был осужден 841 человек. Из них расстрелян 121 человек. В 1938 году по статьям о контрреволюционных преступлениях органами НКВД было арестовано 52 372 человека. При рассмотрении их дел в судебных органах осужден был 2731 человек, из них расстреляны 89 человек и 49 641 человек оправданы».
Говоря иначе, впервые о злоупотреблениях в результате «большой чистки» объявил не Хрущев, а сам Сталин. Это касалось не только военных, но еще до войны невинно арестованные люди были реабилитированы, а виновники произвола понесли наказание. И вождь сам заявил об этом:
«Такое большое количество оправдательных приговоров подтвердило, что бывший нарком НКВД Ежов арестовывал многих людей без достаточных к тому оснований. За спиной ЦК партии творил произвол, за что и был арестован 10 апреля 1939 года, а 4 апреля 1940 года по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР провокаторы Ежов и его заместитель по НКВД Фриновский расстреляны.
Что касается большинства заключенных, находящихся в лагерях системы ГУЛАГа НКВД СССР, то это обычные уголовники, которых в интересах безопасности советского народа нельзя держать на свободе. Политических преступников в Советском Союзе фактически нет, так как в условиях монолитного социалистического общества, в условиях всеобщего сознательного патриотизма желающих выступить против Советской власти – просто нет. Иностранная же агентура, которая всегда организует и провоцирует антисоветские выступления, нами уничтожена.
Поскольку разоблаченные и расстрелянные враги народа имели своей целью открыть ворота иноземному врагу – агрессору, своевременное разоблачение и ликвидация их – одно из важнейших мероприятий в деле подготовки страны к успешной обороне. «Революция только тогда что-либо стоит, если она умеет защищаться», – не раз предупреждал Ленин. Неприступные крепости легче всего берутся изнутри.
Таким образом, накануне разгрома вражеской «пятой колонны» в стране боролись две программы – непримиримые, как смертельные враги, стоящие одна против другой. Две программы, два лагеря. С одной стороны – оторванная от народа и враждебная народу маленькая кучка людей, ставшая агентами иностранных разведок, с другой стороны – трудящиеся, строящие светлое социалистическое общество, обеспечивающее им свободную и сытую жизнь».
Этот документ был известен давно, еще со средины 60-х годов. Повторим, что на основе именно этого выступления Сталина и получил свое развитие миф о «40 тысячах погубленных полководцев».
Сценарий создания антисталинского мифа строился по подобию детской игры в «испорченный телефон». Сначала из информации о «сорока тысячах» уволенных военнослужащих хрущевские лизоблюды выбросили упоминание об 11 тысячах возвращенных в армию. (Кстати, Сталин тоже упростил: на 1 марта 1940 года в армию было возвращено 12 461 человек.) Затем перестали делать ссылку на Сталина. Наконец, «сорок тысяч» уволенных из армии на страницах газет и публикаций были превращены в «40 тысяч расстрелянных полководцев».
Налицо не просто очевидное передергивание фактов. Негодяйский подлог был сделан умышленно. Тысячекратно повторенная ложь превратилась в неоспоримую истину, которую знала каждая кухарка с диссидентской кухни. Поэтому подчеркнем, что вождь сам назвал количество репрессированных: за контрреволюционные преступления в 1937-1938 годах осуждено 3572 военнослужащих, из них расстреляно 210 человек. Таким образом, миф о «40 тысячах полководцев» исказил действительные факты в 190 раз. Так сочиняется история.
Но посмотрим на проблему с иной позиции. За годы Великой Отечественной войны в немецком плену оказалось 83 генерала Красной Армии. Двадцать шесть из них по разным причинам погибли. В их числе был генерал-лейтенант инженерных войск Дмитрий Михайлович Карбышев, зверски замученный в концентрационном лагере Маутхаузен. Облитый на морозе водой, он был превращен в ледяной обелиск, и уже посмертно в 1946 году генералу-патриоту было присвоено звание Героя Советского Союза.
Но не все военные высокого ранга были способны на геройский поступок. С окончанием войны 57 генералов депортировали в СССР. Двадцать пять человек после проверки освободили, но 32 генерала понесли наказание. Семеро из них были повешены по делу Власова, 17 расстреляли на основании приказа Ставки № 270 «О случаях трусости и сдачи в плен и мерах по пресечению таких действий». Восемь генералов за «недостойное» поведение в плену приговорили к различным срокам наказания. Среди поставленных к расстрельной стенке был попавший в плен еще в 1941 году генерал Понеделкин, заявивший после пленения немцам, что готов бороться против «сталинской тирании».
Генерал-инвалид Лукин не был подвергнут наказанию. Он благополучно дожил до 1970 года. И лишь через 14 лет после его смерти, с изданием книги немецкого историка Хофмана «История власовской армии», стало известно, что получивший свою долю общественного признания и почестей, «стойкий» генерал не был патриотом своей страны. Стенограммы свидетельствуют, что от имени группы пленных советских генералов, еще до Власова, Лукин предлагал создать «русское правительство», которое будет на стороне немцев бороться против «сталинской системы».
