Персики оказались замечательными. Неужели это с того дерева? Они замечательно красивы. Теперь тебе при всём нежелании, но всё же скоро придётся возвращаться в Москву, мы тебя ждём, но не торопим, отдыхай получше.
Привет. Целую тебя.
Надя.
P.S. Да, Каганович квартирой очень остался доволен и взял её. Вообще был тронут твоим вниманием. Сейчас вернулась с конференции ударников, где говорил Каганович. Очень неплохо, а также Ярославский. После была «Кармен» — под управлением Голованова, замечательно.
Н.А.».
Н.С. Аллилуева И.В. Сталину
6 октября 1930 года
«Что-то от тебя никаких вестей в последнее время. Справлялась у Двинского о почте, сказал, что давно не было. Наверное, путешествие на перепелов увлекло, или просто лень писать.
А в Москве уже вьюга снежная. Сейчас кружит вовсю. Вообще погода очень странная, холодно. Бедные москвичи зябнут, т. к. до 15.Х. Москвотоп дал приказ не топить. Больных видимо — невидимо. Занимаемся в пальто, так как иначе всё время нужно дрожать. Вообще же у меня дела идут неплохо. Чувствую себя тоже совсем хорошо. Словом, теперь у меня прошла уже усталость от моего «кругосветного» путешествия, и вообще дела, вызвавшие всю эту суетню, также дали резкое улучшение.
О тебе я слышала от молодой интересной женщины, что ты выглядишь великолепно, она тебя видела у Калинина на обеде, что замечательно был весёлый и тормошил всех, смущённых твоей персоной. Очень рада.
Ну, не сердись за глупое письмо, но не знаю, стоит ли тебе писать в Сочи о скучных вещах, которых, к сожалению, достаточно в московской жизни. Поправляйся. Всего хорошего.
Целую.
Надя.
P.S. Зубалово абсолютно готово, очень, очень хорошо вышло».
И.В. Сталин Н.С. Аллилуевой
8 октября 1930 года
«Татька!
Получил твоё письмо.
Ты что-то в последнее время начинаешь меня хвалить.
Что это значит? Хорошо или плохо?
Новостей у меня, к сожалению, никаких. Живу неплохо, ожидаю лучшего. У нас тут испортилась погода, будь она проклята. Придётся бежать в Москву.
Ты намекаешь на какие-то мои поездки. Сообщаю, что никуда (абсолютно никуда!) не ездил и ездить не собираюсь.
Целую очень много, крепко много.
Твой Иосиф».
И.В. Сталин Н.С. Аллилуевой
9 сентября 1931 года
«Здравствуй, Татька!
Как доехала, обошлось без приключений? Как ребятишки, Сатанка?
Приехала Зина (без жены Кирова). Остановилась в Зензиновке — считает, что там лучше, чем в Пузановке. Что же, очень приятно.
У нас тут всё идёт по-старому: игра в городки, игра в кегли, ещё раз игра в городки и т. д. Молотов уже успел дважды побывать у нас, а жена его, кажется, куда-то отлучилась.
Пока всё. Целую.
Иосиф».
Н.С.Аллилуева И..В. Сталину
12 сентября 1931 года
«Здравствуй, Иосиф!
Доехала хорошо. В Москве очень холодно, возможно, что мне после юга так показалось, но прохладно основательно.
Москва выглядит лучше, но местами похожа на женщину, запудривающую свои недостатки, особенно во время дождя, когда после дождя краска стекает полосами. В общем, чтобы Москве дать настоящий желаемый вид, требуются, конечно, не только эти меры и не эти возможности, но на данное время и это прогресс.
Улицы Москвы уже в лучшем состоянии, местами даже очень хорошо. Очень красивый вид с Тверской на Красную площадь…
Посылаю тебе просимое по электротехнике. Дополнительные выпуски я заказала, но к сегодняшнему дню не успели дослать, со следующей почтой получишь, то же и с немецкой книгой для чтения — посылаю то, что есть у нас дома, а учебник для взрослого пришлю со следующей почтой.
Обязательно отдыхай хорошенько, и лучше бы никакими делами не заниматься.
Звонил мне Серго, жаловался на ругательное твоё письмо, не то телеграмму, но, видимо, очень утомлён. Я передала от тебя привет.
Дети здоровы, уже в Москве.
Желаю тебе всего, всего хорошего.
Целую.
Надя».
Нормальные человеческие письма — отражение нормальных человеческих отношений. Ничто не предвещало неумолимо надвигающейся трагедии. Однако…
«БЛИЖНЯЯ» И ДРУГИЕ
В самый разгар антисталинской вакханалии в начале 90-х годов ХХ столетия появилась небольшая по объёму книга честного человека, почти четверть века имевшего огромное счастье охранять И. В. Сталина, видеть его в неформальной обстановке в быту, знать его вкусы, привычки, пристрастия, взгляды, весь образ его жизни. Человек этот — его телохранитель А.Т.Рыбин, а книга называется «Рядом со Сталиным».
