Более подробно обо всех этих достижениях советской разведки будет сказано в другой главе.
Наряду с этим советская разведка по различным каналам смогла добыть также и актуальные данные о вооружениях гитлеровской Германии, об экономике рейха, особенно военной, о внешней политике Третьего рейха.
Советская разведка смогла обеспечить высшее руководство СССР и военное командование актуальной разведывательной информацией о позиции западных держав в связи с неизбежным нападением Германии, из которой специфическими методами разведывательного анализа вычленялась наиболее достоверная информация, которая быстро подтвердилась сразу после нападения Германии.
Наконец, были добыты даже данные о намеченной нацистскими варварами трагической судьбе советских военнопленных. Эти данные своевременно добыл и направил в Центр выдающийся советский военный разведчик Анатолий Маркович Гуревич, являвшийся нелегальным резидентом ГРУ в Бельгии, псевдоним Кент.
Раздел III.ПОЧЕМУ РАЗВЕДКУ И СТАЛИНА СДЕЛАЛИ КРАЙНИМИ?
Глава 1.А МЫ ВСЕ РАВНО ПОЙДЕМ НА ЮГ! А МЫ ВСЕ РАВНО ПОЙДЕМ НА ЮГ!
В названии главы перифраз слов холуя тигра Шерхана, шакала Табаки: «А мы пойдем на север! А мы пойдем на север!» — из киплинговского «Маугли».
Центральным объектом анализа в этой главе является бессовестное утверждение маршала Г.К. Жукова о том, что-де «с первых послевоенных лет и по настоящее время кое-где в печати бытует версия о том, что накануне войны нам якобы был известен план “Барбаросса“, направление главных ударов, ширина фронта развертывания немецких войск, их количество и оснащенность… Позволю со всей откровенностью заявить, что это чистый вымысел. Никакими подобными данными, насколько мне известно, ни Советское правительство, ни нарком обороны, ни Генеральный штаб не располагали». Увы, но маршал отчаянно врал.
Все то, что он отрицал, они тогда знали. Потому что разведка вовсе не ошибалась, например, в определении направления главного удара и даже смогла привести в том числе и документальные данные по этому вопросу. Выше уже говорилось о разведывательной информации, полученной от члена «Красной капеллы» ИОНА ЗИГА, а также А.С. НЕЛИДОВА и других источников. Так вот, еще раз обращаю внимание на то, что полученные от них и других источников данные означали, что именно на направлении главного удара, то есть на восточном направлении, для СССР западном или белорусском направлении верховное командование вермахта запланировало супермолниеносный блицкриг, коли выдало агенту советской разведки письменное предписание на 5-й день с момента начала боевых действий возглавить Минский железнодорожный узел! Примерно аналогичную информацию, то есть о том, что супостаты запланировали захватить Минск также в наикратчайшие сроки — в этом случае указывалось, что в течение 8 дней, — добыла также и разведка штаба ЗапОВО{257}. И никакой реакции. Даже добывшего эту информацию агента так оскорбили недоверием, что более он не выходил на связь. Кроме того, железнодорожным чиновникам в генерал-губернаторстве, то есть в оккупированной немцами части Польши, такие предписания на узловые ж.-д. станции Белостокского направления стали выдаваться и того ранее — еще в начале апреля. Даже в сообщениях разведки о том, что Красную Армию ожидает неминуемый разгром в приграничных сражениях, которые, к слову сказать, практически никогда не докладывали Сталину, откровенно указывалось, что в первую очередь это произойдет именно на западном направлении. Так, сообщая о том, что Красную Армию ожидает предательство в форме подставы под разгром, вследствие чего она будет разгромлена в приграничных армиях, один из ценных агентов ГРУ, ABC (Курт Велкиш), отмечал в своем донесении: «Русская армия поставит себя под удар немецкого наступления в западной части СССР и будет там разбита в кратчайший срок». Резидент ГРУ. 28.5.1941 г.{258}Обратите внимание, что речь идет о западной части СССР. Резиденты ГРУ прекрасно понимали значения терминов, обозначающих азимуты. Так что указание на западную часть СССР — вовсе не случайно. Речь шла именно же о западном, белорусском направлении (для немцев — восточном). Эта фраза из сообщения ценного агента не вошла в разведывательную сводку для руководства СССР. Но в Генштабе ее читали. И также никакой реакции. Как, впрочем, не было никакой реакции и на другую информацию, согласно которой командование вермахта было безмерно удовлетворено тем, что «главные силы Красной Армии будут сконцентрированы в противоположном направлении от линии, дающей полную возможность для сильного удара»{259}. Проще говоря, супостаты были удовлетворены тем, что на направлении их главного удара левым крылом, прежде всего на восточном (для нас западном) направлении, в сочетании с одновременным ударом на северо-восточном (для нас северо-западном) направлении советское командование выставляет не главные силы обороны. А ведь наш Генштаб вплоть до 22 июня четко прогнозировал — приведенные выше карты однозначно свидетельствуют об этом, а разведка постепенно это подтверждала, что наибольшая концентрация войск вермахта происходит именно на левом крыле германской группировки войск, то есть на направлении ЗапОВО и ПрибОВО. И опять никакой серьезной реакции по линии ГШ, кроме уточняющего запроса в резидентуру. И это при том, что даже германская агентура сообщала из Москвы, что «наиболее вероятным и опасным направлением возможного удара Германии по СССР в Кремле считают северо-западное — из Восточной Пруссии через Прибалтийские республики на Ленинград, что именно здесь, по мнению советского руководства, должны будут развернуться главные сражения германо-советской войны». И Жуков с Тимошенко не могли не знать о таком мнении Кремля. Ведь это мнение Кремля — а это и тогда, и сейчас подразумевает только первое лицо в государстве, то есть в то время это было мнением Сталина — являлось не чем иным, как минимум половиной точного прогноза сути стратегического замысла военного командования Третьего рейха, принципиально совпадавшего, между прочим, с тем, что прогнозировал сам Генштаб.
