правлению и обрекало значительную часть войск и огневых средств на бездействие.
Кроме этих основных причин, были и другие, которые также оказывали определенное влияние на ход боевых действий войск. К ним надо отнести недостаток опыта в управлении боем со стороны некоторых командиров дивизий, недостатки в организации разведки.
Детально ознакомившись с действиями частей и соединений, участвовавших в нанесении контрударов, мы собрали командный состав фронта, от командира дивизии и выше. Действия соединений были подробно разобраны и тщательно проанализированы. Много внимания пришлось уделить вопросам улучшения организации боя, разведки, непрерывности управления, тактической внезапности предпринимаемых боевых действий, в данном случае наших контрударов и контратак.
Естественно, что определенная доля ответственности за недостатки в управлении войсками Сталинградского фронта лежала на моих заместителях товарищах Гордове и Коваленко, которые не созрели еще для выполнения задач по руководству высшим оперативным объединением – фронтом.
Положение на Сталинградском фронте, состояние руководства войсками, естественно, не могли не волновать Военный совет, стоявший во главе обоих фронтов.
Приезд в конце августа на Сталинградский фронт товарища Жукова как представителя Ставки нас с Никитой Сергеевичем несколько обнадежил. Мы рассчитывали, что с его помощью Сталинградский фронт окажет более действенную помощь Юго-Восточному фронту, противостоявшему основному напору врага в самом городе и на его южном фланге. Однако наши надежды во многом не оправдались. [210]
Вернувшись на свой командный пункт, мы с Н. С. Хрущевым 23 сентября отправили в Ставку обстоятельное донесение, в котором изложили обстановку в районе Сталинграда и наши выводы. В телефонном разговоре И. В. Сталин, уточняя ряд вопросов, изложенных в нашем докладе, подчеркнул, что выводы наши правильны. Он сообщил, что Ставка в ближайшие дни внесет изменения в построение боевых порядков при наступлении.
Через несколько дней появился приказ Верховного Главнокомандующего (№ 306) о новых боевых порядках при наступлении, об организации взаимодействия, управления, о командных пунктах и т. д. Приведем здесь выдержку из приказа, подтверждающую высказанные нами выше соображения:
«Практика войны с немецкими фашистами показывает, что некоторые пункты наших уставов стали уже устаревшими и требуют пересмотра… Речь идет о недостатках наших уставов по таким вопросам, как построение боевых порядков во время наступления, обеспечение подразделений и частей огневыми средствами, организация огня, роль командира в наступлении.
Что это за недостатки? Вот главные из них:
Первый недостаток. В соответствии с требованиями наших уставов наши войска, организуя наступательный бой во всех своих звеньях от стрелкового взвода и до дивизии, строят свои боевые порядки, густо эшелонируя их в глубину. Как правило, стрелковая дивизия, получая для наступления полосу в один или полтора километра по фронту, строит свои полки в два эшелона, из них два полка в первом и один – в затылок им; стрелковый полк, наступая в полосе 750-1000 м, также вынужден иметь, в лучшем случае, два батальона в первом и один во втором эшелоне, чаще – все три батальона один другому в затылок; точно такое же поэшелонное расположение подразделений в боевых порядках предусматривается и в батальоне, роте и во взводе.
Таким образом, стрелковая дивизия, построенная для наступления, вынуждена иметь в первом эшелоне для атаки переднего края обороны противника всего лишь восемь стрелковых рот из 27, остальные 19 рот, располагаясь за первым эшелоном на глубину до 2 км, покрывают поле боя сплошными боевыми порядками и полностью лишаются возможности использовать свои огневые средства. [211]
В результате этого мы имеем, во-первых, исключительно большие, ничем не оправдываемые потери в личном составе и огневых средствах от огня артиллерии, минометов и авиации противника, которые несут прежде всего подразделения вторых и третьих эшелонов еще до вступления их в бой, ввиду чего наступление часто захлебывается у нас на первом же этапе, и, во-вторых, вынужденное бездействие свыше трети всех пехотных огневых средств дивизии – автоматов, ручных и станковых пулеметов, минометов и полковой артиллерии, не говоря уже о винтовках. При этом подразделения вторых и третьих эшелонов, будучи вынуждены бездействовать и принимать на себя основной огонь минометов, артиллерии и авиации противника, чтобы не нести больших потерь, вынуждены прижиматься к впереди идущим эшелонам, а затем по той же причине и вливаться в их боевые порядки. А это ведет к неизбежному перемешиванию боевых порядков первого эшелона с последующими, к превращению их в толпу и к невозможности управлять ими.
Из этого следует, что поэшелонное построение боевых порядков подразделений и частей не только не соответствует требованиям современной войны, но наносит еще вред, так как оно ведет к ненужным потерям, обрекает значительную часть войск на бездействие и лишает наши войска возможности обрушиться на противника силой всех огневых средств своих подразделений и частей».
