, упомянутое у Захарова, имело продолжение в названии, как Юго-Западного направления, тогда другое дело. Черноморские моряки делали еще один шаг вверх по ступеньке подчиненности. Теперь все оперативно-тактические задачи флота, во взаимодействии с войсками Южного фронта, решало штабное начальство вновь образованного Главного командования Юго-Западного направления.
Кстати, обратили внимание, что копия первой Директивы от 22 июня направлялась Наркому ВМФ Кузнецову. Ему, ведь, тоже надо было знать, что собиралось делать с его флотом сухопутное начальство?
Именно, Главному Командованию Юго-Западного направления, обо всем, что связано с делами на море, и должен был докладывать командующий Черноморским флотом Филипп Сергеевич Октябрьский. Он, это и сделал согласно предписанию, позвонив ранним утром 22-го июня Главкому данного направленияЖукову, и пояснил суть произошедшего: «Началось! Какие будут указания?» Что ему пояснил Жуков, мы уже знаем из более ранней главы. Вот такие они были «патриоты» своего Отечества.
Если уж, Главные направления были такими распрекрасными нововведениями, то почему же, тот же Жуков утаил от читателей факт своего участия в этом деле. Да, и судя по воспоминаниям других участников, им, почему-то было отказано упоминать эти направления в самом начале войны. Дело это оказалось подлым, по сути, оттого намеренно и скрывалось хрущевцами.
То же самое, то есть, сокрытие своего назначения, можно отнести и в адрес Мерецкова. Командующим Балтийским и Северным флотами — Трибуцу и, соответственно, Головко, не было никакой необходимости звонить в Москву, подобно Октябрьскому, и разыскивать товарища Жукова по кабинетам: у них появилось свое непосредственное начальство. Обо всех делах на Северном и Балтийском флотах необходимо было докладывать Кириллу Афанасьевичу в Ленинград.
Но данную информацию, ни в коем случае, нельзя было упоминать в постсталинское время. Тут с одним Жуковым с трудностей не оберешься, зачем еще одного главкома привлекать к этому пренеприятнейшему делу.
Итак, как развивались события? Суббота 21-е июня, день предполагаемого создания Ставки. Завтра война и поэтому «пятая колонна» приступает к выполнению своего плана по способствованию немцам в разгроме Красной Армии. На основных направлениях ударов противника были созданы, поверх командования фронтов, эти новообразованные структуры, которые должны были парализовать ответные действия Красной Армии против немцев. А именно: внести сумятицу и хаос в структуру управления войсками. Помните, детскую игру в «испорченный телефон»? Что говориться игроку в начале цепочки, и что мы с улыбкой слышим в конце? Совершенно разные слова.
Вообще, честно говоря, ловко было придумано с этими направлениями. Если из Москвы, те, кто сохранил чувство долга, и постараются руководить действиями фронтового начальства, то, сначала, они по цепочки попадут на командование Главного направления. А там сидят «свои» люди, тот же Жуков, тот же Мерецков. Если же фронтовое начальство начнет своевольничать внизу и громить немцев, так это же командование Главного направления, своевременно, даст им по рукам. Вот так у нас и начиналась война.
Теперь читателю, надеюсь, стал понятен и другой момент, в действиях нашего Ивана Владимировича Тюленева: почему он прибыл в Генеральный штаб к Жукову? На тот момент, Георгий Константинович уже был назначен Ставкой Главкомом Юго-Западного направления, а, следовательно, Тюленев, назначенный командующим Южным фронтом, отправился представляться своему новому начальству. Помните, Иван Владимирович зашел в Оперативный отдел за информацией, а там, наверное, все вытаращили на него глаза от недоумения: «Какой такой новый фронт организован? Ничего не знаем». Он и ушел оттуда несолоно нахлебавшись.
Наш товарищ Тюленев, по приезду в Киев, попытался связаться с Тарнополем, где в тот момент находились Жуков с Хрущевым. В мемуарах упомянута, якобы, его попытка дозвониться до Кирпоноса. Он, просто, пытался получить разъяснения у находящегося там, в Тарнополе, руководства Главного командования Юго-Западного направления, как командующий Южным фронтом. Как помните, у него ничего толком не получилось. Так для этого и был весь этот бардак создан, чтобы командующие фронтов не получали своевременной информации.
У Аркадия Федоровича Хренова тоже, упомянуто о том, как их «хорошо» встретили в штабе Киевского военного округа. Вот такое «великолепное» управление войсками было по началу войны. Причем здесь Сталин?
Матвей Васильевич Захаров, как и наши «путешественники», тоже, отмечает факт безобразной организации вывода штаба МВО на местный театр военных действий.
«О прибытии штаба Южного фронта в Винницу мне сообщил по телефону генерал армии И. В. Тюленев. Прежде всего он просил меня прислать ему карту с обстановкой и несколько телеграфных аппаратов, так как эшелон с полком связи фронта где-то в пути подвергся нападению авиации противника и к месту назначения еще не прибыл. Пришлось срочно направить самолетом в Винницу офицера оперативного отдела штаба 9-й армии с картой обстановки и несколькими телеграфными аппаратами».
