Следствие по группе основных участников ликвидированной японской шпионско-диверсионной организации было закончено. Предлагалось дело рассмотреть в закрытом заседании Военной коллегии Верховного суда СССР398.
18 апреля 1937 г. Политбюро поддержало это предложение. Дело было направлено в суд для рассмотрения в закрытом заседании Военной коллегии Верховного суда СССР. Предлагалось всех расстрелять, а исполнение приговора опубликовать в хронике местной печати399. Данное решение было исполнено, все участники этой организации были расстреляны.
Проводились организационные мероприятия и по линии НКПС, к которым были подключены органы госбезопасности. Так, приказом наркома НКПС от 15 августа 1937 г. о проверке мобилизационной готовности Дальневосточной дороги предписывалось провести проверку кадров дороги и очистку ее от враждебных элементов. До 1 октября необходимо было закончить проверку личного состава руководящих кадров дороги, в первую очередь работников, связанных с движением поездов на больших узлах, а к 1 сентября закончить проверку сотрудников мобилизационного отдела. Уточнить потребность в кадрах на военное время и немедленно организовать подготовку работников ведущих профессий. По укреплению железнодорожных узлов в городах Хабаровске, Ворошилов-Уссурийске, Владивостоке, Угольная, Волочаевке усиливалась охрана, противовоздушная и противохимическая оборона и др.
Предлагалось предоставить к 1 октября план замены паровозов, обеспечить накопление угля на дорогах в пределах установленных фондов.
Нарком НКПС Каганович напомнил руководящим работникам Дальневосточной дороги «об их важнейшей ответственности перед родиной за мобилизационную подготовку дороги и предупреждает их, что разгильдяйство, пренебрежение делом мобподготовки транспорта будет рассматриваться, как тяжелое преступление перед родиной»400.
Борьба со шпионско-диверсионной деятельностью на объектах народного хозяйства СССР
Дело Союзшелка.15 марта 1934 г. ОГПУ сообщило И. В. Сталину об использовании японской разведкой для своих целей отдельных работников Союзшелка. Была арестована группа лиц. В числе арестованных был заместитель председателя Всесоюзного объединения Союзшелк М. Л. Шпигель, член ВКП(б) с 1919 года401.
По сообщению агентуры, он поддерживал близкие отношения с неким Кавасаки – японцем, прибывшим в СССР в 1931 г., который был устроен Шпигелем на службу в органы шелководства в Средней Азии. Одновременно было установлено, что Шпигель был тесно связан и с японским разведчиком Ким Заеном.
Впоследствии арестованный Шпигель рассказал, что, находясь в служебной командировке в Японии в январе – июле 1930 г., был завербован в Токио агентом японской тайной полиции Судзуки для шпионской работы в СССР. Ему поручалось создание на территории СССР агентурной сети для собирания сведений военно-разведывательного и экономического характера и создания условий для работы в СССР агентов японской разведки, присылаемых в Союз для выполнения разведывательных задач.
Шпигель привлек к шпионажу своих старых сослуживцев и друзей: Платова Константина Дмитриевича и Покровского Гавриила Андреевича. Затем лично и с помощью этих «друзей» создал информационную сеть на периферии. В течение 1931–1933 гг. ими были завербованы семь человек из различных шелководческих учреждений.
Агентурой Шпигеля в течение этих лет систематически собирались и передавались японской разведке секретные данные о военных гарнизонах в пограничных городах Средней Азии: Ашхабаде, Сталинабаде, Оше; о родах войск, их численности, вооружении, количестве пулеметов, укреплениях, о воинских частях, военных складах и их запасах; о численности гарнизонов в городах: Армавире, Туапсе, Георгиевске. Посадочных авиационных площадках, о воздушных линиях и аэродромах Северного Кавказа; о гарнизоне гор. Винницы, количественном составе и видах оружия, дислокации воинских частей, о ведущихся работах по укреплениям границы; о Тифлисском и Кутаисском воинских гарнизонах.
Собирались сведения о состоянии ирригационных систем в Средней Азии, хлопководстве, шелководстве, о басмаческом движении. О состоянии нефтепровода Грозный – Туапсе и ходе строительства нефтепровода Грозный – Украина, о выпуске бензина на Грозненских промыслах. О Минераловодском железнодорожном узле, его пропускной способности. О состоянии сельского хозяйства, ходе коллективизации и настроениях крестьянства. О Харьковском тракторном заводе и др.
Шпигель показал, что по условленным явкам им была установлена связь с тремя переброшенными японской разведкой в СССР агентами.
Первый – японец Кавасаки, солдат японской армии, прибыл под видом политэмигранта в начале 1931 г. из Владивостока в Ташкент и был устроен Шпигелем в качестве переводчика в Среднеазиатский шелковый институт. По показаниям Шпигеля, Кавасаки являлся резидентом японской разведки в Средней Азии, через него производилась передача сведений и получение денег от японской разведки.
