371.
Оценивая в целом деятельность белоэмигрантских организаций, можно сделать вывод, что после захвата Японией Маньчжурии эти организации активизировали свою деятельность. Их члены стали активно сотрудничать с японцами не только из-за заработка, но и из-за желания с помощью японской армии вернуться на Родину. Деятельность антисоветских организаций была рассчитана в первую очередь на подрыв Красной армии и транспорта, создание диверсионных ячеек на случай японской интервенции и оказание максимальной помощи японцам.
Вместе с тем и японские спецслужбы стремились максимально использовать белоэмигрантов в проведении подрывной работы против СССР. С этой целью ими была проведена работа по объединению этих организаций под руководством БРЭМ. При помощи бюро стала активно проводиться работа по воспитанию белоэмигрантской молодежи в антисоветском духе. С помощью белоэмигрантов Япония хотела захватить и в дальнейшем контролировать территорию Советского Союза аж до Байкала.
Позже в связи с успехами Красной армии в войне с фашистской Германией японцам необходимо было удержать белоэмигрантов под своим контролем. В связи с этим ИРУ направило указание своим миссиям об усилении пропагандистской работы.
Главное внимание в ней предлагалось обратить на предупреждение появления у эмигрантов «нездоровых национальных чувств», которые могли привести их к мысли о защите своей бывшей Родины. В связи с этим предлагалось пропагандировать среди белогвардейцев установки на неизбежность разгрома Советского Союза при власти Сталина, рассказывать о мощи Японии и благосостоянии стран и народов, находящихся под ее руководством. Воспитывать чувство ненависти и вражды к Коммунистической партии.
Планировалось разжигать у белоэмигрантов их желание возвратиться на Родину, только при условии свержения власти коммунистов. С этой целью необходимо было воспитывать в них «решительную воинственность и непоколебимый дух». Добиться осознания необходимости строительства нового порядка Великой Восточной Азии, покоящегося на высшем духе и морали. Разъяснить неправомерность отождествления Советского Союза с Россией. Создавать впечатление, что компартия слабеет, что в СССР вспыхивают народные волнения.
Однако белоэмигранты понимали, что японская пропаганда почти всегда противоречила действительному положению вещей. Так, к примеру, говоря о равенстве всех народностей, в том числе и русских, на деле японцы считали себя высшей расой.
Несмотря на все старания японской военной миссии, молодежь желала как можно скорее вернуться на Родину. Она с удовлетворением воспринимала победу Красной армии над фашизмом. Неслучайно в этой среде зародилось стихийное патриотическое движение, которое выражалось не только в сочувствии к русскому народу, подвергшемуся вероломному нападению Германии, но и в желании оказать помощь Красной армии при ее вступлении в Маньчжурию.
Из всех белоэмигрантских политических организаций сохранили себя идеологически и организационно только РФС и БРЭМ.
Можно констатировать, что японцы не смогли поставить эмиграцию в полную политическую и экономическую зависимость от себя. Не смогли идеологически сплотить ее на базе ненависти к коммунизму и подготовить ее для использования во время войны.
В ходе военных действий с Японией органами советской контрразведки были арестованы наиболее активные члены антисоветских организаций в Маньчжурии, которые впоследствии понесли заслуженное наказание.
Глава IVСоветские органы государственной безопасности в борьбе со спецслужбами Японии
Деятельность органов ОГПУ – НКВД в предвоенные годы
После вывода японских войск с территории Южного Сахалина начинается планомерная деятельность органов государственной безопасности на Дальнем Востоке Советской России, которая активизируется после оккупации японскими войсками Маньчжурии.
В это время японское правительство начинает вести подготовку войск к войне с СССР, что, естественно, вело к усилению деятельности и японских спецслужб.
В связи с активизацией работы японских специальных служб органы ОГПУ разрабатывают тактические установки по противодействию этой деятельности. При этом, считая необходимым во главу угла всей работы по борьбе с японской разведкой поставить максимальную активизацию разработок по этому направлению, а также созданию условий по легендированию японцев по линиям шпионажа, диверсиям и национальной контрреволюции.
При создании легенд предлагалось учесть, что японский Генштаб в первую очередь стремился организовать резидентуры на Урале и Волге и то, что японцы проявляли усиленный интерес к авиации и танковым частям. А также и то, что на транспорте, в особенности на Сибирской магистрали и Турксибе, японские спецслужбы стремились создать диверсионные ячейки.
Учитывая эти планировавшиеся направления деятельности японских спецслужб, предлагалось организовать систематический учет и взять в глубокую агентурную разработку старые японские связи. Находящихся в Советском Союзе советских граждан, работавших на КВЖД (харбинцев), и лиц, работавших на японских концессионных предприятиях (рыболовецких, угольных и нефтяных концессиях), а также лиц, имеющих подозрительные связи на Дальнем Востоке и в Маньчжурии.
