. Практически ни на один день не умолкал рупор большевиков.
Третье – Сталин проводил большую разъяснительную работу не только в «Правде», но и на митингах. Я (и многие товарищи) навсегда запомнил его слова: «Революция не может удовлетворить всех и вся. Она всегда одним концом удовлетворяет трудящиеся массы, другим концом бьет тайных и явных врагов этих масс. Поэтому тут надо выбирать: либо вместе с рабочими и крестьянской беднотой за революцию, либо вместе с капиталистами и помещиками против революции»[214]. Другие говорят долго, путано и непонятно, а Сталин всегда говорит ясно. Либо ты с народом, либо ты против народа, третьего пути тут нет. Я не раз слышал, как выступал Сталин, и на Кавказе слышал, и в Петрограде. Скажу одно – народ нельзя обмануть. Болтунов народ слушает невнимательно, шумит, кричит, прогоняет. А тех, кто говорит дело, всегда слушают молча. На выступлениях Сталина всегда тихо, его слушают, боясь пропустить хотя бы слово.
Четвертое – Сталин на деле осуществлял все решения Владимира Ильича. Разъяснял товарищам их смысл, следил, чтобы все было сделано так, как надо.
Пятое – Сталин немедленно давал отпор на все попытки Временного правительства и всех прочих внести раскол в наши ряды. Я недавно по совету Ленина изучал историю Французской революции и думал о том, как опасен любой раскол для революционного дела. Вообще для любого дела опасен. В 1917 году запах свободы кружил людям головы. Очень легко было сбить нестойких с истинного революционного пути. Что говорить о рядовых товарищах, если даже Зиновьев с Каменевым чуть не стали меньшевиками. Сталин же не только никогда не колебался сам, но и другим помогал понять истинное положение вещей. Мы так долго боролись с самодержавием, что многие воспринимали отречение царя как победу, не понимая, что это всего лишь начало пути к победе.
Шестое – о том, что Сталин организовал выступление рабочих против Корнилова, я уже написал. Из большевистского руководства только два человека твердо стояли за союз с Временным правительством против Корнилова – Ленин и Сталин. Остальные или колебались, или возражали.
Седьмое – Сталин руководил всеми боевыми операциями большевиков до Октябрьской революции и до осени 1918 года, то есть в самый тяжелый и ответственный период. Именно Сталин, у которого был большой опыт организации боевых отрядов на Кавказе, руководил созданием Красной гвардии. Товарищи, незнакомые с этим делом, не представляют, какой это огромный труд. Надо не просто раздать рабочим оружие. Надо организовать их в отряды, назначить командиров, обеспечить всем необходимым, обучить. Причем все надо сделать быстро, четко. Кто входил в Бюро ЦК после Октябрьской революции? Ленин, Сталин, Троцкий и Свердлов. Товарищ Свердлов умер, Ленин и Сталин об этом не вспоминают, а вот товарищ Троцкий то и дело вспоминает, как он был членом Бюро, причем вспоминает так, будто это Бюро состояло только из него одного. Некрасиво поступает товарищ Троцкий, не по-большевистски. Кто остановил наступление Колчака и погнал его назад? Кто дал отпор Юденичу и Деникину? Кто был создателем Первой конной армии Буденного?[215] Сталин! Разумеется, он сделал все это не в одиночестве, а вместе с другими товарищами.
Восьмое – Сталин не только уберегал партийные ряды от раскола. Он также не позволял поспешных расправ с товарищами, которые однажды совершили ошибку. Помнят ли Зиновьев с Каменевым, благодаря кому они остались в партии? Это Сталин предложил дать им шанс исправить свою ошибку, и Ленин согласился. Сталин беспощаден к предателям и провокаторам. Но если он понимает, что человек оступился, то поможет ему понять и исправить ошибку.
Девятое – в революции приняли участие все народы, жившие в Российской империи. Самодержавие и буржуазия делали все возможное для того, чтобы столкнуть народы между собой, натравить друг на друга, отвлекая их тем самым от революционной борьбы. Большевикам приходилось противостоять этому. Сталин, как человек, родившийся и долго проработавший на многонациональном Кавказе, руководил объединением всех народов в единый пролетарский кулак.
Десятое, последнее и очень важное, – при всей своей невероятной загруженности работой, когда на сон и отдых оставалось по три-четыре часа в сутки, Сталин проявлял постоянную заботу о товарищах. Этому послать денег на дорогу, того встретить и устроить, тому организовать лечение. Он обо всех помнил и успевал проверять, как исполнялись его распоряжения. Помню, какой выговор получил я за то, что в июне 1917 года не проявил должного внимания к нашему старому товарищу Серго Орджоникидзе[216], который вернулся в Петроград из якутской ссылки. Сталин поручил мне встретить и устроить его. Я в день приезда Серго был очень занят и передал поручение другому товарищу, очень ответственному. Вечером Сталин спросил:
– Видел Серго? Как он?
– Не видел, – говорю. – Очень занят был. Но отправил товарища с поручением.