Наконец, никакой реакции не последовало и на неоднократные сообщения разведки о том, что Красную Армию ожидает разгром в варианте Канн. Не будем сейчас напирать на то, что одно только упоминание о варианте Канн для высшего командования любой армии мира означает или, по меньшей мере, должно означать нечто вроде магического пароля-предупреждения о том, что готовятся мощные удары под основания группировок противостоящих войск в целях создания гигантских «котлов» с последующим уничтожением и пленением оказавшихся внутри «котлов» войск.
Обратим внимание на то, что у советских войск накануне 22 июня было два таких места, где супостаты могли осуществить крупномасштабный, классический вариант Канн. Это Белостокский и Львовский выступы, внутрь которых шла безумная закачка войск. Так вот, если по всем представленным выше на основе конкретных фактов параметрам выходило, что супостаты именно своим левым крылом особо мощно долбанут по нашим войскам в ПрибОВО и ЗапОВО, что как раз и означало, что это и есть направление главного удара, то неоспоримо первый кандидат в классическую «мясорубку» в варианте Канн — это войска, дислоцированные в Белостокском выступе (оно так и вышло сразу после нападения). А ведь даже «в планах советского стратегического руководства, и в документах первой игры (в январе 1941 г. — А.М.) намечалась опасность ударов противника из районов Сувалки и Брест в направлении Барановичи» (далее — на Минск){260}. То есть еще до поступления от разведки сообщений о варианте Канн было совершенно ясное, стратегическое понимание того, чем грозит такой удар, — ведь в только что приведенной цитате четко показан классический вариант Канн! Достаточно одного беглого взгляда на карту, чтобы убедиться в этом. Можно даже сказать, что суперклассический вариант, не воспользоваться которым было просто невозможно, — ведь исходные позиции супостатов находились на 100–150 км восточнее расположения основной массы войск, например той же 10-й армии ЗапОВО.
Справка. Начав свое наступление с таких более чем выгодных исходных позиций на Брестском и Гродненском (из района Сувалки как раз и получается аккурат на Гродно) направлениях, уже к концу 22 июня супостаты фактически окружили группировку советских войск в этом выступе.
Короче говоря, налицо были все обоснованные предпосылки, чтобы ожидать не просто главного удара левым крылом германской группировки войск, а именно же чрезвычайно опасного, исключительно мощного главного удара супостатов на направлении ПрибОВО и ЗапОВО.
Однако в реальности, практически абсолютно игнорируя все разведывательные и иные данные и соображения, Жуков совместно с Тимошенко «ожидали» нападения вермахта не по трем направлениям, сведения о чем уже буквально резали глаза, а по двум — на северо-западном (для гитлеровцев — северо-восточном) и на юго-западном (для гитлеровцев юго-восточном) направлениях. Причем последнее именно они, а не Сталин, считали направлением главного удара грядущего нападения Германии, а северо-западное расценивали как вспомогательное. Проще говоря, в своих крайне неуместных — это самое мягкое определение, хотя тут явно нужны более резкие термины из Уголовного кодекса того времени (как минимум из текста 58-й статьи УК), — ожиданиях они откровенно игнорировали совершенную очевидность нападения сплошным фронтом на трех направлениях при главенстве центрального, западного, белорусского направления в (частичном) сочетании с одновременным ударом по ПрибОВО.