%) и 3551 (19,5 %) относились к 30 другим национальностям[127]. Данные о половозрастном составе трудопоселенцев по состоянию на 1 июля 1938 г. приведены в табл. 4.
По отдельным отрывочным сведениям об образовательном уровне взрослых спецпереселенцев можно сделать вывод, что в начале 30-х годов примерно ¾ из них являлись грамотными и имели образование, как правило, в объеме начальной школы. Впоследствии удельный вес грамотных еще более повысился в процессе ликвидации безграмотности, которая в той или иной степени коснулась и спецпереселенцев. В ряде районов охват спецпереселенцев ликбезом бьш весьма значительным. Так, из общего количества взрослого населения спецпереселенцев Хибиногорска (Ки-ровска) Мурманского округа 3635 человек (или 26 %) были неграмотными или малограмотными, но к началу 1935 г. 3374 из числа последних прошли обучение в пунктах ликбеза[129].
В первой половине 30-х годов у сотрудников комендатур не было ясности в вопросе, следует ли записывать в метрики детям, что они – дети спецпереселенцев (трудпоселенцев). Этот вопрос был окончательно решен в конце 1935 г. На рапорте зам. наркома внутренних дел СССР М. Д. Бермана от 29 октября 1935 г. по вопросу о записи в актах гражданского состояния детей трудпоселенцев Г. Г. Ягода поставил резолюцию: «Трудпо-селенцы будут восстановлены, поэтому надо записывать так, как хотят родители. В метриках писать, что это ребенок трудпоселенца – не следует и не к чему. Г. Я. 1 /XI»[130]. В инструкции Отдела актов гражданского состояния (ОАГС) НКВД СССР от 8 декабря 1935 г. разъяснялось, что в случае, если родители носят разные фамилии и один из них является трудпосе-ленцем, фамилия ребенку присваивается по соглашению родителей. Труд-поселенческое происхождение ребенка запрещалось указывать не только в выдаваемых свидетельствах о рождении, но и книгах записей актов гражданского состояния[131].
В первое время в «кулацкой ссылке» в плачевном состоянии находилась система школьного обучения. Количество детей школьного возраста только в спецпоселках Урала, Восточной Сибири и Северного Кавказа в 1931 г. превышало 129 тыс., из них охвачено учебой не более 3 %[132]. К середине 30-х годов такое положение в значительной степени удалось выправить, и большинство детей обучалось в школах. Органы власти придавали этому особое значение, поскольку школьное обучение рассматривалось как важный инструмент отрыва детей от влияния на них «реакционных» родителей.
В сентябре 1938 г. в трудпоселках имелось 1106 начальных, 370 неполных средних и 136 средних школ, а также 230 школ профтехобразования и 12 техникумов. Насчитывалось 8280 учителей, из них 1104 были трудпоселенцами. Всеми учебными заведениями трудпоселений было охвачено 217 454 детей трудпоселенцев. Сетью дошкольных учреждений было охвачено 22 029 малолетних детей (с ними занимались 2749 воспитателей). 5472 ребенка, не имевшие родителей, размещались в поселковых детских домах. В трудпоселках имелись 813 клубов, 1202 избы-читальни и красных уголка, 440 кинопередвижек, 1149 библиотек[133]. По постановлению СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 15 декабря 1935 г. «О школах в трудпоселках» разрешалось детей трудпоселенцев, окончивших неполную среднюю школу, принимать на общих основаниях как в техникумы, так и в другие специальные средние учебные заведения, а окончивших среднюю школу – допускать на общих основаниях в высшие учебные заведения[134].
| Категории | Численность | Удельный вес в процентах |
| Мужчины | 247 961 | 28,53 |
| Женщины | 261 774 | 30,12 |
| Подростки от 14 до 16 лет | 69 267 | 7,97 |
| Дети до 14 лет | 290 189 | 33,38 |
| Всего | 869 191 | 100 |
Примечание: В эту статистику не вошли 128 148 трудпоселенцев, восстановленных в избирательных правах до принятия Конституции СССР 5 декабря 1936 г.
Принятию решения о возможности обучения детей трудпоселенцев в высших и средних специальных учебных заведениях наравне со свободными гражданами способствовали весьма лестные оценки в отношении учащейся трудпоселенческой молодежи, звучавшие в докладных записках местного партийно-советского руководства и органов НКВД. Так, в августе 1935 г. Северный крайком партии в своем письме в ЦК ВКП(б) так характеризовал выпускников неполных средних школ в трудпоселках: «Среди учащихся есть очень одаренные, талантливые ребята, у которых большое стремление продолжить образование. По своему мировоззрению это вполне советски настроенная молодежь, что является одним из ярких доказательств претворения в жизнь идеи о переделке сознания людей»[136].
