На следующий день приходят ее родители с местными властями к нам в бригаду. А еще через день органы их вычислили и взяли – “СМЕРШ” работал неплохо… На третий день суд. На поляне построили всю бригаду, привезли бургомистра и отца с матерью… Объявили приговор: “Расстрелять перед строем. Построить бригаду. Приговор привести в исполнение”…
Бригадный особист, полковник, говорит нашему батальонному особисту, стоящему в строю бригады: “Товарищ Морозов, приговор привести в исполнение”. Тот не выходит. “Я вам приказываю!”… Тот пошел. Подошел к осужденному… говорит ему: “Встань на колени”… Встал на колени, пилотку сложил за пояс: “Наклони голову”. И, когда он наклонил голову, особист выстрелил ему в затылок. Тело лейтенанта упало и бьется в конвульсиях…».
В этой цитате хорошо прослеживается схема: получив сообщение от местных властей, особый отдел провел расследование, установив виновного. Суд приговорил его к расстрелу перед строем, несмотря на звание, авторитет (Василий Павлович подчеркивает, что Иванов пользовался в части большим авторитетом), награды и героизм, проявленный в боях. Ветеран, рассказывая этот эпизод, описывает, какое удручающее впечатление произвела казнь на бригаду.
«Конечно, проявления жестокости, в том числе и сексуальной, случались. Их просто не могло не быть после того, что фашисты натворили на нашей земле. Но такие случаи решительно пресекались и карались. И они не стали массовыми», – говорит в интервью газете «Труд»[121] генерал армии, президент Академии военных наук Махмут Гареев.
Проблема взаимоотношений солдат РККА и мирного населения Германии не менее многогранна и сложна, чем оценки других этапов нашей истории. На приведенных выше примерах мы видим, насколько легко пропагандисты от истории приводят огромные комплексные явления к одному знаменателю и лепят на них ярлыки: сталинизм, репрессии, малообразованные красноармейцы, победители так не живут и т. д.
Легко заметить, что методы во всех случаях используются одни и те же, а мифы военной истории сплошь и рядом пересекаются с мифами из истории страны, и наоборот. Черный миф, который мы рассматриваем как «сталинский», на самом деле гораздо шире, он нацелен на демонизацию куда больших отрезков истории. Под удар попадают чрезвычайно важные элементы нашей жизни, вокруг которых выстраивается мировоззрение общества. И этого не стоит забывать.
Последствия такой демонизации весьма серьезны. Удары по истории ВОВ, как и удар по сталинскому периоду, нанесли непоправимый урон элементам, скрепляющим нас в народ. Подробно суть этих процессов и их последствия мы рассмотрим в следующих главах.
Глава 32. «Победил не Сталин, победил ленд-лиз»?
Одной из наиболее дискуссионных тем применительно к Великой Отечественной войне является вклад ленд-лиза в победу СССР над Германией. К сожалению, даже этот сугубо исторический вопрос стал предметом для спекуляций, а в ряде случаев – информационных атак, призванных принизить роль СССР в войне и фальсифицировать историю.
Занимательная арифметика с подсчетом винтовок, танков, пушек, машин и паровозов, поставленных нам союзниками в годы Великой Отечественной войны, неизбежно заканчивается к 9 мая утверждением «Победил не Сталин, победил ленд-лиз!». На сегодня уже совершенно очевидно, что дело не в Сталине, и не в Жукове (который тоже «победил не…»), и не в Коневе, и не в Тимошенко. Просто нам с завидной регулярностью накануне праздника наравне с тезисами «трупами завалили» и «всех пленных репрессировали» навязчиво продвигают еще один, лишь слегка прикрытый «попыткой разобраться». «Вклад союзников в Победу был столь велик, что уместно ли вообще говорить о нашей Победе?» – так этот тезис звучит.
Вообще, Россию вот уже пару-тройку десятков лет упорно пытаются «просветить» на данную тему. В этом году все началось нестандартно – с пуговицы. Обыкновенной погонной пуговицы образца 1943 года с серпом, молотом и клеймом производителя на тыльной стороне. А там отчетливо читается – Chicago. «Одна пуговица говорит о ленд-лизе больше, чем все советские учебники!» – возликовали «просветители» и радостно разнесли эту весть по всей блогосфере.
Борьба с попытками фальсифицировать историю, и в первую очередь историю Великой Отечественной войны, началась давно, это потом появилась президентская комиссия «По противодействию…» (чей след ограничивается документами о создании и упразднении), Российское военно-историческое общество и министр культуры Владимир Мединский. Движение шло «снизу», с форумов и из блогосферы, от фанатов боевой техники, военной истории, поисковиков, моделистов и реконструкторов. Многие из них сегодня стали признанными историками, писателями, публицистами. И как-то так сложилось, что именно они, глубоко и подчас болезненно погруженные в тему, еще 15 лет назад дали на этом поле первый бой.
