вен, Найт Вулли (последний участвовал в финансировании Троцкого и Ульянова-Ленина для свержения династии Романовых и прихода к власти в России так называемых большевиков).
Отчего финансировали? — Оттого, что только в результате войн и революций появляются огромные возможности сверхобогащения.
Конфликт между странами используется для получения прибыли корпорациями, а вышеназванные финансовые структуры и дельцы как раз находились под жестким влиянием И контролем Ордена.
Две дьявольские силы, противостоящие друг другу по 0ба конца Земли, на самом деле работали в унисон, потому как шли к одной и той же главной цели: к мировому господству. Стараясь в дальнейшем избежать перенасыщения текста цитатами, все же приведу здесь сведения, озвученные тем же И. Буничем, добавив от себя необходимые комментарии и уточнения.
«Недавно Берия и Меркулов получили приказ развернуть целую сеть новых концентрационных лагерей, и все на Лубянке внутренне сжались под предчувствием новой волны массового террора… Это Сталин уже не однократно проверил на практике, каждый раз убеждаясь в гениальности великого учителя (имеется в виду В.И. Ленин и его Декрет о создании концентрационных лагерей от 31 декабря 1918 года. — Авт.). Но на этот раз он думал о проблеме, над которой в 1940 году никто еще не задумывался, но и не представлял себе, что подобные вопросы можно ставить даже в виде проблематики. А вопрос был очень сложным: куда девать население Германии, Дании, Бельгии, Голландии, Франции, Италии, Испании, разных там Румынии, Венгрии, и что там еще есть в Европе? Примерно треть предполагалось ликвидировать, треть — перевоспитать на месте, а треть — перевоспитать в СССР. Перевоспитать трудом в Сибири, Заполярье и Северном Казахстане. Задача была настолько глобальной, что о ней пока знал только Поскребышев (генерал-лейтенант Поскребышев — начальник Секретариата товарища Сталина, а проще говоря, руководитель партийной разведки. — Авт.). Остальные узнают в свое время…Были вопросы, которые до поры до времени не доверялись даже «Особой папке» Политбюро. «Особая папка» — это наивысшая степень секретности, существовавшая в Советском Союзе, и именно к этой папке перешел Сталин, покончив с мелкими делами. («Особая папка» до сих пор хранит в себе документы, которые и при новом нашем режиме боятся предавать гласности. Достаточно вспомнить, что именно в «Особой папке», когда понадобилась, нашли «Секретные протоколы» пакта Молотова — Риббентропа и приказ Политбюро (со всеми подписями) о расстреле поляков в Катыни. А в «папке» 100 000 единиц хранения.)
«Особая папка» от 10 ноября 1940 г.
Совершенно секретные лаборатории по производству фальшивых денег и документов появились в ВЧК (и в Спецотделе Г. И. Бокия, разработки которого после его ареста в 1937 г. стали достоянием Секретариата товарища Сталина. — Авт.) еще в 1918 году по личному указанию Ленина. Кое-что смысливший в экономике вождь мирового пролетариата пытался приблизить крах капиталистической системы с помощью инфляции, наводнил «буржуазный мир» фальшивыми банкнотами. Однако любовь Ленина и его окружения к настоящим банкнотам не позволила им развернуть задуманную операцию в мировом масштабе… Поэтому главной задачей лаборатории стало изготовление фальшивых документов: от паспортов практически всех стран до пропусков на военные объекты, стратегические дороги, в закрытые районы и т. п. (К слову, многое из этого было хорошо известно воевавшим в 40-е годы XX века в Крыму фон Манштейну и фон Рунштедту, поражавшимся подобной дикости «приемов». — Авт.) Деньги делались тоже, но в умеренном количестве и на конкретные цели. После 1938 г. все это производство было изъято из НКВД и передано в Международный отдел ЦК ВКП(б) — т. е. лично Сталину (в Секретариат товарища Сталина. Тогда как Секретариат товарища Сталина, Отдел международной информации ЦК ВКП(б), Международный отдел ЦК ВКП(б) — под этими различными вывесками до начала Второй мировой войны скрывалась партийная разведка Сталина. — Авт.).
Немцы с самого начала войны были захвачены идеей наладить производство фальшивых фунтов. Но даже немецкая педантичность и аккуратность не помогла. Опыта не было. Занималась у немцев этим многотрудным делом СД (IV Управление РСХА Вальтера Шелленберга), которая по линии созданного в январе 1940 г. «Общества дружбы НКВД — СС» обратилась к СССР за «технической помощью». Сталин некоторое время колебался, а потом решил разрешить. Пусть побалуются. Мы в выигрыше окажемся в любом случае. Получится у немцев — пусть еще раз убедятся, что мы от них ничего не скрываем и помогаем, чем можем. Тем более и подорвать английскую экономику тоже совсем неплохо. Все равно вскоре все отберем обратно. А если при этом еще сообщить англичанам, по секрету, какими немцы нехорошими вещами занимаются, то вообще возникнут комбинации, которые просто грех не использовать. (Сталин наложил резолюцию: «т. Маленкову. Возьмите под свой контроль». — К Бунин. Операция «Гроза». Ошибка Сталина. С. 44–46.)