В конце сентября Сталинградский фронт был переименован в Донской фронт; для него было назначено и новое командование. Юго-Восточный же фронт, непосредственно оборонявший Сталинград, был переименован в Сталинградский фронт. После этого я остался командующим только Сталинградским фронтом.
Это мероприятие объяснялось прежде всего тем, что подготовка к контрнаступлению под Сталинградом переходила в свою решающую фазу и Военному совету нашего фронта надлежало сосредоточить все усилия на обеспечение успеха предстоящей важнейшей операции. Решение это было предварительно всесторонне обсуждено в переговорах со Ставкой. [212]
Глава IX.
С 27 сентября по 8 октября упорные бои развернулись на северных окраинах города за рабочие поселки сталинградских заводов. Одновременно происходило отражение вражеских ударов на Орловку и велась подготовка по организации контрудара наших войск с целью расстроить планы противника по захвату города.
Упорная оборона наших войск, защищавших северо-западную часть города, нарушила замыслы противника, который нацеливал здесь свой удар, чтобы выйти к Волге и захватить тракторный завод. В результате немецко-фашистское командование несколько ослабило свой нажим в этом районе и, произведя сосредоточение своих свежих войск в районе несколько южнее Городище, стало готовить удары в направлениях на поселок Красный Октябрь и на Мамаев курган. Такое намерение противника, разгаданное нами очень быстро, вызвало с нашей стороны необходимые контрмеры: на это направление были выдвинуты новые части, была усилена здесь противотанковая оборона, хотя и до этого работа по укреплению наиболее опасных рубежей велась непрерывно.
Новый удар противника ожидался с утра 27 сентября. Враг рассчитывал вбить «клин» в глубь нашей обороны – захватить заводы «Баррикады», «Красный Октябрь» и выйти к Волге также и в этом районе.
Дабы парировать этот удар, решено было частью сил 62-й армии с утра 27 сентября нанести контрудар по противнику (схема 11). Этот контрудар начался в 6 часов утра после короткой, но плотной артиллерийской подготовки.
Контрудар производился силами трех танковых, правда малочисленных, бригад и двух стрелковых дивизий. Наши [213] части сумели продвинуться вперед до 2-2,5 километра. Однако дальнейшего развития этот первоначальный успех не получил. На наши действия противник ответил мощными ударами артиллерии, авиации и танков. Хотя наши части и вынуждены были отойти в исходное положение, утренняя атака врага, намеченная на 8 часов, не состоялась. Она началась лишь в 12 часов, после новой авиационной и артиллерийской подготовки. Враг ввел в действие примерно три свежие дивизии, усиленные 150 танками, и атаковал наши позиции в районах рабочего поселка Красный Октябрь и Мамаев курган. Бои в этом районе сразу же приняли крайне ожесточенный характер. Во второй половине дня гитлеровцы несколько вклинились в нашу оборону, но нашей контратакой были отброшены. Через некоторое время последовала новая вражеская атака, также не имевшая успеха. Враг нес большие потери от нашего артиллерийского огня, минометов, танков и пехоты, но и наши части буквально истекали кровью. В силу большого превосходства в авиации и танках противнику в конце концов удалось ворваться в поселок Красный Октябрь.
95-я стрелковая дивизия, обессиленная непрерывными десятидневными боями за Мамаев курган, 27 сентября снова подверглась страшным ударам авиации. Весь день она упорно удерживала свой боевой участок, и лишь к вечеру, когда соединение понесло большие потери, противнику удалось незначительно, буквально на метры, потеснить нас на отдельных участках.
После этого ожесточенного боя, к утру следующего дня, очертания фронта нашей обороны в этом районе несколько изменились: два стрелковых полка 112-й стрелковой дивизии занимали поселок Баррикады, танковые бригады 23-го танкового корпуса держали оборону на западных окраинах поселка Красный Октябрь, а 95-я и 284-я стрелковые дивизии закрепились на северном и восточном скатах Мамаева кургана. 13-я гвардейская дивизия по-прежнему вела уличные бои в восточной части центра города.
Таким образом, хотя противнику и удалось несколько продвинуться, он не сумел захватить завод «Красный Октябрь» и выйти к Волге на этом участке. Вражеские части, брошенные в наступление, были остановлены нашим [214] огнем и контратаками на западных окраинах рабочих поселков Красный Октябрь и Баррикады.
28 сентября противник не унимался и с нарастающей силой продолжал ожесточенные атаки, но нигде не смог продвинуться ни на метр.
В ходе боевых действий на всех этих направлениях 27-28 сентября была произведена некоторая перегруппировка наших сил на фронте 62-й армии. Оборона теперь выглядела следующим образом: рабочий поселок Красный Октябрь оборонялся 193-й и 95-й стрелковыми дивизиями, правее 193-й стрелковой дивизии поселок Баррикады занимали части 112-й стрелковой дивизии, а левее 95-й стрелковой дивизии, по восточным скатам Мамаева кургана, оборону держали части 284-й стрелковой дивизии.