Сталин ругать меня не стал. Посмотрел укоризненно и сказал:
– Знал бы, что так будет, сам бы встретил Серго, не стал бы тебе поручать этого. Человек из Якутска едет. Наш боевой товарищ. Ему приятно будет, если его кто-то из своих встретит. А то что получается? Серго подумает: «Зазнались мои товарищи, знать меня не хотят». Не по-товарищески ты поступил, Камо. Я же нарочно именно тебе, как кавказцу и другу Серго, поручил его встретить.
Я на следующее утро отправился к Серго, рассказал о том, как было дело, и попросил прощения за то, что сам его не встретил. Другие скажут: «Вай, какие пустяки!» Нет, это не пустяки. Наша большевистская партия сильна тем, что мы относимся друг к другу по-товарищески, по-братски. Брат никогда не предаст брата, брат всегда придет брату на помощь. Благодаря нашему единству мы смогли победить в многолетней борьбе с капиталистами. Сталин знает цену дружбе и очень внимательно относится к своим друзьям. Некоторые дружат с человеком при жизни, а после смерти скоро о нем забывают. Сталин не таков. Он помнит наших погибших товарищей, помогает их семьям, заботится об их детях. Совсем недавно я встречался с Ольгой Вячеславовной, вдовой нашего друга Сурена Спандаряна. Один партийный работник (теперь уже бывший) пытался возражать против назначения ей пенсии за погибшего мужа. Возражения его были такими: «Сурен Спандарян умер до Октябрьской революции, участия в ней не принимал, поэтому настоящим революционером считаться не может». Надо знать Ольгу Вячеславовну. Это настолько скромный человек, что другого такого не найти. Вместо того чтобы плюнуть этому негодяю, который вел себя как царский чиновник, в морду, она ушла расстроенная и рассказала о случившемся только своей близкой подруге Маро Коджоян. Та возмутилась и сообщила о случившемся Сталину. Через три дня Ольге назначили пенсию и товарищ, сменивший негодяя, извинился перед ней. Подобных примеров я знаю множество. Все, кто может считать себя другом Сталина, могут рассчитывать на его поддержку в любой момент, в любом деле. Став одним из руководителей Советской страны, Иосиф Джугашвили не зазнался, не отгородился от старых товарищей, а остался прежним Иосифом. Есть такая армянская пословица: «Цену человека узнаешь только тогда, когда он возвысится». Так оно и есть. Я своими глазами видел несколько примеров того, как хорошие наши товарищи, заняв высокий пост, теряли все хорошее, что в них было. Неспроста же недавно возникла необходимость в очистке наших партийных рядов[217].
Когда я сидел в тюрьме (в том числе и в Харькове), Сталин не забывал о моих сестрах, интересовался, как они живут, не нужно ли им чем-то помочь. Будучи в ссылке, немногие заботились о тех, кто остался на воле. Моя сестра Джаваир однажды сказала мне: «Был бы у тебя брат, он бы так не заботился о тебе, как Иосиф». Кто я? Всего-то один из бойцов революции, а Сталин – вождь революции. Но за все время нашего знакомства я не видел с его стороны ни одного проявления высокомерия или чего-то подобного. У товарища Сталина нет собственного поезда. Если ему надо куда-то ехать, то он садится в обычный поезд[218]. Скромность Сталина проявляется во всем, начиная с нелюбви к хвастовству и заканчивая тем, что в быту он обходится только самым необходимым. Роскошь позволяет себе только одну – книги. Причем, какую из его книг ни возьмешь в руки, все они читанные не раз, с карандашными пометками на полях. А некоторые товарищи только держат на виду «Капитал» с «Анти-Дюрингом»[219], желая показать всем свою мнимую ученость. А на книгах лежит слой пыли толщиной в палец. Видно, что их никогда не читают.
Расскажу еще об одном случае. После гибели Алеши Джапаридзе, Степана Шаумяна и других товарищей из Бакинской коммуны Сталин немедленно позаботился об их семьях. Давайте вспомним, когда это было – осень 1918 года, невероятно трудное время, Советская республика окружена врагами, недавно совершено покушение на Ленина. Но в это трудное время Сталин из Москвы организует помощь семьям погибших комиссаров. Кто бы мог упрекнуть его, если бы он не подумал об этом или же понадеялся на то, что это кавказские товарищи сделают сами? Никто! Разумеется, товарищи и сами бы сделали, тут дело не в этом, а в том, что Сталин нашел время, чтобы этим заняться. Иначе и быть не могло, ведь речь шла о семьях его товарищей.
Если в отношении кого-то из товарищей допускается несправедливость, то он смело может рассчитывать на помощь Сталина. Сталин – враг любой несправедливости. Ну а если несправедливо поступают с кем-то из тех, кого Сталин знает лично, то он горы перевернет, чтобы справедливость была восстановлена. Когда враги, проникшие в партийные ряды, оклеветали честного революционера и железного чекиста Геворка Атарбекова