Дутый, пропагандистский характер «голодомора» раскрывает и бушующая вокруг него истерия. Даже на почтовых марках современной Украины изображаются ужасы «голодомора». Можно ли представить, чтобы французы выпустили марки «Варфоломеевская ночь»? Отчего англичане не отпечатают марку «наши преступления в колониях», а американцы – «Двести лет геноцида индейского народа»?
Хотелось бы спросить у тех же англичан, раз они так озабочены проблемами нашей истории: отчего они не вернули Советской России ее золотой запас, захваченный у советской власти генералом Каппелем и украденный впоследствии ими, англичанами? Речь-то, между прочим, идет о сотнях тонн золота, на которые СССР еще в начале 1920-х годов мог если и не восстановить народное хозяйство, то, по крайней мере, гарантировать себя от проблем, связанных с возможными неурожаями. Хотелось бы спросить и у французов: отчего они, видя, что происходит в СССР, не списали нам долги царской России, а продолжали до конца ХХ века каждую новую парламентскую сессию с одержимостью Гобсека открывать запросом о судьбе русского долга?
Между прочим, неурожаи в начале 1930-х годов поразили не только Советский Союз. В апреле 1934 года, касаясь экономической ситуации на острове Кипр, лондонская «Таймс» писала:
Урожаи зерна и фуража за последние два года почти полностью провалены. Тысячи голов скота должны быть забиты, поскольку их нечем кормить, в то время как люди в некоторых районах находятся на грани голодной смерти. Трудно поверить, что все это происходит под рукой британского правительства и является результатом его пятидесятилетней заботы о сельскохозяйственном населении маленького острова.
Вот так – промышленная супердержава за пятьдесят лет довела сельское хозяйство Кипра до ручки, чего мы хотим при неурожае, вызванном объективными природными факторами, от Сталина, который за пять лет до этого принял кучу развалин, недавно бывших Российской империей?
Кстати, согласитесь, что при умелой постановке вопроса сотворить из приведенного выше отрывка страшную легенду о кипрском голодоморе, призванном обессилить борцов за независимость (как раз в 1931 году на Кипре началось антиколониальное восстание), – дело чистой техники.
Почему немцы проголосовали за нацистов? Не только потому, что в Германии было 7 миллионов безработных, не только потому, что единственным способом выжить для среднего класса стало воровать или продавать свое тело, но и потому, что в 1932 году в стране был голод. Немецкие фермеры стреляли по несчастным, пытавшимся набрать на полях овощей или зерна. Кто был в этом виноват, Сталин?
Как же можно верить ужасам о «голодоморе», сочиненным в Соединенных Штатах Америки в самый разгар холодной войны? Кстати, установлено, что большинство фотодокументов, представленных США и Украиной в качестве доказательств геноцида украинцев во время «голодомора», на самом деле являются фотографиями голодающих из Поволжья или вообще относятся к периоду Великой депрессии в самих США .
Показательно также, что в сегодняшней Украине установлена уголовная ответственность за отрицание «голодомора» геноцидом украинского народа. Цель подобного демарша одна – не допустить здравого обсуждения этой темы, вбить клин между Украиной и Россией, притянуть за уши теорию о том, что одна половина великого народа была злым оккупантом другой.
Обидно, что российские власти зачастую идут на поводу у этой заведомой лжи и провокации, пытаясь остаться «немного беременными», угодив и своим иностранным «партнерам» и сохранив лицо перед нами. Неужели их буржуазная солидарность сильнее национального патриотизма? Не хотелось бы так думать.
В качестве примера звериного лика Сталина и коммунистической системы часто приводится и Постановление Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперативов и укреплении общественной (социалистической) собственности», известное как «закон о трех колосках».
Данное постановление предусматривало наказание в виде расстрела или (при наличии смягчающихся обстоятельств) 5 – 10 лет лишения свободы за хищение социалистической собственности на транспорте и на селе. Разумеется, мера наказания, определенная за данный вид преступлений, была чрезвычайно строга, прямо скажем – несоразмерна. Чем это было вызвано?
Летом 1932 года в письме Молотову и Кагановичу Сталин дал ответ на этот вопрос:Если будут возражения против моего предложения об издании закона против расхищения кооперативного и колхозного имущества и грузов на транспорте – дайте следующее разъяснение. Капитализм не мог бы разбить феодализм, он не развился бы и не окреп, если бы не объявил принцип частной собственности основой капиталистического общества, если бы не сделал частную собственность священной собственностью, нарушение интересов которой строжайше карается и для защиты которой он создал свое собственное государство .
