Сталинградская битва — страница 1 из 5

Андрей СульдинСталинградская битва

Серия «Хроника Победы»

В оформлении книги использованы фотоматериалы, предоставленные ФГУП «МИА «Россия сегодня»

Вместо предисловия

Крупнейшей сухопутной битвой в ходе Второй мировой войны была Сталинградская, которая наряду со сражением на Курской дуге стала переломным моментом в военном противостоянии нацизму. После этих битв гитлеровцы окончательно потеряли стратегическую инициативу.

Захват Сталинграда был для Гитлера очень важен. Город – крупный индустриальный центр на Волге, по которой и вдоль которой пролегали стратегически важные транспортные маршруты, соединявшие Центр России с Южными регионами СССР, в том числе Кавказом и Закавказьем. Захват его позволил бы перерезать жизненно необходимые для страны водные и сухопутные коммуникации, надежно прикрыть левый фланг наступающих на Кавказ немецких войск и создать серьезные проблемы со снабжением противостоявшим им частям Красной армии. А так как город носил имя Сталина – главного врага Гитлера, то это было выигрышным в идеологическом и пропагандистском отношении.

Настойчивые и мощные попытки вермахта захватить левобережье Волги в районе Сталинграда (современный Волгоград) разбились о беспредельную самоотверженность Красной армии, которая вела отчаянные и кровопролитнейшие бои. Но советские воины выдержали мощный натиск и, собравшись с силами, смогли перейти в контрнаступление. 6-я армия и другие силы союзников нацистской Германии были окружены и частью уничтожены, а частью захвачены в плен.

Сталинградская битва явила примеры массового героизма воинов-патриотов. В суровые дни битвы на Волжском рубеже советские войска сохранили и приумножили лучшие традиции российского воинства. И такие ценности, как любовь к Родине, честь и воинский долг, несгибаемая воля к победе, стойкость в обороне, твердая решительность в наступлении, беззаветное мужество и храбрость, воинское братство народов нашей страны, стали священными для защитников Сталинграда.

Армии помогала вся страна. Лозунг «Все для фронта, все для победы!» был руководством к действию миллионов наших сограждан. Люди «через не могу», невзирая на горе, усталость, голод, старались обеспечить армию всем необходимым. И на фронте бойцы чувствовали эту моральную и материальную поддержку. Вот почему в книге нашел отражение не только каждый день Сталинградского сражения, но и обстановка, которая царила в стране и мире. Заняли свое место на страницах книги и участники войны, как удостоенные высших наград, так и простые труженики фронта.

В книге использована, помимо авторских материалов, информация только из доступных открытых источников: публикаций в газетах, журналах, мемуаров, справочников, различных книг. Автор, не имея возможности назвать поименно, выражает благодарность всем, кто помог ему в работе.

Высокую цену заплатила страна, чтобы уберечь мир от коричневой чумы. Ныне некоторые наши современники стараются забыть об этом, на свой лад переписывая историю, забывая, что хотел принести на нашу землю «цивилизованный» германский солдат. Секретарь гитлеровской партии Мартин Борман так излагал взгляды фюрера по славянскому вопросу: «Славяне призваны работать на нас. Когда же мы перестанем в них нуждаться, они могут преспокойно умирать. Поэтому обязательные прививки, немецкая система здравоохранения для них излишни. Размножение славян нежелательно. Они могут пользоваться противозачаточными средствами или делать аборты. Чем больше, тем лучше. Образование опасно. Вполне достаточно, если они смогут считать до 100… Каждый образованный человек – это будущий враг. Мы можем оставить им религию как средство отвлечения. Что касается пищи, то они не должны получать ничего сверх того, что абсолютно необходимо для поддержания жизни. Мы господа. Мы превыше всего».

Но еще живы ветераны, которые помнят все события битвы. Сохранились документы беспримерного подвига советского народа. И мы должны чаще рассказывать детям об этом. Тогда и не прервется нить истории.

Вечная слава героям, отдавшим жизнь за независимость страны!

Низкий поклон ветеранам, мы помним ваш подвиг!

Часть перваяГитлеровское наступление

1942

12 июля

Ставка, понявшая направление главного удара немцев, создала Сталинградский фронт под командованием маршала С. К. Тимошенко, с 23 июля – генерала В. Н. Гордова. Фронту были переданы 21, 28, 38 и 57-я армии бывшего Юго-Западного фронта (все, кроме 21-й, находились в резерве), 51-я армия Северо-Кавказского фронта, а также 62, 63 и 64-я армии из резерва Ставки. Вокруг Сталинграда развернулось усиленное строительство оборонительных рубежей. Ежедневно на их сооружение выходили десятки тысяч человек.

Сталинградский городской комитет обороны разработал срочные меры по укреплению частей народного ополчения, созданию специальных подразделений снайперов, автоматчиков, связистов, медсестер.

13 июля

Немецкая группа армий «Б» начала наступление на Сталинград, группа армий «А» – на Кавказ. В этот же день Гитлер совершил несколько роковых ошибок. Он снял командующего южным направлением опытного фельдмаршала фон Бока. Фюрер считал, что теперь, когда решающая победа не за горами, войска под командованием фон Бока недостаточно быстро наступают. Кроме того, ради вожделенной кавказской нефти он изъял из группы армий «Б» 4-ю танковую армию, которая наступала вниз по Дону, и бросил ее на помощь 1-й танковой армии Клейста форсировать Дон в его нижнем течении, у Ростова, и наступать дальше на Кавказ. Хотя в тот момент 4-я танковая армия могла бы беспрепятственно продвигаться к Сталинграду, который почти некем было оборонять. Клейст вспоминал после войны: «4-я танковая армия… могла захватить Сталинград без боя в конце июля, но ее отвлекли на юг в помощь мне форсировать Дон. А я не нуждался в ее помощи, и она просто забила дороги, которыми я пользовался». Когда через 2 недели Гитлер осознал свою ошибку, было уже поздно, и тогда он еще больше усугубил ее. Когда 4-я танковая была снова переброшена под Сталинград, наши войска пришли в себя настолько, что уже были в состоянии остановить ее. А эти бессмысленные перемещения 4-й армии ослабили армию Клейста и оставили ее сильно растянутой на обширном 800-километровом фронте, и Клейст не смог успешно завершить наступление на нефтеносные районы Грозного. В придачу Гитлер приказал 11-й армии генерал-фельдмаршала Манштейна (единственному немецкому резерву на юге) передислоцироваться на север и принять участие в осаде Ленинграда. Осмелившийся возразить против этих перемещений начальник штаба генерал Франц Гальдер был снят с должности. А вдобавок ко всем этим грубым промахам Гитлер взялся лично командовать группой армий «А» со своего командного пункта в Восточной Пруссии, находящегося в 2 тысячах километров от театра военных действий.

Заводы «Баррикады», «Красный Октябрь» и Судоверфь получили задание изготовить для Сталинградского фронта бронепоезд и оснастить его вооружением и боеприпасами.

35-летие встретил известный кинорежиссер-документалист Леонид Васильевич Варламов (1907–1962), удостоенный Сталинских премий за участие в создании хроникальных картин «Разгром немецких войск под Москвой» и «Сталинград».

14 июля

Развивая наступление, 4-я танковая армия основными силами достигла Миллерово и Морозовска, а 1-я танковая армия – Каменск-Шахтинского. Советская оборона между Доном и Северским Донцом была прорвана. Теперь немцы наступали на фронте шириной 500–600 километров. При отступлении войск Южного и Юго-Западного фронтов образовался неприкрытый участок (войска фронтов отходили в разных направлениях) от Каменск-Шахтинского до Константиновского, в который устремились подвижные соединения 1-й танковой армии – на Ростов.

В соответствии с решением Ставки Верховного Главнокомандования в распоряжение Сталинградского фронта направлены восемь дивизионов бронепоездов для обороны железных дорог.

15 июля

Сталинградский обком партии и Военный совет Сталинградского фронта приняли решение о срочном строительстве 4-го оборонительного обвода – непосредственно на окраинах города, протяженностью 50 километров. На его сооружение было направлено до 50 тысяч человек. Все учреждения, кроме работавших на фронт, были закрыты, а их работники мобилизованы на строительство обвода.

Два самолета Пе-2, ведомые командиром 150-го бомбардировочного авиационного полка 8-й воздушной армии подполковником И. С. Полбиным и старшим лейтенантом Желудевым, бомбардированием с пикирования уничтожили крупный склад горючего в районе ст. Морозовская и тем самым задержали наступление немецких танковых дивизий на Сталинградском направлении.

На заседании ученого совета Сталинградского медицинского института впервые в области прошла защита кандидатской диссертации.

16 июля

Войска 62-й армии Сталинградского фронта заняли оборону на рубеже Клетская – Ерастовский – Суровикино, а войска 64-й армии – на рубеже Суровикино – Верхне-Курмоярская. Началась ускоренная подготовка укреплений на этих рубежах. 153-я стрелковая дивизия передовыми подразделениями отбила атаку противника силою до батальона пехоты с 13 танками юго-западнее населенного пункта Стоговский.

Сталинградский обком ВКП(б) утвердил командиров и комиссаров 53 партизанских отрядов и подпольных групп области.

Сталинградский городской комитет обороны принял постановление о передислокации из города и области эвакогоспиталей Наркомздрава и об эвакуации Всесоюзного пионерского лагеря «Артек».

17 июля

С жестокого боя в большой излучине Дона (на рубеже рек Чир и Цимла) началась великая Сталинградская битва. Первый этап, оборонительный, продолжался до 18 ноября 1942 года, второй, наступательный, – по 2 февраля 1943 года.

На 17 июля в полосе фронта шириной 520 километров советские войска имели 38 дивизий, но только 18 из них были полностью укомплектованы, 6 имели от 2,5 до 4 тысяч человек, а 14 – от 300 до 1000 человек. Всего в составе фронта насчитывалось 187 тысяч человек, 7900 орудий и минометов, 400 танков, 337 боевых самолетов. На защиту города встали все его жители: 150 тысяч сталинградцев участвовали в сооружении оборонительных рубежей, 75 тысяч вступили в Красную армию и 7,5 тысячи – в народное ополчение и рабочие батальоны.

В наступавшую на Сталинград 6-ю немецкую армию под командованием генерал-полковника Ф. Паулюса входило 13 дивизий (270 тысяч человек, 7500 орудий и минометов, 740 танков, 1200 самолетов). К 18 ноября в Сталинградской битве с обеих сторон участвовало более 2 миллионов человек на территории площадью 100 тысяч квадратных километров.

18 июля

Получено послание правительства Великобритании Советскому правительству, в котором сообщалось, что правительство Великобритании воздерживается в дальнейшем продолжать снабжение Советского Союза военными материалами по северному пути. Это решение мотивировалось тем, что английские военные и транспортные суда, перевозящие грузы для Советского Союза, несли большие потери от нападений немцев. В послании также сообщалось, что правительство Великобритании считает, что это «сделало бы невозможным создание действительно сильного второго фронта в 1943 году».

Председатель Сталинградского городского комитета обороны А. С. Чуянов в радиообращении к жителям области призвал мобилизовать все силы для помощи фронту и укрепления обороны города и области.

19 июля

Иосиф Сталин передал по телефону Сталинградскому обкому партии указание ЦК ВКП(б) о принятии дополнительных мер по укреплению обороны. ЦК требовал также, чтобы городская партийная организация добилась еще большего выпуска предприятиями Сталинграда военной продукции, особенно танков, артиллерии, боеприпасов.

Бюро Сталинградского обкома ВКП(б) приняло постановление «О борьбе с распространителями провокационных слухов».

