– Ползают, как дохлые мухи! Плетюганов им надо всыпать, может, тогда зашевелятся! – зло бросил Люшков.
Надсмотрщики будто услышали его и принялись стегать плетьми несчастных корейцев и китайцев. Со строительной площадки донеслись стоны и ругань. Деревянный каркас вырвался из ослабевших рук, рухнул на землю и рассыпался.
– Вот так с ними и работать, – пробормотал Того.
– М-да, с такими темпами до конца света не закончить, – констатировал Люшков.
– Господа, я, кажется, нашел выход, – неуверенно произнес Того и пояснил: – А что, если часть элементов макета изготовлять на фабрике, потом завозить сюда и монтировать!
– Интересная мысль! – ухватился за нее Угаки.
– Но опасная! – предостерег Такеока.
– И в чем ее опасность, Сабуро?
– В том, Хироси, что необычный вид конструкции привлечет внимание подпольщиков и советских агентов. Так мы можем расшифровать объект, а с ним и саму операцию.
– М-да, тоже не выход, – признал Угаки, и его лицо снова помрачнело.
– Ну почему не выход! – возразил Люшков и предложил: – А если изготовление узлов разнести по разным мастерским Харбина?
– А что, господа, это интересно! – поддержал его Такеока.
– Согласен, – присоединился к ним Угаки и выставил условие: – Прежде чем начать работы, необходимо установить сколько таких мастерских и чем в них дышат.
– Это займет не больше недели, – предположил Люшков.
– Даже меньше, если подключить нашу контрразведку, – подтвердил Такеока и обратился к Того. – Капитан, а что ты делаешь с теми, кто не способен работать?
– Мертвых хороним, а больных и травмированных возвращаем в основной лагерь!
– Не пойдет! – отрезал Такеока. – Они подлежат ликвидации на месте! За эти ворота живым никто не должен выйти!
– Как?! – воскликнул Того, и его лицо покрыла мертвенная бледность.
Такеока переглянулся с Угаки и с усмешкой сказал:
– Тебе, капитан, это не грозит.
Того нервно сглотнул и испуганно захлопал глазами. Угаки рассмеялся и, потрепав его по плечу, заметил:
– Не бойся, капитан, наш друг Сабуро большой шутник.
Такеока хмыкнул и многозначительно произнес:
– Да, капитан, посмеемся вместе, если вовремя закончишь работы.
– Я, я… – пытался что-то сказать Того.
Но его уже никто не слушал. Угаки, вслед за ним Такеока и Люшков спустились со смотровой площадки и направились к машине.
– Сабуро, с этой размазней надо что-то делать, – на ходу бросил Угаки.
– Да, – согласился Такеока и заверил: – В ближайшие дни найду ему замену.
– Все, едем. Здесь смотреть больше нечего. Надеюсь, генерал Янагита на месте.
– Да, он ждет нашего доклада, – подтвердил Такеока.
Не удостоив своим вниманием потерянно топтавшегося в грязи капитана Того, они сели в машину и выехали в Харбин. Генерал Янагита находился в своем кабинете и, отложив все дела, принял их незамедлительно. Угаки, не задерживая его внимания на частностях, доложил о ходе и проблемах в подготовке операции «Охота на «Медведя». Выступивший вслед за ним Такеока основной акцент сделал на мероприятиях по контрразведывательной защите замысла операции и внедрении легенды ее прикрытия. Последним предоставили слово Люшкову. Тот был краток: сообщил о завершении работы по подбору кандидатов в группу боевиков и в заключение предложил перед их переброской в СССР провести проверку надежности в боевых условиях. Янигата принял предложение и снова возвратился к самому больному вопросу – вводу в строй объекта «Z» и сохранению втайне его предназначения.
Замена капитана Того на более энергичного и деятельного не решала проблемы, свои права диктовала непогода. Выход из положения Янагита видел в том, чтобы общую группу разбить на пятерки и начать с ними индивидуальную работу на загородных базах японской военной миссии и контрразведки Дулепова. Угаки поддержал генерала и пошел дальше, предложил определиться с составом передовой разведывательной группы и после завершения ее подготовки перебросить в СССР под Мацесту. Янагита согласился и утвердил дополнение к плану операции «Охота на «Медведя».
С того дня Угаки, Такеока и Люшков приступили к его выполнению. На объекте «Z» еще продолжались работы, а передовая группа разведки под командованием ротмистра Бердника завершила подготовку к выполнению задания. Последнее слово оставалось за погодой. Угаки и Люшков ждали, когда встанет Амур. А она продолжала капризничать, заморозки сменялись слякотью и только в конце первой декады ударили морозы. 12 декабря реку сковал лед. В ночь на 13-е группа Бердника благополучно переправились на советский берег, где ее встретил резидент Каймадо. 14 декабря в японскую военную миссию в Харбине поступила радиограмма. В ней Каймадо сообщал об успешной легализации группы и ее выходе на маршрут. Позже, 16 декабря на связь вышел сам Бердник и доложил: «…Нахожусь в Новосибирске, для зашифровки сменил документы прикрытия и совершил пересадку». После этого связь с ним прервалась.
