Н.) он (Берия. —Л. Н.) ратовал о культе личности. Мы понимали, что были перегибы в этом вопросе и при жизни товарища Сталина. Товарищ Сталин круто критиковал нас. «То, что создают культ вокруг меня, — говорил товарищ Сталин, — это создают эсеры.» Мы не могли тогда поправить это дело, и оно так шло. Нужно подойти к личности по-марксистски. Но Берия ратовал. Оказалось, что он хотел подорвать культ товарища Сталина и создать свой собственный культ. (Смех.)»
Не обсуждаем сейчас «догадку» Микояна, что Берия хотел сформировать свой культ. Интересно, что из его рассказа следует, что формулировка «культ личности Сталина» либо возникла в ходе его предложений («особенно ратовал»), а может быть, и ему принадлежит. По крайней мере, именно так это видел Андреев: «Я не сомневаюсь, что под его давлением вскоре после смерти товарища Сталина вдруг исчезает в печати упоминание о товарище Сталине (Голоса из зала: «Правильно»). Это же позор для партии. Раньше чересчур усердствовали, в каждой статье сотни раз повторялось это имя, а потом вдруг исчезло. Что это такое? Я считаю, что это его рука, его влияние, он запугал некоторых людей. Появился откуда-то вопрос о культе личности (выделено мной. — В. Н.). Что это за вопрос? Этот вопрос решен давным-давно в марксистской литературе, он решен в жизни, миллионы людей знают, какое значение имеет личность, которая руководит движением, знают, какое имеет значение гений во главе движения, а тут откуда-то появился вопрос о культе личности. Это его проделки» (выделено мной. —В. Н.).
Снова хочется задать вопрос: что это за «некоторые люди», которых Берия «запугал» и они согласились с его версией о «культе личности Сталина»? И чем он их «запугал»?
Ход обсуждения показывает, что Андреев «бросил перчатку», и вызов сразу приняли Маленков и Хрущев. «Здесь, на Пленуме ЦК, говорили о культе личности, и, надо сказать, говорили неправильно, — заявил в прениях Маленков. — Я имею в виду выступление т. Андреева. Прежде всего, надо открыто признать, и мы предлагаем записать это на решении Пленума ЦК, что в нашей пропаганде за последние годы имело место отступление от марксистско-ленинского понимания вопроса о роли личности в истории. Не секрет, что партийная пропаганда, вместо правильного разъяснения роли Коммунистической партии как руководящей силы в строительстве коммунизма в нашей стране, сбивалась на культ личности. Такое извращение марксизма, несомненно, способствует принижению роли партии и ее руководящего центра, ведет к снижению творческой активности партийных масс и широких масс советского народа. Но, товарищи, дело не только в пропаганде. Вопрос о культе личности прямо и непосредственно связан с вопросом о коллективности руководства».
О конкретных «ошибках Сталина» на пленуме говорили Маленков, Хрущев и, отчасти, Каганович и Микоян. Во-первых, это опала Молотова и Микояна. Выступая на июньском пленуме, Маленков говорил: «Я обязан сказать, и таково наше единодушное мнение, что в выступлении И.В. Сталина на Пленуме ЦК после XIX съезда партии под влиянием клеветнических наветов со стороны вражеских элементов из Министерства внутренних дел была дана неправильная, ошибочная характеристика товарищу В.М. Молотову, которого партия и страна знает десятки лет, как верного и преданного борца за коммунизм, как виднейшего деятеля партии и Советского государства. (Бурные аплодисменты.) Также неправильными мы считаем и замечания, сделанные на том же Пленуме в адрес т. Микояна с обвинением его в нечестности перед партией». Аналогичную позицию занимал и Хрущев: «Вы знаете, что это безо всяких доказательств, это плод определенного возраста и физического состояния человека, в жизни не было того, что он думал». Если начал Хрущев с «благородного дела защиты Молотова и Микояна», но дальше сосредоточился на критике Сталина. «Как могло получиться, что такой человек, как Берия, мог попасть в наши ряды? От недостаточной бдительности нашего ЦК, в том числе и товарища Сталина. Он нашел некоторые человеческие слабости у товарища Сталина, а у кого их нет? И у Ленина, и у Сталина, и у каждого из нас они есть. Он ловко к ним приспособился, ловко их эксплуатировал»
Каганович: «Мы знаем хорошо, что у каждого есть недостатки, были они и у Сталина. И мы, его ученики, не намерены обожествлять и изображать его без недостатков».
Правда, он считал нужным тут же подчеркнуть: «Что мы сейчас должны, безусловно, узаконить Сталина в его правах быть в рядах великих учителей рабочего класса и вести за собой духовно народ».
Кроме критики Сталина, большое значение имеет кадровая политика Берия. Бывший начальник Управления кадров
МВД СССР Обручников давал показания, что: «Берия совершенно игнорировал порядок согласования с ЦК КПСС номенклатурных должностей, и, когда я ему об этом докладывал, он возмущался и в пренебрежительном тоне отвергал всякие попытки убедить его в необходимости согласования… он в присутствии Кобулова, Гоглидзе и других наносил оскорбления, называя меня ослом, ишаком и т. п., подчеркивая, что мы, игнатьевцы, — перегибщики и негодные работники.