Какая ирония судьбы... Не выполнивший свой воинский долг генерал, оказавшийся годным лишь на то, чтобы кормить лагерных вшей, собирался создать «русское правительство»! Лукин не задумывался над тем, а нужен ли он русскому народу?
Конечно, генеральские знаки отличия не могут служить свидетельством стойкости и патриотизма. Но то, что 38% советских генералов, переживших плен, оказались предателями, позволяет задать отнюдь не циничный вопрос. Могло ли пострадать государство, если бы этих, готовых к сотрудничеству с врагами, «полководцев» расстреляли еще до войны?
Разве не были бы достойной компанией палачу тамбовских крестьян и его подельникам власовские генерал-майоры Благовещенский, Бессонов, Богданов, Будыхо, Жиленков, Малышкин, Трухин?.. Впрочем, у Власова были не одни генералы. Среди предателей были и полковники – Азберг (служивший у Уборевича), адъютант Тухачевского Боярский (Баерский), Буянченко, Денисов, Меандров, Мальцев, Нерянин. Многие из названных – выпускники Академии им. Фрунзе и Академии Генштаба. Все участники Гражданской войны, то есть по реабилитаторским меркам, они вполне достойны для причисления к лику «гениальных полководцев». Только вот в действительности «гениальность» обернулась позором поражения и предательства.
Но несомненно и то, что, проведя накануне войны «большую чистку» генеральских конюшен, Сталин был обеспокоен репрессиями в военной среде; он не мог допустить ослабления Вооруженных сил. Он затребовал достоверную информацию, и в начале весны 1939 года на его стол легли сведения об увольнениях из армии.
Этот документ широко известен под названием «Справки полковника Ширяева». В ней классифицированы данные об убыли комначсостава в 1937 и 1938 годах, представленные начальником 6-го отдела УКНС РККА 2 марта 1939 года.
Полковник Ширяев приводит данные и об увольнениях из армии за предшествующие годы (без политсостава): в 1933 году было уволено 9642 чел., в 1934 году – 711 чел., в 1935 году – 8560 чел., в 1936 году – 4918 чел.
Однако, не цитируя все части «справки Ширяева», нельзя не рассмотреть «Приложение» к этому документу, поясняющее причины увольнения военнослужащих в 37-39-м годах.
1937 г. 1938 г. 1939 г.
Всего уволено: 18 658 19 694 847
Из них:
а) арестованных 4474 5426 41
б) по политическим мотивам (исключены из ВКП(б), связь с заговорщиками) 11104 8341 22
в) по политико-моральным причинам, как морально разложившиеся (пьяницы, расхитители народного имущества и др.) 1139 2671 157
г) националов (поляки, латыши, немцы, корейцы, литовцы и др.) 2315 8
д) естественная убыль(по возрасту, по болезни, за смертью) 1941 941 619
Ширяев указывает, что «из числа уволенных восстановлено в РККА на 1.06.39 г. – 5570 ч.». Он поясняет: «Восстановление уволенных производится, главным образом, за счет уволенных по политическим мотивам и арестованных в связи с восстановлением их в партии, освобождении из-под ареста и полной реабилитации».
Однако реабилитация не закончилась, и начальник управления по начальствующему составу РККА Е.А. Щаденко в отчете от 20 марта 1940 года сообщает, что из числа уволенных, подавших жалобы на несправедливость предъявленных им обвинений, возвращены в строй 12 461 человек. Не востребованными остались 16 584 человека, уволенные по политическим мотивам. Это составляет лишь 8 процентов из более чем 206 тысяч командиров Красной Армии.
И все-таки, говоря об увольнениях из армии, нельзя не повторить, что непосредственно у истоков этой кампании стояли сами участники военного заговора. Напомним, что целенаправленные репрессии в ней начались с введением шифра «Особого учета», предложенного начальником УНКС Фельдманом в письме, направленном Я. Гамарнику еще 14 января 1937 года. И если говорить об этой акции как о «разгроме армии», то в первую половину года он непосредственно производился командующими военных округов: Киевского – Якиром, Белорусского – Уборевичем и другими заговорщиками. Они стали организаторами репрессий в армии! Не Сталин, а сторонники Тухачевского целенаправленно уничтожали армию.
Однако задумаемся над еще одним абсурдом мифа об «уничтожении армии». А куда же девались уволенные и не востребованные до весны сорокового года 16 584 военнослужащих? Не может быть сомнения в том, что всех их, годных к строевой службе, «подобрала» Великая Отечественная война. Война востребовала всех: и пьяниц, и расхитителей, и нарушителей воинской дисциплины. Такова была логика войны, которая даже провинившихся бойцов и командиров ставила в цепи штрафных батальонов.
Конечно, реальные процессы всегда сложнее умозрительных заключений и не укладываются в упрощенные схемы. Великий человек, служивший для миллионов людей символом безграничной веры и надежды, превосходившей веру в Бога, Сталин часто должен был делать прямо противоположное тому, что считал нужным. Что хотел. Еще чаще ему приходилось исправлять чужие ошибки и злоупотребления.