В штабе операции «Охота на «Медведя» воцарилось уныние. Угаки и Люшкова терзались тем, что Бердник мог рассказать чекистам, если живым попал в их руки. Слабым утешением им служило то, что он и остальные участники группы не знали о конечной цели и месте проведения операции. Страхуясь от провала, Угаки и Люшков ограничились только тем, что поставили группе Бердника задачу: добраться до портового города Туапсе, там осесть и заняться сбором информации о перемещении военных и специальных грузов по железной дороге и через морской порт. Но даже это могло подсветить перед чекистами истинную цель операции «Охота на «Медведя».
Внеочередная радиограмма Каймадо развеяла опасения Янагиты, Угаки и Люшкова. В ней он сообщил о гибели Бердника и двух других боевиков в перестрелке с сотрудниками милиции на вокзале Новосибирска. После этого Угаки и Люшков с утроенной энергией принялись наверстывать упущенное, занялись доукомплектованием группы. Времени на проверку кандидатов не оставалось, и они обратились за помощью к Дулепову. Тот за несколько дней нашел им подходящую замену, за каждым из кандидатов был длинный послужной список преступлений, совершенных против советской власти. Ни Угаки, ни Люшкову и в голову не приходило, что среди них мог оказаться советский агент. Более того, они рассматривали Денди как потенциального руководителя одной из разведгрупп.
После беседы с Дулеповым, а потом Люшковым он не стал ждать установленного дня явки и инициативно, по способу срочной связи вышел на Дервиша. Тот назначил встречу на вечер на явочной квартире. Денди, как всегда, был точен и пришел минута в минуту. По его взволнованному лицу резидент догадался: произошло нечто чрезвычайное, и не ошибся. Забыв поздороваться, Денди с порога выпалил:
– Саныч, эти негодяи затевают серьезный теракт!
– Погоди, погоди, Николай Сергеевич, успокойся, садись, поужинаем, а затем поговорим, – предложил Дервиш.
– Не до ужина, Саныч! – отказался Денди и спросил: – Помнишь, ты ориентировал меня на поиск Люшкова?
– Да, и что?
– Так вот, утром я говорил с ним, как сейчас с тобой.
– Да ты что?! – не мог поверить своим ушам Дервиш.
– И, думаешь, где?
– Давай, давай выкладывай!
– В кабинете Дулепова.
– У Дулепова?! – насторожился Дервиш. – А этой сволочи что от тебя надо?
– Сначала он и Люшков несли всякую хрень, ту, что пишут в «Новом пути». Потом вещали про последние дни большевиков и закончили тем, что предложили мне вступить в ряды борцов с ними.
– Вступить? Так ты и так в тех рядах ил и у них сомнения? – в голосе Дервиша зазвучала тревога.
– Если бы сомневались, то не пригласили бы, тут дело в другом.
– Николай Сергеевич, не томи, что предложили?
– Как сказал Люшков – избавить Россию от сатаны.
– Чего, чего? Какого еще сатаны?
– Люшков не назвал, но, похоже, они собираются ликвидировать кого-то из советских вождей.
– Ликвидировать? С чего ты взял?
– За участие в теракте обещали 9 тысяч долларов.
– Ничего себе! – удивился Дервиш, в следующее мгновение на его лице сменилась целая гамма чувства. Страшась поверить в свою догадку, он обронил: – Неужели, мерзавцы, нацелились на товарища Сталина? Нет, такого не может быть! У Дулепова на это мозгов не хватит!
– У него нет, а у Люшкова вполне, если до генерала дослужился, то башка варит!
– Так ты согласился?
– Нет, конечно, – после затянувшейся паузы ответил Денди, а в его глазах заскакали лукавые чертики.
Дервиш не заметил их и с горечью обронил:
– А жаль, очень жаль.
– Да погоди жалеть, Саныч. Я же не попка постовая, а какой-никакой начальник, поэтому поторговался.
Дервиш просветлел лицом и не мог сдержать радости.
– Ай да молодец, Николай Сергеевич!
– И торговался не зря, сверху они положили еще тысячу долларов, – не без гордости сообщил Денди.
– Отличная зашифровка!
– Так, что, Саныч, все идет как надо. Завтра в спецлагере начинается подготовка.
– Где он находится?
– Под Харбином, больше Люшков ничего не сказал.
– На сколько недель рассчитана подготовка?
– Не знаю.
– Возможность выбраться в город будет?
– Люшков обещал раз в неделю отпускать домой.
– Будет отпускать или не будет, а способ связи надо искать.
– Я уже над этим думал.
– Молодец! А пока, Николай Сергеевич, постарайся собрать информацию о лагере, составе группы террористов и на кого конкретно нацелился Люшков.
– Сделаю все, что смогу! – заверил Денди.
– Вот и договорились, – завершил явку Дервиш.
После такого сообщения Денди ему стало не до ужина. Оно не походило на информационную наживку, подброшенную японской спецслужбой и рассчитанную на то, чтобы на нее клюнула резидентура. Подтверждение тому он получил на явке с агентом Сая. Тот раскрыл имя того, кто стоял за спиной Люшкова, им оказался сотрудник военной разведки майор Хироси Угаки. Но это было еще не все, Сая указал место, где располагался лагерь, – южный пригород Харбина. Получив такую информационную бомбу, Дервиш немедленно доложил в Москву.