Генерал Василий Чуйков, назначенный заместителем командующего 64-й армией, прибыл в штаб армии и познакомился с командармом генералом Гордовым, только что переведенным с командования 21-й армией.

В газете «Красная звезда» опубликовано стихотворение Константина Симонова «Убей его!», которое начиналось словами: «Ели дорог тебе твой дом…», а заканчивалось:

Если ты не хочешь отдать

Немцу с черным его ружьем

Дом, где жил ты, жену и мать,

Все, что Родиной мы зовем…

Так убей же хоть одного!

Так убей же его скорей!

Сколько раз увидишь его,

Столько раз его и убей!

20 июля

Гитлер, находившийся в состоянии эйфории от успехов германского летнего наступления на Восточном фронте, позвонил по телефону начальнику Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковнику Францу Гальдеру и заявил: «С Россией покончено». Гальдер ответил: «Похоже на то, я должен признать». Однако уже осенью 1942 года стало ясно, что гитлеровская стратегия терпит крах, и Гальдер был снят с должности. В 1944 году Гальдера арестовали по делу об июльском покушении на фюрера, и до конца войны он находился в концлагере Дахау. Позже выяснилось, что Гальдер еще в 1938 году возглавлял первый офицерский заговор с целью смещения Гитлера, участники которого, однако, после Мюнхенского сговора сами отказались от своих планов, считая, что народ их не поддержит. В 1960-х годах Гальдер опубликовал двухтомный «Военный дневник» – чрезвычайно ценный источник по истории Второй мировой войны.

Передовые отряды 62-й армии вступили в бой с мотопехотой и конными группами противника в районах Пронина, Чернышевской (55–75 километров юго-западнее г. Серафимовича), Киреева.

На Сталинградское направление прибыла 302-я стрелковая дивизия (полковник М. К. Зубков). Она с ходу вступила в бой с противником, переправившимся через р. Дон в районе станицы Николаевской.

21 июля

Части 192-й стрелковой дивизии вели бой с противником в районе б. Донщинка; 33-й гвардейской стрелковой дивизии – в районе восточной окраины населенного пункта (нп) Чернышевская с противником силою до 2 полков пехоты с 35 танками; 181-й стрелковой дивизии – продолжали удерживать район Синяпкин, Гусынка; 147-й стрелковой дивизии – из района Киреев потеснены противником силою до 2 батальонов мотопехоты с 60 танками; 196-й стрелковой дивизии – продолжают удерживать район Верхнегнутов – Нижнегнутов; 600-й стрелковый полк, артдивизион с танковым батальоном вел бой с мотопехотой противника в районе 6–8 километров восточнее нп Морозовский.

22 июля

Продолжаются напряженные оборонительные бои советских войск с наступающим противником в районе Воронежа, Цимлянской, Новочеркасска и Ростова-на-Дону. Немецко-фашистским войскам удалось прорвать оборону войск Южного фронта в районе западнее Ростова-на-Дону, охватить полукольцом город и развивать наступление к переправам через Дон восточнее города. Не выдержав удара противника, войска 56-й армии стали отходить за Дон. Советские войска оставили Новочеркасск.

Начались бои советских войск с главными силами группы армий «Б», наступавших на Сталинград, на рубеже Клетская – Суровикино – Верхне-Курмоярская. Передовые отряды частей Сталинградского фронта оттеснены к главному оборонительному рубежу на р. Чир.

Любопытно, что в пик успешного наступления вермахта на Сталинград и Кавказ гитлеровский министр пропаганды Геббельс предостерегал от эйфории и даже признал: Германия может потерпеть неудачи. В этот день, например, он запретил средствам массовой информации комментировать английские и американские сводки новостей, которые содержали пессимистические нотки относительно шансов союзников на победу.

В вечерней застольной беседе Адольф Гитлер развил следующую оригинальную мысль:

«Мы заинтересованы в том, чтобы эти русские или так называемые украинцы не слишком сильно размножались; ведь мы намерены добиться того, чтобы в один прекрасный день все эти считавшиеся ранее русскими земли были бы полностью заселены немцами».

23 июля

Противник вышел на рубеж Клетская – Слепихин и атаковал войска правого фланга 62-й армии Сталинградского фронта. Начались бои за главную линию обороны. Упорное сопротивление советских войск, а также вовремя введенные танки не позволили противнику прорвать фланги и окружить советские войска. Наступление немцев на Сталинградском направлении замедлилось. Командующим Сталинградским фронтом назначен генерал-лейтенант В. Н. Гордов.

Бронебойщики 84-го гвардейского стрелкового полка Петр Болото, Петр Самойлов, Константин Беликов и Иван Алейников, имея на вооружении два противотанковых ружья, вступили в бой с тридцатью немецкими танками в районе станицы Клетской и уничтожили 15 из них. Бойцы отразили эту атаку при поддержке батареи 76-миллиметровых пушек под командованием младшего лейтенанта М. Серого и курсантского полка. Петр Болото подбил 8 танков.

Летчик 629-го истребительного полка ПВО старший сержант А. Р. Попов первым в Сталинградской битве повторил подвиг В. В. Талалихина, протаранившего немецкий самолет.

Сталин в послании Черчиллю заявил, что советское правительство не может примириться с откладыванием организации второго фронта в Европе на 1943 год, а доводы о необходимости прекращения подвоза военных материалов в северные порты СССР считает несостоятельными.

Адольф Гитлер издал директиву № 45, определявшую дальнейший план войны против Советского Союза. Согласно этой директиве германские войска должны были одновременно овладеть Сталинградом, Кавказом и Ленинградом. «Операции… должны быть проведены быстро, одна за другой. Этим в значительной мере будет обеспечен разгром сил противника и падение морального состояния его командного состава и войск», – говорилось в директиве.

Секретарь гитлеровской партии Мартин Борман изложил взгляды фюрера по славянскому вопросу: «Славяне призваны работать на нас. Когда же мы перестанем в них нуждаться, они могут преспокойно умирать. Поэтому обязательные прививки, немецкая система здравоохранения для них излишни. Размножение славян нежелательно. Они могут пользоваться противозачаточными средствами или делать аборты. Чем больше, тем лучше. Образование опасно. Вполне достаточно, если они смогут считать до 100… Каждый образованный человек – это будущий враг. Мы можем оставить им религию как средство отвлечения. Что касается пищи, то они не должны получать ничего сверх того, что абсолютно необходимо для поддержания жизни. Мы господа. Мы превыше всего».

24 июля

Завершилась Воронежско-Ворошиловградская и Донбасская операции. Советские войска отступили на 150–400 километров, оставили Донбасс, богатые сельскохозяйственные районы правобережья Дона, город Ростов-на-Дону – ворота Кавказа. Фашисты форсировали Дон, захватили ряд плацдармов на левом берегу, создали прямую угрозу Сталинграду и Северному Кавказу; некоторые из передовых частей противника уже находились в районе Астрахани, в 100 километрах от Каспийского моря. В операциях принимали участие 1 310 800 советских солдат и офицеров. Наши потери составили 370 522 человека убитыми и 197 825 ранеными.

В Директиве № 45 о летнем наступлении Гитлер поставил задачу группе армий «Б» нанести удар по Сталинграду, разгромить сосредоточившуюся там группировку противника и 25 июля захватить город.

В Калаче-на-Дону состоялось совещание командования Сталинградского фронта, 1-й танковой армии и других воинских соединений. Представителем Ставки Верховного Главнокомандования в районе Сталинграда А. М. Василевским принято решение о нанесении контрударов по прорвавшейся группировке противника.

Волжская военная флотилия под командованием контр-адмирала Д. Д. Рогачёва передана в оперативное подчинение Сталинградского фронта.

ГКО принял постановления № 2085 «Об эвакуации скота из районов Краснодарского края, Ростовской и Сталинградской областей».

25 июля

Гитлеровское командование ввело в бой дополнительные силы, на отдельных участках противник имел численное преимущество в 4–5 раз, в орудиях и минометах – в 9–10 раз, в танках и самолетах – абсолютное.

Сформированная накануне 1-я танковая армия генерал-майора К. С. Москаленко и 28-й танковый корпус полковника Г. С. Родина в упорных боях отбросили противника на 6–8 километров от Калача. 13-му танковому корпусу полковника Т. И. Танасчишина удалось прорваться к 192-й и 194-й стрелковым дивизиям, окруженным в районе Манойлина.

64-я армия под командованием генерала Чуйкова начала бои с немцами у Нижне-Чирской, в юго-восточном углу излучины Дона. После ожесточенного двухдневного боя, во время которого было уничтожено много танков противника, а немецкие войска понесли большие потери от огня «Катюш», немцам все же удалось прорвать оборону наших войск. Чуйков писал в своих воспоминаниях, что у него не было больше танков, и он послал несколько батальонов морской пехоты, чтобы закрыть брешь: «Казалось, что нам все же удастся остановить противника и закрыть образовавшийся прорыв, но тут в войсках началась паника. Возникла она не на фронте, а в тыловых частях. В медсанбаты, в артпарки и в обозы частей, которые находились на правом берегу Дона, кто-то сообщил, что немецкие танки находятся в 2–3 километрах. Этого… сообщения в ту пору было достаточно, чтобы тылы в беспорядке устремились к переправе… Чтобы остановить массы людей и повозок, устремившихся к Дону, я направил на переправу находившихся около меня работников штаба и своего заместителя по артиллерии генерал-майора Броута. Но все было напрасно и поздно: авиация противника заметила большое скопление людей и машин у переправы и начала их бомбить. Во время этой бомбежки были убиты генерал Броут… и другие офицеры штаба». К ночи немцы разрушили мост, но одна стрелковая дивизия и несколько других небольших частей еще оставались в излучине Дона. То, что произошло дальше, было весьма типичным примером недостатка согласованности в действиях советского командования. В отсутствие Чуйкова начальник штаба 64-й армии дал войскам приказ отойти за Дон. Возвратившись в штаб и узнав об этом, Чуйков пришел в ужас и немедленно отменил приказ, который мог вызвать новое беспорядочное бегство, особенно ввиду отсутствия всяких переправ в этом районе. Войска успешно окопались и к концу трехдневных упорных боев сумели ликвидировать прорыв. Другой пример: в разгар боев в излучине Дона Чуйков узнал, что генерал Колпакчи снят с поста командующего 62-й армией и на его место назначен генерал-лейтенант Лопатин, что отнюдь его не обрадовало: «В прошлом кавалерист, генерал Лопатин последнее время командовал армией, которая при отступлении к Дону так рассеялась по степям, что ее трудно было собрать… Лопатин встретил нас на командном пункте хорошим обедом и заверил, что 62-я армия не может и не будет выполнять директиву начальника штаба фронта, так как… боеприпасы не подвезены… Настроение у Лопатина, как я почувствовал, было далеко не уверенное… У него было сомнение, удержатся ли на правом фланге его части, находящиеся в полуокружении…» Оставшуюся часть дня Чуйков провел, кружа под непрерывной бомбежкой по донским степям в поисках рассеявшихся дивизий Лопатина. Тем временем командующим 64-й армией был назначен генерал Шумилов, а Чуйкову было приказано явиться за распоряжениями к Гордову, которого только что назначили командующим Сталинградским фронтом.

