Нападение гитлеровской Германии на СССР в июне 1941 г. значительно активизировало агрессивную политику Японии в отношении СССР. Правящая клика Японии считала неизбежной победу Германии над СССР в ближайшее время и полагала, что это откроет благоприятные возможности для реализации захватнических планов Японии на Дальнем Востоке. В силу этого планирование и подготовка войны против СССР получили со второй половины 1941 г. особенно широкий размах.
Так, в протоколе секретного совещания руководства военных и политических деятелей Японии в присутствии императора от 2 июля 1941 года, говорится: «Хотя наши отношения в германо-советской войне определяются духом оси Рим – Берлин – Токио, мы некоторое время не будем вмешиваться в нее, но примем по собственной инициативе меры, тайно вооружаясь для войны с СССР. Тем временем мы будем продолжать вести дипломатические переговоры с большими предосторожностями, и, если ход советско-германской войны примет благоприятный для Японии оборот, мы применим оружие для решения северных проблем и этим обеспечим стабильность положения в северных районах».
В октябре 1941 г. проектировалась посылка вооруженных японских колонистов в оккупированные районы СССР. Все высшие административные посты в этих районах должны были находиться в руках японцев. Только на низших административных должностях в оккупированных районах считалось возможным использовать русских белоэмигрантов.
Во время Великой Отечественной войны дальневосточная резидентура органов государственной безопасности докладывала полученную информацию советскому руководству, которая имела большое значение, так как давала возможность с учетом ситуации на Западном фронте своевременно предпринимать соответствующие контрмеры в Дальневосточном регионе Советского Союза.
Так, УНКГБ по Хабаровскому краю сообщало о фактах проведения боевой подготовки и разведывательной работы со стороны администрации и рабочих японских рыболовных участков, расположенных на территории края. На рыбзаводах японцы систематически проводили строевую подготовку личного состава рабочих. В нее входили: перебежка, самоокапывание, прикладная гимнастика, сбор по тревоге и отработка приемов штыкового боя с использованием бутафорского оружия.
По сообщению Нижнеамурского областного управления НКГБ, японцы проявляли усиленный интерес к подразделениям пограничных войск, расположенным в районе арендуемых ими рыболовных участков на Охотском побережье. Расспрашивали о количестве бойцов, условиях жизни, связи между постами.
Была разоблачена группа лиц, подозреваемых в сотрудничестве с японскими спецслужбами. Особый интерес Управления контрразведки «Смерш» Забайкальского фронта вызвал старший переводчик разведотдела лейтенант Ли Гуй Лен, в силу своего положения хорошо знавший зафронтовую агентуру В поведении и действиях переводчика не было ничего подозрительного. Однако изучив его биографию, контрразведчики обратили внимание на то, что участившиеся провалы зафронтовой агентуры разведотдела штаба фронта совпадали с зачислением Ли Гуй Лена на службу в разведку. Еще больше укрепили подозрения советской контрразведки показания нескольких агентов-двойников, разоблаченных весной 1943 г., которые на допросах сообщили, что задержавшие их японские спецслужбы были поразительно хорошо информированы о содержании заданий, полученных ими в разведотделе.
В это время был арестован резидент японской разведки Де До Сун, который 20 июня 1943 г. на допросе в УКР «Смерш» Забайкальского фронта показал, что сведения на 19 агентов советской военной разведки были получены им от Ли Гуй Лена, которого он в 1932 г. завербовал под псевдонимом «Лин». 26 августа, после короткой оперативной игры, контрразведчики «Смерш» арестовали переводчика, который признался в своей шпионской деятельности.
Добытые в ходе оперативно-следственной разработки Де До Суна и Ли Гуй Лена материалы позволили раскрыть целую сеть шпионов, внедренных японскими спецслужбами в зафронтовой агентурный аппарат разведывательных органов Забайкальского фронта. Ее масштабы поразили. Оказалось, что более половины всей зафронтовой агентуры разведотдела было перевербовано японцами.
Не лучше обстояли дела с негласными источниками, находившимися на связи у сотрудников разведывательных подразделений Дальневосточного фронта. Только за первое полугодие 1943 г. органами «Смерш» было разоблачено и арестовано 38 вражеских агентов. В их числе оказалось 28 закордонных источников разведотдела фронта, перевербованных японцами в период ходок в Маньчжурию.
Всего в 1942 г. и за первое полугодие 1943 г. военными контрразведчиками управлений «Смерш» Дальневосточного и Забайкальского фронтов было выявлено и разоблачено 66 шпионов, проникших в негласный аппарат разведывательных отделов этих фронтов. Кроме того, они установили, что еще 166 агентов, получив задание, ушли на территорию Маньчжурии и обратно не вернулись484.