Эти мемуары уникальны, поскольку впервые в них даётся совершенно объективный и очень правдивый портрет Сталина-человека в разных жизненных ситуациях, разоблачаются лжесвидетельства и откровенно черносотенная клевета недобросовестных ниспровергателей великого вождя от дней Хрущёва до наших дней. Выпущенная небольшим тиражом и сразу ставшая библиографической редкостью, она, тем не менее, имеет высокий рейтинг среди сталиноведов на всей территории Советского Союза. Главное её достоинство — это глубоко искренний и документально достоверный рассказ наблюдательного очевидца, который был «тенью Сталина».
«У Сталина подмосковных дач было четыре: в Кунцево, в Семёновском, в Липках и Зубалово. Последние две (после смерти жены в 1932 году — Л.Б.) Сталин посещал крайне редко. Там гостили в основном лидеры зарубежных компартий — Мао Цзедун, Морис Торез, Вальтер Ульбрихт, Хо Ши Мин, Пальмиро Тольятти, Гарри Поллит и многие другие.
Сталин предпочитал постоянно жить в Кунцево — ближе всех от Кремля. Построили там кирпичную дачу очень быстро ещё в 1931 году. Застеклили две просторные террасы. На крыше сделали солярий с будкой от дождя. В отдалении поставили кухню и небольшую баню с хорошей каменкой. В соседней с баней комнате поместился бильярдный стол».
«Это место в районе Кунцево едва ли можно назвать райским. С севера за сосновым лесом пролегало Можайское шоссе, откуда слышался постоянный гул транспорта, неслись частые сигналы и выхлопные газы. Западнее, в деревне Давыдково, вечерами под гармошку вовсю горланили пьяные мужики, которых неистово бранили голосистые жёны. С юга, примерно на таком же расстоянии, находилась Киевская товарная станция, где не умолкал грохот буферов при сцепке вагонов, а маневровый паровоз почему-то непрестанно издавал пронзительные гудки. От всего этого содома не спасали ни сосны, ни дощатый забор.
Одноэтажная дача из семи комнат строилась круглые сутки. Спальня Сталина была где-то двадцати метров. Стены зала обили мореной фанерой под дуб, а комнат — в основном под соломку. Швы прикрыли такими же рейками. Откуда-то привезли деревянную полуторную кровать, на которой мы спали поочерёдно. Потом её занял Сталин. Никаких бассейнов или массажных на даче не имелось. Никакой роскоши — тоже. Солидно выглядел только паркетный пол в зале. Дачу приняли комендант Ефимов с помощником Мозжухиным. А мы с Горундаевым стали выполнять обязанности личной охраны И.В. Сталина. Он появлялся всё чаще. Затем начал жить постоянно. В Кремль ездил на чёрном «Паккарде». Иногда после работы отдыхал на солярии. Во время дождя укрывался в небольшой деревянной будке».
«Забор был обыкновенный — из досок. Без всякой колючей проволоки сверху. Правда, высотой в пять метров. А в 1938 году появился второй — внутренний. Трёхметровой высоты, с прорезями смотровых глазков. Заставили это сделать явные угрозы оппозиции. Диверсанты могли легко преодолеть единственную преграду и захватить Сталина. Особенно трудно было бы их заметить в ночной тьме. Ведь в лесу на расстоянии двух — трёх метров уже совершенно ничего не видно».
«С подачи Хрущёва, что будто Сталин сидел в «железном ящике» возник искажённый образ «Ближней дачи» как железобетонной крепости с зарешёченными окнами и двойными бронированными дверями, за которыми Сталин безвыходно скрывался в своём кабинете до последних дней и засиделся там настолько долго, что собралось Политбюро и единогласно проголосовало вскрыть броню автогеном. Когда же, наконец, вошли в кабинет, за письменным столом увидели мёртвого Сталина.
Всё это — вздор. Повторяю: никаких железных дверей, кроме военного бомбоубежища, на даче не имелось. Все внутренние двери были сделаны из простого дерева и половины застеклены. Дверь в зале-кабинете Сталина была абсолютно такой же и для лучшего движения воздуха никогда не закрывалась. Конечно, при необходимости захлопывалась на обычный английский замок «линг». Ключи от него всегда находились у коменданта или дежурного офицера. Никакой сверхсложной внутренней системы запоров, которые-де мог открыть лишь сам Сталин при помощи специального электрического устройства, — в помещении не существовало. Это очередная байка изощрённых сочинителей».
«В 1943 году на даче надстроили второй этаж. Заодно Сталин ликвидировал свой прежний кабинет, соединив его с большим залом, где проводились все заседания Политбюро и принимались различные руководители. В зале поставили три больших дивана, на которых спал Сталин. Когда уставал, то ложился на ближайший к нему. От страшного нервного напряжения его года два изводила бессонница. Ликвидация кабинета объяснялась не только тем, что много места требовали расположенные всюду карты всех фронтов. Просто во время войны у Сталина появилось кислородное голодание. Потом для лучшей циркуляции воздуха в густом лесу на территории дачи прорубили сквозные просеки. Что касается надстроенного второго этажа, то он оставался пустым. Вместе с Орловым Сталин туда поднимался всего два раза, так и не решив, чем занять помещение.