Гитлер обманет меня, верить ему нельзя, но провоцировать его тоже опасно. Может действительно он проводит отвлекающие маневры, чтобы всей мощью обрушиться на британцев, которые у него, как кость в горле. Ведь по существу затянувшаяся война с Лондоном – это его мировой позор».
Ход дальнейших размышлений прервал хохот и ритмичное рукоплескание в такт музыке – в пляс пустился прилично захмелевший первый кавалерист страны Советов Семен Буденный…
До начала войны оставалось полгода.
Болтуны Хрущевского разлива нам говорили, что Сталин войну встретил опустошенным и растерянным. Нет, она его застала больным с температурой выше 40 градусов. Это подтвердил профессор Борис Сергеевич Преображенский, которого в ночь с 21 на 22 июня 1941 года – с субботы на воскресенье «задержали» трое чекистов во главе с капитаном ГБ и увезли с собой на машине.
Крупнейший специалист, врач-отоларинголог, каким был Борис Сергеевич, по маршруту поездки понял, что его везут к своему пациенту на Ближнюю дачу. Он много лет лечил Сталина, который имел слабое горло и часто болел ангинами, однако, удалять гланды отказывался.
Начальник охраны Сталина генерал Власик встретил Преображенского у входа и проводил в большую комнату, где на диване лежал больной.
– Что с вами, товарищ Сталин?
– Посмотрите, профессор, что с горлом. Не могу глотать – больно! – еле слышно и хрипло проговорил больной.
Врач раскрыл саквояж с «дежурным» инструментом, стерильная деревянная лопаточка помогла быстро установить диагноз – тяжелейшая флегмонозная ангина. Замерил температуру – она подползала к 41 градусу.
Рекомендации и первичные лекарства даны, врач покинул пациента.
Где-то час спустя после отъезда доктора, дежурному генералу охраны Сталина позвонил Начгенштаба Жуков:
– Прошу срочно соединить меня с товарищем Сталиным.
– Что? Сейчас?!
– Да!
– Он спит.
– Будите немедленно – немцы бомбят наши города!
Через несколько минут Сталин уже разговаривал с Жуковым. Поинтересовался местом нахождения наркома и приказал прибыть в Кремль вместе с Тимошенко, а через Поскребышева собрать всех членов Политбюро.
Скоро в Кремле оказался и сам Сталин. По воспоминаниям Жукова, он был бледный и уставший. После проведенного совещания и отдачи соответствующих обстановке приказов, он поручил В.М. Молотову выступить перед страной.
Высокая температура держалась еще три дня.
Вот так начиналась война для Сталина…
22 июня 1941 года диктор московского радио Юрий Левитан взволнованно прочитал «Последние известия»:
«Сегодня в 4 часа утра посол Германии в СССР граф фон Шуленбург вручил заместителю председателя Совета Народных Комиссаров товарищу Молотову гитлеровскую декларацию об объявлении войны…»
События выстраивались в роковую цепочку трагической судьбы для Советской России.
29 июня вышла совместная директива ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О мобилизации всех сил и средств на разгром фашистских захватчиков». В ней, в частности, говорилось:
«В занятых врагом районах создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога складов и т. д.
В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия!»
Это был призыв, нет, скорее вопль растерявшихся поначалу властей разных уровней.
На следующий день 30 июня 1941 года создается ГКО – Государственный Комитет Обороны во главе со Сталиным, который в этот период еще чувствовал себя неважно, к недомоганию прибавилась тоска по утраченным иллюзиям мира с Германией. Но к его чести, он скоро собрался, растерянность пропала, сама по себе улетучилась. Она сжигалась холодной логикой ума и коварством навалившихся событий. В этих условиях он принял назначенный судьбой жезл Верховного Главнокомандующего.
По поводу этого назначения Г.К. Жуков писал в своих воспоминаниях:
«И.В. Сталин внес большой личный вклад в дело завоевания победы над фашистской Германией и ее союзниками. Авторитет его был чрезвычайно велик и поэтому назначение Сталина Верховным Главнокомандующим было воспринято народом и войсками с воодушевлением».
Однако роль Сталина как Верховного Главнокомандующего и полководца подвергалась фальсификации как со стороны дилетантов в военном искусстве, вроде «опереточных генералов» типа Волкогонова, так и либералов современного разлива.
Маршалы Жуков и Василевский, видевшие Сталина в ежедневной работе, оставили подробные положительные воспоминания, остальное все от лукавого.
Вернемся к обстановке.
