отыгрывание.
Впоследствии для него снова все рухнуло. В начале войны деда, как и многих солдат, сделали козлом отпущения и отправили под трибунал за то, что дела у товарища Сталина поначалу шли плохо и Красная армия отступала… На войне не было рядом «громоотвода» – жены Нюси. И дед стал высказывать «недопустимые» суждения о политике товарища Сталина. За что и поплатился.
Моя мама – их дочь. И у нее в жизни была своя борьба. И, подобно родителям, она тратила силы на борьбу не с тем противником. Энергия уходила прежде всего на борьбу со мной, а также на удержание контроля над всеми нами; при этом неизбежно расшатывалось здоровье – ее и наше. И это тоже отыгрывание.
При чем тут Сталин? Если бы семью арестованного Федора Шаталова не сняли с довольствия, мама не была бы, наверное, такой голодной, и ее брат, может, не умер бы. Если бы мою маленькую маму ее собственная мать любила, жалела и принимала – такую одинокую и голодную в семье, где не осталось ни отца, ни брата, – моя мама умела бы любить и принимать саму себя вместо того, чтобы себя ненавидеть: одинокую, голодную и озлобленную. Если бы мама была способна любить и принимать себя, я не стала бы такой озлобленной и толстой. Очевидно, ей важно было видеть: это не она, а я вечно голодная, чтобы ненавидеть меня, а не саму себя, и создавать видимость, будто она-то совсем не голодная.
Возможно, если бы мама и ее брат вместе со своей матерью узнали, что случилось с отцом, если бы они вместе могли погоревать о нем, то мальчик Коля не умер бы? Если бы девочка Рая, моя мама, знала, что ей не надо бежать, что это ее отец когда-то не смог убежать и спастись, – она смогла бы лучшим способом сохранить память о нем: уважала бы себя и других и любила жизнь…
Папа говорил о маме: «Мне ее очень жаль. Она живет своими страхами». Он не решался возражать маме, боясь ее обидеть, отказавшись от самостоятельности и независимости в собственной семье. Если бы его и тетю кто-то поддержал, когда их мать вызывали в НКВД, а они ждали ее в коридоре, если бы кто-то был с ними рядом – может, все было бы по-другому. Но, хотя папа чувствовал тогда ужас сам, он много лет вспоминал только о перепуганной матери. Может, если бы у бабушки Нины была поддержка и опора, ей не пришлось бы полагаться на маленьких детей? Но у нее не было другой опоры, кроме детей. В результате папа вырос человеком, который стал жить чувствами жены, выполняя ее желания, присоединяясь к ее мнению, борясь с теми, с кем боролась она. Он не знал, как можно любить, не соглашаясь всегда и во всем, как можно быть привязанным к человеку и не исчезнуть в своей любви к нему…
Все эти «если бы» и «может быть» – мои предположения о том, что могло бы сделать моих родителей счастливее. Можно продолжить: если бы у них были психологи, они помогли бы моим родителям лучше понять свою жизнь и лучше ею распорядиться. Но в детство моих родителей не привести психолога. И от Сталина их детство не избавить. Прошлое страны не изменишь, как и жизнь родителей, так тесно связанную с ним. Но именно история страны, история семьи подтолкнула меня к тому, чтобы стать психологом. Да, Сталин, твоя заслуга в этом есть.
Память, которая не проговаривается и не понимается, будет вновь и вновь возвращаться и проживаться в том или ином виде. Потому что она стремится быть осознанной, ей необходимо проговориться, прозвучать. Если обо всем молчать, вместо того чтобы вспомнить и признать случившееся с нашими предками, проговорить прошлое и дать оценку произошедшим событиям, – память найдет себе другую лазейку. Она выразится в отыгрывании – в действиях, имитирующих то, что когда-то пережили наши родственники. И тогда есть риск, что новый «чекист» покарает нового «врага народа». Моя мама всегда повторяла, что я «избрала себе врагами» родных людей. Понимаете, как появляются враги внутри семьи? Существуют и другие лазейки для памяти. О предке могут символически напоминать схожие телесные недуги (в семье по маминой линии у всех болели ноги – не было возможности бежать) или страхи, кошмарные сны, в которых повторяется скрываемая, «неизвестная» тема.
Об истории советских репрессий важно знать, говорить и писать, чтобы сформировать язык для такой темы, чтобы люди, усвоив этот язык, в конце концов смогли выразить и осмыслить невыносимый опыт. Тогда станет возможной проработка. Пока опыт не осмыслен, он продолжает существовать на бессознательном уровне, во многом властвуя над нами и определяя нашу жизнь.
Этот аспект важен для общества. А что важно для отдельного человека, что поможет справиться с межпоколенческой передачей травмы?
