нов, 2 армейских артиллерийских полков, 1 отдельного минометного дивизиона и 1 гвардейского минометного дивизиона («катюши») общей численностью 69 853 человека… 2. 7-я, 8-я и 79-я бригады морской пехоты, 2-й Перекопский и 3-й полки морской пехоты, находящиеся в оперативном подчинении Приморской армии, — 12 128 человек. 3. Береговая оборона численностью 4096 человек… 4. Части ВВС и противовоздушной обороны; всего в ПВО — 3153 человека. 5. Охрана водного района и корабли флота, базирующиеся на Главную базу… Протяженность фронта — 36 км… Плотность на 1 км фронта: орудий разных калибров — 5,3. Средних и крупных минометов — 10,8. Станковых пулеметов — 13,6. ручных пулеметов — 22,0…» («Героический Севастополь». С. 256–257).
Итого, даже по самым заниженным цифрам, защитников города Севастополя на 11 февраля 1942 года численностью в 89 230 человек было больше, чем бойцов во всей 11-й армии генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна!
Зимние месяцы 1942 г. боевые корабли ЧФ обстреливали береговую линию, где могли располагаться позиции противника. С 26 февраля по 1 марта 14 кораблей флота, включая линкор «Парижская коммуна», обстреливали район Феодосии, Старый Крым, Ближние и Дальние Камыши. Эсминец «Железняк» действовал в районе Судака, палил по прибрежной дороге; крейсер «Молотов» открывал огонь по Ближним и Дальним Камышам; эсминец «Шаумян» обстреливал Ялту.
С весной крымские ночи стали короче, транспорты уже не могли преодолевать расстояние Новороссийск—Севастополь за время темноты. В связи с большими потерями транспортов и плохим обеспечением коммуникаций нарком ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов приказал контр-адмиралу Елисееву пересмотреть маршруты движения кораблей и обеспечение их безопасности на переходе.
6 марта командующий Крымфронтом поставил войскам задачу быть в постоянной готовности к наступлению на феодосийском направлении. Черноморскому флоту и СОРу предписывалось: 1. Оборонять Севастополь, произвести демонстративное наступление на Дуванкой; 2. Кораблям флота поддерживать артогнем войска 44-й армии, нанося удары по ст. Владиславовка, Феодосия и Ближним Камышам; 3. Авиации флота прикрывать боевые корабли на переходе к берегам Керченского полуострова.
И вновь вице-адмирал Октябрьский докладывает Военному совету Крымфронта, что посылать днем военные корабли для обстрела позиций противника очень опасно, и предлагает использовать их только в темное время суток.
Весной 1942 года группа армий «Юг» осуществила ряд мощных ударов по объединениям Красной армии, уничтожив большую часть советских войск, и не без успеха продолжала наступать в излучину Дона.
Немецкий историк, генерал Курт Типпельскирх писал: «В то время, когда немецкие войска, готовясь к предстоящему широкому наступлению, еще только получали пополнение и производили перегруппировку, в Крыму были предприняты два сильных удара с целью устранить угрозу южному флангу немцев и высвободить 11-ю армию». В результате этих ударов советские войска на Керченском полуострове и в Севастополе в мае 1942 года оказались в крайне тяжелом положении. И если ранней весной еще было сравнительное спокойствие, то это было затишье перед грядущей бурей. Немецкое командование тщательно подготовило весеннее наступление на Севастополь и Керчь, используя силы люфтваффе, перерезало все коммуникации, идущие в Крым. Было уничтожено большое количество транспортов и практически прервалось снабжение Севастополя всем необходимым для войны. Доставки могли осуществлять только боевые корабли.
Адмирал Н. Г. Кузнецов вспоминал, что по вопросу лучшей организации управления флотом он обращался к маршалу Шапошникову, но тот рекомендовал доложить обо всем Верховному. Сталин же ясного ответа не дал. Но спустя некоторое время состоялась короткая беседа. Сталин спросил у наркома:
— А кого бы вы предложили командующим Севастопольским оборонительным районом вместо Октябрьского?
Кузнецов ответил, что самой подходящей кандидатурой считает генерал-лейтенанта С. И. Кабанова, хорошо проявившего себя на Ханко и в Ленинграде. Но Сталин не принял окончательного решения, и, как подчеркивал в своих воспоминаннях Кузнецов, он по-прежнему был не убежден в необходимости какой-либо замены.
Конечно, в своих книгах Николай Герасимович многое не договаривает, хотя вряд ли он мог все знать. Но как талантливый руководитель ВМФ он понимал, какова действительная роль Октябрьского и эскадры ЧФ, находившихся на Кавказе.
В течение второй половины апреля и начала мая фон Манштейн, проанализировав сложившуюся обстановку на периметре всего Восточного фронта и взвесив в который раз свои возможности, принял решение о переходе в наступление. Которое началось с нанесением массированных ударов осадной артиллерией, а также артиллерией меньших калибров и авиацией по штабам, командным пунктам, узлам связи и по стыкам частей и соединений, оборонявших Севастополь. В результате искусно спланированного начального периода наступательной операции фон Манштейну удалось парализовать систему управления войсками Крымского фронта.