Это они сперва на форумах, а потом и в книгах разобрали по косточкам «автострадные танки» с концепцией «Ледокола» Резуна – Суворова, ответили на обвинения «разведка докладывала о 22 июня» и всерьез рассмотрели масштабы снижения боеспособности РККА в результате сталинских предвоенных «чисток». А заодно оценили масштабы и роль ленд-лиза. И если сегодня серьезный историк (вышедший из тех, из «форумных») пишет в рецензии на книгу другого историка «школьное задание по ленд-лизу и процентному соотношению выполнено хорошо», это означает, что задание действительно «школьное» и аргументы с контраргументами были озвучены уже не раз.
В том числе и поэтому незачем перегружать материал излишними цифрами и подсчетами, достаточно привести в качестве примеров лишь наиболее яркие и дискуссионные моменты. Так, союзники поставили СССР по ленд-лизу без малого две тысячи железнодорожных дизельных локомотивов и локомотивов-паровозов. Если сравнивать с собственным советским производством, ситуация выглядит просто шокирующей. За 1941–1945 годы Союз выпустил лишь 800 паровозов. Причем чуть более 700 из них – в первый год войны.
Если подходить к вопросу некритично, можно заключить, что практически весь советский локомотивный парк военного времени был обеспечен союзными поставками. Но дьявол кроется в деталях, для реальной оценки масштабов помощи по ленд-лизу недостаточно американских и британских таблиц с номенклатурой грузов. И тот факт, что довоенный локомотивный парк Страны Советов составлял 25 тысяч единиц против поставленных двух, уже говорит о многом.
Также Москва получила по ленд-лизу 11 тысяч железнодорожных вагонов при собственном производстве в годы ВОВ лишь в 1092 единицы. И снова соотношение, которое можно повернуть в любую сторону. Заметим, что довоенный вагонный парк составлял в СССР 600 тысяч единиц. Но разнообразия ради можно применить и другой критерий для сравнения: только в 1943–1944 годах Красной армией было взято более 26 тысяч трофейных вагонов.
Была ли помощь союзников в сфере железнодорожных перевозок существенной? Несомненно, и спасибо им за это огромное. Но была ли она определяющей, настолько масштабной, чтобы были основания заявить о «победе ленд-лиза»? Нет и еще раз нет.
Еще один вечный дискуссионный аспект – поставки автомобильного транспорта. По ленд-лизу мы получили почти 500 тысяч грузовиков и легковых внедорожников. А всего на фронт за годы войны было поставлено порядка 750 тысяч единиц нового автотранспорта. Итого: доля «импорта» – 64 процента. Далее начинаются риторические вопросы: «Что было бы с мобильностью РККА?» и «На чем бы доехали до Берлина?».
Чистая правда: автомобильная промышленность в СССР значительно уступала западной и по качеству, и по номенклатуре изделий, и по количеству выпускаемого транспорта. Однако автопарк Красной армии к началу войны насчитывал почти 300 тысяч автомобилей и тягачей, после мобилизации – почти 500 тысяч. Даже огромные потери первого периода войны не могли выбить весь этот автотранспорт, к тому же производство не прекращалось и в годы ВОВ – заводы выпустили 265 тыс. машин. В итоге процентное соотношение «своего» и «импортного», по подсчетам современных историков, таково: в 1943 году иностранных машин в армии было 5,4%, в 1944-м – 19%, весной 1945 года – 32,8%. Так что доехали бы. И не стоит забывать про трофейный автотранспорт: 232 573 – вот число трофеев на конец 1944 – начало 1945 годов. Тем не менее автомобильные поставки союзников были очень значительными. За что им в очередной раз огромное спасибо.
А вот факт, который «просветители» упоминать не очень любят: в рамках ленд-лиза США поставили в СССР 45 000 тонн, или 216 000 миль, или 347 544 000 метров колючей проволоки.
Основные поставки по ленд-лизу в адрес Советского Союза пришлись на вторую половину 1943 года и далее. Доля поставленной техники, оборудования, товаров, сырья и продовольствия по годам распределяется так: 1941 – менее 1% от общего объема поставок, 1942 – 28%, 1943–1945 – более 70%. Таким образом, львиная доля помощи пришлась на годы, когда перелом в Великой Отечественной войне был уже очевиден. В самые же трудные годы войны поставки были минимальны.
К тому же не стоит забывать, что вплоть до октября 1941-го помощь Советскому Союзу со стороны США осуществлялась на платной основе. И все равно поставки непрерывно срывались. Вот что пишет по этому поводу Эдвард Стеттиниус, госсекретарь США при президентах Рузвельте и Трумэне: «До конца октября русские продолжали платить наличными за все, что у нас приобретали… Всего же начиная с 23 июня Амторг (торговое агентство СССР) выплатил нам 92 миллиона долларов; однако в действительности в Россию было за тот же период поставлено товаров лишь на 41 миллион долларов».
Кстати, никакого злого умысла тут нет, чистая американская прагматика. Стеттиниус пишет об этом совершенно откровенно: «22 июня многие как в военных кругах, так и в обществе в целом заявляли, что не верят в продолжительность советского сопротивления. Немало среди участников дискуссий было и тех, кто даже говорил, что Россия сдастся к 1 августа, а раз так, то, скорее всего, все оружие, которое мы пошлем в Россию, попадет в руки Гитлера… По мере того как велось обсуждение вопроса в обществе и наше понимание положения в России становилось яснее, мы получали возможность приспосабливать нашу программу к меняющейся обстановке».