1) Кролин Николай Николаевич.
Применена амнистия:
1) Ядров Михаил Иванович
2) Смольский Алекс. Адамович
3) Кисляков Михаил Семенович
4) Кузьмин Николай Алекс.
5) Степанов Map. Александр.
Освобождены как несовершеннолетние:
1) Ковальский И. Влад.
2) Колышкин Ив. Евграфович
3) Соловьев Марк Иванович
4) Крылов Сергей Дмитриевич.
Все остальные за недоказанностью обвинения освобождены».
Глава 13. Сталин и голод
На протяжении многих лет между Россией и Украиной шел спор, считать ли голодомор на Украине актом геноцида украинского народа. То есть был ли голод в СССР 1932–1933 годов искусственно созданным Сталиным карательным явлением, направленным на физическое уничтожение конкретно украинского этноса. В 2006 году Верховная Рада Украины дала ответ на этот вопрос законодательно, так что сегодня у наших соседей высказывать сомнения в официальной точке зрения на историческую проблему, мягко выражаясь, не принято.
В России, к счастью, дискуссии на эту тему не запрещены, чем и воспользуемся.
Вместе с тем отметим, что весь объем украинских обоснований основного тезиса настолько велик и глобален, поддержан всей мощью государственной машины, что ответы по каждому пункту обвинений потребуют отдельного цикла работ. А потому в данной работе сосредоточимся лишь на нескольких критических вопросах.
Чтобы избежать оценочных суждений, обратимся к строгим фактам. Голод 1932–1933 годов затронул территории: Украинской ССР, Белорусской ССР, Северного Кавказа, Поволжья, Казахстана, Южного Урала и Западной Сибири. Весной 1933 года перебои с продовольствием были по всей стране, в том числе в Москве и Ленинграде.
Можно ли на этом основании говорить о том, что голод был направлен именно на Украину?
В России XIX – начала XX веков с угрожающей регулярностью случался голод. «Новый энциклопедический словарь», должный прийти на смену «Брокгаузу и Ефрону» и выпускавшийся с 1911 года, в статье «Голод» (том 14 выпущен в 1913 году) информирует[48]:
«…Вплоть до середины XIX в. наименее обеспеченными хлебом и наиболее страдавшими от голодовок являются губернии белорусские и литовские. Самые крупные голодовки николаевского царствования 1833, 1845–1846, 1851, 1855 гг. сопровождаются резкой продовольственной нуждой в этом районе, а министр внутренних дел Бибиков насчитывал для белорусских губерний за три десятка лет 10 голодовок. Первая земская продовольственная кампания 1867–68 гг. охватила нечерноземные северные, а также западные губернии и особенно памятна по смоленскому голоду. Но уже с середины XIX в. центр голодовок как бы перемещается к востоку, захватывая сначала черноземный район, а затем и Поволжье. В 1872 г. разразился первый самарский голод, поразивший именно ту губернию, которая до того времени считалась богатейшей житницей России. И после голода 1891 г., охватывающего громадный район в 29 губерний, нижнее Поволжье постоянно страдает от голода: в течение XX в. Самарская губерния голодала 8 раз, Саратовская 9. За последние тридцать лет наиболее крупные голодовки относятся к 1880 г. (Нижнее Поволжье, часть приозерных и новороссийских губерний) и к 1885 г. (Новороссия и часть нечерноземных губерний от Калуги до Пскова); затем вслед за голодом 1891 г. наступил голод 1892 г. в центральных и юго-восточных губерниях, голодовки 1897 и 98 гг. приблизительно в том же районе; в XX в. голод 1901 г. в 17 губерниях центра, юга и востока, голодовка 1905 г. (22 губернии, в том числе четыре нечерноземных, Псковская, Новгородская, Витебская, Костромская), открывающая собой целый ряд голодовок: 1906, 1907, 1908 и 1911 гг. (по преимуществу восточные, центральные губернии, Новороссия)».
Отметим упоминание Новороссии в связи с голодом от 1885 до 1911 годов.
О причинах голодовок авторы словаря пишут: «Причина современных голодовок не в сфере обмена, а в сфере производства хлеба, и вызываются прежде всего чрезвычайными колебаниями русских урожаев в связи с их низкой абсолютной величиной»[49].
То есть в дореволюционной России причиной регулярно наступающего голода были природные факторы, приводящие к неурожаю, катастрофическому каждый раз на фоне и без того невеликой урожайности, которая, в свою очередь, была вызвана архаической организацией сельского хозяйства. К концу 20-х годов XX века ситуация в сельском хозяйстве СССР изменилась по сравнению с дореволюционными временами, будем объективны, не существенно. Присутствовал ли здесь природный фактор? Да, в 1931–32 годах были зафиксированы серьезные неурожаи. Но почему тогда до революции во всем виновата исключительно природа и объективные факторы, а после революции – большевики?