От нанесенного удара, как и осенью 1941 года, советские войска обратились в бегство в сторону Керченского пролива, на Тамань. В этих боях была полностью сокрушена вся система обороны.
Крымфронт к 20 мая 1942 года был разгромлен и прекратил свое существование.
После его разгрома были понижены в должностях и воинских званиях многие военачальники; например, генерал-лейтенант Д.Т. Козлов был разжалован до подполковника, снят с занимаемого поста и понижен в должности член Военного совета дивизионный комиссар Ф. А. Шаманин, отстранен начальник штаба фронта генерал-майор П. П. Вечный, отстранены от командования и понижены в звании командующий 44-й армией генерал-лейтенант С. И. Черняк, командующий 47-й армией генерал-майор К. С. Колганов, командующий ВВС фронта генерал-майор авиации Е. М. Николаенко. О представителе Ставки армейском комиссаре 1-го ранга Л. 3. Мехлисе уже говорилось. В дисциплинарном порядке были наказаны все руководители Крымфронта и войсковых объединений. Причем Мехлис в своей обычной резкой форме требовал расстрела Козлову, Толбухину, Батову, Черняку, Колганову и другим военачальникам. На что Сталин иронично реагировал:
— Товарищ Мехлис, а почему вы не требуете расстрела Исакову, Октябрьскому, Азарову, Кулакову?
И, не дожидаясь ответа Мехлиса, продолжил:
— Если расстрелять тех людей, что вы назвали, то и эти товарищи нас не поймут. Может быть, мы с вами расстреляем товарища Мехлиса, а остальных отправим с винтовками в руках в штрафбат? Если вы не возражаете, товарищ Мехлис, мы так и решим.
Это был тот случай, когда Лев Захарович понял, что его жизнь висит на волоске, он, сжавшись, покорно молчал.
— Ваше молчание, товарищ Мехлис, говорит о правильности моего предложения. Но я думаю… мы с вами погорячились. Мы с вами выполнили главную задачу — мы не позволили взорваться Кавказу. Мы с вами хорошо поработали. А об остальном позаботится наш Генштаб, и, я думаю, войска нашего бывшего друга найдут свою большую могилу в предгорьях Кавказа. Но за потерю Крыма подумайте, кого и как дисциплинарно наказать. Все-таки должен быть порядок.
Глава 32Фальшь — ярмо на шее потомков
После завершения операции по уничтожению Крым-фронта фон Манштейн, как говорится, не переводя дух, начал перегруппировку войск к штурму Севастополя, который был запланирован на 7 июня.
Вот уже которое десятилетие подряд военные историки убеждают своих наивных читателей в том, что к этой дате у немецкой стороны было:
— «общая численность вражеских войск достигла 230 000 человек, имевших на вооружении 450 танков и более 2000 орудий и минометов, на аэродромах Крыма находилось до 600 самолетов. С моря Севастополь блокировали 19 торпедных и 30 сторожевых катеров и 8 охотников за подводными лодками»;
— «командование 11-й армии сосредоточило под Севастополем 204 000 солдат и офицеров, 2045 орудий и минометов, 450 танков, около 600 самолетов»;
— «в мае на Черное море были переброшены 6 итальянских малых подлодок (полная чушь. — Авт.), для срыва снабжения Севастополя немцы выделили до 150 самолетов»;
— «в июле 1942 г. гитлеровцы имели на Черном море вспомогательный крейсер, 4 эсминца, 3 миноносца, 4 сторожевых корабля, 4 канонерские лодки и 7 подводных лодок (?! — Авт.), 13 тральщиков, 16 торпедных и 30 сторожевых катеров, около 100 самоходных барж и свыше 300 самолетов»;
— «для морской блокады Севастополя немецко-фашистское командование создало специальную группу, состоявшую из самолетов, торпедных катеров и подводных лодок. В мае противник, используя авиацию, приступил к минированию внутреннего рейда и Севастопольской бухты»;
— «для авиационной поддержки третьего штурма враг сосредоточил 600 (в отдельные дни свыше 1000 самолетов, в том числе 700 бомбардировщиков и 200 истребителей)»;
— «авиация противника ежедневно совершала 600–1000 самолетовылетов».
Тогда как, по тем же многочисленным источникам, у советской стороны имелось:
— «гарнизон Севастополя насчитывал 120 000 человек при 606 орудиях, 1999 минометах, 38 танках и 109 самолетах»;
— «защитники города смогли противопоставить врагу гораздо меньше: 106 000 бойцов, более 600 орудий и минометов, 38 танков и 53 самолета»;
— «общая численность личного состава боевых частей войск Севастопольского оборонительного района составляла 106 625 человек, 606 разных артиллерийских орудий, 38 танков, 109 самолетов»;
— «в то время Черноморский флот насчитывал линейный корабль, 4 крейсера, лидер, 7 эсминцев, 5 канонерских и 41 подводную лодку (!!! — Авт.), 62 торпедных катера, 3 минных заградителя, 30 тральщиков и другие корабли, а также 216 самолетов».
(Взято из разных печатных изданий, уже называемых в книге, а также см. сборник «Музей героической обороны и освобождения Севастополя». Симферополь, 1978; с. 103.)
Очень любопытна таблица соотношения сил в книге генерала Моргунова «Героический Севастополь» (с. 313); в ней, в частности, утверждается: