Будущий фюрер германского народа родился в самом центре Европы, в Австрии, в городке Браунау на Инне. Его родители – Алоиз и Клара Хидлер (урожденная Пельцль) – были, что называется, интеллигенцией в первом поколении. Алоиз – сын зажиточного крестьянина – вместо того, чтобы пойти по проторенной дорожке, сделал карьеру таможенного чиновника, неплохо продвинувшись по служебной лестнице. К апрелю 1889 года, когда родился его сын, Алоиз был человеком немолодым. В это время он уже был довольно зажиточным бюргером – получал более чем приличную государственную пенсию и старался жить на городской манер, подобно всем маргиналам усиленно копируя «господский» образ жизни. Он даже купил себе поместье близ городка Ламбах, став хоть и не крупным, но землевладельцем (потом, впрочем, он был вынужден продать его). Соседи в один голос признавали его авторитет (сложно было не признать авторитет гневливого и шумного усача, вечно ходившего в чиновничьем мундире). Впрочем, в одной области он и впрямь был несомненным авторитетом: семья Хидлеров испокон веку занималась пчеловодством, так что Алоиз с детства знал огромное количество секретов, связанных с пчелами: соседи, державшие пасеку, частенько просили его совета.
Мать Адольфа была женщиной набожной и, как о ней пишут, какой-то забитой. Правда, «забитой» тут нужно понимать двояко: в качестве аргумента в семейных ссорах Алоиз не стеснялся давать волю кулакам. А поводом для ссор могло стать все что угодно. В частности, неудовольствие отставного таможенника вызывало то, что Клара никак не могла родить ему сына. Наличие потомка мужского пола было для Алоиза моментом ключевым, можно сказать, статусным: ему хотелось чувствовать себя основателем династии, как говорил в свое время Наполеон, «не потомком, а предком». А с детьми в семействе было как раз не слишком хорошо. Дело в том, что австрийские крестьяне жили в ту пору достаточно замкнутыми общинами, имевшими мало контактов с внешним миром. Как следствие, вполне обычным делом были близкородственные браки с соответствующими последствиями – врожденными уродствами детей, частыми выкидышами и мертворожденными младенцами. Алоиз и Клара были также родственниками во втором поколении. Первые три беременности Клары закончились выкидышами или рождением мертвых детей. А Адольф и его младшая сестра Паула родились слабыми, подверженными массе различных болезней.
Младенец Адольф
Любители изображать Гитлера чудовищем и выродком уделяют его близкому к инцесту происхождению невероятное внимание. Послушаешь их – и Гитлер представляется истинным выродком, изначально неполноценным от природы. Просто вследствие неудачно сложившихся родственных связей. Если бы все было так просто! Но, как известно, простые объяснения редко бывают истинными, и правда лишь изредка лежит на поверхности. Дурной генетике будущий вождь национал-социалистической партии был обязан лишь слабым здоровьем и общей болезненностью. Чудовищем от рождения он не был.
Великий антисемит?![9]
Уже в начале 20-х годов, когда появились первые решающие успехи в партийно-политической карьере Гитлера, определившие его дальнейший жизненный путь, некоторые политические противники открыто ставили вопрос, откуда же родом этот «крикливый вождь чистого германства», кто его дед по линии отца и может ли он доказать, что не имеет хотя бы частичного еврейского происхождения.
После 30 января 1933 года, когда Гитлер взял власть в свои руки и начал систематически ее укреплять, в Германском Рейхе вынуждены были замолчать те, кто в открытую говорил о его происхождении. Соответственно, огромный «бумажный аппарат» гестапо, СС и т. д. мог переделать прошлое вождя так, как ему этого хотелось, что в конечном итоге и было сделано. Но.
Спустя полтора года после «смерти» Адольфа Гитлера (я поставил кавычки, так как сам факт смерти так и не был установлен) старые предположения начали подпитываться новыми аргументами и фактами из источников, которые заслуживали доверия.
Во-первых, это была фотография могилы с еврейского кладбища с якобы похороненным там дедом Гитлера – правда, оказалось, что покоящийся там Адольф Гитлер (я и сам сначала очень удивился!) всего на 5 лет старше своего всемирно известного тезки, соответственно его дедом быть не мог. Это стало скорее не доказательством, а некой исторической шуткой над фюрером. В то время, да и сейчас, среди евреев фамилия Гитлер довольно распространена, как и имя Адольф.
Со вторым источником все намного сложнее, хотя многие историки и биографы приняли его. Им оказался Ганс Франк, гитлеровский генерал-губернатор Польши с 1939 по 1945 год. В своем заключительном слове на трибунале он сказал, «что не хочет оставлять в этом мире неоплаченных долгов». Незадолго до этого он в своей камере Нюрнбергской тюрьмы с помощью пастора и армейского священника Сиктуса О'Конора написал некие заметки, которые поставили в тупик многих биографов Гитлера.
В этих заметках сообщалось, что в конце августа 1930 года Франка вызвали к Гитлеру. Фюрер показал ему письмо и сказал, что это отвратительный шантаж со стороны его самых ненавистных родственников. Письмо было написано сыном сводного брата Гитлера и содержало в себе угрозу опубликовать «некоторые моменты семейной истории», которые в связи с последними высказываниями фюрера могут его просто погубить. Смысл письма заключался в том, что «у Гитлера течет еврейская кровь, и в связи с этим он просто не имеет права произносить антисемитские речи».
