69. Вооруженные силы забирали львиную долю квот на сталь и все виды редких металлов. Гражданское население стало подобием бедных родственников, которые должны были уступать во всем требованиям войны.
В отличие от советских военных усилий, когда началась война, в Германии не было предпринято никаких попыток создать централизованную администрацию военного времени. Центром принятия решений по вопросам ведения войны оставалась главная канцелярия Гитлера. Более широкие вопросы ведения войны были первоначально ответственностью Совета обороны Рейха под председательством Германна Геринга, но у этого органа не было тех полномочий, которыми был наделен советский ГКО и он был слишком далек от Гитлера. В течение недели он перестал существовать как центральный форум. Задача мобилизации была нечетко разделена между регулярными министерствами, организацией по выполнению Четырехлетнего плана и отделами по техническим вопросам и закупкам для армии. Функция консолидации экономических ресурсов оккупированных территорий в Европе, вопреки их важности для военных усилий, была также разделена между конкурирующими органами и никогда не была централизованной. Вооруженные силы, армия в особенности, жаждали взять контроль над организацией производства вооружений, после того как они утратили контроль над Четырехлетним планом в конце 1930-х годов, и сопротивлялись тому, что они воспринимали как вторжение гражданских властей. Весной 1940 года инженер Фриц Тодт был назначен Министром вооружений в попытке внести некий организационный момент в производство вооружений, но у него не было никакой власти над производством самолетов, которое составляло две трети всего военного производства, и его взаимоотношения с армейским руководством и промышленниками были обозначены нечетко и носили сумбурный характер. Сочетание контроля со стороны центра и гибкости распределения ответственности, характерные для Советской системы, здесь полностью отсутствовали. Германская военная промышленность производила вооружение очень высокого качества, однако его количество было значительно ниже, чем того заслуживал объем предоставленных ресурсов. В 1941 году Гитлер пришел к осознанию растущей пропасти между заданными им целями и действительным уровнем производства. Те, кто пытались мобилизовать военную экономику, к лету стали жаловаться на отсутствие ресурсов, которые можно было привлечь в дополнение к имеющимся, даже с учетом огромных ресурсов оккупированной Европы. В июле 1941 года Гитлер поставил более высокие задачи производства, чтобы быть готовым к предполагаемой военной ситуации, с учетом того, что Советский Союз будет повержен к осени. Эти планы, предполагавшие воздушную и морскую битву с Великобританией и Соединенными Штатами, в сочетании с гитлеровскими требованиями иметь огромную постоянную, полностью моторизованную армию, в конечном итоге показали, насколько неэффективно была мобилизована германская военная экономика. Отсутствие централизованного контроля, способствовало исключительно высокому уровню потерь и неверно распределенных усилий; это также подталкивало вооруженные силы заказывать небольшие партии продукции и требовать регулярных технических модификаций, так как они стремились использовать преимущества высокого качества вооружений, а не их количества. Гитлер настаивал на том, чтобы вооруженные силы принимали «большую массу грубой продукции» и «примитивное, мощное вооружение» вместо небольших партий высококачественного оружия, требующего больших затрат материалов и рабочей силы70. 3 декабря 1941 года он подписал декрет об «Упрощении и увеличении эффективности нашего производства вооружений», ставший широко известным, как «Закон о рационализации». Гитлер распекал немецкие фирмы за неспособность применить советскую практику создания огромных заводов и внедрения простых методов производства, и приказал военным упростить и стандартизировать дизайн всего вооружения, для того, чтобы сделать возможным «массовое производство на современных принципах»71.
Весной 1942 года Гитлер предпринял меры для того, чтобы реформировать всю систему внутренней организации военных усилий. После того, как в феврале 1942 года Фриц Тодт погиб в авиакатастрофе, Гитлер назначил его преемником архитектора Альберта Шпеера, который случайно проходил через главную канцелярию буквально через несколько часов после смерти Тодта. Гитлер хотел, чтобы Шпеер, работами которого он восхищался, и чьи связи с военными были незначительными, воспользовался всей полнотой власти, исходящей от самого фюрера, для «большей централизации и упорядочения всей экономики»72. Шпеер был назначен главой нового Министерства вооружений и военных запасов. Он, как и Вознесенский, намеревался спланировать военное производство во всех деталях. В марте он создал новый Центральный аппарат планирования, небольшой экономический кабинет, в котором можно было обсуждать каждый элемент экономики и устанавливать оптимальный баланс между ресурсами и производством вооружений. Была также создана общенациональная система основных экспертных комитетов для каждой важной отрасли военного производства, для чего были привлечены промышленники и инженеры, которые должны были привнести новый взгляд и понимание проблем. Эти меры привели к серьезным успехам, поскольку помощники Шпеера вскрыли огромные масштабы неэффективного использования ресурсов и потерь в структуре промышленности. К 1944 году выяснилось, что промышленность способна производить в четыре раза больше вооружений при том же количестве полученной стали. Расходы на производство и время производства сильно сократились благодаря новым стандартам технологических приемов работы и крупносерийному производству. Истребители Мессершмитт Ме 109 производились в количестве 180 единиц в месяц на семи отдельных заводах; два года спустя они производились на трех огромных заводах в количестве 1000 единиц в месяц. В 1944 году было произведено в три раза больше вооружений при незначительном общем увеличении ресурсов, однако стали все же было выплавлено меньше, чем в Советском Союзе73.