По состоянию на 15 января 1942 г. органами советской контрразведки подтверждались данные об активизации деятельности японских спецслужб по разведке военных объектов на советской территории, путем засылки квалифицированной агентуры, переброски писем на территорию СССР, адресованных местному населению и красноармейцам, с призывом к измене Родине и попыток вербовок переводчиков отрядов, о чем характерно свидетельствовали многочисленные факты:
Так, начальник Хулинского органа особой службы (ЯВМ) штаба Квантунской армии японец Канайдзуми от своего командования получил распоряжение приступить к вербовке переводчиков, работающих в органах советской разведки. Их вербовку он хотел осуществлять через агентов-двойников. Задания на вербовку Канайдзуми был намерен давать только проверенным квалифицированным агентам-двойникам, которым вместе с заданием предполагал выдавать миниатюрные фотоаппараты для фотографирования командиров-разведчиков, переводчиков и объектов оборонного значения.
Задержанный 28 августа 1941 г. на участке 76 погранотряда агент-китаец Го-Шу-Цин от начальника фугдинского органа особой службы японца Ху-Тен получил задание на вербовку переводчика-китайца Ли-Цзо-Тин. В процессе допросов в советской разведке он должен был детально изучить переводчика китайского языка и впоследствии предложить ему перейти на территорию Маньчжурии, обещая за это вознаграждение и устройство на хорошую работу.
8 января 1942 г. на участке погранзаставы Чесноково 75 погранотряда неизвестным из-за кордона было совершено безнаказанное нарушение границы. Дойдя до дозорной тропы, он оставил на снегу два письма, одно из них было адресовано на имя местного жителя и второе на имя военнослужащего отряда (фамилии вымышленные), с призывом их к измене Родине.
Японские разведывательные органы при направлении своей агентуры на территорию СССР продолжали особое внимание обращать на выявление количества войск, состояние оборонительных сооружений, оборот и грузоподъемность дальневосточного транспорта в пограничной полосе.
В случае, если агент задерживался советскими органами, ему давалось задание внедриться в состав советской разведки и впоследствии работать двойником в пользу японцев. С такими заданиями в первой половине января 1942 г. из числа 12 чел. задержанных нарушителей границы на участке округа было разоблачено два японских агента: китаец Хоу-Го-Дун, задержанный 2 января 1942 г., и китаец Ван-Юн-Фын, задержанный 6 января 1942 г.
По состоянию на 13 марта 1942 г. вновь отмечалась активизация деятельности японских разведывательных и контрразведывательных органов по разведке военных объектов на советской территории.
С 1 января по 13 марта 1942 г. на участке Хабаровского округа из 97 задержанных нарушителей границы разоблачено в принадлежности к японской разведке 33 человека.
По данным закордонной агентуры было известно, что японские разведывательные органы по заданию штаба Квантунской армии высылаемой на советскую территорию агентуре ставят задачу на сбор сведений: наименование и нумерация частей Красной армии и фамилии командиров частей, убывающих на Западный фронт или прибывших вместо отправленных на запад или вновь сформированных, вооружение и подготовка этих воинских формирований. Количество самолетов и орудий, направленных на запад. Увеличение или уменьшение численности войск в пограничной полосе. Расположение огневых позиций в тылу границы и силы, расположенные в них. Наименование укрепленных районов, их мощность, звание и фамилии начальников гарнизонов. Сбор данных о железной и шоссейных дорогах, подходящих к границе, и пропускная способность их.
В это время японская разведка для парализации деятельности советской разведки и контрразведки за границей предприняла ряд репрессивных мер по отношению к двойнической агентуре, в связи с чем некоторые из агентов были арестованы, а другим запрещен выход на явки.
За период с 1 ноября 1941 г. по 1 мая 1942 г. на участке Хабаровского округа из 266 задержанных нарушителей границы разоблачено в принадлежности к японской разведке 89 человек.
Из общего числа разоблаченных агентов особыми отделами и отделениями погранполиции было переброшено 69 чел. Жандармскими органами – 6 чел. Органами особой службы штаба Квантунской армии – 14 чел.
Задания, полученные агентами:
а) по разведке военных объектов – 58 чел.;
б) на оседание в погранич. полосе – 16 чел.;
в) на перевербовку – 11 чел.;
г) для установления связи с китайцами, бежавшими на территорию СССР (с целью их последующей вербовки) – 3 чел.;
д) для установления очагов комплектования китайских партизан – 1 чел.
Выброска японской агентуры на советскую территорию проводилась не только гласным руководящим составом японской разведки, но и резидентами и офицерами японской армии. Японские разведорганы продолжали маскировать свою деятельность по разведке советской территории разного рода общественными, заготовительными конторами и отдельными представителями предприятий и даже пожарной команды. В целях всестороннего получения военных объектов, расположенных в пограничной полосе, перебрасывали свою агентуру на определенный участок.