А немцам хотелось лишний раз насолить Великобритании. Отомстить еще и за то, что та в начале 20–30-х годов XX в. оказывала открытую поддержку сионистам, «которая для закрепления своих позиций в Палестине обязалась содействовать созданию там «еврейского национального очага» (что и было свершено уже как главный итог Второй мировой войны; см. Советскую историческую энциклопедию, М. 1969, т. 12, раздел 905).
О таких тонкостях советской «взаимопомощи» вермахту не знал, да и не мог знать, Н. Г. Кузнецов. Об этом из высшего политического и военного руководства Советской страны вообще никто не мог знать. Почти всей информацией владел лишь один человек — Сталин.
Если об этом не знал Кузнецов… то не знали и его ближайшие сотрудники, в том числе и начальник ГМШ адмирал Исаков. Но последний, как и многие операторы ГМ1И, длительное время работавшие в центральном аппарате, владели нюансами и деталями происходящего гораздо большими, нежели сам Николай Герасимович. А потому события, которые произошли на флотах, и в частности на Черном море, по-иному виделись наркому и начальнику ГМШ. Ведь, по сути дела, каждый исполнял свою задану, отлинную от задачи другого…
Глава 14Он с детства хотел «рулить» флотом
Во исполнение своего обещания пристальней всматриваться в биографии отдельных личностей, а также для того, чтобы как-то объяснить разночтение задач первых двух руководителей флота, следует сначала остановиться на биографии Адмирала Флота Советского Союза, Героя Советского Союза Ивана Степановича Исакова.
Мальчик Ованес родился в армянском селе Аджикент 22 августа 1894 года, за 10 лет до рождения Н. Г. Кузнецова. Как свидетельствуют официальные источники, несомненно, скорректированные органами НКВД совместно с самим Иваном Степановичем, отца его звали Степан Егорович Исаакян, и был он дорожным техником. Происходил отец будущего героя из еврейско-армянской семьи. С подачи Наркомата внутренних дел их фамилия русифицировалась и стала звучать как Исаков.
В семье росло трое детей, а так как отец рано умер, пытаясь разбогатеть на промыслах в Баку, то воспитанием детей занималась мать, Ида Антоновна Лауэр, родом из Дерпта. Она имела брата П. А. Лауэра, проживавшего в Тифлисе и получившего образование инженера-технолога. Этот брат мечтал служить на флоте, но, в соответствии с существовавшим тогда в Российской империи законом, мужчины еврейской национальности на флот не принимались. Со временем Ида Лауэр-Исаакян переехала к брату в Тифлис, там ее сын Ованес поступил в реальное училище, а его дядя постепенно прививал ему знания о морском деле, предлагая книги из своей обширной библиотеки. Ему удалось передать свою мечту племяннику, пожелавшему связать свою жизнь с флотом. Он даже с помощью дяди приобрел морскую фуражку с нахимовским козырьком, и мальчишки со двора называли его «швейцарским», а иногда насмешливо и уничижительно «ж…вским адмиралом», что вызывало крепкую обиду у мальчишки. И он стал добиваться поступления в Морской кадетский корпус, для чего летом 1913 года приехал в Санкт-Петербург. Но недворянина, да еще инородца, не приняли.
С корректировки все того же НКВД в биографии записано, что в те годы будущий адмирал пошел зарабатывать ремонтом авто в гараже при Технологическом институте… на самом деле Исаков с помощью некоего Вейцмана, знакомого его дяди, устроился лаборантом на одну из кафедр этого института. Но стремление стать моряком возникло вновь, когда началась Первая мировая война. С целью пополнения офицерскими кадрами флота были организованы Отдельные гардемаринские классы, куда Исаков не без помощи влиятельных соплеменников был все же зачислен. И стал «черным» гардемарином, т. к. окантовки на погончиках в этих классах были черные, а не белые, как в Морском корпусе.
По окончании классов в марте 1917 г. мичман Исаков получил назначение на эсминец «Изяслав», но удивительное дело — будущий адмирал начал службу не по военно-морской специальности, а стал ревизором (!), человеком, который ведает всеми видами довольствия на корабле. Что соответствует современной должности на эсминцах — помощник командира корабля по материально-техническому обеспечению. Биографы этого человека утверждают: революция застала «Изяслав» в ремонте в Гельсингфорсе; все офицеры корабля якобы бежали, а команда так возлюбила Исакова, что избрала его старшим офицером! И, конечно, «по зову сердца» он стал участником Гражданской войны, участвовал в разгроме генерала Юденича, после чего получил назначение служить командиром эсминца «Деятельный» на Каспийском море. А такое доверие нужно было доказать не столько своими знаниями и умениями перед матросами, сколько своей преданностью и верностью ЧК. Но служба на корабле и частые выходы в море даже для командира не простое дело, и вскоре красвоенмор Исаков добился перевода. Дальнейшая служба Исакова проходила на Черном море в Службе наблюдения и связи (СНиС); затем он стал старшим морским начальником Батумской базы.