Второй – белогвардеец А. Я. Гаврик, с 1320 по 1933 г. проживал в Маньчжурии, принимал участие в 1924 и 1928 гг. в налетах на советскую территорию. С 1932 г. дважды перебрасывался в СССР для диверсионно-разведывательной работы по заданию японской разведки. Перед приездом в СССР в 1932 г. получил подготовку в специальной школе диверсантов в Харбине. Будучи направлен в СССР, Гаврик по явке, данной ему агентами ЯВМ в Харбине, установил в июне 1932 г. связь со Шпигелем, который принял его и передал ему ряд военных секретных сведений, снабдил необходимыми документами и создал условия для его разъезда по СССР и развертывания его шпионской работы.
Кроме того, для постоянной связи с японским посольством в Москве, Шпигель установил тесные отношения с прибывшим к нему по явке третьим разведчиком – корейцем Ким Заеном, через которого передавался материал в японское посольство в Москве402.
10 марта 1934 г. Шпигель Мориц Львович на допросе более подробно рассказал о том, как был завербован японцами. При вербовке (в начале августа 1930 г.) он с Судзуки договорился об оплате за свою шпионскую работу. Данная договоренность японцами выполнялась. После приезда к Шпигелю агентов японской разведки (начало 1931 г.) он начал получать деньги на свои личные нужды, а также для расплаты с членами шпионской организации. За время сотрудничества с японцами им было получено около 20 000 рублей. Из этой суммы он лично получил около 2500 руб.403
26 марта 1934 г. Ягода сообщил Сталину о значительном усилении диверсионной и шпионской работы, проводимой как аппаратом японских дипломатических представительств в СССР, так и путем переброски непосредственно из-за кордона завербованных для этой цели шпионов и диверсантов. Было установлено, что на территории Маньчжоу-Го в первой половике 1933 г. был организован ряд новых разведывательных пунктов, ведущих работу на СССР и Внешнюю Монголию.
Военная миссия в Харбине, возглавляемая бывшим японским военным атташе в Москве полковником Комацубара, подчинялась штабу Квантунской армии (гор. Синь-Цзин). Она являлась центром всей диверсионно-шпионской работы. Эта миссия имела в своем подчинении военные миссии в Хайларе (граница с Внешней Монголией), на ст. Маньчжурия, в Цицикаре, в Сахаляне, в Фукдине и на ст. Пограничная.
В районах, прилегающих непосредственно к границе, в селах Санчагоу, Жаохэ, Хунчунь, Лунцин и в ряде других были организованы разведывательные посты, через которые шла нелегальная переброска в СССР агентуры.
Новая организация японской разведки соответствовала структуре разведывательного и диверсионного аппарата 2-го отдела польского Главного штаба, у которого японские офицеры-разведчики в Польше и в Прибалтике заимствовали методику организации шпионажа и диверсии против СССР.
Отмечалось, что японская разведка перебрасывала свою агентуру в большом количестве группами или в одиночном порядке с расчетом распространения их по территории СССР, с общей задачей проникновения на объекты оборонного значения. Агенты вербовались в основном из числа советских граждан, преимущественно молодежи, проживающих в Харбине и в полосе КВЖД, а также лиц, могущих получить право на жительство в СССР.
Базой, используемой для своих целей японской разведкой, являлось около 40 тысяч белогвардейцев и значительное количество антисоветски настроенных лиц из числа 15-тысячной колонии советских граждан на КВЖД. Только за период с 1933–1934 г. на территорию СССР прибыло 1400 советских граждан.
ОГПУ был дан обзор наиболее характерных дел.
Так, в сентябре 1933 г. в числе прибывших из Харбина в 1931–1932 гг. в Москву для отбывания воинской повинности в РККА был А. П. Пазин. Его поведение было подозрительно. Одного из агентов ОГПУ, сблизившегося с ним, Пазин начал уговаривать к нелегальному уходу в Маньчжурию. В конце октября 1933 г. Пазин, находясь под наружным наблюдением, выехал на Дальний Восток в г. Свободный, где связался с некими Краснощековым, Яновским и другими лицами, работавшими на строительстве БАМа. Было установлено, что кроме Пазина еще пять человек прибыли в СССР для ведения шпионско-диверсионной работы.
Пазина арестовали, на следствии он показал, что входит в состав резидентуры хайларской военной миссии, имеющей агентурную сеть на военных заводах и в частях РККА. Руководителями этой резидентуры были Фик и Пукас404, которые завербовали для шпионской работы на военных заводах и в частях РККА в течение 1933 г. четырех человек. Эти лица сообщали им сведения по месту своей службы. Сам Фик ездил нелегально из Москвы в Хайлар в мае 1933 г., где получил специальный инструктаж о дальнейшей своей работе от майора Инокучи и деньги в сумме 2000 рублей. Задание японской разведки состояло в том, что бы приступить через завербованных им лиц к организации диверсий на военных заводах.