Весной 1936 г. был положительно решен вопрос об освобождении из «кулацкой ссылки» лиц, поступивших в институты, техникумы и т. д. Согласно циркуляру НКВД СССР от 15 апреля 1936 г. и разъяснению ГУЛАГа от 20 апреля того же года, освобождению из трудпоселков подлежала труд-поселенческая молодежь, поступившая в высшие и средние специальные учебные заведения только после извещения учебного заведения о принятии заявителя в число учащихся. Для прохождения приемных экзаменов разрешался временный выезд из трудпоселков с выдачей на руки удостоверения на срок выезда. Этот же порядок освобождения и выезда из мест поселений распространяется и на молодежь, поступившую в 8–10 классы средних школ, при отсутствии последних в данном трудпоселке[137].
Поступление на учебу в высшие и средние специальные учебные заведения на практике превратилось в наиболее распространенный легальный способ освобождения из «кулацкой ссылки». Только в 1939–1940 гг. на учебу был освобожден 18 451 трудпоселенец[138]. И это без учета десятков тысяч юношей и девушек, освобожденных в 1939–1940 гг. по постановлению СНК СССР от 22 октября 1938 г., о чем речь ниже.
В начальный период все выселенные кулаки были лишены избирательных прав. С 1933 г. стали восстанавливаться в этих правах дети, достигшие совершеннолетия. В постановлении Президиума ЦИК СССР от 17 марта 1933 г. «О порядке восстановления в избирательных правах детей кулаков» указывалось: «Дети высланных кулаков, как находящиеся в местах ссылки, так и вне ее, и достигшие совершеннолетия, восстанавливаются в избирательных правах районными исполкомами по месту жительства при условии, если они занимаются общественно полезным трудом и добросовестно работают»[139].
Что касается взрослых, то восстановление их в избирательных правах до 1935 г. производилось строго в индивидуальном порядке по истечении, как правило, 5-летнего срока с момента выселения и наличии положительных характеристик о поведении и работе. Первый опыт освобождения спецпереселенцев – передовиков производства был произведен в 1932 г. В письме Г. Г. Ягоды от 5 мая 1932 г., адресованном начальникам ПП ОГПУ ряда областей, краев и республик, говорилось: «ЦИК СССР досрочно восстановил в правах спецпереселенцев в Вашем Крае по прилагаемому при сем списку… На общих собраниях широко объявить во всех без исключения спецпоселках Вашего Края (Области) о досрочном восстановлении ЦИК СССР по ходатайству ОГПУ и хозорганизаций этой группы спецпереселенцев, доказавших своей честной работой, высокой производительностью труда и поведением лояльное отношение к Советской власти… Среди восстановленных в правах провести широкую кампанию с тем, чтобы они добровольно остались жить и работать на тех предприятиях, на которых они работают в данный момент… Восстановленные лица имеют право выезда из спецпоселка, пользуются всеми правами граждан СССР и к ним не могут быть применены никакие меры ограничения…»[140]
Практика восстановления спецпереселенцев в гражданских правах была законодательно закреплена специальным постановлением ЦИК СССР от 27 мая 1934 г.[141] Большинство освобожденных спецпереселенцев, несмотря на проводившуюся с ними пропагандистскую работу, выезжало из мест поселений, что вызывало серьезную озабоченность руководства ОГПУ– НКВД. 2 января 1935 г. М. Д. Берман в письменном рапорте на имя Г. Г. Ягоды отмечал: «…На 1-е ноября 1934 г. со дня существования трудпоселков всего восстановлено в правах 8505 семей – 31 364 человека, из которых осталось в трудпоселках 2488 семей – 7857 человек, или 25,1 % к числу восстановленных… По Северному Краю из восстановленных в правах 9621 чел. осталось в трудпоселках 968 человек… Для недопущения в будущем подобных явлений считаю необходимым предложить Нач. Управлений УНКВД следующее: 1. Воспретить массовое восстановление спецпереселенцев в гражданских правах; 2. Восстанавливать в правах в индивидуальном порядке исключительно хозяйственно закрепившихся спецпереселенцев в местах их вселения; 3. Развернуть массовую работу среди восстанавливаемых спецпереселенцев по их добровольному закреплению в трудпоселках; 4. Не допускать возвращения восстановленных в правах спецпереселенцев в районы их прежнего местожительства…»[142]