Помните, у Хренова отмечено, что они, дескать, заранее озаботились средствами связи. Наверное, редактура подправила, чтобы несколько сгладить описываемое безобразие. Все это, приведенное выше, лишний раз показывает скоропалительность и преднамеренность образования данного фронта.
Итак, Жуков, по первым дням войны был Главкомом Юго-Западного направления. А когда же, интересно, он лишился этой должности? Разумеется, с возвращением Сталина в Кремль, и об этом его (Жукова) возвращении говорилось ранее. Мы к Юго-Западному направлению и к товарищу Тюленеву, еще вернемся, так как тема о Главных направлениях еще не закончена.
Думаю, что читателю будет любопытно узнать, как обстояли дела с двумя другими направлениями: Северо-Западным и Западным. О Северо-Западном, информации ничтожно мало, так как это связано с его первым Главкомом. Как помните из приведенного выше документа, пару Жукову составил еще один заместитель Наркома обороны, товарищ Мерецков.
Это направление объединило два фронта: Северо-Западный и, как нас уверяют военспецы по истории — Северный. Кто входил в состав руководства, кроме самого командующего Мерецкова, вызывает определенные затруднения. На должность начальника штаба, рискну предположить, был назначен М.С. Хозин, а членом Военного совета стал А.А. Кузнецов, секретарь Ленинградского горкома партии. Почему остановился на этих кандидатурах?
По Михаилу Семеновичу Хозину долго рассказывать, так как это довольно длинная история связанная, к тому же с Ленинградской темой. Это предположение, разумеется, основано на определенных догадках, но если Питерские военные историки раскопают в архивах подробности данного дела, то ничего не буду иметь против того, что данный фигурант не будет иметь к этой должности никакого отношения. А пока то, что есть.
Теперь по Алексею Александровичу Кузнецову. Тут и гадать особо не приходится. Он, упомянут в «Черновике Маленкова». Эта личность, и по сей день, покрыта тайной. Давно ли его фамилия стала на слуху? Фотографию-то, не часто встретишь в энциклопедии. Почему обстоятельства занесли его на это место? Видите ли, в чем дело? На момент начала войны секретарь Ленинградского обкома и член Политбюро Андрей Александрович Жданов отсутствовал в Ленинграде по особым обстоятельствам. Во-первых, в середине июня его отправили отдыхать в Сочи, а во-вторых, это было связано с дочерью Сталина — Светланою. Более подробно читатель узнает об этом в другой главе посвященной нашему флоту.
Важен факт, что его не было в Ленинграде несколько дней. Видимо, с появлением Сталина в Кремле Жданов и вернулся в Ленинград. Не берусь ставить в вину Кузнецову его нахождение на этом посту. Вполне возможно, что было роковое стечение обстоятельств. Но то, что он был связан, впоследствии, родственными связями с Микояном, предполагает в нем человека сомнительного свойства.
По Кириллу Афанасьевичу Мерецкову много вопросов в силу того, что он был арестован по делу Павлова, да к тому же, видимо, немало намутил в должности Главкома Северо-Западного направления, но, все же, сумел выскользнуть из рук следователей, как уже сказал, при помощи Никиты Сергеевича Хрущева. Как это произошло, мы поговорим подробнее, тоже, в другой главе, тем более что там, данному герою, будет уделено достаточно много места. Хотя, в общих чертах о нем нам уже известно из воспоминаний А.Ф. Хренова.
С возвращением Сталина в Кремль и образованием ГКО данные лица первого назначения, сразу будут смещены с должностной лестницы Северо-Западного направления, хотя сама структура будет сохранена, так как Жуков, несколько «погорячился» с реформированием Наркомата обороны. Это произойдет немного позднее, как уже говорил ранее, во второй половине июля. Мушкетеры из данной структуры, да и сам Георгий Константинович, в роли д'Артаньяна, еще покажут зубы гвардейцам кардинала — Сталина из ГКО. Нельзя сбрасывать и со счетов само Политбюро, которое и создало подобную структуру. Не скоро еще подковерная борьба на вершине власти будет благосклонна к патриотам Отечества.
Но дело, по развороту военной машины Советского Союза на сто восемьдесят градусов, потихонечку тронулось с места в лучшую сторону.
Так что, никакой Сталин не звонил на КП Юго-Западного фронта, с целью потревожить Георгия Константиновича и оторвать его от важных военных дел. Пришел документ с заменой Главкома Жукова на другого человека. Вот и все. Георгий Константинович, не хуже «блудного сына» вернулся в родные стены Наркомата обороны. Он там еще покажет «волчий оскал» по приезду Сталина с товарищами на разборку с военными, но, на «удивленье», так до конца войны и «застрянет» на самом верху военной лестницы, увешанный несчетным количеством наград.
А как, в дальнейшем, обстояли дела с Северо-Западным направлением? На должность главкома второй волны, в силу обстоятельств, будет назначен верный Сталину человек — К.Е. Ворошилов. Не отстанет от него, близкий ему по духу, и член Военного совета Андрей Александрович Жданов. А замкнет тройку главного командования, в должности начальника штаба, наш хороший знакомый, Матвей Васильевич Захаров.