Наконец, на выборах в рейхстаг в июле 1932 года гитлеровская партия завоевала 230 мест и стала крупнейшей политической партией Германии. Потом, в ноябре, – краткий откат с занятых позиций: число депутатов от НСДАП снизилось до 196. Гитлер по-настоящему бьется в истерике и задумывается о самоубийстве. За последние годы это – уже третий раз. Первый был после смерти его племянницы и возлюбленной Ангелы Раубаль. Впрочем, об этом речь дальше. Второй – после проигрыша на президентских выборах. Гитлер, судя по этим пораженческим настроениям, просто устал бороться. Если бы в тот момент ситуация повернулась чуть иначе, о нем вспоминали бы просто как о радикальном молодом политике с большими претензиями, рано ушедшем с политической арены. Но все происходило именно так, а не иначе. Члены СА и отрядов Рот-фронта заняты – они планомерно уничтожают друг друга в уличных схватках. Обыватели заняты не меньше – они пытаются спасти немногое нажитое от экономического кризиса или хотя бы просто выжить. Положение в стране было тяжелейшее. Канцлеры и правительства мелькали, как игральные карты в руках шулера. Сперва ушло в отставку правительство Брюнинга, сконцентрировавшего, по мнению Гинденбурга, слишком много власти в своих руках. Потом – сменившего его фон Паппена, не поддержанного левыми. Потом имперским канцлером стал генерал Курт фон Шлейхер. А потом события стали развиваться еще быстрее, почти как в кино. 6 декабря 1932 года ближайший соратник Гитлера Герман Геринг стал президентом рейхстага, а НСДАП – решающей политической силой Германии. Теперь ни одно решение не могло быть принято без одобрения депутатов-национал-социалистов.
В этой ситуации Гитлер задействовал все скрытые резервы, накопленные за последние 13 лет, – нажал на все возможные рычаги и активизировал все старые знакомства. Он просил о помощи. В результате все, кто тайно или явно поддерживал Гитлера, объединились для того, чтобы помочь ему прийти к власти. В заговор вступили финансист Ялмар Шахт, кельнский банкир Курт фон Шредер, экс-канцлер фон Паппен, целая группа германских бизнесменов. В январе 1933 года они обратились к имперскому президенту Гинденбургу с просьбой поставить во главе правительства представителя самой значительной политической силы Германии, того, кто смог бы защитить страну от распада и анархии, которыми ей грозила бы власть социалистов и коммунистов. Гитлер, в благодарность за помощь согласился включить в состав кабинета министров несколько ставленников фон Паппена, устранить с политической арены социал-демократов, коммунистов и евреев (это как раз ему было сделать легче всего) и отказаться от социалистической программы. Последнее было настоящим предательством. Приведенный к власти представителями в том числе и левого крыла партии (а СА в очень значительной мере состояла именно из левых национал-социалистов, мечтающих о продолжении национал-социалистической революции), Адольф Гитлер отказался от той части программы, за которую они сражались. Зато взамен он получал власть. И деньги: фон Паппен заверил, что добьется крупных субсидий от промышленников для поддержки Гитлера.
Фон Гинденбург не любил Гитлера, считал его человеком подлым и низким, но социал-демократов и коммунистов он любил еще меньше. Поэтому он не отверг предложения «инициативной группы» и утвердил Гитлера в должности имперского канцлера. Мечта, которую так долго лелеял сын австрийского чиновника, отставной ефрейтор, мюнхенский оратор, сбылась. Сбылась в первую очередь ценой предательства. Это не было тщательно продуманным коварством, как, вероятно, хотелось бы представить идейным противникам Гитлера. Просто так сложились обстоятельства, и вождь НСДАП оказался не в силах устоять перед искушением. На самом деле странно и страшно: с каждой своей победой, с каждым шагом вперед он терял какие-то из человеческих черт. И вот теперь, прорвавшись к власти, он сделал ход, требующий продолжения: теперь ему предстояло избавиться от тех, кого он предал.
Подведем итоги?
Путь к власти, как известно, не бывает прямым и чистым. Тому, кто пытается подняться на вершину, приходится многим пожертвовать, о многом забыть, и, когда подъем завершен, – ноги его по колено в крови.
Биографии наших героев – отличная иллюстрация этой старинной истины. Как бы ни были благородны поставленные ими перед собой цели, в какие бы прекрасные дали ни собирались они вести народы, средства, применяемые для этого, были далеки от идеала. Предательство сменялось предательством, азиатское коварство смешивалось с византийской хитростью, человеческие жизни тысячами приносились в жертву «светлому будущему».
В итоге же и Адольфу Гитлеру, и Иосифу Сталину удалось дотянуться до власти, получить в свои руки инструмент, при помощи которого можно было начисто перекроить карту мира, изменить саму человеческую природу. Но построенные кровавыми руками империи оказались не «царством свободы», а полной его противоположностью. Может быть, и правда «нет рук для чудес кроме тех, что чисты»? Впрочем, об этом – позже, в следующих главах.
