Наконец, еще одно обстоятельство. Сама идея создания МТС позволяла, при широком развертывании их сети по всей стране, создать практически ненасыщаемый рынок сбыта для тракторной промышленности. Потому как в сельском хозяйстве тракторы всякие важны и всякие тракторы нужны.
«Весть о нововведении быстро добралась до хозяйственного руководства. 5 июня 1929 года Совет Труда и Обороны, рассмотрев работу машинно-тракторных станций (МТС) со всех сторон, принял решение строить МТС и всемерно, с широкой государственной помощью, развивать машинизацию сельского хозяйства. Этим же решением образовывалось акционерное общество «Всесоюзный центр машинно-тракторных станций», или «Трактороцентр». 25 июля 1929 года ЦК ВКП(б) принял решение разместить на «Красном Путиловце» заказ на 10 тысяч тракторов для нужд колхозного строительства.
Насколько быстро стала развиваться сеть МТС, говорит такая цифра: в том же 1929 году в системе сельхозкооперации была уже 61 машинно-тракторная станция и 2 тысячи тракторов, обслуживавших 55,4 тысячи крестьянских хозяйств. Вместе с МТС развивалась сеть проката сельскохозяйственного инвентаря. Это дело тоже было поставлено с очень большим размахом. В 1928 году работало 10 600 прокатных пунктов.
И, наконец, совхозы. Сталин стал целенаправленно выделять средства для их развития. В 1927/28 году в их развитие было вложено 65,7 млн рублей. В следующем году вложения… составили 185,8 млн рублей. Но и это был не предел. В 1929/30 году вложения увеличились в 4,5 раза и достигли 856,2 млн рублей. За три года они все вместе составили 1 млрд 167,7 млн рублей. Цифра, вполне сопоставимая с вложениями в промышленность.
В 1928 году в Северо-Кавказском крае был организован совхоз «Гигант». Это было по-настоящему колоссальное хозяйство: 140 тысяч гектаров земли, 60 тысяч гектаров пашни, 2,5 тысячи сельхозрабочих, 342 трактора и 79 машин. Одно только это хозяйство было сильнее десятков тысяч крестьянских хозяйств вместе взятых. В 1929 году один этот совхоз дал 50 тысяч тонн зерна.
Кратко говоря, в 1928–1929 годах Сталин произвел поворот в сельском хозяйстве. Социалистический сектор сельского хозяйства, бывший слабым и малочисленным, вырос вдвое и стал одним из ведущих производителей хлеба. Если в 1927 году колхозы и совхозы производили всего 60 тысяч тонн товарного хлеба, то в 1929 году товарное производство коллективного сектора составило 2 млн 160 тысяч тонн. Оно выросло в 36 раз! Один только гигантский «Зернотрест», обладавший в 1929/30 г. 1 млн.60 тыс. га посевной площади, произвел 1,7 млн тонн зерна. Уже в 1930 г. колхозы располагали 36 млн га посевных площадей (что, кстати говоря, больше площади Франции и Италии вместе взятых) и произвели 8 млн тонн зерна. Крестьянские же хозяйства в указанный период производили около 2 млн тонн товарного хлеба.
…Успехи в строительстве коллективного сектора сельского хозяйства дали Сталину возможность резко оспорить бухаринскую политику. Скромный секретарь Центрального Комитета ВКП(б) становился вождем партии и народа. Когда-то взятая им на вооружение программа индустриализации Советского Союза сделала его в конце концов бесспорным лидером партии. В партии не осталось вождей, способных предложить равноценную программу. В статье «Год великого перелома» Сталин победно заявил: «Рухнули и рассеялись в прах возражения «науки» против возможности и целесообразности организации крупных зерновых фабрик в 40–50 тысяч гектаров. Практика опровергла возражения «науки», показав лишний раз, что не только практика должна учиться у «науки», но и «науке» не мешало бы поучиться у практики… Рухнули и рассеялись в прах утверждения правых оппортунистов (группа Бухарина) насчет того, что:
а) крестьяне не пойдут в колхоз,
б) усиленный темп развития колхозов может вызвать лишь массовое недовольство и размычку крестьянства с рабочим классом,
в) «столбовой дорогой» социалистического развития в деревне являются не колхозы, а кооперация,
г) развитие колхозов и наступление на капиталистические элементы деревни может оставить страну без хлеба.
Все это рухнуло и рассеялось в прах, как старый буржуазно-либеральный хлам».
При всей объективной правоте и справедливости сталинских выводов, необходимо учесть, что то, на чем основывалась победоносность его выводов, еще не гарантировало абсолютную победу его курса. Ведь коллективизировано — то было только 7,6 % крестьян, и еще нужно было обеспечить коллективизацию подавляющего большинства хозяйств.