Существует мнение, что СССР, идя по пути форсированной индустриализации, расплачивался на Западе за заказанные станки, материалы и т. д. хлебом, так как иной «валюты» просто не было. И, выполняя план поставок зерна за рубеж, не желая менять планы индустриализации, привычно изъял из народного хозяйства все потребное для экспорта зерно, не считаясь с неурожаем 31–32 годов. И тем спровоцировал голод.
Это утверждение не соответствует действительности, напротив, Советский Союз в 1932 году существенно сократил экспорт зерна: согласно отчетам Конференции стран-экспортеров пшеницы, состоявшейся с 21 по 25 августа 1933 года в Лондоне, вместо договорных 50 млн бушелей пшеницы СССР поставил лишь 17 млн. И напротив, в 1932 году СССР стал одним из крупнейших мировых импортеров зерна и продовольствия – было ввезено 138,3 тыс. тонн хлеба и 66,9 тыс. тонн риса, 147,2 тыс. голов крупного рогатого скота и 1,1 млн мелкого, а также 9,3 тыс. тонн мяса и мясопродуктов[50].
Но досталось ли что-нибудь из этого Украине? Только с 19 марта 1932 года по 4 июля 1933 года на Украину по распоряжению советского правительства было ввезено более 1 млн тонн зерна![51] Странное поведение Сталина, если, конечно, считать, что голод был организован и организован для уничтожения украинцев как этноса.
При этом ни в коем случае не следует забывать об эффекте тотальной коллективизации, проходившей в те же самые годы. О том, что крестьяне действительно резали скот, не понимая, зачем отдавать его в колхозы, закапывали зерно, чтобы не отдавать его на государственные элеваторы и т. д., но вопрос же не в том, чтобы кого-то обвинить, а в том, чтобы разобраться. Если сходные события при сходных условиях регулярно происходили на этой территории на протяжении многих лет при сочетании определенных факторов, то, может быть, вновь привнесенные новой властью политические обстоятельства отнюдь не были в данном вопросе решающими или определяющими? Тем более что новая власть искренне пыталась купировать негативные итоги собственной политики.
Глава 14. Аграрный вопрос и коллективизация
Звучащие сегодня обвинения в адрес Сталина и сталинской политики не ограничиваются исключительно репрессиями карательных органов. В значительном числе публикаций можно встретить утверждения вроде «уничтожил российское крестьянство, которое не просто кормило страну, а было фундаментом общества, носителем традиций и культуры». Речь, естественно, о коллективизации сельского хозяйства.
Говорить о проблеме коллективизации в целом на фактическом материале непросто: очень многие документы, факты, исторические реалии разными общественными группами будут элементарно восприниматься по-разному, вплоть до диаметрально противоположной оценки в зависимости от идеологической заданности.
В данной работе я изложу свой взгляд на проблему, причем не стану ограничиваться временным интервалом 30-х годов. По моему глубокому убеждению, корни проблем, приведших в 1930-м к сплошной коллективизации сельского хозяйства, лежат в значительно более ранней истории развития нашего государства. Эти проблемы и тенденции их разрешения я и попытаюсь проследить на большом временном интервале, чтобы пояснить свое виденье проблемы коллективизации.
Напомню неоспоримую истину – основным вопросом, который поднимала Русская революция, был земельный. Именно аграрное перенаселение создавало ту ситуацию, которую Ленин еще в 1913 году характеризовал как «низы не хотят, а верхи не могут». Аграрный вопрос толкал Россию на путь революции, и именно его разрешение – тем или иным способом – должно было стать завершением революции, это важный аспект, который нужно запомнить. И именно вокруг аграрного вопроса шли непрерывные бои между партиями и внутри партий, в том числе и между лидерами большевиков.
На бытовом уровне аграрный вопрос выражался в безземелии – невозможности для растущей крестьянской массы прокормиться с катастрофически малых наделов, выделенных земледельцам после отмены Крепостного права. Решением этой проблемы на доктринальном уровне занимались все российские партии – и левые, и правые.
Буржуазная кадетская партия, тесно связанная с крупными землевладельцами, предлагала наделить крестьян землей за счет государственных, удельных и монастырских земель при сохранении помещичьего землевладения. Впрочем, кадеты не исключали частичной распродажи крупных имений по «справедливой» – не рыночной, а назначенной государством цене.
Наследники народников эсеры, «крестьянская» партия, выступали за «социализацию» земли, запрет на куплю-продажу земельных участков, за устранение наемного труда на селе и распределение земли между крестьянами по числу работников, способных ее обрабатывать, либо «по едокам» хозяйства.
Именно эта программа, построенная на анализе крестьянских наказов, была реализована большевиками в октябре 1917 года во втором декрете Советской власти – «Декрете о земле». В ответ на обвинения со стороны эсеров в краже их программы Ленин резонно замечал, что эсеры несколько месяцев были у власти в составе Временного правительства, но отчего-то не предприняли для реализации ее положений никаких усилий.