В основе нашего предложения лежали не догадки, не предположения, а довольно точные расчеты. Вот они. Совершенно ясно, что лишь к концу первого дня наступления противник в полной мере мог оценить обстановку, сложившуюся в связи с нашим ударом на севере. Ночь ушла бы на составление плана контрмероприятий. Утром началось бы передвижение резервов и других сил, главным образом из района Сталинграда, т. е. примерно на расстояние от 100 до 150 километров. Лишь утром третьего дня, т. е. 21 ноября, эти силы начали бы сближение с наступавшими. И как раз в это время на юге, в непосредственной близости от Сталинграда, был бы нанесен новый, совершенно неожиданный для врага удар, в районе, где не осталось бы совершенно ни резервов, ни других войск, которые без ущерба для других участков фронта могли бы быть направлены для заполнения пробитой нами бреши. 57‑я армия и левое крыло 64‑й армии получили бы полную свободу действий. Я и сейчас убежден в том, что если бы Сталинградский фронт перешел в наступление на два дня позже, т. е. 21 ноября, то разгром немецких войск под Сталинградом наступил бы намного раньше, примерно не позже конца ноября 1942 года.
Рано утром 19 ноября ко мне зашел Хрущев, а вскоре собрались также генералы Попов (заместитель командующего), Варенников (начальник штаба), Хрюкин (командующий ВВС), Матвеев (начальник артиллерии), Новиков (начальник АБТУ). Мы наметили, где каждый из нас должен находиться в момент начала контрнаступления. Товарищи Хрущев и Попов направлялись в 51‑ю армию, а я с начальниками артиллерии и автобронетанковых войск товарищами Матвеевым и Новиковым – в 57‑ю армию. Меня сопровождал также офицер для поручений капитан Ф.В. Орлов[66].
Сложность предстоящей операции требовала исключительно мобильного и оперативного руководства войсками. Болезненное же состояние командарма 57‑й генерал-лейтенанта товарища Толбухина беспокоило меня, поэтому я и поставил своей задачей помочь ему в управлении войсками.
Вторая цель нашего выезда в эту армию заключалась в оказании помощи командиру 13‑го механизированного корпуса полковнику Т.И. Танасчишину. Это очень храбрый военачальник. Его корпус только что заканчивал формирование, и ряд вопросов требовал доработки и вмешательства со стороны командования фронта. Дело в том, что в связи с усилившимся ледоходом на Волге большая часть автотранспорта корпуса осталась на левом берегу, а переправленные машины имели лишь половину заправки горючего. Разобравшись с этими и некоторыми другими недоделками, я поручил товарищу Новикову к утру 20 ноября обеспечить корпус машинами и горючим, хотя бы даже путем изъятия машин из других частей.
Еще одной целью моего пребывания в 57‑й армии была увязка взаимодействия 64‑й и 57‑й армий, в особенности в отношении средств артиллерийского усиления, которые использовались сначала на участке 57‑й армии, а затем на участке 64‑й армии. Когда все вопросы взаимодействия, намеченные мною, были решены, вечером 19 ноября я вернулся на ВПУ фронта, в Райгород.
Здесь из Ставки получил благоприятные данные о действиях Юго-Западного фронта. У нас последние приготовления закончены, войска заняли исходное положение для атаки; артиллерия стала на огневые позиции; чтобы продолжать сохранять в тайне наши замыслы, пристрелка артиллерии делалась отдельными орудиями в разное время заблаговременно; механизированные части, тщательно замаскированные, находились в выжидательных районах, а с наступлением темноты выдвигались в исходное положение на такое расстояние от противника, чтобы не было слышно гула моторов.
Следует коротко рассказать, что представляла собою и в каком порядке была сосредоточена ударная группировка Сталинградского фронта, предназначавшаяся для контрнаступления. По нашему плану контрнаступления фронту предстояло нанести два удара. Первый («правый»), более сильный удар наносили смежными флангами 64‑я и 57‑я армии, второй («левый») – 51‑я армия.
64‑я армия со средствами усиления (командующий генерал М.С. Шумилов) наносила удар своим левым флангом. С этой целью на исходных рубежах, примыкая к правому флангу 57‑й армии, сосредоточилась прославившаяся в боях 38‑я стрелковая дивизия под командованием Героя Советского Союза генерал-майора Гания Бакировича Сафиуллина. Правее занимала исходное положение 204‑я стрелковая дивизия полковника А.В. Скворцова, который в наступательных боях проявил высокие организаторские способности и выдающееся мужество, в связи с чем получил звание генерал-майора и Героя Советского Союза. В составе ударной группировки также находилась 157‑я стрелковая дивизия под командованием Героя Советского Союза полковника А.В. Кирсанова, зарекомендовавшего себя в предыдущих боях волевым и храбрым командиром.
Во втором эшелоне за левым флангом ударной группировки 64‑й армии сосредоточилась 154‑я отдельная морская стрелковая бригада полковника А.М. Смирнова.