Конечно, беспрецедентный скачок в производстве товарного хлеба коллективными хозяйствами на основе тракторизации — всего за два года рост в 36 раз! — был ошеломляющий. То есть высочайшая экономическая эффективность коллективного хозяйствования при опоре на машинизацию и тракторизацию, особенно при производстве товарного хлеба, была наглядно доказана. Более того. Аргумент этот был настолько ошеломляюще убедительный, что, к глубокому сожалению, едва ли не мгновенно породил новый раунд ожесточенного сопротивления сталинским планам со стороны оппозиции объективно блокировавшейся с кулачьем. В общем-то, это не было удивительным. Все отлично поняли не только то, что Сталин блестяще доказал высочайшую экономическую эффективность коллективного хозяйствования при опоре на машинизацию и тракторизацию, но и то, что столь простым экономическим способом он начисто вышибал из-под кулака политическую власть в деревне, а заодно лишал и оппозицию всякой опоры в той же деревне. Яркий пример коллективного хозяйствования не давал оппозиции шанса вести эффективную контрпропаганду против колхозного строительства. И вот тут Сталина ожидал мощнейший удар под дых.
Ободренный успехами строительства крупного сельского хозяйства в 1929 году, успехами советского тракторостроения на начальном этапе, Сталин решил рискнуть и попробовать построить теперь уже целый коллективный сектор в аграрной сфере экономики страны. Темп развития коллективного сектора, и без того высокий, в начале 1930 года еще больше увеличился. 5 января 1930 г. ЦК ВКП(б) принял постановление «О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству», по которому предусматривалось в ведущих зерновых районах коллективизировать от 70 до 90 % всех крестьянских хозяйств. Развитие колхозов должно было пойти семимильными шагами. Более того, теперь уже в массовом порядке колхозы требовали новой техники, людей, организаторов нового сельского хозяйства.
Естественно, что Сталин прекрасно понимал все трудности на этом пути. Ведь в целом-то машинная база МТС в 1930 году была чрезвычайно слабой. В то время было всего 31,1 тысячи тракторов, в основном типа «Фордзон» мощностью в 15 л. с, всего 7 комбайнов (на все созданные станции), 100 локомобилей и двигателей, 2900 молотилок, 168 электромолотилок, 200 грузовиков и 17 легковых автомобилей. И все это «богатство» на 85,6 тысячи колхозов и 6 млн крестьянских коллективизированных хозяйств. Грубо говоря, один трактор на три колхоза и 193 крестьянских хозяйства. Острейший недостаток машинной силы тормозил развитие производства сельскохозяйственной продукции. Колоссальное количество труда расточалось впустую в безнадежно устаревших и ставших неэффективными мелких хозяйствах. Но в этом главным препятствием было то, что крестьяне вели небольшие хозяйства на небольших участках земли, что не позволяло использовать технику с должной эффективностью. Перевод крестьянских хозяйств на машинную обработку земли откровенно уперся в необходимость слияния вместе крестьянских наделов, то есть в коллективизацию. Именно поэтому-то это постановление напрямую было увязано с планом резкой интенсификации производства тракторов. Более того. Как осторожный хозяйственник, Сталин заранее подстраховал столь широкую программу коллективизации, оселком которой была машинизация и особенно тракторизация крестьянского труда. Еще в декабре 1929 года с огромным трудом в Европе удалось сбыть 2,5 млн тонн зерна, на вырученные деньги от продажи которого у английской фирмы «Виккерс «попытались закупить 8,5 тысячи тракторов, правда, затем вмешался фактор мирового кризиса. Через месяц после оформления сделки оказалось, что средств не хватает, так как цены многократно возросли.
Однако количественное насыщение деревни тракторами — это еще далеко не все. Деревню еще нужно было подготовить к приему машин. Не говоря об острой необходимости объединения крестьянских наделов, чтобы техника могла эффективно работать, нужно было организовать эксплуатационную базу обслуживания новой техники, нужно было обучить кадры сельских механизаторов. Ко всему прочему еще надо было провести и большую пропагандистскую и воспитательную работу в деревне, чтобы хотя бы в минимальной степени научить крестьян основам крупного коллективного хозяйства. Но и это еще не все».
Небольшой комментарий. К слову сказать, с этим связан еще один антисталинский миф — миф о том, что именно в это время он направил в деревню так называемых двадцатипятисячников, которым была поручена задача раскулачивания. Однако это полное вранье. Злоумышленная ложь. Потому что, во-первых, мобилизация и направление в деревню рабочих затронули прежде всего рабочих-металлистов. Какими бы толковыми они ни были, но толку от них в деле раскулачивания — ноль целых фиг десятых. Для этого имелись органы ОГПУ, да и то в случае возникновения крайней необходимости. Если была бы поставлена задача раскулачивания, то «на помощь» селу приехали чекисты, а не высококвалифицированные рабочие. Во-вторых, если заглянуть в «Историю Кировского завода» («Красный Путиловец «), то увидим, что с этого завода в деревню были направлены рабочие главным образом с тракторного отдела. То есть совершенно очевидно, что при всей важности заказа на производство огромного по тем временам количества тракторов для села еще более важной была необходимость отрыва квалифицированных рабочих от станка. А она могла быть продиктована только одним. Эти рабочие занимались в деревне тем, что создавали ремонтно — эксплуатационную базу МТС, налаживали эксплуатацию, обслуживание и ремонт поставленной в деревенские МТС техники. Сталин прекрасно понимал, что без этого успеха в механизации с/х производства не видать как собственных ушей!