умыкнули» в туманный Альбион, но никак не раньше. Но, и «заманили», по версии «Газетты Монреаль», думается, не совсем точно. «Нарушили соглашение» — вот такая формулировка, более подошла бы к проведенной операции против Гесса. Цель понятна: сорвать переговоры с Германией о перемирии и заодно схватить Гесса, чтобы «выжать» из него всю систему организации «пятых колонн». Еще бы, такой лакомый кусок для любой разведки пригодится. Надо полагать, что материалы по Советскому Союзу, имевшиеся у Гесса, перекочевали к Черчиллю со товарищами и они их использовали по назначению. Не просто же так, вводили Гессу специальные препараты по подавлению воли, как пишет в своей книге П.Пэдфилд?
Кроме того, Черчилль сделал провокацию и против «миротворцев» в своей стране, подсунув им двойника Гесса. Зафиксировав их переговоры, добился отставки ряда крупных политиков, чтобы в дальнейшем самостоятельно рулить в руководстве страны.
Кстати, Хью Томас довольно кропотливо исследовал «дело Гесса» и предполагает, что в переговорный процесс были вовлечены члены «шведской королевской семьи» имевшие родственников Маунтбеттенов в Ирландии. Этот Маунтбеттен принимал участие в финансовых переговорах между представителями английских и немецких банковских структур. Есть предположение, что переговорный процесс должен был состояться в Стокгольме, но Х.Томас, опять ссылается на засекреченность материалов по Гессу. Конечно, интересно, что там планировалось между Англией и Германией по европейскому переделу, но нас больше бы заинтересовало сообщение, что там решалось на переговорах по Советскому Союзу:
«…Германия должна была «легализовать» свой захват Чехословакии и Польши, а также, по словам лорда Вигрема, получить свободу «европеизировать Россию и добиться стабильности на Балканах, вызывавших особое беспокойство Британии».
Не хочется гадать, что там подразумевали под «легализацией» Чехословакии и Польши? Но до чего знакомо, сейчас, для наших граждан слово «европеизация России», что и объяснять не следует. Осталось совсем немного времени, чтобы они нас полностью … «европеизировали».
Слабость позиции, «о переговорах Гесса», состоит в том, что если и был наделен Гесс особыми полномочиями о подписании документов по переговорам от лица Германского правительства, то кто же был уполномочен это сделать от лица Английского правительства? Иначе, что это за договор? Если со стороны Германии, все-таки, более менее ясно, так она была инициатором данного процесса, отсюда и присутствие на «переговорах» второго лица в партийной иерархии Третьего рейха Гесса, то в отношении Англии полное непонимание и темнота, в отношении лица (или лиц), наделенных подобными полномочиями? Каким образом могло состояться подписание такого рода соглашения? Если это не было глубоко задуманной операцией англичан, с целью провокации руководства Германии на подобное мероприятие, то, как же, в таком случае, можно говорить о переговорном процессе? Если провести аналогию с нашим советско-германским соглашением от 1939 года, то его подписали с нашей стороны нарком иностранных дел Молотов, сочетая исполнительную должность Председателя СНК, при партийном контроле в лице Сталина. А с немецкой стороны договор подписал министр иностранных дел Риббентроп, тоже, имеющий особый мандат на проведение переговоров подобного рода.
Он писал, впоследствии, в своих тюремных воспоминаниях:
«Хотя я был наделен неограниченными полномочиями для заключения договора, все же, учитывая значение русских требований, счел правильным обратиться с запросом к Адольфу Гитлеру».
Пусть Рудольф Гесс, тоже по аналогии, был бы наделен такими полномочиями и мог консультироваться с Берлином, но кто же, с английской стороны должен был быть представлен на переговорах? Нельзя же, на полном серьезе, предполагать, что документ, подписанный от лица Британской империи Гамильтоном, якобы, являющимся ставленником шотландских сепаратистов, будет являться основанием для его ратификации английским парламентом? Конечно же, нет!
Речь шла о секретных переговорах, не подлежащих огласке. Я уже высказывал предположение, что речь шла о финансовых проблемах, связанных с будущей агрессией против Советского Союза. Здесь, все время крутится Геринг, который и ворочал большими деньгами в Германии и имел связи с банковскими кругами всех крупнейших стран Европы и Америки.
Может быть речь на таких переговорах могла идти о финансировании оппозиции Черчиллю, с тем, чтобы в ближайшем времени сместить кабинет министров? Сложно гадать. Но, как видите, Уинстон, сам оказался, парень не промах, и лихо зацепил Гесса, уволочив того в Англию.
Насколько похищение Гесса потрясло верхушку Третьего рейха, можно судить по книге Курта Рисса «Кровавый романтик нацизма».
