Однако, что же мы узнали о главном, о планах противника на ближайшее будущее? Суммарные данные, полученные из многочисленных сведений, добытых разведкой, раскрыли нам ряд важных моментов по этому вопросу. Необходимо, однако, оговориться, что, как бы хорошо ни была налажена разведка, от нее нельзя требовать всеобъемлющих данных: в ее сведениях всегда могут быть неясности, а подчас и противоречия; в разведывательные данные вместе с истиной могут просочиться и специально подтасованные или фальсифицированные врагом факты. Поэтому лишь тщательная обработка и глубокий анализ разведывательных данных гарантируют действительно объективные и правильные выводы.
Нам стало известно, что в связи с провалом удара 4-й вражеской танковой армии в районе Абганерово (наш контрудар в районе разъезда «74 км») противник вынужден был пойти на серьезную перегруппировку своих сил; свободных резервов у него было не много. По приказу гитлеровской ставки 6-я армия, ведшая бои в большой излучине Дона, 12 августа передала 4-й танковой армии две свои полнокровные дивизии (297-ю пехотную и 24-ю танковую).
С этими подкреплениями после перегруппировки (отвода потрепанных дивизий назад и замены их свежими) 4-я танковая армия должна была продолжать свое наступление; однако теперь направление главного удара переносилось вправо, хотя целью этого удара, как и прежде, оставался возвышенный волжский берег в районе Красноармейска. Осуществление этого намерения возлагалось на 48-й танковый корпус, получивший задачу двигаться западнее линии озеро Цаца, Красноармейск, 6-й румынский армейский корпус, обязанный наступать [104] западнее железной дороги станция Абганерово – станция Тундутово, и 4-й немецкий армейский корпус, нацеленный для наступления восточнее этой железной дороги.
Наличие у нас сведений об этом, во-первых, показало, какую услугу мы оказали Сталинградскому фронту контрударом у Абганерово, отвлекшим с его участка две наиболее боеспособные дивизии, во-вторых (и это самое главное!), подтверждало наше опасение о серьезнейшей угрозе, нависшей над Юго-Восточным фронтом, Сталинградом, да, пожалуй, и над всеми войсками южного крыла нашего фронта.
Чтобы подтвердить это, я приведу здесь весьма убедительные и полностью соответствующие реальному положению вещей доводы генерала Дёрра, которые он излагает в своей книге.
«Когда 4-я танковая армия 20 августа перешла к обороне у станции Тундутово, она находилась в непосредственной близости от важного участка местности, возможно, имевшего решающее значение для всего оперативного района Сталинграда – приволжских возвышенностей между Красноармейск и Бекетовка.
У Красноармейск возвышающийся на 150 м над уровнем Волги высокий берег отходит от реки и поворачивает дальше на юг, переходя в Ергени. Здесь, если смотреть вниз по течению реки, расположена последняя возвышенность у берега. Она господствует над всем изгибом Волги с островом Сарпинский. Если вообще можно было взломать оборону Сталинграда, то удар следовало наносить именно отсюда.
Красноармейск был южным краеугольным камнем обороны Сталинграда и одновременно конечным пунктом единственной коммуникации, связывавшей по суше западный берег Волги с Астраханью. Ни в каком другом пункте появление немецких войск не было так неблагоприятно для русских, как здесь.
Кроме того, любой вид боя, который немецкие войска вели за город, будь то наступление или оборона, с самого начала был связан с большими трудностями, пока Красноармейск и Бекетовка оставались в руках русских, так как эта возвышенная местность господствовала над Волгой, предоставляла прекрасные возможности для ведения наблюдения за Калмыцкими степями, могла быть использована как место сосредоточения и как трамплин [105] для контрудара русских по южному флангу войск, наступавших на Сталинград или занимавших там оборону»{23}.
К этой характеристике района Красноармейск, Бекетовка, данной Дёрром, являющимся хорошо подготовленным в оперативном отношении генштабистом, пожалуй, ничего не добавишь.
Потому-то укрепление этого участка началось безотлагательно, как только был создан Юго-Восточный фронт. Предпринятые мероприятия оказались весьма результативными. Уже 13 августа войска, отведенные с рубежа реки Аксай на внешний обвод на участке Демкин, Тебектенерово, значительно усилили здесь оборону. В полосе между реками Аксай и Мышкова, где весьма широко было применено минирование, образовалось предполье, оборонявшееся передовыми отрядами 64-й армии. В тылу у нас были сосредоточены общие и особенно противотанковые резервы (одна стрелковая дивизия, одна противотанковая бригада и два противотанковых полка).
Если бы такая же возможность (укрепить участок к северу от Сталинграда) представилась и в районе Сталинградского фронта, то враг никогда не увидел бы Волги.