В тщательную разработку бралось окружение японских дипломатических представительств с целью выявления источников, передающих различные разведывательные сведения в японские посольство и консульства. При этом разрабатывались отдельные японцы, проживавшие в СССР (политэмигранты, артисты цирка и т. д.). Особое внимание обращалось на разработку связей других иностранных миссий и отдельных иностранцев, снабжавших японцев различными сведениями.
Органами ОГПУ было принято решение приступить к глубокой разработке китайских консульств в ДВК и ВСК на предмет выявления среди их состава японской агентуры.
Обращалось внимание на наблюдавшиеся систематические передвижения корейцев из ДВК в Среднюю Азию и Казахстан. Необходимо было выявить среди них лиц, связанных с японской разведкой.
Учитывая активность буддийского духовенства (ламства), развертывалась агентурная работа среди них на предмет выявления их связей с заграницей и японскими специальными службами.
По линии Сибирской магистрали усиливалось наблюдение за транзитниками и японскими туристами, в среде которых органами ОГПУ выявлялись лица, интересующиеся передвижением воинских эшелонов, пропускной способностью железной дороги, и др.
При ликвидации различных шпионских групп из числа харбинцев, корейцев и других связанных с японской разведкой предлагалось при необходимости использовать следствие для соответствующего легендирования, что способствовало бы отвлечению деятельности японских спецслужб на «негодный объект»372.
16 февраля 1933 г. Сталину была доложена шифртелеграмма из Хабаровска, в которой сообщалось, что 19 января на Камчатке в здании Устьбольшерецкой авиационной базы гражданского воздушного флота возник пожар, быстро ликвидированный силами местного морского КПП. При осмотре здания обнаружено, что пожар возник вследствие поджога специально облитой керосином части стены нежилой кухни. Установлено участие в поджоге здания милиционеров Трофимова, Прыгунова и кладовщика местного совхоза Селиванова. Поджог авиационной базы был совершен по заданию японца Кайзавы. Впоследствии арестованный Кайзава показал, что такое задание он получил от японского консула на Камчатке Шимады.
Сталин предложил Молотову опубликовать факт поджога авиационной базы в печати373. 10 апреля 1934 г. Политбюро ЦК решило дело о поджоге аэродрома на Камчатке передать на рассмотрение закрытого заседания военного трибунала, осудив виновных на 5–8 лет374.
15 июня 1933 г. заместитель председателя ОГПУ Я. С. Агранов сообщил Сталину о том, что 14 июня в 20.00 около проволочной изгороди аэродрома завода № 22 дозорный караула первого дивизиона 56-го полка войск ОГПУ МО красноармеец Копытов задержал военного атташе японского посольства Кавабэ Торашилло. Японец стремился осмотреть объект с находившимися там самолетами ТБ-3. Он в течение трех-пяти минут через щель в заборе вел наблюдение за территорией аэродрома.
За проявленную бдительность Сталин предложил за надлежащее исполнение своих обязанностей выдать красноармейцу Копытову 50 рублей наградных, выразить ему благодарность и объявить об этом в части375.
В 30-е годы дальневосточные чекисты продолжали вести операцию «Маки-Мираж», в ходе которой была парализована деятельность японской резидентуры в Сахаляне (ныне г. Хэйхэ).
«Начало противостоянию было положено в августе 1924 г., когда в китайском г. Сахалян, расположенном на берегу Амура напротив Благовещенска, было учреждено японское консульство во главе с разведчиком Симамура. Консульство использовалось для организации активной разведывательной деятельности против России, диверсионных и террористических актов, организации выступлений крестьянства против советской власти, распространения антисоветской литературы, фальшивых денег и т. д. К деятельности активно привлекали перебежчиков из СССР в Маньчжурию: лиц русской, китайской, корейской национальностей, народов Севера, а также контрабандистов, для снабжения которых консульство имело специальный фонд дефицитных товаров.
Японские кадровые разведчики, действовавшие в г. Сахалян под прикрытием (в качестве крупных предпринимателей, врачей, парикмахеров), оказывали психологическое давление на перебежчиков из СССР, добывая информацию о составе и численности войск в Хабаровске, Благовещенске, на станции Бочкарево (в настоящее время Белогорск), характере перевозимых по железной дороге грузов, экономическом положении региона, настроении населения. Затем наиболее активным давали несложные задания, в частности по вывозу из СССР семей и родственников белоэмигрантов, проживающих в Маньчжурии.