1 августа он вошел в кабинет Гордова в Сталинграде: «Настроение у Гордова было веселое, даже шутливое… «Противник увяз в наших оборонительных позициях, – говорил он, – и теперь его можно уничтожить одним ударом». Вспомнив напрасные розыски в степи дивизий, которых там не было, я сделал вывод, что командующий фронтом обстановки на фронте не знает. Он принимал желаемое за действительное и не знал, что из района Цимлянская через Котельниково на Сталинград надвигается новая угроза – удар большой силы. Генерал Гордов не стал слушать моего доклада, мою попытку доложить ему о положении дел на фронте он оборвал: «Я не хуже вашего знаю положение на фронте». Полный плохих предчувствий, Чуйков вернулся на фронт, но переправиться через Дон уже не смог: фактически вся территория в излучине Дона была к тому времени захвачена немцами. Говоря об отсутствии связи между советскими частями, Чуйков привел следующий пример: 33-я гвардейская дивизия 62-й армии в течение нескольких дней удерживала немцев на узком участке фронта. Она сражалась буквально до последнего человека и успела уничтожить или вывести из строя не менее 50 немецких танков. А в это время соседние дивизии решительно ничего не делали, «чего-то ожидая». Очень скоро и они были атакованы крупными немецкими силами, которые прорвали их позиции. Таким образом, героическая оборона 33-й гвардейской дивизии была фактически напрасной.

Кстати, когда военный историк А. М. Самсонов запросил военные архивы, чтобы выяснить судьбу 33-й гвардейской дивизии, а также 181-й и 192-й, которые также вели жестокие бои в окружении (известно, что некоторой их части удалось вырваться), ему ответили, что никаких документов об этих событиях не сохранилось, все они были уничтожены, пока войска находились в окружении. Один из ветеранов 33-й гвардейской, гвардии капитан запаса А. С. Артамонов прислал потом Самсонову письмо с рассказом о своей дивизии: «Дивизия была сформирована в пределах штатной численности (12–12,5 тысячи человек) на базе 3-го воздушно-десантного корпуса в городе Калач-на-Дону. Личный состав дивизии был как на подбор, особого склада, молод. И вот в июне 1942 года дивизия на дальних подступах к Сталинграду у станицы Чернышевской вступила в бой, и через некоторое время мы оказались в окружении. Я командовал в то время стрелковым взводом, затем ротой… Все трудности, которые пришлось пережить, тяжело описать. Не было продуктов, а еще хуже – отсутствие воды. А было это ведь в сталинградских степях при 30-градусной жаре. Питались зернами пшеницы и ржи, но фашисты разгадали нашу «проблему» и подожгли весь хлеб на корню. Как я остался жив – это какое-то чудо. Из кадровой дивизии, не считая тыла, из окружения вышло только 400 человек. И когда остатки дивизии были переброшены за линию фронта на левый берег Волги, к нам прибыли представители Ставки и потребовали отчитаться за личный состав. Но как мы могли отчитаться, когда у нас не было ни клочка бумаги? Мне пришлось в то время работать в штабе дивизии. Не было ни одного командира полка, батальона… Спросить было не с кого». Осенью 1942 года остатки дивизии отправили в Тамбов, откуда 5 декабря 1942 года вновь сформированная 33-я гвардейская дивизия выехала на Сталинградский фронт.

Немецкие самолеты начали сбрасывать в Волгу мины. Волжская военная флотилия приступила к тралению (до конца 1942 года она выловила и обезвредила 350 мин).

Немецкие войска, заняв Ростов и не останавливая наступления, с плацдармов в нижнем течении Дона продолжили движение на Сальском, Ставропольском и Краснодарском направлениях: началась битва за Кавказ (по 9 октября 1943 года).

Германское командование перебросило на советско-германский фронт основные силы авиации, действовавшей в Северной Африке.

26 июля

Бронетанковые и моторизованные немецкие войска прорвали оборону 62-й армии Сталинградского фронта и вышли в район Каменского. Ставка приказала немедленно ввести в бой формируемые 1-ю и 4-ю танковые армии, имевшие всего 240 танков и две стрелковые дивизии, которые не смогли остановить, но несколько задержали продвижение врага. Г. К. Жуков писал: «Конечно, ввод в бой частей, находящихся в стадии формирования, нельзя признать правильным, но иного выхода в то время у Ставки не было, так как пути на Сталинград прикрывались слабо».

На Сталинградское направление прибыли шесть стрелковых дивизий, сформированных на Дальнем Востоке.

Специальной комиссией произведена приемка командного пункта-бомбоубежища, построенного в Сталинграде по постановлению ГКО в откосе р. Царица на глубине 26 метров, который защищает от прямого попадания бомбы весом 1800 килограммов.

Газета «Новое слово», Берлин, писала:

«Взятие германскими войсками Ростова и их продвижение в прямом направлении на Сталинград вслед за падением Луганска означает для СССР потерю важнейших промышленных областей и столь же важных областей сельскохозяйственных. А для Советского Союза в его нынешнем положении жизненно необходимо не только сохранение последних, сильно истощенных сил Красной армии, но и сохранение промышленных районов. Потеря всей Украины, выход из строя ленинградской и московской промышленности, частично эвакуированной на восток, частично разрушенной в результате близости фронта, – нанесли уже смертельный удар оборонной промышленности Советского Союза…»

27 июля

Советская 21-я армия нанесла контрудар с севера на Клетскую. 8-й армейский и 14-й танковый корпуса противника перешли к обороне.

Советская 1-я танковая армия нанесла контрудар из района Калача в северо-западном направлении. Продвижение фашистов на юг, вдоль правого берега Дона, было временно остановлено.

Командующим 64-й армией назначен генерал-майор М. С. Шумилов, его заместителем – генерал-лейтенант В. И. Чуйков.

На Сталинградское направление прибыли стрелковые дивизии: 204-я (полковник А. В. Скворцов), 321-я (подполковник А. И. Валюгин). Во время бомбардировки авиацией противника переправ у станицы Нижне-Чирская убиты заместитель командарма 62-й генерал-майор артиллерии Броуд и начальник оперативного отдела штаба армии подполковник Сидорин.

28 июля

Командование Сталинградским фронтом отдало приказ Волжской военной флотилии подготовить корабли к артиллерийской поддержке сухопутных войск, не допустить переправы противника через Волгу, обеспечить коммуникации от Саратова до Астрахани и перевозку войск и воинских грузов через Волгу, а также противоминную оборону.

В результате контрударов 1-й и 4-й танковых армий план врага – окружить 62-ю армию и захватить переправы через Дон на участке Вертячий – Калач-на-Дону с целью дальнейшего марша на Сталинград – был сорван. Однако ликвидировать прорвавшуюся к Дону группировку врага и восстановить фронт обороны 62-й армии на участке станица Клетская – хутор Калмыков не удалось.

На Сталинградское направление прибыли 126-я (полковник В. Е. Сорокин) и 399-я стрелковые дивизии (полковник Н. Г. Травиков). По пути следования эшелоны 399-й дивизии подверглись бомбардировке вражеской авиацией, при этом дивизия потеряла убитыми и ранеными 675 человек.

В период катастрофического отступления Красной армии И. В. Сталин издал приказ № 227, прозванный в народе «Ни шагу назад», действовавший в течение всей войны и впервые опубликованный целиком лишь в 1988 году: «…Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором… Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас уже нет теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба… Из этого следует, что пора кончить отступление. Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв… Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять Родину. Нельзя терпеть больше командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции… Паникеры и трусы должны истребляться на месте… Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины. После своего зимнего отступления под напором Красной армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали более 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали далее около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на еще более опасные участки фронта и приказали им искупить свои грехи. Они сформировали, наконец, специальные отряды заграждения, поставили их позади неустойчивых дивизий и велели им расстреливать на месте паникеров в случае попытки самовольного оставления позиций и в случае попытки сдаться в плен… Не следует ли нам поучиться в этом деле у наших врагов, как учились в прошлом наши предки у врагов и одерживали потом над ними победу? Я думаю, что следует. Верховное Главнокомандование Красной армии приказывает:

1. Военным советам фронтов и прежде всего командующим фронтами:

а) безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны якобы отступать и дальше на восток, что от такого отступления не будет якобы вреда…

в) сформировать в пределах фронта от одного до трех (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.

2. Военным советам армий и прежде всего командующим армиями:

… б) сформировать в пределах армии 3–5 хорошо вооруженных заградительных отрядов (до 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей расстреливать на месте паникеров и трусов…

в) сформировать в пределах армии от пяти до 10 (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной…»

Между прочим, немцы напечатали приказ № 227 на листовках и во время Сталинградской битвы сбрасывали их с самолетов в качестве «пропуска» для сдачи в плен. Случаев, чтобы кто-то из наших солдат воспользовался этим «пропуском», не было.

Самсонов в 1987 году первым из советских военных историков возложил вину за весенне-летнее отступление 1942 года на Сталина: «…Тогда наше отступление на Юго-Западном направлении, к Волге и на Кавказ, уже тем более не было неизбежным. Но Сталин – опять Сталин! – посчитал, что гитлеровские войска главный удар нанесут на Западном направлении, как это было в 1941 году; соответственно были расположены и наши резервы. Вермахт между тем начал наступление на Юго-Западном направлении и прорвал оборону». И этим приказом Сталин перекладывал свою вину и свою некомпетентность на других. Усиление произвола и жестокости, политического гнета было призвано возместить эту некомпетентность. А между тем современная война немыслима без инициативы командиров всех уровней. Но именно ее и стремился уничтожить автор приказа.

Идея о заградотрядах была не нова. Она уже была изложена Сталиным в телеграмме всем фронтам от 12 сентября 1941 года. Возможно, он вспомнил опыт Гражданской войны, когда в Красной армии также широко применялись заградотряды, созданные по приказу Троцкого. Троцкий считал, что «нельзя вести массы людей на смерть, не имея в арсенале командования смертной казни. Надо ставить солдат между возможной смертью впереди и неизбежной смертью позади». Заградотряды во время Великой Отечественной войны были составлены в основном из энкаведешников. И они имели приказ стрелять в любого, кто отходил от передовой; их не волновало, что это, возможно, простая передислокация.

Точного учета штрафников в советской армии не было; современные историки полагают, что их было около полутора миллионов. Согласно положению о штрафных ротах, утвержденному Г. К. Жуковым 26 сентября 1942 года, пребывание в них определялось в 3 месяца, а фактически было много короче: многие погибали в первом же бою. Поражает в приказе также и спущенный Сталиным «план» по штрафникам. То есть никто еще не знает, сколько «паникеров и трусов» будет в ближайшем бою и будут ли они вообще, но количество штрафных батальонов и штрафников уже определено.

29 июля

Президиум Верховного Совета СССР учредил ордена Суворова I, II и III степени, ордена Кутузова I и II степени (III степень была утверждена в феврале 1943 года) и ордена Александра Невского (для награждения командиров Красной армии за выдающиеся заслуги в организации и руководстве боевыми операциями и за достигнутые в этих операциях успехи). Орденом Суворова I степени под № 1 был награжден Г. К. Жуков. Всего орденом Суворова награждено более 7 тысяч человек, орденом Кутузова I степени – 669, II степени – 3325, III степени – 3328, орденом Александра Невского – 42 тысячи человек.

Продолжаются ожесточенные бои советских войск в районах юго-западнее Клетской, Цимлянской, Батайска и Азова.

ГКО принял постановление № 2121 «О вывозе электротехнического оборудования со Сталинградской эвакобазы Наркомэлектростанций».

30 июля

Гитлер осознал наконец свою ошибку и приказал повернуть 4-ю танковую армию с кавказского направления на Сталинград.

На Сталинградское направление прибыла 208-я стрелковая дивизия (полковник К. М. Воскобойников), где вошла в состав 64-й армии. До этого дивизия выполняла задачи по обороне дальневосточных границ СССР.