Очень полезно изучать свой род. Это может стоить дорого, если пользоваться услугами генеалогов, или недорого, а то и почти бесплатно, если постепенно собирать информацию самостоятельно, расспрашивая родственников и направляя запросы в архивы. Есть специальные сайты, где можно строить свое фамильное древо и искать родственников. (В конце книги приведены полезные ссылки.) Это необязательно делать срочно, необязательно намечать и выполнять какой-то план. Вы можете делать это так, как вам удобно. Если захотите, конечно. Многим людям такое хобби по душе.
В истории семьи обычно обнаруживается как горе, так и ресурс, помогающий справиться с тяжестью прошлого. В каждом роду есть те, кому достались трудные и трагические судьбы. Вы можете узнать о них больше, посетить их могилы, если есть такая возможность. Если вы человек религиозный, то вам известны поминальные традиции (например, по-христиански поставить в храме свечку).
Отдельно хочется сказать о людях и событиях, которые традиционно воспринимаются как позор семьи. Возможно, у вас хватит сил, чтобы изучить и эти страницы семейной истории. Иногда бывает, что потомок, больше узнав про своего предка и ситуацию, в которой тот оказался, начинает лучше понимать сделанные предком ошибки и может принять его вместе с ними. Случается по-разному. У кого-то в роду есть предок, совершивший преступление. Здесь тоже важно, набравшись сил, вникнуть в произошедшее, чтобы давние события не продолжали влиять на потомка без его ведома! При этом очень важно понять, как с этим справлялись члены семьи, родственники предка. Небесполезно поразмышлять о том, что делает с памятью о таком предке его потомок. Как может научить чему-то важному трудный факт из истории семьи? Сделать мудрее?
У всех нас в роду были разные люди и в истории рода – разные события. История каждого из нас сложна и далеко не однозначна. Например, у меня в роду были и раскулаченные, и тот, кто раскулачивал. Людей из своей сложной истории полезно по возможности узнавать с учетом их сложности и с разных точек зрения. Это были просто люди, как и мы с вами. В большинстве своем не абсолютно хороши и не абсолютно плохи. Если у человека в сознании преобладает расщепление и окружающие делятся для него на однозначно хороших и однозначно плохих, это повлечет проблемы как с принятием других, так и с принятием самого себя. Если делить предков на прекрасных и ужасных, трудно будет «поладить» с собственным родом.
Выше я упоминала о ресурсе в истории семьи. Изучая свой род, вы, скорее всего, обнаружите, что кто-либо из предков вам очень понравился, вы можете почувствовать уважение и симпатию к кому-то из этих людей. Вам станет интересно, захочется узнать о них больше. Это значит, что вы будете готовы всё лучше узнавать самих себя и, укрепляя свои «корни», почувствуете, что тверже стоите на ногах.
Если вы выросли в проблемной семье с выраженной межпоколенческой передачей травмы, полезна будет работа с психологом. Желательна длительная исследующая терапия. Конечно, существует много хороших краткосрочных способов психологической помощи, но краткосрочно можно лишь улучшить свое состояние в данный момент, а не произвести глубинные изменения, чтобы результат оставался с вами всю жизнь. Я бы посоветовала найти психолога, который вместе с вами рассмотрит вашу личную историю с самого детства, включая ее влияние на вашу жизнь в настоящем. А если решите поработать именно с межпоколенческой передачей травмы, вам нужен психолог, готовый обсуждать с вами историю семьи и ее влияние ее на вашу жизнь. Я согласна с Анн Шутценбергер в том, что не надо искать «специалиста по психогенеалогии», достаточно найти компетентного психолога (Шутценбергер, 2016). Добавлю: такого, который серьезно относится к межпоколенческой передаче травмы и готов вместе с вами исследовать ваш род, передающиеся в нем проблемы и имеющиеся ресурсы.
На мой взгляд, наиболее эффективный вариант – изучать историю семьи самостоятельно и обсуждать полученную информацию с психологом. Существует и другой путь: использование различных техник, которые приводят к быстрому озарению. Можно пойти и такой дорогой и получить яркие впечатления посредством погружения в транс. Однако потом все же неплохо обратиться к психологу, готовому работать с вами длительно, поскольку тогда будет возможность обдумать все, что вам известно о своей семье, прочувствовать это и исследовать вместе со специалистом, который станет сопровождать вас на этом непростом пути. Уверяю, что открытий будет намного больше, чем вы ожидаете! А главное – вы обретете стабильный внутренний баланс.
Интернет-ресурсы в помощь изучающим историю семьи
Вторая мировая (Великая Отечественная) война
ОБД (обобщенный банк данных) «Мемориал» – поиск солдат, не вернувшихся с войны: https://obd-memorial. ru/html/.
Память народа – документы о войне с 1939 по 1945 год: https://pamyat-naroda.ru.
Архивы Арользена – поиск жертв гитлеровского режима, в том числе узников концлагерей и угнанных в Германию (остарбайтеров): https://arolsen-archives.org/ru.
Репрессии
С поиском информации о моем дедушке мне очень помогло Международное историко-просветительское, правозащитное и благотворительное общество «Мемориал». К сожалению, эта организация ликвидирована