Когда я приходил к нему с предложениями сделать представление в ЦК КПСС о назначении или освобождении того или иного номенклатурного работника, он в резкой и пренебрежительной форме заявлял мне, что ему нужно давать проекты приказов, а не представления. Причем, это им говорилось в такой форме, чтобы подчеркнуть его полную независимость от ЦК КПСС. С первых дней его работы в МВД СССР было заметно, что он оторвался от ЦК КПСС и такую же линию намерен проводить во всех периферийных органах МВД…».
Все понимают смысл происходящего. Фраза «согласовать в ЦК» до 1 марта 1953 г. и после имеет совершенно разный смысл. Со Сталиным («в ЦК») необходимо согласовывать все назначения. Но Берия не видит никакого смысла согласовывать свои назначения с Хрущевым, хотя, конечно, знает, что формально юридически это необходимо.
О каких конкретно назначениях идет речь? С возвращением Берия на Лубянку, его заместителями стали С.Н. Круглов, И.А. Серов и Б.З. Кобулов.
1 управление (контрразведка) возглавил генерал-лейтенант Павел Васильевич Федотов, его заместителем стал генерал-лейтенант Судоплатов, полковник Олег Михайлович Грибанов (долгое время был заместителем Гоглидзе в Хабаровске) и полковник Федор Григорьевич Шубняков (проходил по делу Абакумова), но Берия его освободил.
2 управлением (разведка) пока еще руководил Рясной, а заместителями стали генерал-лейтенант С.Р. Савченко и полковник Александр Михайлович Коротков.
3 управление (военная контрразведка) возглавил С.А. Гоглидзе.
4 управление (секретно-политическое) Берия поручил генерал-лейтенанту Николаю Степановичу Сазыкину. В 30-ые гг. он также служил в центральном аппарате НКВД, выдвинулся в 1939 г., стал начальником УНКВД Мол ото вс кой области, затем Молдавии. После войны работал в «атомном проекте». В 1947–1953 гг. — помощник Берия (заместителя председателя СМ СССР). Заместителем Сазыкина стал генерал-лейтенант Дмитрий Гаврилович Родионов. Он был заместителем Мешика, когда тот служил начальником Экономического управления.
5 управление (экономическое) генерал-лейтенант Николай Дмитриевич Горлинский. Он служил в НКВД с 30-ых. После бегства Успенского из Киева был назначен 2-м заместителем наркома внутренних дел УССР. В тот момент 1 заместителем (и временно и. о. наркома) был Амаяк Кобулов. В сентябре 1939 г. наркомом стал Серов, а в августе 1940 г. Горлинского вернули в центральный аппарат. Считается, что у него произошел серьезный конфликт с Хрущевым из-за ареста 2 секретаря обкома в Ворошиловграде. Горлинский руководил УМГБ по Ленинградской области с апреля 1949 г. и проводил аресты фигурантов «ленинградского дела». После ареста Абакумова был снят с должности и четыре месяца находился в подвешенном состоянии. Игнатьев уволил его из МГБ, но Горлинский смог найти работу в «кругловском» МВД заместителем начальника Управления Волжского ИТЛ. Теперь с уходом Игнатьева Берия вернул Горлинского на Лубянку.
6 управлением (транспортное) руководил генерал-майор Петр Павлович Лорент.
7 управление (наружное наблюдение) возглавил генерал-майор Михаил Иванович Никольский. В ЗОые гг. он служил в транспортных отделах. Затем, с приходом Берия, сделал быструю карьеру. Во время войны — начальник Тюремного управления НКВД-МВД. Затем ушел в «кругловское» МВД и вернулся в марте 1953 г.
8 управление (дешифровальная служба) — руководил им по-прежнему И.Т. Савченко.
9 управление (охрана правительства) возглавил генерал-майор Кузьмичев Сергей Федорович. После войны он несколько лет служил заместителем начальника Главного управления охраны МГБ СССР П.С.Власика. Правда, его перевели сначала заместителем начальника УМГБ Брянской области, а в 1952 (после падения Власика) заместителем начальника управления Дубравного лагеря. В январе 1953 г. Игнатьев его арестовал, в марте он был освобожден и назначен начальником управления охраны правительства.
«Хрущевца» А.А. Епишева вернули руководить Одесским обкомом, Н.Р. Миронова назначили заместитель начальника УКР-00 МВД по Киевскому военному округу. Алидин стал только начальником Отдела «П» (спецпоселений) МВД СССР В принципе, уже по этим назначениям видно, что Берия пытался вернуть «профессионалов, которые были его командой в 40-ые». Узел конфликта завязался на Украине.
Став руководителем МВД, Берия наркомом на Украине назначил генерал-лейтенанта Павла Яковлевича Мешика. Этот человек при Ежове служил в 3 отделе ГУГБ СССР при Берия он сделал быструю карьеру в Следственном управлении НКВД СССР. При разделении наркоматов в феврале 1941 г., Берия назначил его наркомом государственной безопасности («меркуловского» накромата) Украины. Правда, всего на несколько месяцев, а потом вернулся в центральный аппарат и Мешик стал руководить Экономическим управлением. Затем СМЕРШ, а с августа 1945 г. по март 1953 г. — Павел Яковлевич заместитель начальника 1-го Главного управления при Совете Министров СССР по режиму секретности — т. е. работал под непосредственным руководством Берия в «атомном проекте». Заместителем Мешика в 1953 г. стал генерал-лейтенант С.Р.Мильштейн.