Значительная рационализация германских военных усилий была ограничена многочисленными заводами. Оккупированные территории так никогда и не использовались полностью. Производство самолетов оставалось независимым до 1944 года; распределение рабочей силы находилось вне прямой компетенции Шпеера, когда в марте 1942 года Гитлер решил назначить гауляйтера Тюрингии, старого партийного бойца Фрица Заукеля, уполномоченным по снабжению рабочей силой. Чрезмерно бюрократизированные структуры привели к возникновению системы, которая была слишком косной, чтобы быть эффективной. Армия встретила назначение Шпеера министром вооружений без особого энтузиазма, поскольку он был гражданским лицом, и военные пытались придерживаться своей склонности к высоким технологиям и мелкосерийному производству. Производимое вооружение в целом было выше качеством по сравнению с советскими аналогами, но его было слишком мало для того, чтобы оснастить им огромную армию, чьи потери в живой силе и материальной части резко увеличились на протяжении 1943 и 1944 годов. В 1944 году начавшиеся тяжелые бомбардировки привели к эрозии любой возможности полноценного использования всех ресурсов, что побудило Гитлера начать поиски чудо-оружия (так называемого «оружия возмездия»), которые привели к оттоку огромных ресурсов от производства массово выпускаемого стандартного вооружения в наиболее критический момент войны. Летом 1944 года по мере заката звезды Шпеера уполномоченным по ведению тотальной войны был назначен Йозеф Геббельс, однако он видел свою задачу главным образом в пропаганде. Начиная с лета 1944 года организация военной экономики стала все больше носить характер импровизации и становилась все более разбросанной, и немцы были вынуждены, наподобие советской экономики в 1941 и 1942 годах, значительно упростить производство, начав массовый выпуск более простого, но проверенного вооружения, наподобие ручного противотанкового гранатомета панцерфауст, и увеличить регламентацию и эксплуатацию рабочей силы, занятой в производстве вооружений, которая теперь состояла главным образом из иностранных рабочих, принужденных трудиться на Германию.
Условия на внутреннем германском фронте всегда были более благоприятными, чем в Советском Союзе, где уровень жизни населения перед 1941 годом был уже очень низким. Однако Германия тоже стала примером резкого и неуклонного снижения стандартов питания и сокращения потребления товаров ежедневного спроса, а также более тяжелых условий труда, по мере того, как структура рабочей силы менялась. До сих пор существует распространенный миф о том, что германских женщин не брали на работы, связанные с военным производством, как в других воюющих государствах. Это утверждение основано во многом на статистической иллюзии. Женщины в Германии всегда составляли огромную часть рабочей силы, особенно в сельском хозяйстве, где так же, как и в Советском Союзе, они управляли фермами, тогда как мужчины работали в промышленности или на транспорте. В 1939 году накануне войны женщины составляли 37 % всей германской рабочей силы или более 14 млн рабочих; к концу войны эта доля составила 51 %, не на много меньше, чем в Советском Союзе, и куда выше, чем в Великобритании и Соединенных Штатах. В сельском хозяйстве в 1944 году она составляла 65 % всей постоянной рабочей силы. Огромное количество иностранной рабочей силы, по большей части женской, существенно увеличивало долю женщин в промышленности. Женщины должны были соглашаться на более длинный рабочий день и браться за более опасную и тяжелую работу. В период между 1939 и 1943 годами количество женщин, работавших в тяжелой промышленности удвоилось с 760 000 до 1,5 млн человек. Болезни и пропуски работы были постоянными проблемами, которые усугублялись в результате бомбежек. Более трех миллионов женщин с детьми работали посменно по шесть часов, что относило их к частично занятым работникам, но будучи взяты в совокупности с постоянной рабочей силой они составляли 17 миллионов женщин, работавших к 1944 году, а миллионы других были вовлечены в добровольную работу в качестве работников социальной службы, учителей или партийных активистов