Прежде чем строить социализм, Советскому Союзу пришлось осуществить мероприятия, характерные для перехода от феодализма к капитализму. Одним из них и являлась в значительной степени коллективизация. Развитие капитализма в других странах шло по аналогичному сценарию. Как и сталинскому СССР, молодой европейской буржуазии требовалось обезземелить массы крестьян, превратив их в наемных рабочих на промышленных предприятиях и в крупных сельскохозяйственных структурах. При этом страны Западной Европы пережили данные процессы на триста лет раньше России (о чем, кстати, Сталин откровенно говорил). А что касается жестокости, так Европа в ней (при разного рода «огораживаниях») намного нас превзошла. Сталин не случайно говорил о «священности» частной собственности на Западе, поскольку знал, с какой невероятной для современного мира лютостью там ее защищали. В той же Великобритании до конца XIX века была предусмотрена смертная казнь за мелкое воровство для несовершеннолетних детей, а уж в Германии охотников до чужой собственности ожидал целый набор изощренных казней и пыток.
Что же получается? Раз процессы, породившие коллективизацию и жестокость при охране собственности, являются характерным для всего мира этапом эволюционного развития, значит, деятели, огульно клеймящие сталинскую политику в деревне, пускают стрелы вовсе не в социализм (бог с ним, в конце концов!), но в Россию. А вот это уже плохо.
Сталин считал социалистическую собственность гораздо более неприкосновенной, чем собственность частную, ибо, с его точки зрения, воровали люди не у барина, не у хозяина, а у народа. Именно поэтому Сталин решительно приравнял таких правонарушителей к государственным преступникам, определив им соответствующую меру наказания. Интересно, что Михаил Шолохов в романе «Они сражались за Родину», написанном уже в период осуждения «сталинизма», резко критикуя репрессии, в то же время высказался в поддержку постановления от 7 августа. На вопрос брата Николая Синцова о том, что стало бы с колхозами без этих драконовских мер, крестьянин, помявшись, признается: «Растащили бы их по нитке».
Конечно, русское крестьянство в годы коллективизации пережило большую трагедию, сложившуюся из миллионов отдельных судеб, вовлеченных в бешеный водоворот истории. Сегодня нам кажется, что многое можно было сделать по-иному. Сознаемся, посмотрев вокруг, что это не так уж легко.
Вопрос в том, как, с каких позиций мы будем оценивать свою историю? Скажем, во времена того же Горбачева в СССР подневольно и совершенно бесплатно на «стройках социализма» трудилось несколько армий стройбата. Сколько жизней наших молодых людей, их родителей и невест перемолол и искалечил один только этот проклятый стройбат, трудно подсчитать. Сколько наших сограждан при Горбачеве были согнаны с родных мест, превратившись в беженцев и бомжей?
Выходит, вся разница между Сталиным и Горбачевым в этом вопросе состоит только лишь в том, что Сталин помог нам построить великую державу, а Горбачев ее развалил и распродал. При этом Горбачева заваливают международными наградами, всячески восхваляют и ставят нам в пример, а Сталина проклинают на чем свет стоит.Иностранный капитал и русское вредительство
Грабеж среди белого дня. «Лена голдфилдс»
С позиций сегодняшнего дня процессы против технической интеллигенции и обвинения ее представителей во вредительстве кажутся наименее мотивированными из всех «сталинских репрессий». Действительно, нам, современным людям, трудно поверить, чтобы русские инженеры и техники, будучи в здравом уме и твердой памяти, портили станки, заваливали шахты или способствовали выпуску негодной продукции от одной только ненависти к «народной власти».
Есть большой соблазн считать, что процессами против технической интеллигенции, прошедшими в 1928–1931 годах, Сталин «разогревал» общество, доводя его до градуса, необходимого для последующего разгрома партийного, военного и чекистского аппарата. В подобном предположении определенно есть своя логика, ибо, посади Сталин в 1928 году на скамью подсудимых не «недобитых буржуев», а Тухачевского, Дыбенко или Блюхера, народ, разумеется, этого бы не понял.
Так ли в действительности обстояло дело? Для того чтобы разобраться в этом вопросе, потребуется совершить небольшой экскурс в историю.
В дореволюционный период полновластным хозяином богатейшего Ленского золотопромышленного района являлась компания «Лензолото» («Лена голдфилдс»), принадлежавшая английским банкирам, а также семейству Гинцбургов, которое имело российское происхождение и непонятную принадлежность по гражданству. Доля в компании, приходившаяся на так называемых «русских бизнесменов», являлась на деле не чем иным, как легализованным подкупом должностных лиц царского правительства, закрывавших глаза на явный ущерб, наносимый интересам России в результате деятельности «Лена голдфилдс».
Помимо прямого и беззастенчивого разграбления богатств России компания прос