Вероятно, это версия имеет право на существование, но ее авторы все же не смогли найти в ее поддержку убедительные факты. Как представляется, войной против собственного народа (одна коллективизация чего стоит) вождь давал для восстания против него куца больше оснований, нежели своим давним предполагаемым сотрудничеством с ненавистной охранкой. И уж в любом случае сегодня недопустимо оценивать попытку «заговора Тухачевского» (если таковой существовал) в погромном духе 1930-х гг. — как абсолютное зло. Устранение тирана было бы как раз абсолютным благом для страны.
Так или иначе, но лишь через 20 лет опальным военачальникам было возвращено честное имя. Определением Военной коллегии от 31 января 1957 г. приговор в отношении Тухачевского и разделивших с ним посмертную судьбу военачальников был отменен, и уголовное дело прекращено за отсутствием в их действиях состава преступления. В 1950—1960-е гт. были реабилитированы и другие из 408 военных, осужденных по делу так называемой «антисоветской троцкистской военной организации».
Когда над страной разразилась июньская гроза сорок первого года, многие почувствовали, как не хватает во главе наших войск военачальников, павших от рук сталинских инквизиторов. В этой связи очень высоко оценивал Михаила Николаевича маршал Жуков (характерно, что цензура вплоть до начала 1990-х гг. не позволяла приводить эту оценку): «Вспоминая в первые дни Великой Отечественной войны М.Н. Тухачевского, мы всегда отдавали должное его умственной прозорливости и ограниченности тех, кто не видел дальше своего носа, вследствие чего наше руководство не сумело своевременно создать мощные бронетанковые войска и создавало их уже в процессе войны»[148].
Ведь не будем забывать: Тухачевский был всего на три года старше Г.К. Жукова или К.К. Рокоссовского, но насколько опытнее.
Более критично отзывался о полководце маршал И.С. Конев. Беседуя с писателем Константином Симоновым, он говорил, что Тухачевский — человек даровитый, сильный, волевой, теоретически хорошо подкованный. К его недостаткам Конев относил «известный налет авантюризма, который проявился еще в польской кампании, в сражении под Варшавой». Главное же — тот не прошел ступень за ступенью всю военную лестницу и после Гражданской войны непосредственно войсками командовал мало. Тем не менее Конев видел Тухачевского на одном из высших командных постов во время Великой Отечественной войны, в отличие от Блюхера, Якира, Егорова, а уже тем более Белова или Дыбенко.
…В самом конце Гражданской войны, прощаясь со Сталиным после совещания, на котором рассматривались уроки поражения под Варшавой, молодой Тухачевский грустно продекламировал:
Это — голос
Моей судьбы,
и он мне, словно льву,
Натягивает мышцы тетивою…
Натолкнувшись на недоуменный взгляд будущего вождя, пояснил: «Так сказал Гамлет после встречи с духом своего отца». Он словно через два десятилетия предвосхищал свой жизненный финал, в котором конфликт с членом Военного совета Юго-Западного фронта стал доминантой, голосом его судьбы…
Василий Блюхер:«ЕСЛИ СО МНОЙ ЧТО-НИБУДЬ СЛУЧИТСЯ, МЕНЯ ОПРАВДАЕТ ИСТОРИЯ»
Откуда в самой что ни на есть российской глубинке — деревне Барщинка Ярославской губернии — среди крестьян было взяться немцам? А ведь именно немецкую фамилию носили предки В.К. Блюхера. Как чаще всего бывает, ларчик открывается просто: прадеда Василия, вернувшегося с войны с наградами, помещик — шутки ради — стал звать по фамилии знаменитого прусского военачальника начала XIX в. Гебхарда Блюхера.
Но чем не знак судьбы для Василия? Так или иначе, но теперь их фамилии — и прусского фельдмаршала, и советского маршала — в военных энциклопедиях стоят рядом.
КАВАЛЕР ОРДЕНА № 1
В 1904 г., после года учебы в церковно-приходской школе, отец увез Василия в Петербург, устроил «мальчиком» в магазине. Оттуда юноша сбежал на завод, трудился чернорабочим. Уволенный за участие в митингах, перебрался в Москву, на вагоностроительный завод в Мытищах, но и здесь сказался независимый характер. За призыв к забастовке Блюхер был арестован и почти три года просидел в тюрьме.
С началом Первой мировой войны «забрили» молодого рабочего. Воевал будущий маршал отважно, был отмечен производством в унтер-офицеры и Георгиевской медалью. В январе 1915 г. под Тернополем получил тяжелое ранение. Больше года ушло у Василия на излечение, но в строй он не вернулся: списали, как тогда говорили, подчистую, с инвалидной пенсией.
Как оказалось, все это было своеобразным преддверием главного дела Блюхера, во многом неожиданно для себя ставшего профессиональным военным. В мае 1917 г. он приехал в Самару, чтобы устроиться на военный завод. Но местный комитет партии решил иначе: Блюхер, недавно вступивший в партию большевиков, был направлен добровольцем в стоявший в городе запасной полк для революционной агитации. Успех превзошел все ожидания. Уже через два месяца Василий Константинович стал не просто своим среди солдат, но возглавил полковой комитет. Так что к моменту Октябрьского переворота полк уже шел за большевиками.