«Бегство Гесса поразило Геббельса так же сильно, как и весь остальной мир. Когда министру пропаганды сообщили новость по телефону, он потерял дар речи. Через полчаса Фрицше зашел к Геббельсу в кабинет, но не застал его там. Он позвонил ему домой, но ему ответили, что министр уехал в свою загородную резиденцию в Ланке. Только через два часа Фрицше удалось связаться с ним. Он спросил у Геббельса, какие будут указания, каким образом следует освещать это невероятное происшествие и какими причинами объяснять бегство. Геббельс ответил мрачно и немногословно: «Сегодня я не приду в министерство». Фрицше возразил: «Но мы должны сказать хоть что-нибудь!» Тогда Геббельс пробормотал обреченно: «Говорите что хотите. Я не знаю, что вам посоветовать. Бывают обстоятельства, справиться с которыми не под силу даже лучшему пропагандисту». Геббельс бросил трубку и отправился в постель.
Спасать положение пришлось главе департамента печати рейха доктору Отто Дитриху. (Помните, рассказ И.Ф.Филиппова в одной из начальных глав? — В.М.). Результат получился удручающе жалкий. Он не придумал ничего лучше, чем предложил распространить слух, что Гесс стал жертвой несчастного случая, когда выполнял задание над вражеской территорией. Оставшееся без руководства министерство пропаганды возражало, поскольку опровергнуть подобную версию не составляло особого труда. Тогда Дитрих придумал иное объяснение: мол, на Гесса нашло помрачение рассудка, и он, движимый своими пацифистскими убеждениями, улетел в Англию. Более того, следовало добавить, что его нельзя считать изменником и перебежчиком, так как ему просто-напросто нечего выдавать противнику.
Когда Геббельс прочитал придуманное Дитрихом объяснение, с ним случился приступ истерии. Как можно было сказать, что Гесс, бывший заместителем самого фюрера, сумасшедший? И какие после этого мысли возникнут в умах немецких обывателей? Не станут ли они спрашивать себя: а может быть, все окружение Гитлера состоит сплошь из душевнобольных? Однако прекрасно отлаженный механизм министерства пропаганды уже заработал, и эта версия успела облететь весь мир еще до того, как англичане сообщили, что Гесс приземлился в Шотландии. Таким образом, геббельсовским пропагандистам, по крайней мере, удалось первыми распространить сенсационную новость.
Геббельс придерживался того мнения, что Гесс не мог нанести по престижу Третьего рейха более сокрушительный удар. Он даже называл поступок Гесса более тяжелым преступлением, чем бегство с поля боя (из дневника Рудольфа Земмлера). Позднее он пересказал Якобсу свой разговор с Гитлером во время долгой прогулки по саду рейхсканцелярии. По его словам он снова расспрашивал Гитлера о случае с Гессом, и тот подтвердил, что незадолго до своего бегства в Англию Гесс заходил к нему. Гесс спросил фюрера, не изменил ли он свое намерение продолжить войну с Англией, на что Гитлер ответил отрицательно. Тогда Гесс решил на свой страх и риск полететь в Англию и выступить в качестве посредника. Геббельс добавил от себя, что Гесс нанес делу рейха ущерб, размеры которого трудно сразу оценить.
Примечание.Среди историков преобладает мнение, что Гесс был послан в Англию самим Гитлером. Достаточно сказать, что самолет, на котором он летел, был подготовлен конструктором Вилли Миссершмиттом, его тренировками руководил личный пилот Гитлера, а в пути его сопровождал летевший на другом самолете Гейдрих, который после возвращения в рейх тотчас же был принят Гитлером».
Почему-то вектор исследований многих историков о полете Гесса, как правило, указывает только в одну сторону — Англию. Нет ли в этом деле определенной заданной направленности?
Кроме того, надо понимать, исходя из создавшейся ситуации, что Гитлер и его окружение, действительно попали в патовую позицию с Гессом. И молчать нельзя, в связи с его «исчезновение», и говорить об «исчезновении» — нет слов, чтобы дать объяснение случившемуся. Говорить, что Гесса похитили — это сильный удар по Гитлеру, как политической фигуре. Как же это могло произойти, что человек из партийной элиты страны похищен вражеской разведкой? Это, значит, расписаться перед гражданами страны в собственной беспомощности. Если же в открытую, говорить, что Гесс полетел на секретные переговоры по поводу мирных соглашений с Англией, то, псу под хвост, все тайные приготовления к войне с Советским Союзом.
Но вернемся к «переговорам» с одним из главных фигурантов, обозначенному в нашем деле, Биргеру Далерусу. Его, кстати, тоже привлекут в качестве свидетеля на Нюрнбергском процессе по обвинению Г.Геринга, как раз за эту самую встречу в Шлезвиг-Гольштейне в 1939 году. Но благодаря влиянию высокопоставленных людей из деловых кругов, которым не нужна была лишняя реклама, дело по Далерусу спустили на тормозах.
Вот что писала газета «Известия» в 1946 году по поводу нашего фигуранта.
«Ни об одном свидетеле не говорили столько, сколько о Далерусе. С самого начала предполагалось вызвать его. Потом встретились какие-то затруднения, и защита послала ему опросный лист из 72 вопросов, на которые Далерус должен был ответить под присягой. Потом защита стала настаивать, что без личных показаний Далеруса истина не может быть выяснена. Далерус выехал из Швеции. В дни, когда допрашивались свидетели по делу Геринга, Далерус задержался в Париже. И вдруг посреди допроса Геринга трибунал услышал, что Далерус в Нюрнберге, но спешит куда-то»