Газета «Пролетариатис брдзола» напечатала статью Сталина «Класс пролетариев и партия пролетариев», написанную по итогам бакинской стачки. «На арену борьбы выступила армия пролетариев, – было в ней сказано. – Любой армии требуется свой передовой отряд, и этой армии он тоже нужен. Этим объясняется появление группы пролетарских руководителей – Российской социал-демократической рабочей партии. Будучи передовым отрядом пролетарской армии, эта партия, во?первых, должна быть вооружена своей собственной программой, тактикой и организационным принципом и, во?вторых, должна представлять собой сплоченную организацию». В этих словах – вся сущность нашей партии, ее работы.
С целью внесения раскола в рабочие ряды бакинские власти и в первую очередь – губернатор Накашидзе, спровоцировали резню между татарами[96] и армянами. Самую отсталую часть татар натравили на армян, используя как религиозные противоречия, так и утверждение, что «армяне в сговоре с большевиками провели стачку для собственной выгоды». Какая «собственная» выгода была у армян? Никакой! Стачку проводил многонациональный бакинский пролетариат, и он получил свою пролетарскую, а не национальную выгоду от нее. Стравливая народ, сами капиталисты в своей среде никакой национальной розни не испытывали.
– Раскройте глаза! – призывали агитаторы. – Пока вы режете друг друга, Тагиев продолжает иметь дело с Манташевым! У вас всех один враг – буржуазия.
Когда резня вспыхнет, ее убеждением погасить невозможно. Не тот случай. Сталин понимал это, и потому наряду с разъяснительной работой он сформировал боевую дружину из самых передовых членов бакинской большевистской организации. Задачей дружины, в которую входили армяне и татары, было препятствовать резне. Вооружили дружинников до зубов – винтовки, маузеры, бомбы. Бомба, брошенная перед озверелой толпой, производит замечательное действие. Благодаря усилиям бакинских большевиков резня была остановлена и в феврале, и в августе.
Иосиф выступал и перед армянами, и перед татарами, объясняя им, чего на самом деле добиваются капиталисты, вооружая своих соотечественников и натравливая их на другие народы. Эти выступления были сопряжены с большей опасностью, нежели выступления перед бастующими рабочими. Трижды из толпы по нему стреляли. Озверелые люди способны на все. Но Иосиф продолжал делать дело. Фактически он делал то, что должны были делать власти, но власти бездействовали. Более того, власти разжигали вражду и обеспечивали благоприятные условия для резни. Там, где была запланирована резня, с вечера исчезали все городовые. Более того, полицейские переодевались в татарскую одежду и нападали на дома армян! Полиция не вмешивалась в резню, но зато охотилась за членами боевой дружины. Двое наших товарищей погибли в стычках с полицией.
Я часто вспоминаю слова Степана Шаумяна, который говорил, что национализм – это любимая скрипка буржуазии. Так оно и есть. Что говорить об отсталых людях, когда даже среди наших товарищей временами проявлялись националистические взгляды. Сознательные люди, большевики, начинали лить воду на националистическую буржуазную мельницу. Мы беспощадно боролись с любыми проявлениями национализма. Слова «большевик» и «интернационалист» – синонимы.
Резня в Баку нанесла ощутимый удар по единству пролетариата. Это был очень неприятный «сюрприз», свинья, подложенная рабочему движению капиталистами. Им хотелось втянуть в пучину межнациональной вражды весь Кавказ. По аналогии с бакинской готовилась резня в Тифлисе. В феврале Сталин приехал из Баку в Тифлис и организовал митинг возле Ванкского собора, который завершился внушительной демонстрацией. На митинг собралось около 30 тысяч человек разных национальностей. В Тифлисе не видели таких митингов. Сталин выступил на нем с призывом крепить интернациональное пролетарское единство. Готовя митинг, Сталин написал листовку «Да здравствует международное братство!», в которой объяснил сущность буржуазной политики «Разделяй и властвуй»[97]. Эта листовка распространялась среди митингующих[98]. После митинга Сталин написал другую листовку – «К гражданам! Да здравствует красное знамя!» В ней он объяснял, что уничтожение национальной вражды возможно только вместе с уничтожением неравенства, с уничтожением капитализма. Тифлисским властям, и прежде всего князю Голицыну, очень хотелось устроить резню, и они все-таки не побоялись ее разжечь. Но в Тифлисе резня не достигала тех масштабов, как в Баку. Не потому что здесь было меньше татар, а благодаря мерам, принятым нашей организацией.