В середине ноября 1917 г. Блюхер во главе отряда самарских рабочих пробился в окруженный частями казачьего атамана А.Я. Дутова Челябинск. Здесь Блюхер становится председателем городского совета и одним из руководителей борьбы с контрреволюцией на Южном Урале.
Зима — весна 1918 г. прошла в борьбе с дутовцами. Ситуацию в худшую сторону изменил мятеж чехословацкого корпуса в конце мая. Действовавшие в районе Оренбурга советские отряды оказались в сложном положении. Покинув город, они стали пробиваться к своим. В историю Гражданской войны вошел 40-дневный рейд, который совершила партизанская армия во главе с будущим маршалом, пройдя с боями по тылам белых более 1,5 тыс. км от Оренбурга до Кунгура. Реввоенсовет 3-й армии Восточного фронта, в полосе которой вышли партизаны, ходатайствуя о награждении Василия Константиновича, отмечал: «Отрезанный и почти окруженный врагами… без снарядов, патронов и снаряжения, Блюхер ведет своих героев, пролагая свой путь чаще всего штыками. Разбивая отряд за отрядом, он пользуется взятой военной добычей для новых наступлений и новых побед… Переход войск Блюхера в невозможных условиях может быть приравнен разве только к переходам Суворова в Швейцарии. Мы считаем, что русская революция должна выразить вождю этой горсточки героев, вписавшему новую славную страницу в историю нашей молодой армии, благодарность и восхищение»[149].28 сентября 1918 г., удовлетворяя это ходатайство, президиум ВЦИК наградил Блюхера орденом Красного Знамени под № 1.
Из отдельных частей 3-й армии и Вятского укрепленного района была создана 51-я стрелковая дивизия, которую возглавил Блюхер. От Тюмени до Новониколаевска (Новосибирска) пролег ее путь в боях против войск А.В. Колчака. И все же главную славу 51-я и ее начдив обрели на Юго-Западном фронте, куда соединение прибыло в августе 1920 г. К этому времени наступавшие из Крыма войска барона П.Н. Врангеля захватили всю Северную Таврию. Советские войска вынуждены были оставить Каховку и отойти на правый берег Днепра. Из них была сформирована Правобережная группа 13-й армии, в состав которой и вошла 51-я дивизия.
Через несколько дней войска группы форсировали Днепр, заняли Каховку и захватили плацдарм. Когда белые попытались ликвидировать его, на пути встала именно 51-я дивизия. Блюхер был назначен начальником каховского укрепленного района. Он энергично добивался создания прочной обороны плацдарма, и это ему удалось при поддержке выдающегося военного инженера Д.М. Карбышева.
Москва поставила задачу до зимы покончить с Врангелем. В сентябре крымский участок Юго-Западного фронта был выделен в самостоятельный Южный фронт во главе с М.В. Фрунзе. Врангель, со своей стороны, также чувствовал близящуюся развязку событий. Отбросив 13-ю советскую армию на северо-восток, барон одновременно предпринял ожесточенный штурм каховского плацдарма, который теперь обороняли лишь 51-я дивизия и одна бригада 15-й стрелковой дивизии.
На узком участке фронта белогвардейцы сосредоточили 12 танков, 14 бронемашин, 90 орудий и более 200 пулеметов. С этими си-лами 14 октября они пошли на штурм, не зная, что этот день стал точкой отсчета их окончательного поражения.
Была предпринята самая мощная танковая атака за все время Гражданской войны, и тем не менее обороняющиеся выстояли. По приказу Блюхера защитники внешней линии обороны пропустили танки, а затем сильным огнем отсекли следовавшую за ними пехоту. Когда белым удалось прорваться через проволочные заграждения и вплотную подойти к окопам, в бой вступило подразделение, вооруженное огнеметами. Уничтожив танки — здесь особенно отличились артиллеристы, которыми руководил будущий Маршал Советского Союза Л.А. Говоров — и большую часть живой силы противника, 51-я дивизия нанесла сильный контрудар. В трехдневных ожесточенных боях, как отмечал М.В. Фрунзе, «геройские войска под общей командой Блюхера не только отбили атаку врага, но, перейдя в дружную контратаку, окончательно разгромили его…»
19 октября 1920 г. командующий фронтом поставил войскам задачу «разбить армию Врангеля, не дав ей возможности отступить на Крымский полуостров, и захватить перешейки». События, однако, показали, что имеющимися в наличии силами и средствами эту задачу не решить. Хотя уже к вечеру 29 октября Перекопская ударная группа под командованием Блюхера достигла Перекопа, взять крепость не удалось. Врангель успел отойти на территорию Крымского полуострова, заперев вход в него. Действительно, подготовленная белыми оборона впечатляла. Ее основная линия проходила по Турецкому валу — сооружению, воздвигнутому еще крымскими ханами, длиной в 11 км и высотой — 8 м. Флангами вал упирался в Черное море и Сиваш и был усилен мощной и сложной системой долговременных сооружений. Перед валом был вырыт ров глубиной до 10