Предварительные контрмероприятия и дальнейшие настойчивые действия 64-й армии сорвали гитлеровский план взятия Сталинграда в «клещи». Дело в том, что одна из сторон этих гигантских «клещей» должна была, двигаясь вдоль дороги (восточнее) Сальск – Сталинград, выйти к Волге в Красноармейском районе Сталинграда. Все движение 4-й танковой армии с плацдарма в районе Цимлянская, Константиновская в район Абганерово и далее на восток было направлено к этой основной цели.
Посмотрим, как развивались события в дальнейшем.
Остановимся несколько подробнее на обстановке, сложившейся у нас на участках 62-й и 4-й танковой армий.
62-я армия к этому времени находилась в трудном положении. К 9 августа противнику вновь удалось окружить одну из ее дивизий, которая, тем не менее, [106] продолжала бои, стремясь вырваться из вражеского кольца. Отдельным частям этой дивизии к 14 августа удалось вырваться из окружения и соединиться с войсками армии, действовавшими вне кольца окружения. Три дивизии этой армии были отведены на восточный берег Дона и заняли оборону на участке Вертячий, Ляпичев, о чем говорилось выше.
15 августа войска 4-й танковой армии, удерживавшие фронт Мело-Клетский, Большенабатовский, были атакованы противником. Результатом этого, был прорыв фронта в центре и разделение сил соединения на две группы. Части, входившие в правую группу, отошли на северо-восток и влились в 1-ю гвардейскую армию, передовые части которой недавно прибыли в район Фролово из резерва Ставки. С учетом сложившейся обстановки эта армия получила задачу оборонять фронт по рубежу Дона на участке Кременская, Сиротинокая, устье реки Иловля. Левая группа 4-й танковой армии, оттесненная противником на левый берег Дона, заняла оборону на участке от устья реки Иловля до Нижне-Гниловской.
Против 4-й танковой армии противник бросил большие массы танков и авиации. Части армии героически сопротивлялись наступавшему противнику, нанося ему тяжелые потери, но устоять в неравном бою, перед значительно превосходившими вражескими силами, не смогли. К исходу 15 августа противнику удалось прорваться к Дону на участке Трехостровская, Акимовский, Большенабатовский. Этим самым противник решил свою ближайшую задачу: занял исходное положение для форсирования Дона и подготовки нового удара на Сталинград (о чем говорилось уже ранее). Этот успех обошелся немецко-фашистским войскам очень дорого. Ударные крылья группировки противника в боях были значительно «общипаны». Однако, спешно усилив свои войска новыми дивизиями и произведя перегруппировку, немецко-фашистское командование решило развивать свой тактический успех.
Одновременно серьезные бои происходили и на участках 64-й и 57-й армий. Здесь в период с 17 по 20 августа противник произвел ряд последовательных ударов с целью нащупать слабые места и дезориентировать нас в отношении направления главного удара (Бекетовка, Красноармейск). Кстати сказать, это ему не удалось. [107]
17 августа 371-я пехотная дивизия противника, усиленная танками, атаковала наши части в районе Абганерово, прорвалась к совхозу имени Юркина и захватила его (схемы 1, 7 и 8). Однако уже на следующий день 29-я стрелковая дивизия стремительной контратакой выбила гитлеровцев из совхоза и отбросила их к южной окраине станции Абганерово. 19 августа вражеская атака на совхоз была повторена одновременно с двух направлений: 371-й пехотной дивизией из района Абганерово и 94-й пехотной дивизией вдоль железной дороги; кроме того, по направлению на разъезд «74 км» наносила удар 29-я моторизованная дивизия из района Плодовитое. 20 августа группа в составе 150 танков (14-я танковая дивизия) атаковала наши позиции в районе Семкин. В итоге этих атак противник лишь незначительно вклинился в нашу оборону, захватив станцию Абганерово. Дальнейшее его продвижение было приостановлено вводом резервов, о чем уже говорилось.
Одновременно противник готовил главный удар силами трех пехотных (97, 371 и 297-й), двух танковых (14-й и 24-й) дивизий и одной мотодивизии (29-й) из района Плодовитое в район Красноармейск, Бекетовка. Как видим, 297-я пехотная и 24-я танковая дивизии были переброшены из 6-й армии. 21 августа эта группировка повела наступление. К исходу дня до 150 танков вышли в район Дубовый Овраг, балка Морозовская. В дальнейшем противник стремился углубить прорыв и выйти в район Сталинграда. Однако здесь его встретили наши истребительно-противотанковые полки, под ударами которых танковый кулак противника потерял свою ударную силу. Устойчивости обороны способствовали и минные заграждения, усиленные фоговскими установками. Яростные наскоки врага захлебнулись, а расчеты гитлеровских стратегов захватить район Красноармейска, который они не без оснований считали той краеугольной «точкой», с которой возможно «перевернуть» весь Сталинград, провалились.
Правда, противник здесь крепко нависал над левым флангом 64-й армии. Это заставляло нас иметь на этом участке дополнительные силы.
По поводу этих боев командование фронта доносило в Ставку:
«С 12.8 по 19.8 противник под прикрытием массированной [108] авиации на фронте Тебектенерово, Абганерово