Приближение грозы чувствовали и мы, и наши враги. Поняв, что им не удалось расколоть пролетариат, они попытались уничтожить нашу партию, используя все возрастающие противоречия между большевиками и меньшевиками. По сути дела, это было то же самое разжигание национальной розни, только теперь уже – в партии. В Тифлисе активизировались меньшевики. Тон задавали Ной Рамишвили[99] и Ражден Арсенидзе[100], у которых нашлось довольно много сторонников среди грузин. В числе их был и Сеит Девдариани[101], которого я знал еще с тех времен, когда Иосиф занимался со мной русским языком. Сеит был самым молодым преподавателем Тифлисской семинарии. Молодой возраст и революционные взгляды сблизили его с Иосифом и другой передовой молодежью. Я познакомился с ним на одном из вечеров у Гиги Годзиева. Тогда Сеит мне понравился. Образованный человек, говорит умно, спокойно, не горячится, аргументирует свою точку зрения. Было интересно и поучительно его слушать. Но Сеит был из богатой семьи и, считая себя революционером, не смог порвать с семьей. Это его и погубило как революционера, то есть привело к меньшевикам. Как невозможно одновременно быть христианином и мусульманином, так нельзя быть настоящим революционером и одновременно блюсти буржуазные интересы своей семьи.
Меньшевики сделали подлый и расчетливый выпад в сторону большевиков, которых они ненавидели за то, что те пользовались авторитетом у народа. В апреле 1905 года меньшевики созвали общекавказскую конференцию РСДРП, на которой обеспечили себе большинство. Сделать это было нетрудно. Многие большевики были заняты важной работой на местах или находились на нелегальном положении и потому не смогли принять участие в конференции. Меньшевики же все были на легальном положении. Их власти не преследовали, напротив – поддерживали. Меньшевистская конференция, идя вопреки воле народа, выразила недоверие большевистскому Кавказскому комитету[102] и избрала свое меньшевистское бюро[103]. В трудный момент нам пришлось бороться с меньшевиками и разъяснять народу предательскую сущность их политики. С тех пор уже никогда больше большевики и меньшевики не выступали на Кавказе вместе, рука об руку. Свое истинное лицо во всем его отвратительном уродстве меньшевики показали после Октябрьской революции, сформировав буржуазные антинародные правительства.
В арсенале меньшевиков были все подлые средства, которые только можно было представить, вплоть до предательства. В апреле Иосиф поехал в Кутаис через Гори, где собирался встретиться с нашими товарищами и навестить свою мать. В Гори во время собрания в доме одного из товарищей, Элизбара Гогнидзе, неожиданно нагрянула полиция. Кто-то выдал, кто именно, сразу по горячим следам не удалось установить, но позже товарищи разоблачили предателя. Им оказался меньшевик Кучишвили.
Пока полиция колотила в ворота, Гогнидзе успел спрятать Иосифа в тайнике в подвале. В поисках Иосифа полицейские, знавшие о его приезде, обшарили весь дом, но тайника в подвале так и не нашли.
Вскоре Сталин нанес сокрушительный удар по меньшевикам-раскольникам и дал всем нашим товарищам в руки превосходное оружие – свою брошюру «Коротко о партийных разногласиях», которую Ленин назвал одним из выдающихся произведений большевистской мысли. Большевики привыкли делать дело, а не болтать, поэтому в спорах с болтунами-меньшевиками наши товарищи часто проигрывали, несмотря на то что защищали правое дело. Демагогия – хитрый и подлый прием, но он действует. В своей брошюре Сталин простым языком разбил все хитрые доводы меньшевиков и показал, что в нашей партии выявились две тенденции: тенденция пролетарской стойкости и тенденция интеллигентской шаткости. Любого товарища, прочитавшего брошюру, меньшевики уже не могли одолеть в спорах. Как бы они ни старались, на каждый их выпад давался отпор – логически аргументированный ответ. Очень помогла всем нам эта брошюра. Я столько раз перечитывал ее, что выучил наизусть, а фраза «однажды и ворона обрела розу, но это еще не значит, что ворона – соловей»[104] стала одной из любимейших моих фраз. Сталин всякий раз смеется, когда я при нем ее произношу.
Эту брошюру успел прочесть и высоко оценить умирающий от чахотки Александр Цулукидзе[105], наш Саша. Цулукидзе был одним из выдающихся марксистов Грузии и беспощадным борцом не только с самодержавием, но и с националистами-меньшевиками, которые не раз пытались перетянуть его на свою сторону.
– Саша, ты – грузин, ты – князь![106] – говорили они. – Как ты можешь поддерживать русских и армян, которые ущемляют наши права?
– Они ущемляют не права грузин, а права буржуазии всех национальностей! – отвечал Саша.
Меньшевики взывали к Сашиному княжескому происхождению, пытаясь перетянуть его к себе, и в то же время использовали это обстоятельство для того, чтобы опорочить Сашу в глазах народа.