Ему принесли текст отпечатанного обращения к советскому народу. Он пробежал глазами по листам, потом отвел взгляд от текста. У него шел поиск истины за гранью добра и зла. Немного задумался:
– Откликнется ли народ на мой призыв? Много крови пролили мои паладины. Да, пушки – последний довод королей. Но без этой крови другой бы сидел в Кремле – Лев Троцкий. Добра бы России он не принес. А я бы был уничтожен. Двадцать второе июня… Наполеон тоже напал в это время. В 1812 году также россияне отступали, даже отдали неприятелю Москву – но победили. Неужели на этот раз мы проиграем?! Не должны. Не имеем права!…
Уже на четвертый день войны 140 слушателей контрразведывательного отдела ВШ НКВД были откомандированы в специальный отряд при Особой группе НКВД. 27 июня отряд пополнился 156 слушателями курсов усовершенствования руководящего состава школы, а 17 июля – 148 слушателями литовского, латвийского, польского, чехословацкого и румынского отделений курсов. А через несколько дней войска Особой группы НКВД СССР были переформированы в две Отдельные мотострелковые бригады особого назначения (ОМСБОН): 1-ю возглавил полковник М.Ф. Орлов, вторую – Н.Е. Рохлин Бригады состояли из полков, батальонов, отрядов.
Выступление Сталина по радио 3 июля 1941 года начиналось с обращения:
«Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои! Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу Родину, начатое 22 июня, – продолжается…»
Вождь в своем Слове к народу дал краткий анализ причин первых неудач, объяснил значение пакта о ненападении, указал на глубины опасности агрессии, призвал к немедленной перестройке всей работы в стране на военный лад.
Далее он повторил кусок текста из совместной директивы от 29 июня, упомянутой выше, о необходимости создания всенародного отпора врагу.
«…В занятых врагом районах нужно создавать партизанские отряды, конные и пешие, создавать диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога лесов, складов, обозов…»
Конец своего выступления он отметил призывами:
«Все силы – на поддержку нашей героической Красной Армии, нашего славного Красного Флота!
Все силы народа – на разгром врага!
Вперед, за нашу победу!»
Война нагрянула внезапно, вероломно, хотя ее ждали и боялись как наверху – власть, так и внизу – народ. Люди еще на что-то надеялись. И вот свершилось то страшное, чего остерегались, что не желали приблизить, спугнуть разного рода провокациями.
22 июня 1941 года, заранее сосредоточившись у наших границ, 170 вышколенных дивизий немецко-фашистских войск, оснащенных первоклассной техникой, тремя группами армий: «Север», «Центр» и «Юг» и опытом ведения боевых действий в Европе, с огромными клешнями бронированного монстра, двинулись на Восток – к Ленинграду, Москве и Киеву, чтобы уничтожить и потопить в крови многонациональный советский народ.
Это был очередной поход на нас элитного отряда новых крестоносцев. Кто бы что ни говорил из числа всякого рода полусумасшедших правдорубов и недобросовестных историков, журналистов и писателей, агрессия гитлеровской Германии на Советский Союз была, есть и останется вероломной.
Есть множество архивных документов, которые подтверждают, что Гитлер тщательно и умно готовился к нападению на Советскую Россию – это неоспоримый факт. Но документальных данных о том, что Сталин собирался напасть на Германию, нет ни одного, как бы предатель, «писатель» с чужим пером, несостоявшийся из-за трусости и непростительной ошибки кадровиков военный разведчик, Резун-Суворов из Лондона не квакал, доказывая обратное.
А еще исторический факт в том, что война принесла нашей стране масштабные разрушения в экономике и огромные человеческие жертвы. И самые большие потери приходились на первые месяцы войны.
Интересно читать мудреные выводы современных либеральных «историков» и «спецов» по военной тематике, ни дня не служивших в армии, которые, перечислив все недостатки и причины неподготовленности к войне Красной Армии, ее технической отсталости и духовной убогости личного состава, заключают свои бумагомарания убийственным тезисом. Мол, немцы дошли до Москвы за четыре месяца, а мы до их столицы шли более четырех лет. Это тоже неоспоримый факт, но он подтверждает совершенно другое, а не то, что хотели подчеркнуть голословные «стратеги». А именно, какая мощь, какая силища, какие броневые мускулы чужестранцев обрушились на нас в июне сорок первого. А «колосс на глиняных ногах», как называл СССР тогда Гитлер, на удивление всего мира, наперекор врагу выстоял.
Можно написать еще горы томов о нашей расхлябанности, лености, неорганизованности, ментальности с надеждой на «авось» и просто глупости, что и проявилось в 1941 году и все это будет чистейшая правда. Россия, по-моему, единственная страна, обладающая странным феноменом – даже физически победив в любых войнах, мы часто проигрываем в морально-духовном и житейском плане, что относится и к нынешним временам.