Как бы то ни было, оба наших героя получили то, что хотели. И если раньше они не интересовались друг другом, теперь их судьбам было суждено пересечься. Потому что, несмотря на идеологические различия, их цели и задачи были во многом похожи. И даже цвет знамен над головой у того и другого был один и тот же – цвет крови.
VАлкоголь, табак, наркотики
Ничего крепче пива
Один из самых испытанных способов превращения неугодной пропагандистам персоны в чудовище прост до чрезвычайности: нужно всего лишь приписать персонажу, служащему мишенью, побольше пороков. Например, алкоголизм, склонность к наркотикам или нечто подобное. А лучше – все вместе. Тем не менее, как ни пытайся, с Адольфом Гитлером такой способ не срабатывал и не срабатывает. Дело в том, что даже при огромном желании заклеймить его еще и с этой стороны, никаких «зацепок» и компромата не найдешь, как ни пытайся.
Правда, известный эзотерик и «чернокнижник» Алистер Кроули, утверждавший, что ему довелось обучать Гитлера магическому искусству, писал в мемуарах, что в процессе обучения он потчевал вождя мескалином и прочими экзотическими наркотиками. Однако этому никаких подтверждений нет. Скорее всего, «магу и чародею» просто хотелось прославиться, сделать так, чтобы его имя было прочно связано с именем величайшего злодея Европы. Ибо, как ни пытался Кроули изобразить себя Зверем из бездны, как ни намекал на прямые связи с преисподней и умение творить злые чудеса, Гитлера ему было не переплюнуть.
У Адольфа был на редкость здравый рассудок, хорошо развитое умение логически мыслить, и не было ни малейшего желания замутнять разум при помощи разного рода химических средств. Поэтому, хотя в начале XX века употребление кокаина и не считалось более зазорным, чем, скажем, питие вина, а кодеин и героин и вовсе считались лекарствами, молодой Гитлер счастливо избежал привычки употреблять их. Можно, конечно, сказать, что причиной тому была бедность юноши. В «Моей борьбе» он открыто жалуется на копеечную сиротскую пенсию и на то, что жить ему приходилось на сущие копейки. Но, с одной стороны, стоит перечитать, например, мемуары Вертинского, и станет ясно, что стоил кокаин сущие копейки, и бедность никогда не останавливала пристрастившегося к нему. А с другой – доходы Адольфа не были столь уж скудными, как он описывал. По подсчетам немецкого историка Вернера Мазера (историка консервативного, склонного скорее к констатации реальных фактов, а не к пропагандистским передергиваниям), ежемесячный доход Адольфа составлял от 80 до 120 крон. Для сравнения: школьный учитель в Вене получал в первые 5 лет преподавания 66 крон, почтовый служащий – 60, а юрист с опытом около года – 70. При этом для того, чтобы каждый день обедать в среднем венском ресторане, в то время требовалось около 25 крон в месяц. Так что Адольф был отнюдь не так нищ, как ему хотелось показать соратникам. Десять крон из его доходов уходили на наем комнаты, а остальными он мог распоряжаться по своему усмотрению. В том числе позволять себе определенные излишества. Другое дело, что он этого не делал. Напротив, он откладывал часть денег, так что вскоре у него появились хотя и очень скромные, но все же сбережения.
Не питал Гитлер и пристрастия к вину. Впрочем, на этот раз не из каких-либо убеждений, а потому, что в свое время, по окончании очередного класса реального училища, «перебрав», попал в глупую и неприятную ситуацию, выйдя из которой зарекся употреблять спиртное вовсе. Впрочем, слово самому Адольфу: «Мы получили свидетельства и решили отпраздновать это дело. Мы потихоньку поехали в один крестьянский трактир и там пили и говорили ужасные вещи. Как все это было в точности, я не помню. Мне пришлось потом восстанавливать события. Свидетельство было у меня в кармане. На следующий день меня разбудила молочница, которая нашла меня на дороге. В таком ужасном состояния я явился к своей «мамочке» (квартирной хозяйке). «Боже мой, Адольф, как вы выглядите!» Я вымылся, она подала мне черный кофе и спросила: «И какое же свидетельство вы получили?» Я полез в карман – свидетельства нет. Я решил: скажу, что показывал его кому-то в поезде, а тут налетел ветер и вырвал его из рук. Но «мамочка» настаивала: «Куда же оно могло пропасть?» – «Наверное, кто-то взял!» – «Ну, тогда выход только один: вы немедленно пойдете и попросите выдать дубликат. У вас вообще-то деньги есть?» – «Не осталось». Она дала мне пять гульденов, и я пошел. Тем временем четыре обрывка моего свидетельства уже доставили в школу. Будучи без памяти, я перепутал его с туалетной бумагой. Это был кошмар. Все, что мне наговорил ректор, я просто не могу передать. Это было ужасно. Я поклялся всеми святыми, что никогда в жизни больше не буду пить. Я получил дубликат. Мне было так стыдно! Когда я вернулся к «мамочке», она спросила: «Ну, и что он вам сказал?» – «Этого я вам не могу сказать, но скажу одно: я никогда в жизни больше не буду пить». Это был такой урок, что я никогда больше не брал в рот спиртного»