31 июля

После полной неудачи, постигшей советские войска во время первого этапа летнего немецкого наступления, когда в течение одного месяца были потеряны и промышленные районы Донбасса, и богатые сельскохозяйственные районы правобережья Дона, главной заботой советского командования стало отстоять Сталинград: и потому, что он был важным стратегическим пунктом, и потому, что носил имя Сталина. Поэтому, несмотря на тяжесть оборонительных боев, которые вели в излучине Дона наши войска, Ставка, не давая подкрепления сражающимся войскам, стала в то же время усиливать Сталинградский фронт. Только за 2 дня (31 июля – 1 августа) Сталинградскому фронту было передано 2 армии – 51-я с Северного Кавказа и 57-я из резерва Главного командования. 62-й и 64-й армиям были переданы на усиление 1-я и 4-я танковые армии. Таким образом, к началу августа, когда войска противника, подошедшие к внешнему обводу оборонительных рубежей Сталинграда с запада и юга, начали фронтальное наступление на город, вокруг него были сосредоточены значительные силы.

Войска немецкой 4-й танковой армии перешли в наступление в полосе 51-й армии, прорвали оборону советских войск и вышли в район Котельниковского, развивая далее наступление вдоль железной дороги Тихорецк – Сталинград. Противник пытался с ходу прорваться к Сталинграду с юго-западного направления.

Более 160 самолетов 8-й воздушной армии нанесли четыре удара по скоплениям войск и техники врага и переправам в районе Калача-на-Дону. В результате было уничтожено и повреждено свыше 30 танков, 150 автомашин, 50 повозок с боеприпасами, 3 орудия противника.

Ставка Верховного Главнокомандования издала директиву командующему и члену Военного совета Сталинградского фронта о создании заградительных отрядов.

1 августа

Немецкая танковая армия нанесла удар по Сталинграду с юга. Германское командование ввело в сражение северо-западнее Сталинграда 8-ю итальянскую армию.

В бою под Сталинградом погиб 50-летний контр-адмирал Борис Владимирович Хорошхин (1892–1942), заместитель командующего Волжской военной флотилией.

После появления приказа № 227, подписанного Сталиным 28 июля и зачитанного по войскам 29 июля, все советские газеты заговорили о «железной дисциплине», о том, что «враг не так уже силен, как это кажется иным перепуганным паникерам», «нужно, чтобы советские воины были готовы скорее погибнуть смертью героев, чем отступить от исполнения воинского долга перед родиной». 1 августа «Красная звезда» добавила мрачную и до сих пор не предававшуюся гласности деталь к уже известной истории 28 панфиловцев: «Вспомним, как 28… героев-гвардейцев расправились с одним презренным трусом. Не сговариваясь, панфиловцы одновременно выстрелили в изменника, и в этом священном залпе прозвучала их решимость не сойти с рубежа, бороться до конца». Газета также напоминала о герое Гражданской войны Щорсе, одним из правил которого было: «Боец, вышедший из боя без приказания командира, расстреливается, как за измену».

В отличие от первых месяцев войны, когда советские сообщения носили чрезвычайно уклончивый характер, сводки Совинформбюро, публиковавшиеся с первых чисел августа и осенью 1942 года, были, можно сказать, продуманно жестокими в своей откровенности.

2 августа

Гитлеровские войска вели наступление на Сталинград по двум направлениям: с северо-запада (из района Вертячий – Калач) и юго-запада (из района Аксая). Ширина Сталинградского фронта возросла до 800 километров. Боевой состав Сталинградского фронта достиг 9 армий (21, 51, 57, 62, 63, 64, 1 и 4-я танковые и 8-я воздушная).

Передовые части 4-й танковой армии, которую 31 июля германское командование вновь вернуло под Сталинград, вышли к Котельниковскому (город к югу от Сталинграда, ныне Котельниково) и оккупировали его. Немцы захватили Котельниковский столь внезапно, что эвакуировать удалось лишь около трети населения, притом в ужасных условиях. Многие погибли от бомб на железной дороге или от пулеметного обстрела на шоссе; значительная часть скота, который перегоняли в астраханские степи, тоже погибла во время налетов. Вообще стремительное немецкое наступление лета 1942 года вызвало новую волну поспешного бегства и эвакуации населения. Центральные области России, расположенные по Волге, были осаждены сотнями тысяч беженцев, часть из которых продолжила путь в Среднюю Азию. Двигались эшелоны со станками, сырьем, горючим, с людьми. Но многие города и селения были брошены местной властью на произвол судьбы. Были случаи, когда враг приходил только через несколько дней после того, как власти – советские и партийные – покидали города. В руки оккупантов попадали заводы, фабрики, склады, продукты, скот, горючее, архивные документы, ценности, гражданское население и раненые в госпиталях.

3 августа

К вечеру передовые части 4-й немецкой танковой армии вышли к р. Аксай и начали развивать наступление на Абганерово и Плодовитое.

Для уничтожения прорвавшейся в район Котельниковского неприятельской группировки создана и вступила в бой оперативная группа в составе 157, 138, 29-й стрелковых дивизий, 154-й морской стрелковой и 6-й танковой бригады под командованием генерал-лейтенанта В. И. Чуйкова.

Вышел приказ Народного комиссариата обороны № 00162 о формировании 1-й авиационной бригады по перегонке самолетов, поступающих в СССР по ленд-лизу. Согласно приказу Военный совет Сталинградского фронта направил в бригаду один авиаполк.

4 августа

Приказом Ставки Верховного Главнокомандования сформировано управление Юго-Восточного фронта. Командующим назначен генерал-полковник А. И. Еременко.

Продолжались оборонительные бои войск Сталинградского фронта в районах восточной излучины Дона и у Котельниковского с 6-й полевой и 4-й танковой армиями противника.

Командир эскадрильи 208-й истребительной авиационной дивизии капитан Т. А. Войтаник в воздушном бою, спасая ведомого, атакован двумя немецкими истребителями, одного из них таранил. Вражеский самолет рухнул на землю. Капитан Войтаник спасся на парашюте.

На ликеро-водочном заводе организован цех по розливу беззапальной огнесмеси.

5 августа

На фронте развернулись упорные танковые бои, но попытка противника внезапного танкового прорыва к Сталинграду потерпела неудачу.

После неудачных боев в районе Котельниковского группа В. И. Чуйкова отошла на северный берег р. Аксай, где организовала оборону на участке Городской – Тингута. Группа введена в состав 64-й армии.

Ставка разделила Сталинградский фронт на Сталинградский (под командованием В. Н. Гордова) и Юго-Восточный (под командованием генерал-полковника А. И. Еременко) фронты (28 сентября они были переименованы соответственно в Донской и Сталинградский фронты). 9 августа Ставка подчинила командующему Юго-Восточным фронтом Сталинградский фронт, передала в его распоряжение Волжскую военную флотилию, а 15–16 августа – Сталинградский военный округ и Сталинградский корпусной район ПВО.

Среди рабочих Сталинграда организовано соревнование за выполнение ежедневной нормы на 200 и более процентов.

6 августа

4-я танковая армия немцев, развивая наступление вдоль железной дороги Тихорецк – Сталинград, вышла на рубеж оз. Цаца, Плодовитое, Абганерово, раз. Капкинский, Жутово и далее по южному берегу р. Аксай.

Немецко-фашистские войска атакуют левый фланг 64-й армии на участке Абганерово, Тингута, оборонявшемся частями 126-й и 38-й стрелковых дивизий. К 10 часам группа немецких танков (около 70) прорвалась в стыке между дивизиями и вышла в район разъезда 74-й километр. Наступавшая за танками вражеская пехота была остановлена.

Группа прорвавшихся танков, контратакованная частями 13-го танкового корпуса, к середине дня с большими потерями была отброшена за передний край. Противник предпринял еще ряд атак, которые перемежались с авиационными налетами. В 16:25 противник перешел в атаку из района селения Плодовитое в направлении на разъезд 74-й километр. Прорвав фронт обороны 38-й стрелковой дивизии, противник к исходу дня вновь занял разъезд 74-й километр и продвинулся далее на северо-восток к ст. Тингута. Дальнейшее проникновение противника в глубину советской обороны было приостановлено.

Морские пехотинцы, защищая подходы к Дону, уничтожили более 200 фашистов и 7 танков. Командир батальона 154-й морской стрелковой бригады старший лейтенант И. Н. Рубин за этот бой стал первым кавалером ордена Александра Невского.

Командир авиазвена старший лейтенант М. Д. Баранов в бою с 25 фашистскими истребителями и бомбардировщиками сбил 4 самолета.

7 августа

Утром 6-я полевая армия под командованием генерал-лейтенанта Ф. Паулюса, получив значительные подкрепления и имея перевес сил в четыре раза, возобновила наступление. После жестоких и кровопролитных боев советские войска оставили разъезд 74-й километр, что в 35 километрах южнее Сталинграда.

Сталинградский комитет обороны обязал строительные организации города соорудить на оборонительных рубежах дополнительно 620 огневых точек.

Во время штурмовки позиций противника в районе разъезда 74-й километр самолет командира авиаполка майора В. В. Землянского был подожжен огнем зенитной артиллерии врага. Майор Землянский направил горящий самолет в колонну танков и автомашин врага.

8 августа

51-я армия в результате тяжелых боев на Дону в районе Цымлянская – Николаевская под натиском превосходящих сил врага отошла на рубеж Ново-Сальский – Нововеселый.

Совинформбюро сообщило о боях «к северу от Котельниковского». Это означало, что немцы крупными силами форсировали Дон и ведут наступление на Сталинград с юга.

Гитлеровцы провели ряд сильных атак на участке Генераловский – Заливский, обороняемом частями 157-й стрелковой дивизии. Но все попытки прорвать нашу оборону успехом не увенчались. В этот день части 157-й стрелковой дивизии уничтожили до двух батальонов пехоты 1-й румынской дивизии, пытавшихся вклиниться в нашу оборону в районе балки Попова.

9 августа

Ставка ВГК издала директиву о подчинении Сталинградского фронта (командующий генерал-лейтенант Гордов) командующему Юго-Восточным фронтом (командующий генерал-полковник А. И. Еременко) с оставлением за ним прежних функций и подчеркнула важность задачи, стоящей перед обоими фронтами, – во что бы то ни стало отстоять Сталинград. В директиве указывалось: «Оборона Сталинграда и разгром врага, идущего с запада и с юга на Сталинград, имеет решающее значение для всего нашего Советского фронта. Верховное Главнокомандование обязывает как генерал-полковника Еременко, так и генерал-лейтенанта Гордова не щадить сил и не останавливаться ни перед какими жертвами для того, чтобы отстоять Сталинград и разбить врага».

Под Сталинград гитлеровское командование перебросило с Кавказского направления 20 дивизий и усилило за счет союзных армий 6-ю полевую армию до 50 дивизий.

Войска 62-й армии Сталинградского фронта оставили район большой излучины Дона и переправились на восточный берег. Отдельные подразделения и части продолжали борьбу в тылу противника.

Войска Юго-Восточного фронта нанесли контрудар в районе Абганерово и вынудили 4-ю танковую армию противника перейти к обороне.

Через 2 недели после зачитывания в войсках приказа № 227 «Красная звезда» в передовой разъясняла, что нужно проводить различие между трусами и людьми, у которых в какой-то момент сдали нервы. В Кремле, видимо, поняли, что, когда мера жестокости превышена, ее эффективность исчезает. После этой статьи в «Звездочке» и газетах перестали появляться призывы «расстреливать трусов». А в сентябре, в разгар жестоких боев, уполномоченному контрразведки в Сталинграде настрого было предписано следить, чтобы командиры не злоупотребляли правами, предоставленными им приказом.

10 августа

Оборонительное сражение на дальних подступах к Сталинграду, продолжавшееся с 17 июля по 10 августа, завершилось. За три недели наступления противник продвинулся на 60–80 километров. Темп его продвижения был 3–4 километров в сутки.

Продолжаются ожесточенные оборонительные бои войск Сталинградского фронта у восточной излучины Дона, Юго-Восточного фронта – юго-западнее Сталинграда.