57‑я армия (командующий генерал-майор Ф.И. Толбухин, член Военного совета И.М. Мартыненко, начальник штаба армии полковник Н.Я. Прихидько) наносила удар своим правым флангом и заняла исходное положение на рубеже Ивановка, Дубовый Овраг. В первом эшелоне армии находились: на правом фланге закаленная в боях 36‑я стрелковая дивизия, ее возглавлял полковник М.И. Денисенко, который за умелое руководство войсками и личный героизм получил звание генерал-майора и Героя Советского Союза; рядом (левее) исходные позиции занимала 169‑я стрелковая дивизия под командованием полковника Я.Ф. Еременко (мой однофамилец). Это был храбрый и волевой начальник, уверенно водивший в бой свое соединение; вскоре он получил звание генерал-майора. Еще левее занимала исходное положение для атаки 422‑я стрелковая дивизия подполковника И.К. Морозова, который отличался большой энергией, инициативой и смелостью.
Левый фланг ударной группировки 57‑й армии с юга и юго-запада обеспечивала 143‑я отдельная морская бригада под командованием полковника Ивана Григорьевича Русских. Этот чрезвычайно храбрый командир отличался некоторой горячностью. Со своими обязанностями он как командир бригады хорошо справился.
Второй эшелон 57‑й армии – 13‑й механизированный корпус возглавлял опытный танкист полковник Т.И. Танасчишин. Его смелость и напористость известны всем сталинградцам. Несмотря на некоторую неуравновешенность его характера, на этого командира можно было положиться в любом самом ответственном боевом деле. Второй эшелон, как известно, предназначался для развития успеха после прорыва обороны противника с целью выхода на его ближние и глубокие тылы, чтобы во взаимодействии с 4‑м механизированным корпусом 51‑й армии замкнуть кольцо окружения в районе города Калача.
Вторую (левую) ударную группировку составляла 51‑я армия со средствами усиления. Командующий генерал-майор В.Ф. Труфанов – замечательный военачальник, хорошо подготовленный в теоретическом отношении и обладавший необходимым практическим опытом. Членом Военного совета армии был генерал-майор А.Е. Халезов, а начальником штаба армии – генерал-майор Кузнецов А.М.
В первом эшелоне ударной группировки 51‑й армии на участке озеро Сарпа, озеро Цаца исходное положение заняли: 15‑я гвардейская стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Е.И. Василенко; далее на участке от озера Цаца до озера Барманцак находилась 126‑я стрелковая дивизия боевого командира полковника Д.С. Куропатенко; южнее располагалась 302‑я стрелковая дивизия полковника Е.Ф. Макарчука, о командирских достоинствах которого мы говорили уже выше. Во втором эшелоне сосредоточился 4‑й кавалерийский корпус генерал-майора Т.Т. Шапкина, воплотившего в себе лучшие черты донского казачества, выходцем из которого был товарищ Шапкин. Рядом сосредоточился 4‑й механизированный корпус генерал-майора В.Т. Вольского.
Таково было построение и состав ударной группировки Сталинградского фронта. Последующие события наглядно показали, что возложенные на нее задачи оказались ей по плечу.
Нельзя не отметить ту большую многостороннюю работу, которую проделали для надлежащей подготовки войск военные советы армий, командование корпусов и дивизий, партполитаппарат и все коммунисты частей и соединений, предназначенных для осуществления исторической задачи окружения и разгрома противника под Сталинградом.
Высокоактивной была многосторонняя деятельность по моральной подготовке войск, политическому обеспечению всех мероприятий, предшествовавших контрнаступлению, начальников политотделов армий генерал-майора Н.Т. Зяблицына (57‑я армия), полковника И.В. Воронкова (51‑я армия).
Политическую работу по подготовке войск к наступлению в тех условиях приходилось проводить в весьма сложной обстановке. Нельзя забывать, что конкретно говорить воинам о готовящихся мероприятиях из соображений секретности до самых последних дней не разрешалось. Тем не менее работа шла упорная и настойчивая, она развертывалась прежде всего по линии воспитания вновь прибывших на традициях сталинградцев. Большое значение так же имело ознакомление солдат и командиров, влившихся в состав фронта, с клятвой, данной сталинградцами к XXV годовщине Beликой Октябрьской социалистической революции.
Настроение у героев-сталинградцев было боевое. Они чувствовали постоянную заботу о них партии, всего народа. Эта забота вселяла в них твердую уверенность в неизбежности нашей победы.
Сама длительность обороны Сталинграда, героизм, проявленный при этом, еще более усиливали эту уверенность; повсеместно было распространено убеждение, что именно здесь, у стен Сталинграда, должна быть одержана решающая победа.
Это во многом объясняло то, что наши части, будучи зачастую не полностью укомплектованы людьми и оружием, проявляли столь высокую боеспособность, неодолимый наступательный порыв.
Перед ударной группировкой Сталинградского фронта оборонялись части 29‑й моторизованной немецкой дивизии, входившей в состав 4‑й танковой армии, и 6‑го армейского румынского корпуса, входившего в состав 4‑й румынской армии. Конкретно они располагались так: перед левым флангом 64‑й армии на участке Елхи, Андреевка – 29‑я моторизованная дивизия; перед правым флангом 57‑й армии на участке Андреевка, Культурный – 20‑я пехотная румынская дивизия; перед центром и левым флангом этой армии на участке Культурный, Дубовый Овраг – части 2‑й пехотной румынской дивизии; перед 51‑й армией, ее правым флангом и центром на участке озеро Сарпа, Семкин – части 18‑й и 4‑й румынских пехотных дивизий; перед левым флангом 51‑й армии на рубеже Ханата, урочище Мендересте – части 6‑го румынского армейского корпуса, в том числе кавалерийские дивизии.