тогда японскими властями совместно с марионеточным правительством Маньчжоу-Ди-Го был принят закон о всеобщей воинской повинности для русской эмиграции как одной из народностей коренного населения Маньчжурии.
Русские воинские отряды.
В Маньчжурии имелось три русских воинских отряда (РВО): на ст. Сунгари-2, недалеко от г. Харбина – сунгарийский отряд, который называли отряд Асано; на ст. Ханьдаохэцэы – ханьдаохэцэдеский отряд или отряд Асайоко; в г. Хайларе – хайларский отряд, или Казачий полицейский отряд.
К концу 1944 г. эти отряды стали частями армии Маньчжоу-Ди-Го и носили название «1-й русский воинский отряд» на Сунгари-2, «2-й русский воинский отряд» – на Ханьдаохэцзы и «3-й русский воинский отряд» – в Хайларе. В секретных документах японской военной миссии 1-й отряд носил название отряд Асано, 2-й – отряд Асайоко, а 3-й – хайларский казачий полицейский отряд.
Отряды находились под непосредственным руководством начальника ИРУ КГВ (ГЯВМ в г. Харбине), который на основании общего плана составлял и проводил в жизнь план обучения и деятельности всех диверсионных органов Квантунской группировки войск, в т. ч. и РВО.
Все необходимые для обучения и действия диверсионных частей материальные средства – оружие, подрывные средства, обмундирование и т. д. – представлял штаб КГВ. Кроме средств, получаемых русскими воинскими отрядами по бюджету армии Маньчжоу-Ди-Го, большие суммы денег отпускались на их содержание и снабжение по секретному бюджету КГВ по статье расходов на диверсию.
Личный состав РВО набирался в порядке призыва в армию Маньчжоу-Ди-Го, но фактически предварительно производился тщательный отбор лиц, которых можно было призвать в данные формирования. Этот отбор производили ЯВМ через БРЭМ.
В списки кандидатов на призыв в отряд Асано могли быть включены только те лица из белоэмигрантской молодежи, которые удовлетворяли следующим требованиям: возраст от 16 до 25 лет; наличие твердых убеждений и преданности; полная достоверность личности; физическое здоровье и сила; способность выдерживать сильные потрясения.
Отряд Асано (1-й русский воинский отряд). Отряд Асано, названный так по фамилии его первого командира М. Асано, перешедшего затем в 1943 г. в ИРУ КГВ, был создан в 1938 г. Отряд Асано был организован по типу воинского подразделения. Курсанты школы носили японскую военную форму. До сентября 1939 г. отряд назывался «пехотным отрядом», в 1939 г. был переименован в «кавалерийский отряд». Его также называли «скородвижущаяся пехота».
С момента введения в действие рассмотренного выше плана «Кантокуэн», а именно с 1 июля 1941 г. непосредственное руководство этим отрядом взял на себя начальник ИРУ КГВ (ГЯВМ в г. Харбине) генерал-майор Г. Янагида. С 25 августа 1941 г. отряд был полностью подчинен общему руководству начальника ИРУ соответствующим приказом по армии.