После двухдневных упорных боев к исходу дня противник выбит из района разъезда 74-й километр. 38-я стрелковая дивизия вновь заняла свои оборонительные позиции.

ГКО принял постановление № 2165 «О демонтаже резервных агрегатов на Сталинградской ГРЭС».

11 августа

На Сталинградском фронте противник сосредоточил ударные группы на направлениях Калач-на-Дону – Сталинград, Плодовитое – Сталинград. Командование Красной армии принимало меры по созданию прочной и упорной обороны подступов к Сталинграду, сосредотачивая на опасных направлениях артиллерийские и танковые части.

На Сталинградский фронт прибыли гвардейские стрелковые дивизии: в состав 1-й гвардейской армии – 39-я (генерал-майор С. С. Гурьев) и 40-я (генерал-майор А. И. Пастревич); в состав 57-й армии – 36-я (полковник М. И. Денисенко).

На Сталинградское направление в г. Астрахань прибыла 34-я гвардейская дивизия (генерал-майор И. И. Губаревич) и заняла оборону в районе Ницян – Николаевка.

Нарком торговли СССР А. Любимов докладывал заместителю председателя Совнаркома СССР А. Микояну о снабжении хлебом населения (напоминаем, что хлеб во время войны был основным продуктом питания. Напоминаем также, что на колхозников карточная система не распространялась):

«…Нормы отпуска хлеба (по карточкам в граммах в день. – Ред.) устанавливаются районными организациями в зависимости от выделяемых фондов муки, и потому действуют различные нормы даже в пределах одной области (республики, края)». Данные можно свести в следующую таблицу:

12 августа

Советские войска оставили Краснодар (город будет освобожден 12 февраля 1943 года). Противник продолжил наступление на Моздок – Грозный.

Противник остановлен на рубеже 74-й километр – ст. Абганерово.

В состав 21-й армии Сталинградского фронта вошла 96-я стрелковая дивизия (полковник Д. С. Жеребин). 12–26 августа ее части вели упорные бои по овладению г. Серафимовичем.

На Сталинградский фронт передислоцирована 24-я стрелковая дивизия (полковник Ф. А. Прохоров). С 24 августа в составе 4-й танковой армии вела тяжелые оборонительные бои северо-западнее Сталинграда.

В Москву прилетел премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль. После войны он писал:

«Я размышлял о своей миссии в это угрюмое, зловещее большевистское государство, которое я когда-то так настойчиво пытался задушить при его рождении и которое вплоть до появления Гитлера я считал смертельным врагом цивилизованной свободы». Черчилль летел, чтобы сообщить, что второго фронта в 1942 году не будет: «Я был уверен, что я обязан лично сообщить им факты и поговорить об этом лицом к лицу со Сталиным… Это, по крайней мере, показывало, что об их судьбе заботятся и понимают, что означает их борьба для войны вообще. Мы всегда ненавидели их безнравственный режим, и если бы германский цеп не нанес им удара, они равнодушно наблюдали бы, как нас уничтожают, и с радостью разделили бы с Гитлером нашу империю на Востоке».

Черчилля и сопровождающих его лиц отвезли на государственную дачу в 12 километрах от Москвы, где все было подготовлено, как писал Черчилль, «с тоталитарной расточительностью»:

«Много опытных слуг в белых куртках и с сияющими улыбками следили за каждым пожеланием или движением гостей… После всех необходимых погружений и омовений нас угощали в столовой всевозможными отборными блюдами и напитками, в том числе, конечно, икрой и водкой. Кроме того, было много других блюд и вин из Франции и Германии…»

В тот же день в Кремле открылось трехдневное совещание Иосифа Сталина, Уинстона Черчилля и Аверелла Гарримана (личного представителя президента США Франклина Рузвельта, финансиста и дипломата – будущего посла США в Москве). Военное положение СССР в это время было близко к катастрофическому, и Сталин даже не скрывал своего разочарования и раздражения по поводу позиции Англии и США. Черчилль писал в своей книге «Вторая мировая война»: «Имеющихся у нас десантных судов хватит лишь для высадки первого эшелона десанта на укрепленном побережье – их хватит для того, чтобы высадить 6 дивизий и поддерживать их… Сталин становился все мрачнее и мрачнее; казалось, он не был убежден моими доводами и спросил, разве невозможно атаковать какую-либо часть французского побережья. Я показал ему карту, из которой было видно, насколько трудно создать воздушное прикрытие где-либо, кроме как непосредственно по ту сторону Ла-Манша. Он, казалось, не понял этого и задал несколько вопросов о радиусе действия самолетов-истребителей. Разве они не могли бы, например, все время прилетать и улетать? Я разъяснил, что они, конечно, могли бы прилетать и улетать, но при таком радиусе у них не оставалось бы времени, чтобы сражаться… Он затем сказал, что во Франции нет ни одной германской дивизии, представляющей какую-нибудь ценность. Я возражал против этого заявления. Во Франции находится 25 германских дивизий, причем 9 из них являются дивизиями первой линии… Сталин, который стал себя держать нервно, сказал, что он придерживается другого мнения о войне. Человек, который не готов рисковать, не может выиграть войну… Я спросил, задавался ли он когда-нибудь вопросом, почему Гитлер не вторгся в Англию в 1940 году, когда его мощь была наивысшей, а мы имели только 20 тысяч обученных солдат, 200 пушек и 50 танков. Он не вторгся… Не так легко преодолеть Ла-Манш. Сталин ответил, что здесь не может быть аналогии. Высадка Гитлера в Англии встретила бы сопротивление народа, тогда как в случае английской высадки во Франции народ будет на стороне англичан».

После разговора об английских бомбардировках промышленных центров Германии Сталин немного оттаял. А после предложенного Черчиллем плана «Торч» (крупный десант в Средиземном море, который нанес бы удар немецким и итальянским войскам в Северной Африке, прервал южные коммуникации Германии и Италии и оттянул бы определенные силы с советского фронта) Сталин и Черчилль расстались почти друзьями.

В газете «Красная звезда» опубликовано стихотворение Алексея Суркова «Ненавижу!», которое заканчивалось следующими строками:

Стало сердце как твердый камень.

Счет обиды моей не мал.

Я ведь этими вот руками

Трупы маленьких поднимал…

Ненавижу я их глубоко

За часы полночной тоски

И за то, что в огне до срока

Побелели мои виски…

Осквернен мой дом пруссаками,

Мутит разум их пьяный смех,

Я бы этими вот руками

Задушил их, проклятых, всех.

13 августа

Продолжаются тяжелые оборонительные бои соединений 62-й армии в окружении.

В целях сокращения линии фронта и создания более плотной обороны на внешнем обводе группа генерал-лейтенанта В. И. Чуйкова отведена с рубежа Аксай на внешний обвод на участок Демкин – Тебектенерово; в полосе между реками Аксай и Мышкова создается предполье, обороняемое передовыми отрядами 64-й армии.

Юго-Восточному фронту подчинена 315-я стрелковая дивизия (генерал-майор М. С. Князев).

В каждом районе Сталинграда созданы санитарные группы в количестве 30–40 человек для сопровождения санитарных летучек.

Черчилль прибыл в Кремль для продолжения переговоров со Сталиным, которого, видимо, уже успели «накачать» его соратники. «Начался крайне неприятный разговор, – писал Черчилль. – …Мы спорили почти 2 часа. За это время он (Сталин. – Ред.) сказал очень много неприятных вещей, особенно о том, что мы слишком боимся сражаться с немцами и что если бы мы попытались это сделать, подобно русским, то мы убедились бы, что это не так уж плохо; что мы нарушили наше обещание относительно «Следжхэммера» (высадка десанта во Франции. – Ред.); что мы не выполнили обещаний в отношении поставок России и посылали лишь остатки после того, как взяли себе все, в чем мы нуждались… Он повторил свое мнение, что англичане и американцы смогли бы высадить 6 или 8 дивизий на Шербургском полуострове. Он считал, что если бы английская армия так же много сражалась с немцами, как русская армия, то она не боялась бы так сильно немцев». В итоге раздраженный Сталин отрывисто пригласил Черчилля и его сопровождение на обед в 8 часов вечера 14 августа. Черчилль, поняв, что это означает конец переговорам – и крайне неудачным, – сказал, что вылетит домой утром 15 августа. Сталин спросил его, не сможет ли он остаться подольше. «Я ответил, что, конечно, могу, – вспоминал Черчилль, – если это принесет какую-нибудь пользу… Я воскликнул затем, что в его позиции не чувствуется уз товарищества. Я проделал большой путь, чтобы установить хорошие деловые отношения. Мы сделали все возможное, чтобы помочь России, и будем продолжать это делать. Мы были покинуты в полном одиночестве в течение года против Германии и Италии. Теперь, когда три великие нации стали союзниками, победа обеспечена, при условии, если мы не разойдемся и т. д. Когда я говорил это, я был несколько возбужден, и, прежде чем сказанное мною успели перевести, Сталин заметил, что ему нравится тон моего высказывания». После этого напряжение спало, хотя время от времени Сталин возвращался к вопросу о втором фронте. Когда он в очередной раз сказал, что англичане и американцы обещали открыть второй фронт в 1942 году, но не выполнили обещания, Черчилль напомнил ему о памятной записке, которую он вручил в Лондоне лично Молотову, суть которой сводилась к тому, что Великобритания и США будут стремиться высадить десант во Франции, но он возможен лишь при определенных условиях (в частности, у США и Великобритании на тот момент не было достаточного числа десантных кораблей), и «следовательно, мы не можем дать обещание в этом отношении, но если это окажется здравым и разумным, мы не поколеблемся претворить свои планы в жизнь». Сталин «как будто извинился, заявив, что выражает свое искреннее и честное мнение, что между нами нет недоверия, а существует только расхождение во взглядах».

Затем английский премьер поинтересовался, достаточно ли у СССР сил для обороны Кавказа: ведь если немцы возьмут Кавказ, они через несколько дней окажутся в Турции и Иране, странах пока нейтральных, но в правительствах которых были довольно сильны прогитлеровские настроения. А от Турции рукой подать и до Северной Африки, где войска союзников сражались с немецкими и итальянскими войсками, где уже была освобождена Эфиопия и некоторые другие территории. Черчилль предложил в помощь несколько английских дивизий, которые стояли в Иране, но Сталин отказался, заявив, что Кавказ обороняют 25 советских дивизий. Сознательно ли солгал Сталин, или он не был информирован, но на Кавказском хребте имелось только 2 стрелковые дивизии, 4 кавалерийские, 3 стрелковые бригады и войска укрепленного района – в совокупности максимум 15 дивизий. Между прочим, когда начальник Генштаба Великобритании летел в Москву на эти переговоры из Тегерана – из соображений безопасности на очень малой высоте вдоль западного берега Каспийского моря, он заметил, что северная линия обороны только начинала возводиться вместе с противотанковыми заграждениями, дотами и т. д. Присутствовавший при беседе Гарриман задал вопрос по поводу планов доставки американских самолетов через Сибирь, на что Москва лишь незадолго до этого дала согласие после продолжительных настояний американцев. Сталин опять раздражился и отрывисто ответил: «Войны не выигрывают планами». А ведь только что он укорял союзников в том, что они не выполняют обещаний в отношении поставок России. Действительно, путь через Сибирь был безопаснее (за 1941–1942 годы немцы потопили 64 судна союзников из 171, следовавших с поставками в Мурманск и Архангельск), к тому же самолеты можно было загружать ленд-лизовскими грузами. У раздражительности Сталина могла быть только одна причина: американским самолетам нужно было время от времени садиться для заправки на аэродромах Дальнего Востока и Сибири, а те края представляли собой, по существу, один большой лагерь.