Гансу было поручено деликатно выяснить, о чем идет речь, и вот что он смог откопать. Удалось установить, что отец Гитлера был внебрачным ребенком поварихи по фамилии Шикльгрубер, которая работала по найму в одной семье. Следует отметить, что сам Адольф родился в результате кровосмешения, так как его отец Алоиз Гитлер женился в третий раз на женщине (будущей матери Гитлера), находясь с ней в родстве второй степени. В соответствии с законом, по которому внебрачный ребенок должен носить фамилию матери, он жил до 14 лет с фамилией Шикльгрубер. Когда его мать, то есть бабушка Гитлера, вышла замуж за некого господина с фамилией
Гитлер, то ее внебрачный ребенок был признан сыном Гитлера и Шикльгрубер. Все это понятно. Но интересно следующее: когда бабка Адольфа Гитлера родила ребенка, она работала в еврейской семье Франкербергеров. И этот Франкенбергер платил ей алименты за сына до 14-летнего возраста. Между бабкой Гитлера и Франкербергером много лет велась переписка, в которой стороны обещали не разглашать обстоятельства зачатия ребенка. Эти письма долгие годы хранились у человека, имевшего некое родство с Гитлером, но не знавшего, что в них содержится. Следовательно, совершенно не исключена возможность того, что отец Гитлера был наполовину евреем, а сам Адольф Гитлер был евреем аж на четверть.
Первый крик будущего диктатора Европы раздался в доме отставного чиновника вечером 20 апреля 1889 года. Алоиз был счастлив: его мечта о наследнике осуществилась. Младенца едва успели поднести к груди матери, а в представлениях и мечтах его отца вся судьба дитяти была уже расписана подробнейшим образом. Сыну таможенника предстояло тоже стать таможенником, добившись при этом невиданных высот в чиновничьей карьере и превзойдя родителя.
Священник Цанширм, к которому обратились, чтобы зарегистрировать рождение малютки, был не то не слишком грамотен, не то туговат на ухо, а может быть, ему показалось слегка непонятным произношение отставного таможенника – в центре Европы, что в Австрии, что в Швейцарии, до сих пор встречаются самые диковинные диалекты немецкого, так что порой жители двух отдаленных деревень понимают друг друга весьма приблизительно, примерно так же, как русский поляка, – как бы то ни было, в метрику он вписал имя «Адольф Хитлер», поименовав таким образом не только отдельно взятого австрийского младенца, но и целую эпоху, следы которой заметны по сей день.
Итак, Адольф Гитлер, один из наиболее часто проклинаемых исторических персонажей прошлого века, вошел в этот мир, получив в наследство от родителей не слишком крепкое здоровье, но зато ясный рассудок и присущее крестьянам упорство в достижении цели. Именно это упорство и стало причиной его высочайшего взлета и глубочайшего падения.
Впрочем, слабое здоровье не мешало ему стать заводилой среди местных мальчишек. «Я рос в среде мальчуганов физически очень крепких, и мое времяпрепровождение в их кругу не раз вызывало заботы матери, – вспоминал он на страницах «Моей борьбы». – Менее всего обстановка располагала меня к тому, чтобы превратиться в оранжерейное растение». Рано научившийся читать, он быстро освоился в отцовской библиотеке и оттачивал на сверстниках умение рассказывать вычитанные из книг истории. Ораторское искусство германского фюрера уходит корнями в его далекое детство.
Впрочем, судя по всему, не только ораторское искусство. Родом из детства и ставший всемирно знаменитым символ свастики. Зрительные впечатления Гитлера запомнились ему на всю жизнь. Впервые он увидел свастику, или «крест Ханга», в возрасте шести лет, когда был певчим в хоре мальчиков в Ламбахе, в Восточной Австрии. Она была введена бывшим аббатом Хангом как герб монастыря и в 1860 году высечена на каменной плите над обходной галереей обители. Позднее в этом солярном знаке Гитлер узрел символ победы арийского человека. Разработанный лично им стяг со свастикой в 1920 году стал знаменем НСДАП, а 1935 – государственным флагом нацистской Германии (см: Кох-Хиллебрехт, М. Homo Гитлер: психограмма диктатора. Минск, 2003).
Более того, любовь к рассказыванию историй и склонность к лидерству едва не привели будущего вождя германского народа к церковной карьере. «В свободное от других занятий время я учился пению в хоровой школе в Ламбахе, – писал он. – Это давало мне возможность часто бывать в церкви и прямо опьяняться пышностью ритуала и торжественным блеском церковных празднеств. Было бы очень натурально, если бы для меня теперь должность аббата стала таким же идеалом, как им в свое время для моего отца была должность деревенского пастора. В течение некоторого времени это так и было. Но моему отцу не нравились ни ораторские таланты его драчуна-сынишки, ни мои мечты о том, чтобы стать аббатом». Забавно, что мысли о духовном звании и о том, как приятно и выгодно принадлежать к столь мощной организации, как церковь, посещали не только Гитлера. Стать церковным иерархом мечтал в свое время и Йозеф Геббельс. Осуществись их мечты, церковь, вне всякого сомнения, приобрела бы прекрасных, беззаветно преданных ей служителей, а мир – кто знает! – обошелся бы без Третьего рейха.