«К сожалению, – продолжал Сталин выступление на майском 1941 года расширенном совещании Политбюро, – факты беззакония, допущенные в прошлом Ежовым, имели место и в наших высших судебных органах. 14 июня 1939 года председатель Верховной коллегии Верховного суда СССР армвоенюрист В. Ульрих обратился ко мне со следующей просьбой:
«В настоящее время имеется большое количество не рассмотренных дел об участниках право-троцкистских буржуазно-националистических и шпионских организаций: в Московском округе – 800 дел, в Северо-Кавказском округе – 700 дел, в Харьковском военном округе – 500 дел, в Сибирском военном округе – 100 дел. Предлагаем в силу секретности защитников на судебные заседания не допускать.
Прошу указаний. Армвоенюрист В. Ульрих».
Письмо было более чем странным, особенно после январского 1938 года пленума ЦК ВКП(б), принявшего, как вам известно, постановление «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков», требующее особенно тщательно рассматривать и перепроверять все поступившие в судебные органы дела о контрреволюционных преступлениях...
...Удивительно, – говорит Сталин, – что, зная эти установки, Ульрих предлагал не допускать защитников на предстоящие процессы арестованных военных. Ведь в такой просьбе отчетливо видно желание без тщательного, объективного разбора дел формально проштамповать в ходе судебного заседания Военной коллегии Верховного суда СССР приговоры, которых требуют органы обвинения.
Я приказал тщательно проверить дела, о которых писал Ульрих. Часть из них оказалась построенной на провокациях и оговорах. Проходившие по этим делам и находившиеся под арестом видные в прошлом военные работники освобождены и вновь назначены на командные должности в Вооруженных силах».
Именно после этого распоряжения Сталина были освобождены из заключения невинно арестованные. Среди них – ставший потом Маршалом Советского Союза Рокоссовский, выдающиеся конструкторы Королев, Глушко и др. Таким образом, именно Сталин осуществил реабилитацию оклеветанных врагами народа живых людей.
Глава 13. Очищение
Они сознательно извращали советские законы, совершали подлоги...
Из постановления СНК и ЦК ВКП(б)
И все-таки, даже при допущенных извращениях, чистка 1937-1938 годов дала нужные результаты, более того, она была необходима. Однако нелепо утверждать, что все развивались якобы по заранее продуманному сценарию. Процесс прошел значительно глубже и сложился объективно закономернее – как естественный отбор. Начавшийся столкновением Сталина с Троцким, а затем с Троцким, Зиновьевым и Каменевым, он не стал примитивной борьбой за власть. Речь шла о судьбе народа. О том пути, который должна была избрать страна по мере своего исторического развития.
И не мелкий эгоизм вдохновлял вождя. Человек, посвятивший свою жизнь служению народу, стране и рабочему классу, Сталин понимал, что успешное развитие государства, обеспечение улучшения жизни людей невозможно иначе как при условии стабильности общественного состояния. Для существования созданного им государства требовались экономическая, политическая и государственная устойчивость; и за это ему пришлось бороться, прежде всего с оппозицией.
Нужно было обладать большой силой духа, чтобы, отказавшись от ставшей почти классической идеи «мировой революции», взять курс на строительство государства, способного на победу в планетарной схватке держав, сползавших ко Второй мировой войне.
И то, что процесс борьбы с оппозицией завершился чисткой всей правящей верхушки, тоже стало объективной закономерностью. Как справедливо отмечает Георгий Элевтеров: «Ленин оставил Сталину не только веру, которая «двигает горы», но и горсточку самоуверенных начетчиков «бесплодных, как камень», да еще 500 тысяч партийных неофитов, фанатиков наивных... и неловких, из которых многочисленные чистки так и не сделали безупречных солдат и командиров «ордена меченосцев».
Повторим, что основную массу этого слоя людей, вознесенных наверх Гражданской войной, составляли выходцы из приграничных стран и еврейских местечек Российской империи. Именно эта категория населения, создававшая в стране атмосферу непримирения, проявила ту безжалостность, с которой партийная верхушка и работники аппарата НКВД стали репрессировать «маленького человека».
И когда стало очевидно, что процесс безусловно необходимой чистки перешел за грань допустимого, это вызвало обратную реакцию, и Сталин был вынужден освободить страну от агрессивных экстремистов. По существу, он руководствовался правилом, сформулированным еще Макиавелли: «если ты получил власть от элиты, противостоящей народу, пожертвуй элитой и перейди на сторону народа, ибо заменить элиту можно, а народ заменить нельзя».
Накануне войны стареющих «героев большевистской гвардии» он заменил «тридцатишестилетними» выходцами из рабочих и крестьян, чьи руки не были в крови и к которым Троцкий и его агентура не имели доступа». Он глубоко понимал, что «в связи с надвигающейся войной разрыва между властью и народом не должно было быть». Но если подозревать осознанную обдуманность в действиях Сталина по достижению конечных целей, стоящих пред государством, то они – безупречны; и его прагматическая политика оправдала себя полностью.