Сталин вручил в этот день Черчиллю памятную записку, в которой говорилось:

«В результате обмена мнениями в Москве, имевшего место 12 августа с. г., я установил, что Премьер-Министр Великобритании г. Черчилль считает невозможной организацию второго фронта в Европе в 1942 году. Как известно, организация второго фронта в Европе в 1942 году была предрешена во время посещения Молотовым Лондона, и она была отражена в согласованном англо-советском коммюнике, опубликованном 12 июня с. г… Легко понять, что отказ Правительства Великобритании от создания второго фронта в 1942 году в Европе наносит моральный удар всей советской общественности, рассчитывающей на создание второго фронта, осложняет положение Красной армии на фронте и наносит ущерб планам Советского командования. Я уже не говорю о том, что затруднения для Красной армии, создающиеся в результате отказа от создания второго фронта в 1942 году, несомненно, должны будут ухудшить военное положение Англии и всех остальных союзников…»

14 августа

Войска 62-й армии Сталинградского фронта после упорных боев в большой излучине Дона под натиском превосходящих сил противника отошли на восточный берег реки, на внешний Сталинградский обвод от Вертячего до Ляпичева.

Ответственность за оборону Астраханского направления, подступов к реке Волге на участке Сталинград – Астрахань возложена на командующего Юго-Восточным и Сталинградским фронтами генерал-полковника А. И. Еременко.

В Сталинграде по решению городского комитета обороны создан неприкосновенный фонд консервов в количестве двух миллионов банок.

Коллективу Сталинградского тракторного завода вручено переходящее Красное знамя ГКО за перевыполнение программы выпуска танков для фронта.

Во время одной из своих последних бесед со Сталиным Черчилль сказал ему: «Лорд Бивербрук сообщил мне, что во время его поездки в Москву в октябре 1941 года вы спросили его: «Что имел в виду Черчилль, когда заявил в парламенте, что он предупредил меня о готовящемся германском нападении?» Да, я действительно заявил это, – сказал я, – имея в виду телеграмму, которую я отправил вам в апреле 1941 года. И я достал телеграмму, которую сэр Стаффорд Криппс доставил с запозданием. Когда телеграмма была прочтена и переведена Сталину, тот пожал плечами: «Я помню ее. Мне не нужно было никаких предупреждений. Я знал, что война начнется, но я думал, что мне удастся выиграть еще месяцев шесть или около этого». Во имя нашего общего дела я удержался, – писал Черчилль, – и не спросил, что произошло бы с нами, если бы мы не выдержали натиска, пока он предоставлял Гитлеру так много ценных материалов, времени и помощи».

Не тогда ли родилась легенда о том, что мудрый Сталин знал: война с Германией неизбежна, но поскольку СССР к ней не готов, он всеми способами старался отодвинуть ее начало? Однако это не соответствует реальным событиям и решениям Сталина. В частности, Криппс доставил предупреждение Черчилля о том, что немцы вот-вот нападут (предупреждение это основывалось на данных британской разведки), с опозданием потому, что его, несмотря на многочисленные запросы, нарком иностранных дел Молотов просто не принимал. А когда Сталин наконец ознакомился с предупреждением Черчилля, то прямо сказал, что это – провокация и цель этой телеграммы – столкнуть СССР с Германией, мечта коварных англичан. Точно такая же реакция у него была и на все другие многочисленные предупреждения о близкой и неизбежной войне: он не верил ни сообщениям советской разведки, ни немцам-перебежчикам, ни сигналам от иностранных коммунистов. Даже на рассвете 22 июня 1941 года, когда немцы уже перешли границу и бомбили Минск, Киев, – и тогда он не поверил, что война уже началась: в течение двух суток на фронт шли директивы «не поддаваться на провокации».

15 августа

Немецкие войска вышли на ближние подступы к Сталинграду. Гитлеровские войска находились в 60–70 километрах от города на западе и в 20–30 километрах на юге. Соотношение сил было все еще в пользу противника: в артиллерии и авиации враг превосходил советские войска в 2, а в танках – в 4 раза. И Сталин, и все военачальники знали, что вскоре здесь будет поле боя. Однако Сталин отверг многократные просьбы А. Еременко, Н. Хрущева, А. Чуянова о вывозе из Сталинграда населения и заводов. Рабочие должны были производить боевую технику и боеприпасы под бомбами и огнем противника. Оружие, техника ценились выше человеческой жизни.

С этого дня по начало февраля 1943 года в интересах Сталинградского и Донского фронтов действовала 1-я авиационная дивизия дальнего действия (В. Е. Нестерцев). Части дивизии с оперативных аэродромов Эльтон и Балашов наносили бомбовые удары по скоплениям войск и боевой техники противника на переднем крае, железнодорожных узлах и в населенных пунктах Абганерово, Суровикино, Воропоново, Обливское, Уваровка, Городище.

После двухдневного марша в район станицы Клетской (северо-западнее Сталинграда) прибыла 38-я гвардейская стрелковая дивизия (генерал-майор А. А. Онуфриев) и с марша вступила в бой.

На Сталинградский фронт прибыла 41-я гвардейская стрелковая дивизия (генерал-майор Н. П. Иванов). С 18 августа вела бои по удержанию населенного пункта Ново-Григорьевский и Сиротинского плацдарма на правом берегу р. Дон.

В Москве представители британского Генштаба встретились с Ворошиловым и Молотовым. Хотя обсуждение плана дальнейших совместных действий прошло мирно, но англичане вынесли уверенность, что Ворошилов и Шапошников вели переговоры согласно строгим инструкциям. Так, начальник Генштаба Великобритании попросил подробно сообщить ему о положении на Кавказе, на что Ворошилов ответил, что он не уполномочен говорить на эту тему. Англичане понимали, что СССР находится в очень сложной и опасной ситуации, и игнорировали резкости в адрес союзников, но не понимали, почему, коли представилась такая возможность, нельзя обсудить некоторые военные вопросы, напрямую касающиеся и англичан. Смысл всех высказываний Ворошилова сводился к одному: второй фронт – сейчас.

Черчилль, которому предстояло вылететь из Москвы 16 августа на рассвете, в 7 часов вечера 15 августа приехал в Кремль с прощальным визитом. После часовой беседы Черчилль поднялся и начал прощаться. «Сталин вдруг, казалось, пришел в замешательство, – вспоминал Черчилль, – и сказал особенно сердечным тоном, каким он еще не говорил со мной: «Вы уезжаете на рассвете. Почему бы вам не отправиться ко мне домой и не выпить немного?» Я сказал, что в принципе я всегда за такую политику». Сталин привел Черчилля в свою кремлевскую квартиру, вскоре туда прибыл Молотов. Беседа за столом, уставленным всевозможными блюдами и бутылками превосходного вина, шла непринужденная. Черчилль даже решил пошутить и спросил Сталина, известно ли тому, что задержку на обратном пути из США Молотов списал на неполадки с самолетом, а на самом деле она была преднамеренной. Молотов напрягся. Но Сталин весело подыграл Черчиллю: «Он оправился в Чикаго, где живут другие гангстеры».

Во время этого непринужденного ужина, затянувшегося почти до трех утра, Черчилль задал Сталину вопрос: «Скажите мне, на вас лично также тяжело сказываются тяготы этой войны, как проведение политики коллективизации?» Эта тема, по словам Черчилля, “оживила” маршала. «Ну, нет, – сказал он, – политика коллективизации была страшной борьбой». – «Я так и думал, что вы считаете ее тяжелой, – сказал я, – ведь вы имели дело не с несколькими десятками тысяч аристократов или крупных помещиков, а с миллионами маленьких людей». – «С десятью миллионами, – сказал он, подняв руки. – Это было что-то страшное, это длилось 4 года, но для того, чтобы избавиться от периодических голодовок, России было необходимо пахать землю тракторами. Когда мы давали трактора крестьянам, то они приходили в негодность через несколько месяцев. Только колхозы, имеющие мастерские, могут обращаться с тракторами. Мы всеми силами старались объяснить это крестьянам. Но с ними было бесполезно спорить. После того, как вы изложите все крестьянину, он говорит вам, что он должен пойти домой и посоветоваться с женой, посоветоваться со всем подпаском… Обсудив с ними это дело, он всегда отвечает, что не хочет коллективизации и лучше обойдется без тракторов…» – «Что же произошло?» – спросил я. «Многие из них согласились пойти с нами, – ответил он. – Некоторым из них дали землю для индивидуальной обработки в Томской области. Или в Иркутской, или еще дальше на север, но основная часть их была весьма непопулярна, и они были уничтожены своими батраками». Помню, какое сильное впечатление на меня в то время произвело сообщение о том, что миллионы мужчин и женщин уничтожаются или навсегда переселяются. Я не повторил афоризм Берка: «Если я не могу провести реформ без несправедливости, то не надо мне реформ». В условиях, когда вокруг нас свирепствовала мировая война, казалось бесполезным морализировать вслух».

Между прочим, факт гибели 10 миллионов крестьян в СССР при проведении коллективизации вошел в одно из первых изданий «Книги рекордов Гиннесса». Не за это ли ее в Советском Союзе называли «низкопробным бульварным изданием»?

16 августа

На Сталинградское направление передана 37-я гвардейская дивизия (генерал-майор В. Г. Желудев).

Начато строительство оборонительного рубежа Даниловка – Кувшинов – Костарево до р. Волга.

Черчилль после переговоров со Сталиным вылетел из Москвы. Он писал: «Мне кажется, я установил личные взаимоотношения, которые будут полезны… Он предпочел иметь грузовики, а не танки, которых он выпускает 2 тысячи в месяц. Он также хочет получить алюминий. В целом я определенно удовлетворен своей поездкой в Москву… Теперь им стало известно самое худшее, и, выразив свой протест, они теперь настроены совершенно дружелюбно, и это несмотря на то, что сейчас они переживают самое тревожное и тяжелое время». Черчилль в Москве урегулировал еще один вопрос: об отправке из СССР на Запад польских военных и их семей (всего около 60 тысяч человек), о чем он с удовлетворением сообщил генералу Андерсу, с которым успел встретиться перед вылетом из Москвы.

Несмотря на то, что в итоге визит британского премьера завершился на мажорных тонах и все центральные газеты опубликовали коммюнике о «тесных узах между Англией и Советским Союзом», «Правда» в этот день поместила злую карикатуру Бориса Ефимова, высмеивающую «картонные» оборонительные сооружения немцев на побережье Ла-Манша – теория, которая была опровергнута 19 августа при попытке высадки союзников в Дьеппе.

Вячеслав Михайлович Молотов назначен первым заместителем председателя Совнаркома СССР. Молотов занимал пост председателя СНК СССР с 1930 года. Перед самой войной, 6 мая 1941 года, Сталин сам занял этот пост: он, первое лицо в государстве, номинально был до этого лишь генеральным секретарем ВКП(б).

17 августа

Советские войска приостановили наступление противника на Сталинград у самых стен города и сохранили за собой плацдарм на правом берегу Дона. Командующий 6-й армией Паулюс после войны писал: «Ожидания взять Сталинград внезапным ударом потерпели тем самым окончательно крах».

16 гвардейцев под командованием младшего лейтенанта В. Д. Кочеткова из 40-й гвардейской стрелковой дивизии погибли, сражаясь на плацдарме в малой излучине Дона, но не отступили. Склоны высоты 180,9, которую они защищали, были покрыты трупами фашистских солдат и офицеров, подожжено 6 танков врага.

Командный пункт 753-го стрелкового полка окружили гитлеровцы. Они забросали КП гранатами и перебили охрану. В этом бою погибли командир полка майор А. И. Волков и начальник штаба капитан А. И. Запорожцев.

18 августа

Шли ожесточенные бои советских войск с фашистами, пытавшимися захватить плацдарм на восточном берегу Дона, в районе Вертячего, Калача-на-Дону, Нижне-Чирской.

Продолжаются бои севернее Абганерово с войсками 4-й танковой армии противника. Натиск гитлеровских войск, рвущихся к Волге, сдерживают 4-я танковая и 62-я армии.

В районе станицы Клетской командир взвода младший лейтенант Александр Покальчук и заместитель политрука Петр Гутченко закрыли своими телами амбразуру огневой точки.

ГКО принял постановления: № 2182 «О неотложных мерах помощи Сталинградским заводам СТЗ и № 264 Наркомтанкопрома» и № 2183 «О командировании Малышева В. А. в Сталинград на 15 дней для налаживания кооперации между заводами».

19 августа

Ф. Паулюс подписал приказ «О наступлении на Сталинград». Ударные группировки 6-й и 4-й танковой гитлеровских армий при участии 8-й итальянской армии одновременно начали наступление на Сталинград с севера и юга. Противник добился незначительных успехов, его продвижение было остановлено на рубеже совхоза имени Юркина севернее ст. Абганерово.

Советские войска были основательно потрепаны. Из 38 дивизий Сталинградского фронта только 18 были укомплектованы. В 14 дивизиях насчитывалось от 300 до 1000 человек, 6 дивизий имели 25–40 процентов штатного состава (дивизия военного времени – 12 тысяч человек). Командарм Чуйков вспоминал: «Войска 62-й и 64-й армий с тяжелыми боями отходили на последние позиции, к Сталинграду. Дороги были забиты населением. Колхозники, рабочие совхозов отходили целыми семьями, целыми хозяйствами. Они стремились к переправам через Волгу, угоняли с собой скот, увозили хозяйственный инвентарь».

Постановлением Сталинградского городского комитета обороны определен перечень объектов города и порядок их уничтожения в случае опасности захвата врагом.

Сталинградские лесозаводы по просьбе Юго-Восточного фронта начали изготовление макетов танков, автомашин, пушек и самолетов.

Газета «Красная звезда» писала, что немцы теперь наступают не на столь широком фронте, как в 1941 году, и с меньшей «уверенностью в своих силах», чем даже в июле 1942 года; немецкое наступление разворачивается неравномерно, «рывками». В «выдохшихся немцев» никто не верил, молниеносное продвижение врага на юге производило гнетущее впечатление, однако у многих тогда появилось какое-то странное убеждение, что под Сталинградом произойдет поистине решающее сражение. Овеянный легендами со времен Гражданской войны, этот город, названный именем Сталина, имел некое символическое, а следовательно, политическое значение.

Несмотря на отказ открыть второй фронт в 1942 году, англичане все-таки решили провести «репетицию» и высадили в районе французского города Дьеппа на побережье Ла-Манша десант, задачей которого было уничтожить артиллерийские батареи, оборудование аэродрома, радиолокационную станцию, прощупать немецкую береговую оборону. Английская разведка установила, что Дьепп находился в руках второразрядных германских сил, насчитывающих вместе со вспомогательными частями не более 1400 человек. Англичане учли и период, когда луна и прилив благоприятствовали высадке. В десанте было задействовано 6086 человек (канадцев и англичан), 55 танков, 780 самолетов и 237 судов. К утру отряды союзников были в центре Дьеппа и успели сбить или повредить 170 немецких самолетов. Однако даже эти вспомогательные немецкие части сумели дать такой отпор, что десантники отступили, понеся большие потери: 4384 убитыми и ранеными, 1500 пленными. Немцы также потопили английский эскадренный миноносец, множество десантных судов и сбили 106 самолетов. Разгром подтвердил правоту англичан в отношении возможностей немецкой обороны и риска, с которым может быть связано большое вторжение в Европу. Среди прочего выяснилось, что у немцев имеется новый тип радара, а тот тип десантных судов, который был на вооружении у союзников, неэффективен (союзники немедленно внесли поправки в конструкцию). Жертвы дьеппской операции были не напрасны. Они, ко всему прочему, заставили Гитлера держать на Западе немецкие войска и ресурсы.

20 августа

Советские войска 21-й и 63-й армий перешли в наступление, в ожесточенной борьбе форсировали Дон и захватили плацдарм на правом берегу реки. Но сил для развития успеха не хватило.

Гитлеровцы, в свою очередь, форсировали Дон и захватили переправы, а также плацдарм на левом берегу в районе селений Вертячий, Песковатка. Группа в 150 танков из 14-й танковой дивизии вермахта атаковала наши части в районе селения Сёмкин.

На Сталинградское направление прибыла 298-я стрелковая дивизия (генерал-майор Н. А. Васильев). С 23 августа дивизия вела боевые действия в районе Паньшино – Котлубань – Самофаловка, имея задачу не допустить расширения плацдарма противника на восточном берегу р. Дон.

21 августа

Немецкое командование готовило главный удар из района Плодовитое в направлении на Красноармейск. Эта группировка начала наступление к исходу дня. До 150 вражеских танков вышли в район селения Дубовый Овраг.

Противник силами до одной дивизии форсировал реку Дон на участке Верхнегниловский – Песковатка.

До осады в Сталинграде проживало 525 тысяч жителей, к началу Сталинградской битвы – около миллиона (в т.  ч. многие эвакуированные с Украины, из Белоруссии и Ростовской области). С начала боевых действий на территории области из Сталинграда было эвакуировано до 100 тысяч человек, из них местных жителей 35–40 тысяч.

22 августа

Противник пытается нанести удар между железной дорогой и цепью озер Сарпа, Цаца и подойти к Сталинграду с юга. 64-я армия сдерживает продвижение врага.

Вражеская авиация за день совершила пять налетов на город.

На сталинградское направление передана 84-я стрелковая дивизия (генерал-майор П. И. Фоменко).

Начали боевую работу на сталинградском направлении части 62-й авиационной дивизии дальнего действия (генерал-майор авиации Г. Н. Тупиков), совершая в среднем по 2 боевых вылета за ночь.

23 августа

14-й танковый корпус гитлеровцев вышел к Волге севернее Сталинграда в районе Латошинка – Рынок. Бронированный кулак из 250 танков с легкостью прошел через наши войска, вооруженные в лучшем случае винтовками Мосина. Движение судов по Волге прекратилось.

Войска Сталинградского и Юго-Восточного фронтов оказались расчленены восьмикилометровым коридором, по которому двинулись танковые части армии Паулюса. Оказавшись в 2–3 километрах от тракторного завода, гитлеровцы отрезали 62-ю армию от основных сил с севера.

На север города было брошено все: дивизия НКВД, курсанты военно-политического училища, отряд морской пехоты, истребительные батальоны, части народного ополчения и 60 танков сталинградского тракторного завода, только сошедшие с конвейера. Городской комитет обороны Сталинграда принял решение о приведении в полную боевую готовность отрядов народного ополчения (80 тысяч человек); началось формирование рабочих отрядов.

Сталин отправил телеграмму командованию Сталинградским фронтом:

«Противник прорвал ваш фронт небольшими силами. У вас имеется достаточно возможностей, чтобы уничтожить прорвавшегося противника. Соберите авиацию обоих фронтов и навалитесь на прорвавшегося противника. Мобилизуйте бронепоезда и пустите их по круговой железной дороге Сталинграда. Пользуйтесь дымами, чтобы запутать врага. Деритесь с прорвавшимся противником не только днем, но и ночью. Используйте вовсю артиллерийские… силы. … Самое главное – не поддаваться панике, не бояться нахального врага и сохранить уверенность в нашем успехе».

Сталин в Кремле вспомнил оборону Царицына времен Гражданской войны: какие дымы могут быть в яростном ближнем бою, какие бронепоезда, когда враг уже вышел на окраины города, да и имелись ли в Сталинграде в 1942 году бронепоезда?

В течение 23 августа вся авиация 4-го воздушного флота германских ВВС практически безнаказанно совершила на Сталинград около 2 тысяч самолето-вылетов. 90 самолетов защитники города сбили, но зенитный огонь был малоэффективен. При бомбардировках погибли свыше 40 тысяч сталинградцев, более 150 тысяч получили ранения. Город, протянувшийся на 50 километров вдоль Волги, был объят пламенем. Совинформбюро ничего об этом не сообщило. На протяжении следующей недели в сводках опять туманно говорилось об ожесточенных боях к северо-востоку и к северо-западу от Сталинграда, с неизменными рассказами о том, как красноармеец Иванов на энском фронте сбил из винтовки уже второй «мессер», а группа колхозников, вооруженных вилами, взяла в плен роту немцев.

Член Военного совета Сталинградского фронта Н. С. Хрущев вспоминал, что только после этой бомбардировки совет получил разрешение от Сталина эвакуировать на противоположный берег Волги гражданское население и все, что не требовалось держать в городе (до этого Сталин категорически возражал против эвакуации, более того, звонил членам Военного совета и в грубой форме интересовался, почему они отдали приказ об эвакуации, дескать, сдавать город собираетесь? – хотя никакого приказа об эвакуации не было: Военный совет без разрешения Москвы принять его, разумеется, не мог. А уже после бомбардировки Сталин потребовал, чтобы на противоположный берег Волги были эвакуированы заводские станки и оборудование. Но сделать этого было уже нельзя: суда еле-еле справлялись с грузами для армии). За несколько дней из горящего города, превратившегося в развалины, под бомбами и обстрелом, мобилизовав все плавсредства вплоть до рыбачьих лодок, удалось переправить за Волгу 300 тысяч человек, а командующий и члены Военного совета решили остаться в городе. Их перевели в овраг возле ватной фабрики, где уже был готовый командный пункт. «Думаю, что этот командный пункт готовился для какого-то другого штаба, – писал Хрущев, – не фронтового, а более высокого. Уж слишком там было все сделано на манер сталинских вкусов: фанерой облицованы стены (все дачи Сталина облицовывались дубовой фанерой, и там было сделано так же), устроен длинный коридор, а от коридора в глубь горы проведены штольни… Был оборудован даже туалет. Военные в полевых условиях не могли и думать об этом». Судя по всему, это был один из командных пунктов, которые спешно оборудовались для Сталина на Волге в то время, когда немцы рвались к Москве.

Противник прорвал оборону войск Юго-Восточного фронта и вклинился в расположение советских войск между железной дорогой Сальск – Красноармейск и озера Цаца на глубину 25 километров.

Руководство города приняло решение выдать населению Сталинграда на 5 дней продукты питания по норме: 200 граммов муки и 40 граммов крупы на одного человека в день, 100 граммов сахара на каждого ребенка.

24 августа

23–24 августа войска 21, 63, 1-й гвардейской и 4-й танковой армий нанесли удары по флангу противника из районов Серафимович и Новогригорьевская. Геройски сражалась отрезанная от войск Сталинградского фронта 62-я армия, ее сопротивление не позволяло фашистам расширить прорыв в сторону Сталинграда.

В районе Малой Россошки группа бойцов 1379-го стрелкового полка 87-й стрелковой дивизии в количестве 33 человек в течение дня отбила атаки 70 немецких танков, уничтожив при этом 27 танков и 150 гитлеровских солдат и офицеров. Группу возглавляли младший лейтенант Г. А. Стрелков, младший политрук А. Г. Евтифеев, заместитель политрука Л. И. Ковалев и старшина Д. И. Пуказов.

Геройский подвиг совершил командир орудия старший сержант А. Ф. Алеканцев на подступах к Сталинграду. Когда в батарее осталось только его орудие, он со своим расчетом вступил в единоборство с 20 немецкими танками и подбил 8 из них. Оставшись одним у орудия, будучи раненым, он в течение часа сражался с фашистами и подбил еще 4 танка, заставив гитлеровских танкистов повернуть обратно.