Но вернемся в лето 1937 года. Оно стало триумфальным для Советской страны. Пролетев более 12 тысяч километров через Северный полюс, 20 июня на американском аэродроме в Ванкувере приземлился экипаж Валерия Чкалова. Не прошло и месяца, как, установив мировой рекорд по дальности, беспосадочный перелет в США по маршруту Москва – Северный полюс – Сан-Джасинто совершил экипаж М. Громова. На следующий день был торжественно открыт канал Москва – Волга, а 21 августа в Москве состоялось подписание договора о ненападении между СССР и Китаем.
Продолжалась и подготовка к альтернативным выборам. К концу августа Политбюро утвердило образцы избирательных бюллетеней и протоколов голосования, предусматривающих выдвижение нескольких кандидатов. Вместе с тем Сталин нашел еще одно решение для реформирования системы управления государством.
В конце сентября Политбюро, а затем и президиум ЦИК СССР утвердили изменения административно-территориального деления страны. Вместо громоздких краев на карте РСФСР появились новые области. Так из огромной Московской области возникли – Московская, Тульская и Рязанская. 22 сентября реорганизация была утверждена и на Украине, где возникли Полтавская, Житомирская, Каменец-Подольская и Николаевская области.
Такое разукрупнение краев и областей преследовало двоякую цель. С одной стороны, оно расширяло народное представительство в Верховном Совете. С другой, – образование новых местных Советов с их аппаратами позволяло расширить круг людей, занятых административным и политическим управлением регионами. Но не менее важно и то, что разукрупнение территорий сокращало властные полномочия партократов Евдокимова, Эйхе, Конторина, Разумова и Хрущева.
Однако уже вскоре произошли до конца не выясненные события, неожиданно поставившие под сомнение саму идею альтернативных выборов, которую Сталин предложил еще весной 1936 года. Заседание Политбюро по рассмотрению процедуры выборов в Верховный Совет началось 10 октября 1937 года в 6 часов вечера в кабинете Сталина. Присутствовали Андреев, Ворошилов, Каганович, Косиор, Микоян, Молотов, Чубарь, Жданов и Ежов. Но продолжавшееся четыре часа заседание завершилось необычно – переносом на сутки даты открытия пленума ЦК.
Странность состояла в том, что в тезисах предстоявшего на пленуме выступления председателя ЦИК Молотова появилась запись: «2. Параллельные кандидаты (не обязательно). 3. Беспартийных – 20-25%». Противоречия сохранились и на следующий день, и только за час до открытия пленума в принятом проекте постановления «в связи с выборами в Верховный Совет СССР» оформилась резолюция:
«Партийные организации обязаны выступать при выдвижении кандидатов не отдельно от беспартийных, а сговориться с беспартийными об общем кандидате, имея в виду, что главное в избирательной компании – не отделяться от беспартийных. Отдельное от беспартийных выступление коммунистических организаций со своими кандидатами только оттолкнуло и отделило бы беспартийных от коммунистов, побудило бы их к выставлению конкурирующих кандидатов и разбило голоса, что на руку только врагам трудящихся». Впоследствии «блок коммунистов и беспартийных» станет обязательным условием всех выборов в стране.
На начавшемся в 19 часов пленуме доклад Молотова был кратким, а выступавшие в прениях снова сосредотачивали проблемы на теме борьбы с врагами. Видимо, Сталин все же был раздражен отказом от своей идеи выдвижения альтернативных кандидатов. На вопрос первого секретаря Куйбышевского обкома Постышева: «Требуется разъяснение, будут ли участвовать в выборах спецпоселенцы...» – он сухо отреагировал репликой:
– Они не лишены прав.
В выступлении первого секретаря Донецкого обкома Прамнэка, также говорившего об активизации врагов, отмечалось, что в Донбассе имеются случаи, «когда враждебно настроенные люди демонстративно заявляют, что они не будут участвовать в выборах».
«– Много их? – поинтересовался Сталин.
– Я бы не сказал, что много, – признал Прамнэк, – на отдельных участках попадаются. Во всяком случае, десятками можно такие случаи найти...»
О вражеских поползновениях говорили практически все. Марголин, первый секретарь Днепропетровского обкома, указывал на факты, «когда в избирательные комиссии попадают чужаки из бывших кулаков или имевшие с ними ту или иную связь... Есть факты, когда попы...» – «Сектанты?» – переспросил Чубарь. «И сектанты, и не сектанты, – продолжил Марголин, – организуют свой актив, а у них есть такие кликуши – старухи, бывшие монашки...»
Первый секретарь Архангельского обкома Конторин сообщил, что «церковники, попы пытаются восстановить лозунг «Советы без коммунистов», и в области «есть всякие категории людей – и административно высланные, и спецпереселенцы, и лагери. Много всякой сволочи. Мы вскрыли дополнительно десять контрреволюционных организаций. Мы просим и будем просить Центральный комитет увеличить нам лимит по первой категории в порядке подготовки к выборам. У нас такая область, что требуется еще подавить этих гадов.