Сталин лично санкционировал создание специальных лагерей НКВД для «проверки» выходящих из окружения частей. В этот день он подписал не первое и не последнее подобное распоряжение: «Товарищу Берия Л. П. Против организации трех лагерей НКВД для проверки отходящих частей возражений не имеется. И. Сталин».

25 августа

Фашистские войска двумя пехотными дивизиями форсировали Дон в районе города Калач-на-Дону и повели наступление в восточном направлении вдоль фронта 62-й армии на железной дороге Калач – Сталинград.

Канонерские лодки Волжской военной флотилии «Громов», «Щорс» и «Руднев», поддерживая действия 15-й гвардейской стрелковой дивизии в районе Дубовый Овраг – балка Песчаная, артиллерийским огнем содействовали срыву продвижения врага.

На Сталинградский фронт прибыла 231-я стрелковая дивизия (полковник Г. Е. Одарюк) и с ходу вступила в бой, наступая вдоль тракта Камышин – Сталинград.

В этот день согласно приказу Гитлера немецкие войска должны были захватить Сталинград. В городе введено осадное положение. Жители начали строить баррикады и завалы на улицах. 120 тысяч рабочих Сталинграда вступили в армию.

Сталин продиктовал в Сталинград телеграмму:

«Лично Василевскому, Маленкову. Меня поражает тот факт, что на Сталинградском фронте произошел точно такой же прорыв далеко в тыл наших войск, какой имел место в прошлом году на Брянском фронте, с выходом противника на Орел. Следует отметить, что начальником штаба был тогда на Брянском фронте тот же Захаров, а доверенным человеком тов. Еременко был тот же Рухле. Стоит над этим призадуматься. Либо Еременко не понимает идею второго эшелона в тех местах фронта, где на переднем крае стоят необстрелянные дивизии, либо же мы имеем здесь чью-то злую волю, в точности осведомляющую немцев о слабых пунктах нашего фронта…»

На арест Захарова и Еременко нужно было прямое указание Сталина, а вот начальника оперативного отдела штаба фронта генерал-майора Ивана Никифоровича Рухле особисты могли взять и сами, что и было немедленно сделано. По счастью, Рухле остался жив.

В бою с гитлеровцами, прорвавшимися к поселку тракторного завода, погибла О. К. Ковалева, первая в стране женщина-сталевар. В составе истребительного батальона завода «Красный Октябрь» она бросилась в атаку и увлекла за собой товарищей. Посмертно награждена орденом Ленина и навечно зачислена в бригаду печи № 12 родного завода.

В Лондоне на заседании военного кабинета Черчилль сделал краткое сообщение о своих переговорах со Сталиным в Москве.

«Нет никакого сомнения в решимости русских продолжать сражаться, – сказал он. – Хотя они оказывают на нас сильное давление, с тем чтобы мы открыли второй фронт, однако они не кричат о своих несчастьях».

26 августа

Советское правительство приняло постановление об учреждении должности заместителя Верховного Главнокомандующего и о назначении на этот пост генерала армии Георгия Константиновича Жукова. Жукову сообщили об этом 27 августа и немедленно приказали выехать в Москву.

Советские войска ведут тяжелые оборонительные бои. Попытки контратаковать не приносят желаемого результата.

На Сталинградское направление переданы дивизии: 221-я стрелковая (полковник П. И. Буняшин); 283-я истребительная авиационная (полковник В. А. Китаев); 308-я стрелковая (генерал-майор Л. Н. Гуртьев).

Истребительные батальоны участвуют в ликвидации вражеского парашютного десанта на западной окраине города.

По призыву городского комитета обороны около 170 тысяч жителей Сталинграда и близлежащих сел ежедневно работают на оборонительных рубежах и сооружении баррикад на улицах.

27 августа

Группа полковника С. Ф. Горохова предприняла попытку ликвидировать 8-километровый коридор в районе Ерзовка – Спартановка – Орловка. Тяжелые бои шли в районе Кузьмичей.

В результате бомбардировок города гитлеровской авиацией почти полностью уничтожены завод имени Ильича, макаронная фабрика, швейная фабрика имени 8 Марта, почтамт, АТС, завод имени Куйбышева, заводы № 490 и № 3, маслозавод «Заря», ватная фабрика, хлебозаводы №№ 5, 6, мелькомбинат.

Г. К. Жуков, назначенный 26 августа заместителем Верховного Главнокомандующего, прибыл в Кремль. Сталин сказал, что на юге дела идут плохо и может случиться, что немцы возьмут Сталинград, и приказал Жукову немедленно отправиться в Сталинград.

Актеры Сталинградского драматического театра переправились через Волгу, прошли пешком до Сызрани. В декабре начали сезон постановкой пьес «Мещане», «Жди меня» К. Симонова и других.

Радио Парижа сообщало: «Внимание всего мира сейчас приковано к грандиозному сражению под Сталинградом». Радио Америки, Англии и держав «Оси» передают сообщения, что бои под Сталинградом по своим размерам превосходят все бои этой и прежних войн. «Значение Сталинграда для СССР огромно. Сдать Сталинград – значит открыть противнику сердце страны».

28 августа

В результате мер, принятых Ставкой и командованием фронтов, противник на северо-западных подступах к Сталинграду был остановлен.

К исходу дня советские войска организовали оборону в полосе между Доном и Волгой и приостановили наступление противника к Волге.

На Сталинградское направление прибыли стрелковые дивизии: 49-я (генерал-майор М. Я. Додонов), 116-я (полковник И. М. Макаров) и 299-я (полковник Г. В. Бакланов).

29 августа

Советские войска ведут наступательные бои юго-западнее Серафимовича и юго-восточнее Клетской (на Среднем Дону) и оборонительные бои северо-западнее и юго-западнее Сталинграда.

Для защиты Сталинграда бросили все силы, в том числе и курсантов 17 военных училищ – красноармейцев и сержантов в возрасте от 18 до 22 лет. Один из немногих выживших участников тех боев, курсант Житомирского училища И. Г. Хижняк, вспоминал: «Слева от нас занимала оборону 126-я стрелковая дивизия, а справа – 204-я. В ночь с 28 на 29 августа эти дивизии были сняты с передовой и отведены назад, на оборону, по реке Червленой, а наш полк об этом не был даже оповещен. Ночью через наши огневые позиции пришли полковые разведчики и рассказали, что немцы сосредоточили для нанесения удара очень много танков и другой техники. Наши командиры приказали приготовить гранаты и бутылки с зажигательной жидкостью. А утром части 4-й танковой армии немцев и стрелковые дивизии 6-го румынского корпуса нанесли страшной силы удар. У нас, курсантов, не было тяжелого оружия. Курсанты дрались сутки с превосходящими силами противника, никто не отступил ни на шаг. Немцы смогли пройти лишь тогда, когда в окопах никого не осталось. Своей гибелью курсанты задержали врага на сутки и дали возможность тем двум дивизиям занять оборону и нанести поражение наступающему противнику. Наше училище прекратило существование».

Через сутки враг обрушил свою мощь и на отошедшие 204-ю и 126-ю стрелковую дивизию (сибирскую) во главе с комдивом В. Е. Сорокиным. На сибиряков, до этого 25 дней державших оборону, наступало 5 немецких полков (из них 2 – танковых), но они не оставили занимаемый рубеж. В августовских боях 126-я дивизия потеряла более 5 тысяч человек.

В Сталинград прилетел Г. К. Жуков. Ознакомившись с обстановкой и посоветовавшись с командующими армиями, он пришел к выводу, что назначенное Ставкой (то есть Сталиным) на 2 сентября контрнаступление состояться не может: еще не подвезены боеприпасы, горючее, не все части вышли на исходные позиции.

В ряды народного ополчения вступил рабочий завода «Красный Октябрь» П. А. Гончаров, ставший знаменитым снайпером. Он уничтожил более 400 фашистов. Позднее, в 1944 году, он удостоен звания Героя Советского Союза. Все его сыновья работали на родном заводе.

На Сталинградский фронт прибыла 207-я стрелковая дивизия (полковник С. С. Гузенко).

30 августа

В результате контрударов советские войска захватили на Среднем Дону плацдармы в районе Серафимовича (на правом берегу Дона), у Клетской и севернее Трехстровской, был расширен плацдарм в излучине Дона северо-западнее Сиротинской. Это была одна из удачных контратак наших войск под Сталинградом, в результате которой были захвачены выгодные в оперативном отношении плацдармы, которые были использованы потом при переходе наших войск в контрнаступление.

Войска Юго-Восточного фронта под давлением немцев отошли на внешний, а затем на внутренний обвод Сталинграда. 62-я и 64-я армии заняли оборону на линии Рынок – Орловка – Гумрак – Песчанка – Ивановка.

На Сталинградское направление переданы стрелковые дивизии: 49-я (генерал-майор М. Я. Додонов); 99-я (полковник В. Я. Владимиров); 120-я (генерал-майор Н. В. Рякин); 316-я (полковник И. Е. Зубарев). Городской комитет обороны в течение 3 часов мобилизовал и передал командованию фронта 1245 коммунистов, комсомольцев и рабочих заводов из частей народного ополчения, 2200 человек отобраны в резерв.

В тылу врага начал боевые действия партизанский отряд «Смерть фашизму» под командованием председателя Нижнечирского райисполкома П. Т. Воскобойникова и секретаря райкома партии А. М. Чистова.

31 августа

Войска Юго-Восточного фронта под натиском врага начали отход к внутреннему рубежу обороны Сталинграда. Создалась угроза прорыва гитлеровских войск с выходом непосредственно в Сталинград.

К вечеру противнику удалось прорвать средний Сталинградский оборонительный обвод севернее Гавриловки.

На Сталинградское направление передана 221-я стрелковая дивизия (полковник П. И. Буняшин).

В бой в районе Котлубани вступила 292-я стрелковая дивизия (генерал-майор С. В. Лишенков), переданная на Сталинградское направление из резерва Ставки ВГК.

В районе хутора Грачи (балка Грачёва), в 3 километрах северо-восточнее совхоза Котлубань, в бой вступила 231-я стрелковая дивизия (полковник Г. Е. Одарюк).

За август из оккупированных советских территорий в Германию вывезено: 221 713 голов крупного рогатого скота, свиней и овец; 345 738 тонн зерна, муки, бобовых, кормов; 9431 тонна – жиров и масла; 127 707 тонн – семян масличных культур; 22 486 тонн – семян для посева.

1 сентября

В ночь войска 1-й немецкой танковой группы армий «А» нанесли отвлекающие удары восточнее Моздока. Началась Моздок-Малгобекская оборонительная операция Северной группы войск Закавказского фронта, продолжавшаяся до 28 сентября. В ходе упорных боев советские войска не дали прорваться противнику к нефтяным районам Кавказа.

Советские войска вели ожесточенные бои с противником северо-западнее и юго-западнее Сталинграда.

На участке Карповская – Нариман танковые и пехотные части 4-й танковой армии вермахта прорвали оборону Юго-Восточного фронта и продвигаются на север в направлении разъезда Басаргино – Яблочный, расположенного в 3 километрах западнее Сталинграда. К исходу дня противник занял Басаргино. Командующий фронтом в 20:00 ввиду угрозы, создавшейся тылам 62-й и 64-й армий, отдал приказ об отходе их на внутренний обвод Сталинградских позиций, на линию Рынок – Орловка – Гумрак – Воропоново – Елхи – Ивановка.

На Сталинградское направление переданы стрелковые дивизии: 207-я (полковник С. С. Гузенко) и 173-я (полковник В. Д. Хохлов).

Часть вторая